Миссия Варнавы и Савла к язычникам, одобрение в Иерусалиме (Деян. 13:1 - Деян. 15:35)

1. Антиохийская церковь посылает Варнаву и Павла; миссия на Кипр и юго-восток Малой Азии (Деян. 13:1 - Деян. 14:28) [541]. Этот раздел начинается с краткого описания Антиохийской церкви (Деян. 13:1-3). Если в Иерусалиме есть апостолы (то есть Двенадцать), то в Антиохии есть пророки и учителя, среди которых автор называет Варнаву и Савла [542]. Варнава назван первым, Савл - последним. Только во время миссии имя «Павел» начнет последовательно употребляться вместо имени «Савл», а порядок упоминания Павла и Варнавы измениться на противоположный (например, Деян. 13:13, 43). Другими словами, во время этой миссии великий проповедник обретет свою идентичность и статус.

О пророках и учителях Антиохии нам говорится, что они «служили (leitourgein) Господу и постились». Как было обещано в Лк. 5:34-35, пришли дни, когда жених был отнят, и пост стал частью жизни ранней церкви. Что представляло собой это «служение Господу»? Была ли это евхаристия? [543] В этом контексте молитвы и поста на Варнаву и Савла возлагают руки. Здесь не следует употреблять анахронизм и называть это рукоположением. Этим жестом церковь Антиохии поручала Варнаве и Савлу миссию, которая часто считается первым Павловым путешествием и датируется приблизительно 46-49 годами.

Вместе с Иоанном Марком Варнава и Савл отправляются на Кипр (Деян. 13:4-12), родину Варнавы, где выступают в иудейских синагогах. Поскольку в собственных писаниях Павел говорит об обращении язычников, ученых интересует, насколько точно в этом случае свидетельство Деян. Однако Павловы письма адресованы церквам, евангелизированным во время более поздних миссионерских путешествий, совершенных в те времена, когда Павел приступил к обращению язычников, - эти новые шаги могли родиться из эксперимента, если Павел (как сообщают Деян.) добился с язычниками большего успеха [544]. Встреча на Кипре Савла с лжепророком и волхвом Вариисусом и победа над ним служат параллелью со встречей Петра и Симона Мага в Самарии. Враги благовестил - не просто земные силы (как Павел ясно укажет в своих письмах).

Переезд с Кипра в Антиохию Писидийскую в Малой Азии (Деян. 13:13-50) мог быть более опасным продолжением миссии, чем описано в Деян., и это, возможно, заставило Иоанна Марка расстаться с остальными и вернуться в Иерусалим. Как мы увидим позже (Деян. 15:37-39), этот уход оставил у Павла неприятные впечатления. События в Антиохии Писидийской автор преподносит фактически как образец Павловой миссии. Здесь Павел (с этих пор называющийся так) произносит в синагоге проповедь (Деян. 13:16-41), которая в своем обращении к ВЗ и кратком изложении того, что Бог совершил в Иисусе, мало чем отличается от проповедей, ранее произнесенных Петром [545]. Таким образом, мы получаем картину единой вести, которую проповедуют Петр и Павел - две величайшие фигуры ранней церкви [546]. В Деян. 13:42-43 сообщается о том, что реакция иудеев и симпатизирующих им на проповедь была в целом положительная, однако, согласно Деян. 13:44-49, в следующую субботу со стороны «иудеев» была проявлена враждебность, поэтому Павел и Варнава обратили свой призыв к язычникам.

Иудеи Антиохии продолжают быть враждебными, поэтому Павел и Варнава изгнаны из Писидии и вынуждены идти в Иконию (Деян. 13:51 - Деян. 14:5). Однако этот отпор, по-видимому, не привел их в уныние, ибо они «исполнялись радости и Святого Духа» (Деян. 13:52). В Иконии, где они провели достаточно долгое время, события и реакция на них были в значительной степени теми же, поэтому они снова вынуждены уходить - на этот раз в ликаонские города Листру и Дервию (Деян. 14:6-21а). О Павле говорится, что в Листре он исцелил хромого от рождения (как Петр исцелил хромого от рождения в Деян. 3:1-10). Целительная сила Иисуса, перешедшая к Петру в отношении иудеев Иерусалима, перешла к Павлу в отношении язычников. Живая реакция язычников, приветствовавших Варнаву и Павла как богов Зевса и Гермеса [547], хорошо отражает дух другого мира, где весть о едином Боге (Деян. 14:15-18) никогда в действительности не имела корней, что еще больше усложняет проповедь Христа. Враждебность иудеев из предыдущего города преследует Павла: он побит камнями и оставлен умирать. (В своих письмах Павел красноречиво описывает свои страдания за Христа, включая побитие камнями, например, в 2 Кор. 11:23-27.) Но Павел приходит в себя, а затем отправляется с Варнавой в Дервию. Они возвращаются той же дорогой через города Малой Азии и затем плывут обратно в Антиохию Сирийскую (Деян. 14:21b-28). В мимоходом сказанной фразе (Деян. 14:23) Деян замечают, что они рукоположили пресвитеров (или старейшин) в каждой церкви. Многие ученые сомневаются, что эта форма церковной структуры существовала в столь ранний период [548]. Но мы, по крайней мере, можем заключить, что к последней трети I века, когда были написаны Деян., в этих церквах существовали пресвитеры, и их статус воспринимался как часть наследия Павла. Путешествие кончается тем, что Павел и Варнава сообщают пославшей их церкви Антиохии: «Бог… открыл язычникам дверь веры» (Деян. 14:26-27).

2. Иерусалимский собор и одобрение; возвращение в Антиохию (Деян. 15:1-35). Действия Павла не по душе иерусалимской партии обрезания, которая посылает в Антиохию людей (Деян. 15:1), чтобы воспрепятствовать принятию язычников без обрезания. Казалось бы, этот вопрос был уже урегулирован в Иерусалиме (Деян. 11), когда Петр оправдывал свое принятие язычника Корнилия без обрезания. Однако одно дело - принять нескольких язычников в значительную по численности иудео-христианскую общину, а другое дело - столкнуться с целыми церквами язычников, такими, что были основаны Павлом. Такие церкви были недостаточно тесно связаны с иудаизмом, чтобы чтить иудейские Писания. В Рим. 11:13-26 можно видеть Павлово понимание миссии к язычникам: язычники - ветвь дикой маслины, привитая на дерево Израиля, и, следовательно, через ревность весь Израиль придет к вере в Христа и будет спасен. Партия обрезания, видимо, была гораздо более реалистична в своем страхе, что Павел начал процесс, благодаря которому христианство станет практически полностью религией язычников, - что, в итоге, и произошло. (Ультраконсерваторы, при всех своих недостатках, часто лучше прогнозируют результаты новшеств, чем предлагающие эти новшества люди умеренных взглядов.) Языкохристиане стали уже не ветвью, привитой на дерево Израиля, но самим деревом. Чтобы предотвратить катастрофу, оппоненты Павла выступают против принципа, согласно которому принимаются язычники, не ставшие иудеями (то есть необрезанные). Они вызвали такие волнения, что Павлу и Варнаве пришлось отправиться в Иерусалим (Деян. 15:2-3) для обсуждения этого вопроса. Далее следует отчет о том, что можно считать самым важным собором [549] в истории христианства, поскольку имплицитно Иерусалимский собор (Деян. 15:4-29) постановил, что христиане вскоре должны выйти за рамки иудаизма и выделиться в отдельную религию, которая достигнет пределов земли.

К счастью, у нас есть два сообщения об этом событии, одно в Деян. 15, другое - в Гал. 2; комбинируя их, можно составить представление о том, что произошло. Исследователи склонны больше доверять свидетельству Павла как очевидца и отвергать свидетельство Деян как позднюю идеализацию. Нет сомнений, что автор Деян что‑то упрощает и сглаживает, но ведь и Павел смотрел на вещи под собственным субъективным углом зрения. Например, в Гал. 2:1 Павел говорит: «Я пошел в Иерусалим вместе с Варнавой, взяв с собой и Тита», а в Деян. 15:2 сказано: «Было постановлено, чтобы Павел и Варнава и некоторые другие из них шли… в Иерусалим». То, что идти в Иерусалим их отрядила Антиохийская церковь, видимо, точнее отражает события, хотя Павел (в качестве одного из пунктов самозащиты в Гал.) и выделяет свою инициативу в сотрудничестве.

Согласно Деян., те, кто был в Иерусалиме, имели власть решить этот вопрос. Павел пренебрежительно говорит о «так называемых столпах», чья репутация ничего для него не значит, но сам этот титул предполагает, что их репутация значила что‑то для других, и, в конце концов, Павел не мог оставаться в одиночестве. Несмотря на то, что он получил благовестие (о благодати, свободно дарованной язычникам) через откровение Иисуса Христа и не переменился бы, даже если бы ангел сказал ему это сделать (Гал. 1:8, 11-12), он допускает возможность того, что мог подвизаться напрасно (Гал. 2:2). Если это нечто большее, нежели просто риторический прием, Павел, возможно, признавал власть «столпов». Если бы они отказали его церквам язычников в koinōnia с материнской церковью Иерусалима, это привело бы к разделению, которое отрицало бы саму природу церкви. Следовательно, несмотря на уверенность Павла в правильности евангелизации, у него были сомнения, связанные с результатами Иерусалимского собора относительно евангелизированных им общин.

Решение взять с собой Тита, необрезанного язычника (Гал. 2:3), - ход умный. Возможно, некоторые из христиан-фарисеев, защищавших обрезание [550], никогда не видели ни одного из необрезанных язычников, которым они отказывали в праве называться истинными христианами. Оказавшись лицом к лицу с теми, кто явно верит в Христа, всегда сложнее сказать им прямо в глаза: «Вы не христиане, ибо не согласны со мной». Другим предусмотрительным шагом Павла (Гал. 2:2) было сначала изложить свои аргументы в частном порядке тем в Иерусалиме, кто обладал авторитетом.

Первоначальная реакция властей часто бывает осторожной, но когда она выражена в частном порядке, ее можно впоследствии изменить без потери лица. Прямая публичная конфронтация с властями обычно свидетельствует в основном о недальновидности.

Публичная дискуссия в Иерусалиме составляет ядро рассказа. В ней участвуют четыре стороны; две из них предсказуемы (то есть сторонники обрезания и Павел), одна менее предсказуема (Петр) и еще одна совсем непредсказуема (Иаков). Исходя из цели Гал., понятно, что хочет подчеркнуть Павел: свою роль, свою самостоятельность и признание столпами легитимности своего благовестил. Деян. уделяют меньше внимания Варнаве и Павлу (Деян. 15:12), помещая их рассказ между словами Петра (Деян. 15:7-11) и словами Иакова (Деян. 15:13-21). При такой композиции создается впечатление, что именно последний расставляет точки над i. Нужно читать между строк. На обсуждение была вынесена миссионерская деятельность Павла и Варнавы (особенно Павла). Однако многое зависело от позиции Иакова: именно за ним последовала бы Иерусалимская церковь. Это подразумевается в Гал. 2:9, где имя Иакова помещается первым в списке «столпов», перед именами Кифы (Петра) и Иоанна.

Какие аргументы высказывались участниками дискуссии? Павел рассказывает о своей деятельности среди язычников (Деян.) и о своей проповеди им (Гал.), то есть о том, как такие люди пришли к вере без обрезания. Аргументы Петра также основаны на опыте (Деян.): Бог послал Святого Духа на необрезанного Корнилия. Слова Иакова более аргументированы и, как можно было ожидать от консервативного христианина из «евреев», основаны на Писаниях. Пророки предсказывали приход язычников, и Закон Моисеев разрешал необрезанным язычникам жить среди народа Божьего, если они воздерживались от определенных нечистых вещей, перечисляемых Иаковом. К сожалению, мы не слышим здесь аргументов партии обрезания, приводится только простое утверждение (Деян. 15:5), что Закон Моисеев требует обрезания.

Интересно, что не сказано ни слова об Иисусе. Ни один из сторонников принятия язычников без обрезания не ссылается на Иисуса и Его прямое указание. Причина ясна: такого указания Иисус не давал. Более того, не исключено, что именно сторонники обрезания ссылались на Иисуса и на отсутствие Его санкции для столь радикального расхождения с Законом. Даже Павел пишет, что Иисус «родился под Законом» (Гал. 4:4). Видимо, перед нами ситуация, которая впоследствии часто повторялась в христианской истории: противники реформ ссылались на то, что Иисус никогда так не поступал, а сторонники реформ апеллировали к Духу Христову [551]. Так или иначе, Деян и Гал согласны, что Петр (с Иоанном) и Иаков сохранили koinōnia с Павлом и его церквами язычников. Теперь открыт путь к свободной и эффективной евангелизации до пределов земли. На самом деле, путь этот вел также прочь от иудаизма. Хотя Спасителем язычников был иудей, подвластный Закону, христианство вскоре будет считаться религией, чуждой иудаизму, особенно тому иудаизму, для которого Закон приобретет только еще большее значение с падением Храма.

Павел и Варнава отправляются обратно в Антиохию (Деян. 15:30-35) с письмом, в котором поясняется, что от обращенных из язычников не следует требовать обрезания. Однако язычники должны воздерживаться от четырех вещей, запрещенных в Лев. 17 - 18 инородцам, живущим среди народа Израиля. Четыре запрета:

• запрет на вкушение идоложертвенного;

• запрет употребление в пищу крови;

• запрет на «удавленину» (то есть мясо животных, которые не были ритуально заколоты);

• запрет на инцест (porneia, «блуд», но здесь это касается кровных родственников).

Это то, за что выступал Иаков, говоря на Иерусалимском соборе (Деян. 15:20). Если мы сравним это с рассказом Павла в Гал. 2:11 сл., мы поймем, что ситуация была, конечно, более сложной.

Из комбинации двух источников информации можно заключить следующее. Павел и Варнава возвращаются в Антиохию с хорошей новостью, что язычники признаны свободными от обрезания. Однако разгорается борьба по поводу того, должны ли язычники соблюдать пищевые запреты, которые соблюдают иудео-христиане, состоящие в церкви с ними. Павел считает, что не должны, и Петр придерживается этой свободной практики до тех пор, пока от Иакова не приходят люди, требующие большей принципиальности [552]. Петр соглашается с Иаковом, к большому возмущению Павла. Потеря Павлом такого важного союзника, возможно, была одной из причин его ухода в следующее миссионерское путешествие. Письма Павла показывают, что в евангелизированных им церквах (где язычники, видимо, составляли большинство) обращенные не были ограничены иудейскими законами приема пищи. В том районе, где влиянием обладал Иаков (Деян. 15:23: церкви Антиохии, Сирии и Киликии, где большинство, по-видимому, составляли иудео-христиане), языкохристиане были ограничены такими правилами. Иерусалимский собор сохранил koinōnia относительно сути обращения: язычникам не обязательно становиться иудеями. Однако это не гарантировало единого образа жизни. Павел считал свободу от правил приема пищи настолько важной, что называет это «истиной благовестил» (Гал. 2:14), другие же, очевидно, не считали этот вопрос настолько значительным.