День Господень (Мф. 24:6-8, 29-31)
Мы уже видели, что важным элементом иудейского мировоззрения и представления о будущем была концепция дня Господня, того дня, когда Бог непосредственно вмешается в ход истории, и когда век нынешний, со всем его неисцелимым злом, начнет превращаться в век грядущий.
Совершенно естественно, что новозаветные авторы отождествляли Второе Пришествие Иисуса Христа с Днем Господнем, и что они переняли все что иудеи связывали с Днем Господнем и перенесли это на Второе Пришествие. Эти картины не надо понимать в буквальном смысле: они и есть картины и видения; они представляют собой попытку выразить неописуемое человеческими словами. Но из всех этих картин встают определенные истины
1. Они говорят нам о том, что Бог не оставил мир на произвол судьбы; при всех его слабостях, этот мир представляет собой сцену, в которой совершается Божье предназначение. Бог думает не о том, чтобы бросить мир, Он думает о том, что надо вмешаться Самому.
2. Они говорят нам, что даже бурное нарастание зла не должно приводить нас в отчаяние. Существенным элементом иудейской картины Дня Господня является идея о том, что ему должны предшествовать полное крушение всех нравственных норм и видимое полное распадание мира. Но, при всем этом, это не прелюдия к уничтожению: это прелюдия к восстановлению.
3. Они говорят нам, что неминуемо грядет суд и новое творение. Они говорят нам, что Бог одновременно намерен судить мир и в то же время смотрит на него с чувством милосердия, и что Бог планирует не уничтожение мира, а создание мира, более соответствующего желанию Его сердцу.
Ценность этих картин заключается не в деталях, которые, в лучшем случае, лишь символичны и в которых использованы лишь те образы, которые могут быть поняты человеческим умом, а в той вечной истине, которая в них содержится; а заключенная в их основе истина сводится к тому, что, каким бы ни был мир, Бог не покинул его.
