Ниже после небольшого комментария, касающегося вступительной формулы, основное содержание Письма Титу будет систематизировано под тремя заголовками: церковная организация, лжеучение, поведение в общине и учение. Я воспользуюсь этим же методом и при обсуждении 1 Тим. в главе 30, указывая на то, как это письмо дополняет информацию, предоставленную Тит. Только после того, как мы рассмотрим оба письма, я исследую вопрос, какая из двух картин точнее отражает систему христианского учения и практики I и II веков, а также проанализирую смежную проблему: могут ли эти сочинения относиться ко времени жизни Павла.
Вступительная формула (Тит. 1:1-4). Она одновременно и громоздкая, и официальная. Фактически длиннее ее - только формула Рим., которое было адресовано общине, в которой Павел никогда не был. Возможно ли, чтобы Павлу потребовалось представляться таким образом ученику, которого он знал долгие годы? Многие богословы отвечают на этот вопрос отрицательно, используя это несоответствие, чтобы поставить под сомнение авторство Павла, и даже предполагают, что мы здесь имеем дело с предисловием к трем Пастырским письмам, которые планировалось издать как собрание псевдоэпиграфических книг. Другие же исследователи объясняют эту официальность тем, что, хотя письмо и адресовано Титу, оно должно было сыграть рекомендательную роль и наделить Тита статусом полномочного представителя Павла [445], и, таким образом, читаться в церквах. Так как главная задача состояла в укреплении веры христиан на Крите, Павел в начале настойчиво утверждает, что в обязанности апостола входит забота о вере избранных Божьих.
Основная часть (Тит. 1:5-9): первая тема - церковная организация. Это основной вопрос Пастырских писем (по крайней мере, в Тит. и особенно в 1 Тим.) [446], что признается одной из самых ранних ссылок на них. В Фрагменте Муратори (конец II века) сказано, что хотя эти письма передают личные чувства и предпочтения, кафолическая церковь признает их авторитетность в вопросах церковного порядка. Такой порядок составляет предмет особой заботы для Тита из за той опасности, которая связана с лжеучителями. Письмо говорит о том, что во время своего пребывания на Крите Павел не создал четкой организации, и теперь он возлагал эту задачу на Тита, который остался там после отъезда Павла. 1 Тим. рассказывает о церкви, созданной под началом пресвитеров/епископов и дьяконов, в то время как Тит. упоминает только назначение пресвитеров/епископов. Требования, которые предъявлялись к таким лицам, должны были гарантировать, что их руководство будет верно учению Павла и, таким образом, защитит верующих от нововведений, как мы увидим чуть ниже.
Основная часть (Тит. 1:10-16): вторая тема: лжеучение. Тит борется с нависшей над верующими угрозой. Однако, описание учителей сформулировано в полемическом ключе [447] и лишь с трудом можно понять, где точная информация, а где - общие фразы. В этой связи трудно определить особенности учения на основании утверждений о том, что противники - строптивые пустословы, которым нужно заграждать уста, обманщики, которые развращают целые дома, учителя, работающие из постыдной корысти [448], с оскверненным умом и совестью - люди, отрекающиеся от Бога своими делами, гнусные, непокорные, и неспособные ни к какому доброму делу. Цитата в Тит. 1:12 из Эпименида Кносского (VI век до н. э.), который бранит критян, называя их лжецами и ленивыми утробами, указывает, что лжеучителя были уроженцами Крита. Заметим, что описание лжеучителей в Эфесе в 1Тим. 1:3-11 незначительно отличается от этого.
Христиане еврейского происхождения («из обрезанных») попадают под огонь критики в Тит. 1:10, а намек на то, что они следуют постановлениям людей, которые объявляют что либо нечистым (Тит. 1:15), может свидетельствовать в пользу тезиса, что они интерпретировали Закон Моисея в свете своих строгих традиций (см. Мк. 7:8). В то же время, смысл иудейских басен в Тит. 1:14 неясен. Изложение ли это еврейских апокрифов с их акцентом на календарных событиях и роли ангелов? Или рассуждения еврейских гностиков о происхождении человека? (Тезис о гностическом заблуждении был высказан еще в 1835 году Ф. Х. Бауром, а Дж. Лайтфут говорил о «соединении иудаизма с гностицизмом»). Заявление, что учителя претендуют на знание Бога (Тит. 1:16), подтверждает последнюю версию. Не говорит ли присутствие элементов, свидетельствующих о возможности обоих направлений, о том, что автор столкнулся с синкретизмом, сочетающим как иудейские, так и гностические элементы [449]? Неопределенность описания наглядно показывает, насколько ненадежна любая попытка датировать Тит. серединой II века из за того, что в нем якобы критикуется полностью разработанный гностицизм. Фактически, описание, которое касается такого количества положений и в то же время остается неопределенным, могло быть обусловлено желанием сделать это письмо (а также 1 Тим.) применимым к любым лжеучителям, появление которых было вполне предсказуемым.
Основная часть (Тит. 2:1-3:11): третья тема: поведение в общине и учение. Эта тема занимает около двух третей текста Тит. Первый раздел (2:1-10) - это домашний кодекс, примеры которого мы видели в Кол. 3:18-4:1 и Еф. 5:21-33 - 6:1-9 (главы 27, 28) [450]. Они были аккуратно разделены на группы советов для трех пар, причем подчиненный элемент пары упоминался первым: жены/мужья, дети/отцы, рабы/ господа. Здесь же схема менее четкая: старцы/старицы, молодые женщины/юноши/рабы. Более того, вопрос состоит не в отношении старцев к старицам, а в общем назидательном поведении и тех, и других, и воспитании ими более молодых собратьев [451]. В то же время в Тит. 2:4-5, где говорится о том, что женщины должны любить и слушаться своих мужей, и в Тит. 2:9, где рабам дается наставление повиноваться своим господам, Тит. более близок к домашним кодексам Кол. и Еф. Требование целомудренного, достойного поведения, сходное с требованиями, предъявляемыми к пресвитерам в Тит. 1:7-9, восходит к здравому учению и должно стать украшением учения Спасителя нашего Бога (Тит. 2:10), чтобы христианская вера и образ жизни стали единообразными. (Связывая свои поступки с христианской верой и доктриной, критские христиане могли таким образом явить различие между своим поведением и тем поведением, которое внушали греческие философы [452] как более рациональный образ жизни).
В Тит. 2:11 - 3:11 автор, стремясь привлечь новых приверженцев, дает пастырские наставления, основанные на том, что совершил Иисус. До обращения христиане были несмысленны и непокорны, рабы страсти (Тит. 3:3), но «великий Бог и Спаситель наш Иисус Христос» [453] предал Себя, чтобы избавить людей от всякого беззакония и очистить Себе народ, ревностный к добрым делам (Тит. 2:13-14), фактически, ради спасения всех (Тит. 2:11, см. также Тит. 3:4-7, которое может быть гимном). В своих подлинных письмах Павел называл себя образцом для подражания (Флп. 3:17). Он повторяет это и в Пастырских письмах (1Тим. 1:16; 2Тим. 1:13) [454], а теперь он хочет, чтобы образцом стали критские христиане (Тит. 2:7) и привлекали других к вере. Частично такой образец добрых дел состоит в повиновении начальству и властям (Тит. 3:1) [455], а также в стремлении быть кроткими со всеми, включая и тех, кто не принадлежит к их кругу (Тит. 3:2). Ничто не может быть более губительным для такой репутации, чем глупые внутрихристианские распри и ссоры (Тит. 3:9-10).
Заключительная формула (Тит. 3:12-15). Содержание заключительной формулы уже рассматривалось в конце параграфа «История создания», так как письмо вписывается в тезис о «втором этапе деятельности» Павла, выходящем за рамки повествования в Деян. и остро ставит вопрос об историчности, который будет обсуждаться в главе 30. Последние приветствия предполагают более широкую аудиторию, а не одного Тита.
