Они вышли, неся на плечах квашни с тестом, которое не успело еще подняться, не приготовив запаса пищи на дорогу. На пути они испекли себе пресные лепешки.
Господь повел народ по пустыне, оставляя далеко в стороне приморские города воинственных филистимлян, которые, увидев огромное множество народа на своей земле, могли вступить с ними в сражение, сея смуту и страх среди израильтян.
Вначале они шли хорошо известными путями обжитой нильской Дельты, по военным дорогам вышли к Сокхофу, а затем устремились на восток и ночью разбили лагерь недалеко от Ефама - крепости египтян, стоящей на краю пустыни, подобно волнорезу, воздвигнутому ради сохранности прибрежной суши.
Простиравшаяся к востоку за укреплениями каменистая пустыня была уже не охраняемой землей, откуда иногда к границе Египта катились волны кочевников.
Ранним утром сыны Израиля перешли эту границу и оказались, наконец, на территории, на которую власть фараона уже не распространялась, однако, они все еще оставались в зоне контроля и политического влияния его империи.
Сменив направление, они двинулись к морю, на юго-восток, вероятно, к северо-западной оконечности Суэцкого залива. Над африканским континентом в тех местах не бывает облаков, пустыня раскалена, горячий воздух над нею устремляется вверх, оттесняя облака к более прохладному Средиземному морю.
Однако, несмотря на это правило, над всею колонною израильтян нависало мощное кучевое облако, дарившее им благодатную густую тень, указывавшее направление и сопровождавшее их в пути на восток, к Синаю. Ночью это облако продолжало оставаться над ними, источая свет, дающий возможность двигаться в темное время суток.
Господь сказал Моисею: «Я ожесточу сердце фараона - и он погонится за вами, тогда Я явлю славу Свою, сокрушив самого фараона и все его войско».
В то время как у египтян еще не высохли на лицах слезы, фараон уже пришел в себя. Пройдя через множество потерь, он лучше других научился терять дорогих и близких. Величию кормчего державы часто сопутствуют жесткость и даже жестокость.
Бесчисленные потери научили Рамсеса избегать привязанностей и не попадать в зависимость от кого бы то ни было. Он знал, что потери еще будут, и был готов к их неизбежности. Если потерянных уже нельзя вернуть, то какой смысл за них бороться?
Израильтян же фараон потерянными еще не считал, а потому решил побороться за их возвращение. За перемещениями израильтян следила разведка и докладывала о них, это объясняет неожиданное восклицание фараона: «они заблудились, заперла их пустыня!».
Вот удачный момент для неожиданного нападения! Израильтяне неизбежно покорятся силе и возвратятся в Египет, а если окажут сопротивление, то станут военнопленными - рабами. Да, Рамсес II был великим фараоном, решения он принимал быстро, действовал решительно и хладнокровно.
Последовал приказ колесничным войскам приготовиться к погоне. Никто из солдат гнаться за израильтянами, внушавшими всем египтянам ужас, не хотел, они медлили. Тогда фараон сам пошел запрягать коней в колесницу, солдаты нехотя последовали за своим господином.
Вероятно, из Сокхофа выступило соединение из шестисот боевых колесниц, по дороге к нему присоединились кавалерийские части, и они помчались в погоню за своею смертью.
А в это время израильтяне продолжали идти под облаком, которое привело их к берегу моря, называемого в Библии тростниковым. Свой лагерь они разбили перед Пи-Гахирофом, между Мигдолом и морем, за которым находился Ваал-Цефон. О географическом положении этой местности приходится говорить с большой долей неопределенности.
Пи-Гахирофом Библия называет место заросшее тростником - возможно это лиман, заболоченная морем местность вблизи морского берега. Никто толком сейчас не знает, где это место, насколько обширным оно было. Лиманы вообще по своей природе не стабильны, они не способны долго оставаться неизменными. Им свойственно высыхать, временами вновь соединяться с морем, менять очертания берегов и даже само место своего нахождения.
Перед Пи-Гахирофом и берегом моря, каменистая возвышенность пустыни обрывалась. За этим обрывом и был разбит лагерь сынов Израиля.
Если с того места смотреть в сторону моря, то за спиною, на каменистом возвышении, перед обрывом возвышался Мигдол - египетская сторожевая башня - опорный и сигнальный пункт системы контроля за событиями, происходящими на этом пространстве, прилегающем к северо-восточным границам Египта.
Именно от этой сторожевой башни шли световые сигналы в штаб египетской армии о появлении израильтян и движениях в их лагере, о чем военные извещали фараона.
Ваал-Цефон - вероятно, хорошо известное в древности языческое святилище, возвышался впереди, на пустынном противоположном берегу залива.
На закате солнца второго дня по Пасхе Господней передовые отряды египетской армии догнали израильтян. Они появились на возвышении у подножия Мигдола, над обрывом. Блики садящегося солнца играли на полированной бронзе их оружия.
Израильтяне заметались. Смысл появления отрядов, цель, ради которой они настигли их, были ясны всем. Некоторые, оцепенев от ужаса, приготовились умереть, другие, громко вопя, просили защиты у Господа.
Большая часть израильтян бросилась укорять Моисея: «Разве нам недоставало могил в Дельте, что ты привел нас умирать в пустыню? Зачем ты вывел нас из Египта? Разве не говорили мы тебе в Египте: отстань от нас, лучше мы будем работать на Египтян? А сейчас не лучше ли нам пойти служить Египтянам, чем умереть в пустыне?»
Значительная группа израильтян проявила способность к действиям. Одна ее часть была готова броситься с ножами и палками на египтян и погибнуть в бою, другая бросилась было бежать обратно в Египет.
Моисей, пытаясь перекричать всех, возвысил голос и отрывисто прокричал весьма важные слова: «Не бойтесь, стойте и увидите, как Господь спасет вас, потому что египтян, которых вы видите сейчас, вы больше не увидите никогда. Господь будет воевать за вас, а вы умолкните».
Каждый отдельный его выкрик относился к определенным группам, на которые распалось общество израильтян.
Не бойтесь - относилось к оцепеневшим от страха.
Стойте, этих египтян вы больше не увидите никогда - крикнул он пытавшимся бежать в Египет.
Решившимся умереть в бою, он сказал: остановитесь, ибо Господь будет воевать вместо вас.
Взывавшим к Господу о защите, он приказал умолкнуть, потому что ответом для них было сказанное другим.
Моисею удалось немного успокоить народ, но израильтяне оставались в сильнейшем волнении.
До наступления темноты, перед тем как подошли основные силы, египетские разведчики обследовали спуски к Пи-Гахирофу и местность перед станом израильтян. Местность оказалась болотистой, топкой - непригодной для безопасного передвижения колесниц и кавалерии.
При таких условиях в наступающей темноте было бы безумием начинать захват израильского лагеря. К тому же мощная туча стала между лагерями египтян и израильтян.
Для египтян она скрывала свет луны и звезды на небе, а на израильтян лила мягкий свет.
Египтяне остались на возвышенности, перекрыв все проходы для бегства через пустыню, однако не решились перекрыть проход по болотистым местам вдоль цепи горьких озер. Они решили ждать рассвета. Когда же совсем стемнело, поднялся сильный восточный ветер, который дул всю ночь.
Значительная часть исследователей считает местом лагеря и точкой перехода израильтян через море, местность, находящуюся в сорока километрах на юго-восток от нынешнего Суэца.
По широкой полосе суши, от Суэца до северо-западной оконечности Суэцкого залива, тянется цепочка горьких озер, вероятно, бывших в прошлом частью самого залива или же его лиманами, которые впоследствии отделились от моря и стали горькими озерами, заросшими по берегам тростником.
Уровень воды в этих озерах вследствие ее естественного испарения существенно ниже уровня моря. Перешейки суши, отделяющие воды моря от вод этой цепи из озер, очень низкие. При сильном восточном ветре волны из залива перекатываются в озера и повышают уровень их вод. Заболоченная местность между горькими озерами способна удерживать воду, препятствовать обратному стоку в залив.
Весьма вероятно, что Пи-Гахироф был именно таким лиманом. Он отделялся от морского залива довольно узкой полосой прибрежной суши, за которой, по дну залива, от одного берега и до другого (где Ваал-Цефон) тянется хорошо известный строителям Суэцкого канала мощный риф, занесенный песком.
Этот риф образует подводную отмель шириною от семисот метров до полутора километров. В спокойную погоду глубина залива над отмелью примерно семь метров.
Кому-то могло показаться, что описанное в Книге Исход разделение вод вполне возможно под действием природных факторов - во время отлива, при сильном восточном ветре. Однако при более серьезном рассмотрении всех обстоятельств, становится ясно, что под действием природных факторов такая ситуация наступить не могла.
Отлив мог понизить уровень воды над отмелью менее чем на метр, а всю остальную воду должен был согнать ветер. Этот ветер должен был быть сильнейшим ураганом, который разметал бы израильтян, их скот, женщин и детей. Впрочем, при таком ветре просто никто никуда не пошел бы.
Моисей понимал, какая огромная ответственность лежит на нем. Он взывал к Господу: «Что Ты делаешь с нами? Мы все погибнем здесь».
Господь ответил ему: «О чем это ты кричишь ко Мне? Скажи лучше сынам Израилевым, пусть они идут. Путь в море откроется, если они пойдут, а ты подними посох и протяни свою руку на море, и раздели его посохом, и пройдут сыны Израиля среди моря, как по суше. Я же ожесточу сердца египтян, и они погонятся за вами, вот тогда Я прославлюсь, совершив суд над фараоном и над всем войском его. И узнают, наконец, египтяне, что Я - Господь!»
Наступила ночь третьего дня по Пасхе. Моисей велел израильтянам собрать скот и кладь, разобраться по родам и семьям и выдвинуться через заболоченное пространство лимана к морскому берегу.
Став впереди всех, он протянул руку и положил посох на воду поперек залива, конец посоха был направлен к Ваал-Цефону. Свет, исходивший от облака, которое стояло теперь за их спинами, перед лагерем египтян, вдруг отразился от широкой песчаной отмели, протянувшейся к противоположному берегу.
Над колонной израильтян пронесся гул. Широкими рядами они вступали на открывшуюся косу. Лагерь быстро опустел. Народ Израиля шел среди моря, со смертельным ужасом в сердце, торопясь скорее пройти расстояние примерно в четыре километра, отделявшее их от спасительного противоположного берега.
Ужас внушало израильтянам морское дно, ассоциировавшееся в их представлениях о мироустройстве с дном верхнего мира. Твердь разделяла мир живых и мир мертвых. Кто мог быть на дне моря, касаться его ногами? - Только мертвый.
Ниже дна, под твердью, была преисподняя, шеол - место пребывания мертвецов, а еще ниже ужасающий океан, бездна хаоса, откуда нет возврата. Сыны Израиля живыми шли, ступая ногами по бездне, не проваливаясь в ее мрачные глубины.
Когда рассвело, египтяне увидели безлюдное пространство на месте лагеря израильтян и их самих идущих среди моря. Солдатам гнаться за ними совсем не хотелось. Они полагали за лучшее признать, что противнику удалось бежать и без наградных вернуться в Египет, но поступил другой приказ - начать преследование.
В лагере египтян возникло замешательство. Если до этого армия быстро продвигалась по твердой дороге, то теперь колесницы и кони проваливались в топкий грунт, кавалеристы и колесничные то и дело спешивались, тянули коней за собою, вытягивали из болота проваливавшиеся по самые оси колесницы. Колеса теперь не помогали, а препятствовали их движению. Кони и люди измучились, солдаты были совершенно деморализованы.
Даже младшие командиры говорили между собою: лучше бы нам бежать от израильтян, а не преследовать их, потому что Сам их Господь воюет против нас. Только что было им делать? Фараон велел догнать и вернуть в Египет сынов Израиля, а непокорных взять в плен или убить.
Немыслимым казалось солдатам и младшим офицерам ослушаться фараона, а потому они покорно пошли в море навстречу своей смерти.
Попытаемся понять командиров, пославших солдат на обнажившуюся в море отмель. Воспитанные в традиции египетской религии и философии, поклонявшиеся многим богам, они объясняли появление отмели как результат борьбы стихий ветра и воды друг с другом.
Конечно, за этими стихиями стояли их боги. Каким бы странным ни казалось им появление отмели среди моря, они были уверены, что это удивительное явление произошло в каком-то смысле случайно, как побочный результат борьбы божеств, от столкновения противоборствующих стихий. Просто ветер гнал воду в одном направлении, а море увлекало ее в противоположном.
Это не могло быть ради людей. Результат борьбы божеств лишь случайно, на какое-то время, оказался полезным для сынов Израиля, поэтому он также мог быть использован и египетскими солдатами.
Они считали, что Бог Израиля помогает израильтянам, воюя против египтян, но они не могли допустить мысли о том, что Господь стоит над божествами Египта и заставляет их действовать по Своей воле. О, если бы они могли допустить такую мысль! Они не пошли бы на эту отмель, но стали бы поклонниками Господа Бога Израиля. Однако произошло обратное.
Теперь попытаемся взглянуть на происшедшее глазами израильтян, вышедших на открывшуюся отмель.
Они увидели ее как ответ Господа на их вопль к Нему, на взывания и действия Моисея - своего вождя. Они понимали этот ответ как явление милости Господа Бога Израиля к его народу. По крайней мере, для определенной их части никакой случайности здесь не было.
Милость Божия подавалась только сынам Израиля, ожидающим и надеющимся на нее. Она явлена была не прежде чем Израиль пошел к берегу моря, где не могло быть никакой дороги к избавлению от египтян.
Вероятно, лежащий в море между обоими берегами риф, занесенный песком, существовал с незапамятных времен.
Возможно, он был сложен кораллами еще до Потопа, но возможно, и позднее, вместе с Красным морем. Впрочем, когда бы это ни произошло, можно быть уверенным в том, что этот риф был реализацией авторского замысла Создателя в созидаемой Им красоте и целесообразности мира.
Он был предназначен Господом как раз для Исхода Израиля из Египта, в ожидании которого Иосиф Прекрасный завещал вынести его кости оттуда и положить их в обетованной земле.
Да, все было приготовлено, но если бы израильтяне не поверили Моисею, не совершили Пасху, не вышли бы из Египта и не пришли под облаком к Пи-Гахирофу, что напротив Ваал-Цефона - та отмель навсегда осталась бы под водою.
Когда Израиль вступил на берег моря, где не было никакого пути, поверив Моисею, что Господь - Бог их отцов - велел им идти, эта подводная отмель на время стала сушей, соединившей два противоположных берега залива.
Как это могло быть? Разве перестали действовать незыблемые законы, управляющие силами природы? Если бы силы природы управлялись законами, о которых спрашивают «что это?», то изменение их действия и впрямь выглядело бы странно.
Прилично ли Создателю давать законы, а затем менять их? Где тут незыблемость? Незыблемой была верность духов Божьих - умных сил, - поставленных Им на страже тверди небесной, отделяющей верхние воды от нижних, космос от хаоса.
Создатель положил, когда Израиль придет на берег, выполнив все упомянутые условия, умные силы должны были привести в действие причины, способные развести воды моря и обнажить отмель, чтобы народ мог пройти.
После того как Моисей положит свой жезл вдоль берегов залива, воды должны вернуться на свое место. Умные силы неукоснительно исполнили волю Господа.
Первые ряды египтян были еще только на середине пути, когда все израильтяне уже вышли на противоположный берег у Ваал-Цефона. Тогда Господь велел Моисею протянуть свою руку на море и положить свой жезл вдоль его берегов так, чтобы воды могли вернуться на свое место. Моисей исполнил все, что повелел Господь Бог.
Тогда умные силы привели в действие причины, возвращающие воды на прежнее место, и вода устремилась с обеих сторон на отмель. Куда бы теперь ни повернулись египтяне, их встречали водные валы. Кони, увлекаемые тяжелыми, окованные медью и бронзой колесницами, сразу стали тонуть.
Вслед за ними захлебнулись в воде тяжеловооруженные всадники и колесничные. Последними погибли кони кавалеристов. Не спасся никто из преследователей израильтян.
Господь явил Свою славу! Это было утром третьего дня по Пасхе. Израильтяне смотрели на все это в потрясении. Путь к месту, на которое позвал народ Израиля Господь, был свободен.
Могли ли сыны Израиля, прошедшие живыми по дну, топтавшие своими ногами царство мертвых, не измениться? - Они изменились. С этой переменой изменились и условия их жизни, их взгляд на мир и историю. После того, как все было кончено, и народ пришел в себя, они запели песнь, прославляющую Создателя, которую продолжают петь и сегодня в собраниях верующих, в которых живет это предание.
