Вступительная формула (1Кор. 1:1-3) называет Сосфена соотправителем Павла. Видимо, это тот же человек, который раньше был начальником синагоги и был побит перед bēта, когда Галлион отказался судить Павла (№1; Деян. 18:17). Диктовал ли Павел ему письмо (1Кор. 16:21) [191]? В первых девяти стихах, которые включают Благодарение (1Кор. 1:4-9), Павел девять раз упоминает (Иисуса) Христа - акцент, который прекрасно вписывается в дальнейшие замечания Павла по поводу коринфской фракционности, - настойчиво напоминая адресатам, что они крещены во имя Христа и никого другого. Он также возносит благодарение за то, что коринфянам дарована благодать Божья (charis), которая обогатила их и словом, и познанием, и за то, что они не имеют недостатка в дарованиях - иронический штрих, так как далее в письме он будет бичевать их кажущуюся мудрость и конфликты по поводу духовных даров. Это благодарение предвосхищает содержание письма еще в одном, а именно - когда оно завершается, оно напоминает о дне Господа, теме 1Кор. 15:50-58 в завершении письма.
Раздел 1 основной части (1 Кор. 1:10 - 4:21). Почти четыре главы посвящены проблеме разногласий, или фракций, которые существовали в Коринфе, о чем Павлу стало известно от домашних Хлои (№4) [192]. В результате деятельности, описанной в №2, но, возможно, и без поощрения со стороны самих миссионеров [193], среди коринфских христиан возникли конфликтующие привязанности, и они стали заявлять о своих предпочтениях: «Я Павлов», «я Аполлосов», «я Кифин», «а я - Христов» (1Кор. 1:12) [194]. Современные христиане привыкли к фракционности, и за исключением скорости, с которой они возникли, мы уже не удивляемся розни. Так как для нас привычно, что люди в церковных разногласиях защищают свой собственный выбор и нападают на своих противников, нас может удивить ответ Павла. Павел не защищает «свою» фракцию и не подчеркивает ее превосходство, ибо все проповедники - только служители (1Кор. 3:5). «Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?» (1Кор. 1:13). «Павел ли, или Аполлос, или Кифа… вы… - Христовы, а Христос - Божий» (1Кор. 3:22-23). Существование такого разделения отражало различные личные предпочтения коринфских христиан. Однако при выборе конкретного проповедника, например Аполлоса, некоторые коринфяне могли стремиться к тому, что, по их мнению, представляло большую мудрость, в то время как Павел, не блистая красноречием, проповедовал «юродство» мудрее человеческой мудрости, а именно - Христа, и притом распятого (1 Кор. 1:18-31 - 2:5) [195]. Это была сокровенная мудрость Бога, скрытая от властей этого века, распявшего Господа славы. Павел проповедовал ее словами, данными Духом, то есть духовные истины - духовными словами (1Кор. 2:6-16). Павел заложил твердое основание, фактически единственное возможное основание - Иисуса Христа, и в день суда все, что несущественно, будет обнаружено и сгорит (1Кор. 3:10-15). Коринфяне должны понять, что они - храм Божий, в котором живет Дух, и презирать мудрость мира как безумие перед Богом (1Кор. 3:16-23). Павел риторически противопоставляет «нас, посланников» (1Кор. 4:9), и коринфян, которые хвалятся своей религиозной позицией, хотя у них нет ничего, что бы они не получили (1Кор. 4:7). «Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе…» (1Кор. 4:10-13). Это письмо - предостережение отца детям. В Коринф отправляется Тимофей [196], чтобы напомнить коринфянам о жизни и учении Павла, до того, как сам Павел не придет испытать их самонадеянность. «С жезлом прийти к вам, или с любовью и духом кротости?» (1Кор. 4:17-21). Раздел 2 основной части (1 Кор. 5:1 - 11:34). Павел обращается к проблемам христианского поведения [197]. Вероятно, главы 5-6 затрагивают какие то вещи, которые он слышал о коринфских христианах [198]. В большей части наставлений поднимается вопрос секса и брака. В наши дни нормы по отношению к половой жизни отбрасываются как викторианские, но это ставит в заслугу ее британскому величеству стандарты, которые уходят корнями в I век н. э. Сексуальное поведение в браке и вне его - один из важнейших аспектов этики, и неизбежно возникали проблемы из за требований, которые накладывала вера во Христа, особенно вследствие того, что уверовавшие иудеи и язычники не всегда придерживались одинаковых взглядов. Первый инцидент (1Кор. 5:1-5) касается человека и его мачехи. Видимо, отец этого человека умер, и он женился на его овдовевшей второй жене (возможно, своей ровеснице!). Не считал ли этот человек или даже вся община («вы возгордились») на основании учения самого Павла, что христиане - новое творение и прежние взаимоотношения уже не имеют значения? Гнев Павла выдает его иудейские корни: брак в таком родстве запрещен законом Моисея (Лев. 18:8; Лев. 20:11). Однако он основывает свои аргументы на утверждении, что подобное поведение недопустимо даже среди язычников [199]. На этом основании многие ученые полагают, что коринфские языкохристиане ошибочно считали, что провозглашенная Павлом свобода означает отмену старых норм поведения (ср. 1Кор. 6:12). Власть Павла отлучать даже на расстоянии, о которой он напоминает в 1Кор. 5:4-5, и его слова далее, со ссылкой на письмо, которое он уже послал им (Письмо А; №3) [200], показывает, что он заботился не о морали мира за пределами общины: его волновала греховность внутри общины, закваска порока и лукавства (1Кор. 5:6-13, иудейские образы, связанные с празднованием Пасхи). Иудейское недоверие Павла к языческим порядкам заметно в том, как он запрещает христианам обращаться в языческие суды: христиане должны улаживать споры внутренним порядком (1Кор. 6:1-8); заметно оно и в списке грехов, в которых были ранее повинны коринфяне (1Кор. 6:9-11). В 1Кор. 6:12 мы слышим лозунг, широко распространенный в Коринфе, который, вероятно, лежит в корне многого из того, что осуждает Павел: «Мне все позволительно» [201]. Павел уточняет: позволительно все, но полезно - не все, и никакой наш выбор не должен делать нас рабами. Настоящую свободу не нужно демонстрировать, чтобы она оставалась свободой. Люди живут не в нейтральной среде: потворство распущенности - не свобода, а узы принуждения, которые порабощают. Сексуальная вседозволенность воздействует на христианские тела, к которым следует относиться как к членам тела Христова (1Кор. 6:15) и храму Святого Духа (1Кор. 6:19). Тело человека - средство самокоммуникации, а сексуальная связь рождает союз между партнерами. Союз христианина с недостойным партнером (например, проституткой) бесчестит Христа, а брачный союз - прославляет Бога (1Кор. 6:20) [202]. В главе 7 Павел начинает отвечать на вопросы коринфян [203]. Первый из них касается утверждения (принадлежащего Павлу или возникшего в Коринфе): «Хорошо мужчине не касаться женщины» [204]. (Такая модель из цитируемых высказываний/лозунгов, которые затем обсуждаются, часто рассматривается как подражание Павла кинической диатрибе.) Хотя воздержание от сексуальных отношений само по себе похвально, Павел не поощряет его в браке, ибо оно ведет к соблазнам и несправедливости. Он поддерживает желание вступить в браку тех, кто не может воздерживаться, хотя сам хотел бы, чтобы все были как он, то есть, видимо, без жены (Павел - вдовец или никогда не был женат?); и конечно, необходимо воздержание (1Кор. 7:2-9). Тем же, кто уже женат (вероятно, имея в виду конкретную семью), Павел повторяет повеление Господа против развода и повторного брака (1Кор. 7:10-11), но добавляет собственное правило: разделение возможно, если один из супругов не христианин и не может жить с верующим в мире (1Кор. 7:12-16) [205]. Строки 1Кор. 7:17-40 пронизаны апокалиптизмом: всем людям (обрезанным и необрезанным, рабам [206], холостым и женатым, вдовым) лучше оставаться в том состоянии, в котором они были призваны, ибо «время уже коротко» [207]. См. темы для размышления в главе 21 о «временной этике» и о том, как быть с такими наставлениями две тысячи лет спустя. В данном случае апокалиптизм - одна из главных причин, по которым Павел защищает целибат. Как христианская ценность целибат лишен смысла, если не сопровождается другими чертами (добровольная бедность, жертвенность), отражающими веру в то, что мир сей простоит недолго. В главе 8 Павел отвечает на вопросы о пище, которая была пожертвована богам, а затем продавалась [208]. Поскольку нет иных богов, кроме Единого Бога, Отца и источника, из которого исходит все [209], неважно, жертвенная ли это пища или нет. Таким образом, христиане свободны: «Едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1Кор. 8:8). Однако Павел заботится о немощных новообращенных, чье знание несовершенно и которые могут подумать, что наличие в храме идола и трапеза там означает поклонение этому богу и что вкушение идоложертвенного - идолопоклонство. Поэтому важно не соблазнить немощных [210]. Павел руководствуется утверждением, которым начинается обсуждение (1Кор. 8:2): знание, даже правильное, может надмевать, но любовь укрепляет других и сдерживает своекорыстие. (Понятие пастырского ограничения прав может стать проблемой для поколения, которое постоянно говорит о правах, но не об обязанностях). Если пища приводит к падению «немощных», лучше не есть ее (1Кор. 8:13). «Не подавайте соблазна ни иудеям, ни эллинам, ни церкви Божией» (1Кор. 10:32). В главе 9 Павел страстно защищает свои права как апостола. Некоторые не признают его апостолом, но он видел воскресшего Господа, и его миссионерские успехи доказывают его апостольское звание. Не от сомнения в своем статусе Павел не пользуется своими правами апостола - например, права получать пищу и материальную поддержку от общины, взять с собой жену-христианку, которую тоже будут содержать верующие [211]. Он предпочитает сам содержать себя и проповедовать безвозмездно, чтобы просьба о поддержке не стала препятствием вере (могут подумать, что он проповедует ради денег). Два глубоко риторических отрывка (1Кор. 9:15-18,19-23) представляют Павла с самой лучшей стороны. Он явно гордится тем, чего достиг ценою своих жертв, в то же время - на нем обязанность, возложенная на него Богом: «Горе мне, если не благовествую». В своей проповеди он стал всем для всех, чтобы приобрести больше последователей: для подзаконных был как подзаконный, для чуждых закона - как чуждый закона, для немощных был как немощный. (Этот отрывок должен стать предостережением всем тем, кто видит во взглядах Павла строгую и негибкую идеологию: прежде всего он был миссионером.) В 1Кор. 9:24-27 он завершает разговор о трудностях, которые преодолевал в своем служении, используя образы спортивного состязания (что должно было быть близко коринфянам, для которых Истмийские игры имели большое значение [212]). Он строг к себе, чтобы его самого не дисквалифицировали после проповеди другим. Главы 10-11 рассматривают другие проблемы коринфян, в основном, связанные с общинным богослужением. В 1Кор. 10:1-14, говоря об исходе, во время которого многие израильтяне прошли сквозь море и ели одну и ту же духовную пишу, но, тем не менее, лишились благоволения Бога, Павел предостерегает коринфян от распущенности, уныния в испытаниях и идолопоклонства - все примеры испытаний Израиля в пустыне были «написаны в наставление нам, достигшим последних веков» [213]. В 1Кор. 10:2 и 1Кор. 10:14-22 Павел пишет о крещении и о евхаристической чаше благословения, которая есть приобщение (koinōnia) крови Христовой, и преломлении хлеба, которое есть приобщение тела Христова (1Кор. 10:16). Здесь Павел высказывает некоторые важные для последующей сакраментологии идеи, так как четко показывает, что через крещение и евхаристию Бог избавляет христиан от бремени и поддерживает их. Он также объясняет, что такая поддержка не делает тех, кто участвует в таинствах, невосприимчивыми к грехам и не избавляет от божественного суда. Поскольку многие участники - это одно тело [214], участие в евхаристии несовместимо с участием в идолопоклоннических жертвах, которые фактически приносятся демонам и делают людей соучастниками демонов [215]. Нельзя участвовать одновременно в трапезе Господа и трапезе демонов. Прерывая разговор о евхаристии, в 1Кор. 11:1-16 он дает рекомендации о правилах поведения во время общинной литургии: мужчина не должен молиться или пророчествовать с покрытой головой, а у женщины голова должна быть покрыта. Богословская основа этого требования (мужчина - славное отражение Бога, а женщина - отражение мужчины, женщина должна иметь на голове знак власти над ней для ангелов [216]) не кажется полностью убедительной даже самому Павлу, и в итоге (1Кор. 11:16) он просто ссылается на церковный обычай. Далее в 1Кор. 11:17-34 Павел возвращается к евхаристии и трапезе, на которой она совершается [217], резко выражая неудовольствие поведением коринфян. Разногласия (упомянутые в 1Кор. 3:3) переносятся на «вечерю Господню», где коринфяне собираются как церковь (1Кор. 11:18), чтобы возвещать о том, что Иисус сделал и сказал в тот день, когда был предан, доколе Он не придет (1Кор. 11:20,23-26). Видимо, некоторые христиане ели до особого преломления хлеба и принятия чаши благословения, а другие не допускались к этой трапезе и оставались голодными («иной бывает голоден»). Возможно, это отражает социальную обстановку, когда потребность в большой комнате приводила к тому, что евхаристическое собрание проводились в доме зажиточного человека; на евхаристию приходили все христиане (включая неимущих и рабов), но хозяин звал к столу для предшествующей трапезы только состоятельных друзей [218]. Павел совершенно иначе мыслил себе церковь Божию (1Кор. 11:22): надо либо собираться на трапезу всем вместе, либо прежде поесть у себя дома (1Кор. 11:33-34). Целью священного преломления хлеба является koinōnia (1Кор. 10:16), а не разделение общины. Человек также грешит перед Телом и Кровью Господа, если вкушает хлеб и пьет чашу недостойно (1Кор. 11:27) - по-видимому, не понимая, что это тело и кровь Господа (1Кор. 11:29) [219]. Более того, Павел утверждает, что коринфяне уже терпят наказание: некоторые умерли, а многие больны (1Кор. 11:30). Несмотря на Книгу Иова, многие иудеи усматривали прямую взаимосвязь между грехом и болезнью/смертью. Раздел 3 основной части (1 Кор. 12:1-31 - 14:1-40). Главы 12 и 14 посвящены духовным дарам, изобильным среди коринфских христиан, а глава 13 («гимн любви») прерывает повествование и выступает своего рода поучением к исправлению, направленным на искоренение ревности к духовным дарам [220]. Эти главы пользовались таким вниманием экзегетов, что лучше разобрать их отдельно (см. подразделы ниже). Пока остановимся кратко лишь на одном аспекте описанной Павлом картины. Поскольку в 1Кор. 12:28перечислены апостолы, пророки и учителя как обладатели основных харизм, часто считается, что коринфская община руководилась харизматиками, то есть теми, кому, как считалось, один из этих даров дан Духом. Однако не все так просто: отметим дар «управления» в 1Кор. 12:28. Более того, мы знаем относительно мало о том, как распределялись функции между апостолами, пророками и учителями, и в какой степени речь была о других апостолах, кроме Павла. Даже если Еф. 4:11 написано позже, его последовательное перечисление апостолов, пророков, благовестников, пастырей и учителей предостерегает нас, что, возможно, не существовало строгого и единообразного распределения функций. Описание в 1Кор. 14:29-33 того, как говорили пророки, показывает, как трудно с уверенностью сказать, что они делали [221]. В 1Кор. 14:34-35, сразу после описания пророчества, сказано, что женщинам нельзя говорить в церквах; однако 1Кор. 11:5 позволяет женщинам молиться и пророчествовать с покрытой головой [222]. Идея о том, что в 50-х годах все Павловы церкви управлялись харизматически, подобно церкви в Коринфе, и что спустя 20-30 лет вместо этого возникла более институционнализированная структура с епископами и дьяконами (отраженная в Пастырских письмах), рискованна: во-первых, она не подтверждается большинством писем данного периода; во-вторых, в Флп. 1:1 упомянуты епископы и дьяконы [223]. Раздел 4 основной части (1Кор. 15:1-58). Здесь Павел рассматривает благовестие в свете Христова воскресения и объясняет его значение для воскресения самих христиан [224]. Ниже я посвящу целый раздел некоторым вопросам, связанным с представлением 1 Кор. 15 о воскресении, а пока остановлюсь на том, зачем Павел пишет об этом коринфянам. Некоторые коринфские христиане отрицали воскресение мертвых (1Кор. 15:12). Неясно, что, по их мнению, произошло с Иисусом, но доводы имеют смысл, если в телесное воскресение Иисуса они верили [225]. В 1Кор. 15:1-11 Павел напоминает им о соответствующем предании. Иисус воскрес и явился таким известным лицам как Кифа, Двенадцать, Иаков (брат Господа) и самому Павлу (1Кор. 15:3-8; также 1Кор. 9:1) - предание, полностью соответствующее Писанию и хорошо засвидетельствованное: «Итак, я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали» (1Кор. 15:11). Что касается судьбы остальных, то те, кого поправляет Павел, могли думать, что эквивалент воскресения уже имел место во время нисхождения Духа, и ожидать больше нечего. Основываясь на том, что произошло с Христом, Павел утверждает: все мертвые воскреснут (1Кор. 15:12-19), воскресение произойдет в будущем (1Кор. 15:20-34) и телесно (1Кор. 15:35-50). В этой дискуссии он учит, что умершие во Христе не потеряны (ср. 2Кор. 4:14). Более того, Христос - первенец из умерших: как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут (1Кор. 15:20-22) [226]. Таков эсхатологический порядок: сначала Христос, затем, по Его возвращении - те, кто принадлежат Христу; затем, в конце, когда Он разрушит всякую власть, авторитет и силу, и низложит всех врагов (и смерть - как последнего врага [227]), Христос передаст Царство Богу Отцу, и, наконец, сам Сын покорится Богу, покорившему все Ему, чтобы Бог стал «всё во всём» (1Кор. 15:23-28). Воскресение для Павла - не абстракция. Надежда воскреснуть объясняет его готовность пострадать, которую он демонстрировал в Эфесе, откуда писал это письмо (1Кор. 15:30-34). В 1Кор. 15:35-58 Павел рассматривает другое возражение коринфян: в каком теле воскреснут мертвые? (Его выдвигали и в последующие века, ибо земные останки миллионов людей разложились и исчезли.) Павел дает тонкий ответ: воскресение совершится в преображенном теле, столь отличном от прежнего, как выросшее растение от семени - тело нетленное, сильное (а не слабое), духовное (pneumatikos; а не душевное (psychikos), в образе небесного (а не из земной пыли). Ведь «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия» (1Кор. 15:50). В конце, мертвые или живые, мы все изменимся и «облечемся» в нетленное и бессмертное (1Кор. 15:51-54). Сухой остаток таков: смерть потеряла свое жало, ибо Бог даровал нам победу нашим Господом Иисусом Христом (1Кор. 15:55-58). Завершающий раздел основной части (1Кор.16:1-18) и заключительная формула (1Кор. 16:19-24). В завершение письма Павел распоряжается о сборе денег для Иерусалима [228] и излагает свои планы. Он хочет остаться в Эфесе, по крайней мере, до Пасхи (май/июнь 57 года н. э.?), так как там открылись возможности для миссионерства, несмотря на оппозицию. Однако он планирует прийти в Коринф через Македонию и, возможно, задержаться там на зиму (57-58 н. э.?). Если же придет Тимофей (см. сноску 13), его следует хорошо принять (1Кор. 16:10-11). Что касается Аполлоса, хотя Павел и уговаривал его вернуться в Коринф, он был не склонен отправляться туда тотчас же, вероятно, чтобы не обострять фракционность (1Кор. 16:12). Хотя заключительные слова (включая привет от Акилы и Прискиллы) и сердечны, когда Павел берет в руки перо, он действует как судья, посылая проклятия всем тем в Коринфе, кто не любит Господа (1Кор. 16:22). Его последние слова все же благожелательны, в них он не только высказывает любовь ко всем, но и произносит молитву, которую, вероятно, даже коринфяне знали на родном языке Иисуса (арамейское Māránā׳ thā׳: «Гряди, Господи!»).
