В Евангелии от Матфея (Мф. 10:34) сказано, что Христос принес меч на землю и что Он сеет на земле разделение. В Евангелии от Иоанна говорится, что Он всегда вызывал "распри" среди Своих слушателей (Ин. 7:43, Ин. 9:16, Ин. 10:19). Действительно, дела и слова Иисуса настолько провокационны, что по отношению к Нему невозможно сохранение нейтралитета. Скажем, некоторые были бы готовы признать Его за Мессию, но тогда Ему следует происходить не из Галилеи, а из Вифлеема. Другие поверили бы в Него по Его словам ("Никогда человек не говорил так, как Этот Человек", Ин. 7:46), но их удерживает то, что никто из книжников не поверил в Него. Еще в ином случае, - когда Христос исцеляет слепорожденного, - в Его пользу склоняют народ Его чудеса, но против Него несоблюдение Им субботы. Посему, вопреки очевидности, скептики выдвигают сомнение в идентичности исцеленного, да и родители бывшего слепца, будучи спрошены, стараются уклониться от ответа. Лишь исцеленный, лишь он один решается противоречить сомневающимся, которые смотрят, но не хотят видеть. "Это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи... От века не слышано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего" (Ин. 9:30-33). После этих слов бывшего слепца извергают вон из синагоги. В третьем случае мы сталкиваемся с заостренной противопоставленностью двух возможностей: либо одержимый и охваченный безумием, либо успокаивающая констатация: "Это слова не бесноватого" (Ин. 10:21). Затем утверждается, что бес не может отверзать очи слепым.
Провокационность сохраняется евангелиями на протяжении тысячелетий. Она, конечно, не может не порождать разделений. Собственно, следовало бы ожидать, что разделения наконец постепенно, по прошествии долгого времени, укротятся. Между тем вполне сохранена интенсивность альтернативы "от Бога или от диавола". (Мы бы сегодня склонны были рассматривать такое как психиатрический случай: ведь после Иисуса Христа столь многие выдавали себя и за Мессию, и за Сына Божия.) Интенсивность сохраняется, хотя многократно предпринимались попытки свести обе противоположности ("сверху", "снизу") к безобидной человеческой посредственности. Иисус, конечно, в реальности был-де чем-то вроде пророка, но Его сторонники вознесли Его на такой пьедестал, о котором Он и не помышлял. Некоторые исследователи уверены даже, что они способны реконструировать отдельные стадии этого отчуждающего маневра. Попытки эти, безусловно, обречены на провал. В противном случае нам пришлось бы признать, что энтузиасты-фальсификаторы возвышались до гениальности слов Христа, до их проникновенной ясности. (Между тем на фоне этих слов как раз и очевидна поддельность апокрифов, равно как и скучных речений, будто бы произнесенных Буддой.) В противном случае нам пришлось бы привязывать дела и слова Иисуса Христа к определенным преходящим историческим ситуациям или духовным движениям (эссены, мандеи, зилоты?). Итак, посеянное разделение народа сохраняется, ничуть не уменьшаясь, а альтернатива - психиатрия или действительное откровение - остается по-прежнему реальной. На все времена кто-то предложил: "Он безумствует". И на все времена кто-то возразил: "Это слова не бесноватого" (Ин. 10:21).
Между этими речениями, рассмотренными в их все-единстве и затем вновь рассмотренными по отдельности, обнаруживается какая-то очень светлая связь. Они срослись нерасторжимо. Их взаимопроникновение настолько велико, что их необходимо либо принять как целое, либо отвергнуть опять-таки как целое. Для принятия нужен смиренно-простой взгляд (haplous), чистый, чтобы воспринимать чистое (Мф. 6:22, Лк. 11:34). Для отвержения необходима шизофрения глаза, разрушающая воспринимаемое. Поскольку в таком случае сам глаз не может быть единым, не является единым и воспринимаемое им. Итак, единство Христа ведет к разделениям: "На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы" (Ин. 9:39).
Суждение это имеет судяще-разделяющий эффект. Это доказывается тем, что враждебность против веры во Иисуса Христа ничуть не потеряла своей силы. Иногда делают вид, что просто не смотрят в сторону христианства, а на самом же деле за этой игрой стоит неукротимое недоброжелательство. Пусть подобная позиция количественно преобладает - проницательного человека не введешь в заблуждение. Столь же мало его должны смущать все новые и новые предположения быстро сменяющихся проектов, противопоставляемых невыносимой провокационности Евангелия. Разве не следовало бы как раз ожидать их? "Не ходите вслед их" (Лк. 21:8), - спокойно предупреждает Христос. Если иметь в виду всемирно-исторические масштабы, то Господь отнюдь не рассчитывает ни на поголовный успех, ни хотя бы на успех у большинства. "Но Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?" (Лк. 18:8). Христианство и массовость в чем-то несовместимы, даже если "отдельных лиц" и не изолируют с пафосом. Ведь сказано ясно: "Не бойся, малое стадо!"
