Ко времени девятой казни большинство египтян уже понимало причины, а отчасти также и смысл постигающих их страданий. Казни растянулись на довольно длинный период времени, вероятно, исчисляемый годами, так что придворные, говорившие фараону «разве ты не видишь, что Египет погибает - отпусти этих людей, и пусть совершат служение Богу своему», выражали общенациональное представление о происходящем.
Моисей, в глазах египтян, выглядел героем, безоговорочным вождем израильтян. Он противостоял фараону, его Бог, правда, насылал казни на Египет, но египтяне не склонны были винить в них Моисея, главную причину своих страданий они видели в жестокосердии Рамсеса.
К Моисею же как к герою они испытывали определенную симпатию, а к евреям даже долю сострадания, которое, впрочем, не следует преувеличивать.
Если оставить в стороне стратегические последствия согласия фараона отпустить Израиль и посмотреть на возникшую ситуацию с двух точек зрения - народа и фараона, то станет очевидна противоположность их материальных интересов.
С точки зрения египтян, живущих по соседству, присутствие израильтян никаких выгод им не приносило, напротив, они их стесняли, вызывали бытовое отвращение к их образу жизни, занимали землю и обладали недвижимостью, которая могла бы отойти общинам коренных египтян.
С точки зрения интересов фараона, ему от израильтян огромная выгода, так как они не образуют сельскохозяйственных общин, не пользуются сельскохозяйственной землей, не живут на ней и не претендуют на долю от урожая. К тому же, этот народ жил в Египте уже довольно давно, был весьма многочисленным и трудился за незначительную плату на тяжелых и неквалифицированных работах, к которым нелегко было привлечь коренных египтян.
Так что фараон не получал никакой выгоды в случае, если освободившееся жизненное пространство заняли бы территориальные общины соседей израильтян, так как они места займут, а делать работу вместо израильтян не будут.
Народ Египта, конечно же, обладал тем, что называют народной мудростью. Он понимал, что израильтяне рано или поздно уйдут, а если так, то лучше бы это случилось поскорее, чтобы страданий было меньше.
Египтянам было прекрасно известно о препятствиях, выдвигаемых фараоном перед израильтянами - отпустить одних мужчин, но без женщин и детей, отпустить всех, но без скота.
Уходя, израильтяне оставляли всю свою недвижимость, и жившие по соседству египтяне были в ней заинтересованы.
Когда Моисей вернулся в землю расселения евреев, Господь дал ему повеление о Пасхе. Он сказал Моисею и Аарону: «Передайте сынам Израиля, что месяц этот будет у вас первым месяцем года».
В это время у египтян наступил авив - месяц первой жатвы, а у израильтян этот месяц позднее будет назван нисаном - месяцем, которым открывается история теократии, первым месяцем богослужебного года - месяцем исхода Израиля из Египта.
Далее Господь через Моисея и Аарона дал свои указания обществу сынов Израилевых. Каждому семейству в десятый день этого месяца следовало взять по агнцу. Агнец должен был быть мужского пола, годовалым, не имеющим никакого видимого порока, от овец или коз.
За ним нужно было наблюдать до четырнадцатого числа этого месяца, не проявится ли скрытый порок. Если проявится порок, животное следовало заменить. Смерть непорочного животного должна быть искупительной, наступить не вследствие его собственных пороков, но из-за пороков других.
Отделенного от прочего скота агнца держали в доме четыре дня. С очаровательным миролюбивым животным играли дети, им любовались взрослые. Вечером четырнадцатого числа этого же месяца надлежало его заколоть, а кровь собрать в сосуд. Он не был сосудом для пищевого или хозяйственного назначения, это было углубление с наружной стороны дома - сап, предназначенный для сбора наружной влаги, чтобы та не просочилась в дом.
Там, пред дверью, надлежало заколоть агнца, ставшего семье таким близким. Капли крови должны были окропить двери. Кровь агнца должна была стечь в сосуд пред дверьми. Кровью из этого сосуда, обмакнув в нее пучок иссопа, сыны Израиля должны были помазать косяки и перекладины дверей домов, где они собирались есть заколотого агнца.
Мазать нужно было вначале перекладину, после один косяк и вновь перекладину, а затем другой косяк. Кровь накладывали густо - будто красили, крестообразным движением руки.
И было сказано Господом: «Ночью по всему Египту пройдет ангел Господень и умертвит первенцев, от человека до скота, в домах, где косяки и перекладины дверей не были помазаны кровью агнца. Эта ночь станет ночью ужаса, ночью Моего суда над Египтом и праздником в ваших домах на все времена.
Приду к двери каждого дома, увижу кровь и пройду мимо, а где не найду крови - возьму жизнь первенцев, рожденных в том доме - Моя она, а над всеми богами Египта Я произведу суд. Заколотый вами агнец - Пасха Господня!»
«Готовить его следует так: сняв кожу и удалив нечистоты со всем, что невозможно съесть, испеките его с головою и всеми внутренностями в земляной печи. Ни в коем случае не варите его в воде и не жарьте мясо на огне, но только пеките». Сделать так следовало потому, что в печеном сохраняется все, что не должно быть потеряно, как бывает при варке в воде или жарке на огне. - «Когда приготовится, съешьте его с опресноками и горькими травами.
Ешьте Мою Пасху поспешно, стоя, одетыми в дорожную одежду, перепоясанными и обутыми в дорожную обувь, а главы семейств - со своими посохами в руках. Ничего не оставляйте после вашей трапезы, все не съеденное надлежит сжечь на огне до утра. Не разбивайте костей агнца. После этого вы выйдете из Египта».
Кости агнца должны быть зарыты в землю целыми - их надлежит сохранить для будущего, поскольку этот агнец указывал на Того, Кто не заслуживал вечной смерти. Он потому и спасал от смерти, что сам не имел в себе для нее причины. Это стало зародышем, из которого намного позднее разовьются мессианские ожидания Израиля.
«Когда же вы придете в землю, которую Я обещал отдать отцам вашим, и там ваши дети спросят вас об этом служении, расскажите им, что это пасхальная жертва Господу, который прошел мимо домов сынов Израиля, когда Он шел судить Египет и поражать дома египтян.
Семь дней совершайте этот праздник, не делая никакой работы, кроме приготовления пищи. В первый и последний дни праздника в обществе вашем совершайте священные собрания. С вечера четырнадцатого числа и до вечера двадцать первого числа этого месяца ешьте пресный хлеб.
Смотрите, чтобы никакой закваски не было в ваших домах. Закваска связала вас некогда с Египтом, но Египет погибнет, а вы будете жить, потому пусть ничто не связывает вас с обреченными на погибель. Никто не должен в те дни есть квасного, ни природный житель, ни пришелец.
Кто же, зная эту заповедь, станет в те дни есть у вас квасное, жизнь того погибнет - он не будет причтен к избранному народу Божьему!»
О, эта египетская закваска! Если бы она была только хлебной! Слишком долго Египет и Израиль, питаясь общим хлебом, имели общую жизнь. Хлеб был основой того, чем поддерживалась жизнь в мире грешников.
Теология, религия, философия и культура Египта оказывали огромное давление, проникали не только в представления евреев - этих неразумных варваров, они проникали даже в закоулки их душ, побуждая даже мыслить о своем Господе Боге в категориях египтян, подобно им.
Однако почитание Единого Бога неосуществимо в категориях мыслей и чувств политеизма. Необходимо было выработать совершенно иные, соответствующие опыту отцов Израиля категории мысли и соответствующий им язык.
Народ Израиля, оставаясь в Египте, этого сделать не мог. Израильтяне не имели ни разработанных категорий, ни языка, в которых мог быть отлит опыт их отцов. Они в весьма большой степени были египтянами. До тех пор, пока Египет двигался к единобожию, Израиль мог оставаться с египетской закваской, но когда египтяне сделали свой выбор, Господь Бог Израиля благоволил их разделить. Наступил конец их совместной жизни, египетская закваска стала предметом, с которого начался разрыв.
«Помните также - сказал Господь, - что Мою Пасху должно совершать все общество детей Израиля. Твой раб, когда обрежешь его, может есть Пасху с тобою. Ее не может есть никакой не обрезанный чужеземец, находящийся среди вас, но если будет обрезан он сам и все, кто с ним, то они могут есть с тобою Пасху, будут во всем, как природные жители твоей земли. Один закон должен быть для всех».
Сыны Израиля выслушали Аарона и Моисея с благоговением, поклонились и исполнили все так, как сказал Господь. В полночь Господь поразил всех первенцев в Египте от первенца фараона до первенца узника и все первородное из скота.
Не было дома в Египте, где не было бы плача. Как ужасна гибель первенцев! Они наследники своих отцов, будущие главы семейств, родов, царств. Первородный скот - лучшие и сильнейшие животные - залог будущего приплода. И вот все они погибли! С ними погибла перспектива народа, исчезло его будущее.
Понял ли это тогда Рамсес, поняли ли это приближенные фараона и народ Египта? Едва ли это могло иметь значение.
Впоследствии, когда роль Египта в мире начнет стремительно умаляться, и он будет неоднократно завоеван, превратившись из величайшей державы в военный трофей чужеземных царей, когда сыны Мицраима практически растворятся среди завоевателей, утратят свой язык, а в храмах прекратятся жертвоприношения их богам, мудрейшие из них поймут, что Господь Бог Израиля совершил Свой суд, как Он и сказал Моисею накануне Пасхи, оставив египтян пожинать плоды своего выбора.
Понять это можно, только изменить историю нельзя.
Впрочем, все это еще скрывалось в будущем, а пока в эту ночь над Египтом стоял страшный вопль, приближенные явились к фараону с требованиями отпустить израильтян, упорствовать он уже не хотел, да, наверное, и не смог бы.
Среди ночи послали за Моисеем и Аароном. Рамсес сказал им: «Поднимайтесь все, кто есть у вас, заберите весь свой скот и уходите из Египта, а уходя, благословите меня».
Этой ночью исполнилось все, что сказал Господь. Египтяне побуждали израильтян уйти скорее, говоря между собою: если они не уйдут, мы все погибнем! Дочери Израиля просили у египтянок серебро, украшения и одежды и те давали им с охотой, лишь бы они шли, не задерживаясь.
Возникает вопрос: все ли израильтяне ушли? Ушли далеко не все. Многие остались. Эти оставшиеся никогда не перестанут быть сынами Израиля - носителями предания праотцов. Они не будут никогда ассимилированы никаким народом, оказавшимся на этой территории.
В этом причина того, что они лишь отчасти разделят с египтянами их судьбу. Израильтяне Египта испытают последствия падения этой великой державы и будут нести на себе гнет многочисленных завоевателей территории страны. Однако они не исчезнут как египтяне, но сохранятся и впоследствии еще сыграют свою роль в истории теократии.
Необходимо также сказать, что, по мнению некоторых исследователей, Исход под предводительством Моисея не был первым и единственным исходом израильтян из Египта. Согласно их взглядам на библейскую историю, ранее состоялся исход части израильтян вместе с гиксосами, подвергшимися изгнанию во времена фараонов XVIII династии.
Эта часть сынов Израиля также направилась в Ханаан и поселилась в его северной части. Прямых письменных свидетельств тому, что это имело место в истории - нет. Однако такое предположение помогло бы пролить свет на некоторые необъяснимые события священной истории, но было ли это в действительности, нам остается лишь гадать.
Впрочем, как бы там ни было, но наутро после пасхальной ночи из окрестностей Раамсеса, что в земле Гесем, в Сокхоф, под предводительством Моисея, как засвидетельствовано книгой Исход, вышло шестьсот тысяч пеших мужчин способных носить оружие, не считая женщин и детей. Всего, вероятно, никак не менее трех миллионов.
С сынами Израиля вышло также немалое число иноплеменников, из которых часть составляли природные египтяне. За людьми шел их крупный и мелкий скот - весьма большое стадо.
Шестьсот тысяч мужчин возрастом от двадцати лет и выше! Такое большое и удивительно круглое число у вдумчивого читателя неизбежно вызовет сомнения в его достоверности. Сопоставление сведений из других мест Библии косвенно указывает на значительно меньшее число людей, покинувших Египет под предводительством Моисея.
О том же свидетельствует и география упоминаемых местностей - площадь некоторых мест принципиально никогда не способна была вместить такое число людей со скотом. Если все это так, то что это значит? Нельзя же всерьез предполагать, что создатели священного текста не осознавали того, к чему приходят читатели Библии.
Почти бесспорно, ключевым положением в поиске ответа на поставленный вопрос является то, что Исход - важнейшее событие становления теократии Израиля, был не отдельным историческим фактом, а продолжительным процессом. Мы уже говорили о том, что, предположительно, часть сынов Израиля ушла еще до появления на исторической сцене Моисея, вместе с изгнанными из Египта гиксосами.
Кроме того, с Моисеем ушла меньшая часть израильтян, большинство продолжало оставаться в Египте - они станут потенциальными переселенцами в будущем.
Важно также осознавать и то, что книги Библии, где приводятся количественные и другие данные, прямо или косвенно свидетельствующие о численности вышедших из Египта израильтян, были написаны не во времена Исхода, но значительно позднее, а потому их авторы могли писать о некотором текущем результате длящегося процесса.
Это, конечно, помогает что-то понять, но далеко не все. Что сказать, к примеру, о странной округлости числа мужчин способных носить оружие и, наконец, можно ли относиться Исходу, как к завершенному историческому процессу?
Таким образом, вполне естественно возникает вопрос о принципах библейских исчислений. Прежде всего, не является ли это явно не считанное число определенным символом - знаком, говорящим не о числе душ, в конце концов вышедших из Египта, но указывающим на какую-то особенность народа божия, не выразимую количественно?
Без сомнения, сыны Израиля пользовались числами с целью взаиморасчета, учета, планирования, всевозможных измерений, словом для всего такого, для чего и сейчас ими пользуется цивилизованное человечество. Однако Израиль также пользовался числами для обозначения не подлежащих рационализации понятий и явлений, а потому не только не исчисляемых, но и крайне трудно вербализируемых.
В частности, число «шесть» в Библии понимается, как «число человеческое», выражение полноты. Мир был сотворен за шесть дней. В шестой день был сотворен человек, после чего наступила суббота, когда Создатель удалился в Свой покой, оставив человека царствовать в мире.
Человек был один, и он охватывал собою всю землю, не было кого-то или чего-то другого, что могло бы что-то прибавить или отнять от его полноты. Появившаяся позднее жена будет создана из природы мужа. Не будем пересказывать здесь историю грехопадения и все последовавшее.
Если не смотреть пока на нули, следующие за числом «шесть», можно понять, что автор говорит о полноте народа божия, составленного теперь из грешников. Однако следующие за числом «шесть» нули имеют некоторое отношение к исторической действительности, скрытой пока в будущем.
Сегодня уже не приходится сомневаться в том, что автор Книги Исход, называя число шестьсот тысяч, смотрел на уход израильтян из Египта как на процесс формирования народа божьего из числа сынов Израиля, обрезанных по традиции, идущей от Авраама, включающий тех, кто понесет в себе Закон Божий, полученный через Моисея.
Это народ, который будет жить по единому закону, узнавший Создателя и узнанный Им. Чтобы жить по закону божьему, нужно вначале этого захотеть, а потом приложить много сил, чтобы исполнить свое желание. Нужно искать Бога, необходимо именно Его поставить судьей своих поступков и даже помышлений.
Кто знает настоящее число таких людей? Тех, кто на самом деле порвал с египетской цивилизацией, чтобы стоять пред Создателем всего, что существует. Тех, на кого взирает Бог Авраама, Исаака и Иакова, Бог Моисея. Теперь ответ очевиден.
Численно народ Израиля будет пополняться или сокращаться в истории, но эти перемены не смогут повлиять на полноту народа божьего. Бессмысленно перечислять то, что совершеннейшим образом устроил Создатель - полнота неисчислима, потому что заключает в себе все.
Хочется еще поставить вопрос, откуда автор Книги Исход взял эти шестьсот тысяч мужчин способных носить оружие, не считая женщин и детей? Этот автор, взявшийся писать Книгу об Исходе, был членом народа божия и стоял пред Создателем, жил по Его закону, желал творить Его волю.
Несомненно, он что-то знал из предания о численности сынов Израиля, последовавших за Моисеем, но должен был обязательно спросить о настоящем числе у Того, Кто знает все.
Такой ответ он, несомненно, получил. Объяснить это в книге было невозможно, поэтому была найдена та форма, которую мы все видим. Она все говорит тому, кто, как и автор, тоже знает ответ, остальные могут видеть в ней число, имеющее некоторое отношение к исторической реальности.
