На омытой и обновленной потопом земле все изменилось. То, что было открыто взору, выглядело как будто прежним, но все это проявляло себя уже иначе. Так иногда из-за неуловимых перемен меняется прозрачность и даже «вкус» воздуха, поведение знакомых животных, полет птиц. Изменился характер связей между явлениями природы, отношений в мире растений и животных.
Главной причиной наступивших перемен стали изменения в людях, прошедших через потоп. Нечто прежнее умерло в них и явилось новое. Несомненно, предпосылки происшедших изменений были в каждом из них еще до начала строительства ковчега, но они были лишь возможностью, которая могла бы и не осуществиться. Однако когда изменения наступили, они отразились во всей природе, и это сформировало новые условия бытия и жизни - новый мир.
Ной мог стать человеком, который ценою огромного труда и страданий воспримет ответственность за мир и вместе с нею сам мир как царское наследство, и он им стал. Он был единственным таким среди живых, потому и оказался стволом единого древа человеческого рода, которое насадил Господь Бог на обновленной потопом земле.
Сыновья Ноя могли не стать сотрудниками отца, его сострадальцами, но они ими стали, хотя каждый в какую-то свою меру. Они спаслись подвигом отца и были благословлены Господом Богом при выходе из ковчега. Потому они выросли как ветви древа, стволом которого, держащим все ветви, все выросшие из них отростки, навсегда останется Ной.
Однако корень этого древа остался в падшем Адаме, так что яд первородного греха, несмотря ни на что, продолжал действовать в Ное и во всех его потомках. После начала потопа Ной прожил еще триста пятьдесят лет. Других детей, кроме рожденных до потопа, у него не было, а сам он стал последним, кто прожил на земле почти тысячелетие. От сыновей Ноя населилась вся земля после потопа. Кто же они: старший Сим, средний Хам и младший Яфет?
Праведным свойственна целостность. Праведник, как добротно сделанная вещь, не имеющая щелей, трещин, полостей, где заводится плесень и начинается порча, хорошо противостоит разрушительным началам. Однако и он, по мере старения, вместе с опытом собирает также грехи. Проявление их последствий, подобно ржавчине, приводит к порче, нарушениям целостности. В те времена считалось, что первенцы праведных наследуют лучшее из природы их отцов, потому они, чаще всего, становились наследниками их важнейших дел и их славы.
Так, своего старшего сына Ной назвал Сим - «имя». Ему надлежало стать именем, то есть знаком, явлением славы своего отца после него. Однако где же пребывает этот источник славы праведника? Грешник тщеславится, прославляя себя сам, а праведника прославляет Господь Бог, которому он служит. Что же до Сима, то ему для исполнения своего призвания нужно было искать Того, пред кем ходил его отец, служить Ему, следовать туда, куда Он укажет.
Так, Сим уже своим именем был предан Господу Богу Ноя, а образ жизни и устремления его самого и его потомков подтвердят это в истории. Сим очень любил отца и доверял ему. Насмешки соплеменников над отцом, Сим воспринимал как насмешки над самим собою. Он далеко не всегда понимал мотивы отца, у него не было собственной мотивации к строительству ковчега, но он легко покорялся отцу и искренне стремился помочь ему завершить его строительство.
Когда начался потоп, Сим получил подтверждение от Господа Бога, что даже неосознанная покорность избранному Им праведнику - вознаграждается. Когда отец приближался к смерти в его покаянном порыве во время потопа, Сим страдал из-за страданий отца, поэтому именно от семитов будет избран народ, который примет как особый дар и будет нести миру предание о Едином Господе Боге - Создателе всего, тогда, когда пути всех других народов извратятся пред Его лицом.
Хам был горячим, темнокожим человеком, он родился вторым, однако не ему, а младшему сыну Ноя Яфету, его исключительно распространенному роду будет благословлено некогда войти в шатры Сима, чтобы познать там Симова Господа Бога, приобщиться к радости боговедения и устремиться вслед за Симом в следовании за Господом. Яфет не был похож на Сима - он был другим человеком, но он очень уважал отца.
Он был человеком действия, и при этом чрезвычайно изобретальным. Несмотря на огромный труд, он смотрел на строительство ковчега как на интересную задачу, в решении которой было реализовано немало его блестящих идей и находок. Его живой ум был занят преимущественно предметами этого мира и относящимися к нему идеями. Его мало интересовало то, что так влекло к себе его отца и пробуждало интерес у старшего брата, однако когда Яфету нужно было принять решение, лежащее в области нравственности, он смотрел на старшего брата, которого любил и которому доверял.
Хам вышел из ковчега не только со своей женой, вместе с ними вышел их сын Ханаан, который был зачат и рожден в ковчеге. Ковчег тогда плыл по потопным водам, Ной безумно страдал, видя приближающуюся смерть, а все другие члены семьи сострадали ему в его покаянном порыве. Хам в этом не участвовал и отцу не сопереживал. Он чувствовал себя человеком, которого привели на представление в качестве зрителя, и действие которого его не трогало.
Он считал поведение отца и братьев искусственным и сопереживать им не мог. Он, конечно, был членом семьи и подчинялся семейному укладу и своему отцу - человеку с большими странностями. Из-за отца у него и его братьев в допотопном мире была очень трудная жизнь. Отец слыл в родственном кругу богоизбранным праведником, их семья строила ковчег, но Хам в душе не верил в избранничество отца и какую-то особую роль их семьи.
Так уж случилось, что Хам от рожденья был сильно отчужден от других членов семьи. Просто власть отцовского авторитета была слишком велика, чтобы Хам мог ей противиться, но и простить отцу давление, которое принуждало его участвовать в строительстве ковчега, он тоже не мог. Психология раба определяется тем, что раб, кем бы он ни был по происхождению, - всегда «совсем другой», чем его господа.
Жить по своей воле он не может, потому что над ним довлеют непреодолимые внешние обстоятельства. Над Хамом внешних обстоятельств не было - он сам себя поработил. Он мог бы стать подобным своим братьям, для этого нужно было захотеть понять и принять строй своей семьи, их предков, но он не захотел, не смог. Он говорил в себе: «Да, в ковчеге все спаслись от гибели во время потопа, но это, скорее всего, просто счастливая случайность, что одна из странностей отца единственный раз в жизни оказалась полезной».
Взгляды Хама членам семьи были, в общем, известны. Он их особо не скрывал, хотя и не афишировал. Просто старался жить, как ему бы хотелось и как получалось в складывающихся обстоятельствах, а жить ему хотелось не так, как жили отец и братья.
Он просто выживал, а ведь выживать нужно в любых условиях. Что толку от терзаний? Они ничего не могут изменить, а если уж живешь, нужно находить и получать удовольствие от жизни, какой бы она ни была, ведь после смерти никаких телесных удовольствий уже не будет. Все только сейчас! Хам постарался обустроить свое семейное гнездо так, чтобы в него не прорывалось ничего постороннего, за плотно закрытой дверью он старался избежать причин беспокойства и переживаний. Так он и зачал своего первенца.
Однако Господь Бог благословил Хама, который также был строителем ковчега, хоть и невольным. Это делало его в известной мере участником в божественном замысле о человечестве и мире, однако появление Ханаана говорило о нежелании Хама идти дальше, лишь в определенной степени разделяя с отцом и братьями ответственность за судьбы мира и человечества.
Он отказался от страданий и выбрал отстранение. Этот выбор произвел трещину в единстве семьи. Эта трещина пойдет в глубину, разделив его с отцом и братьями, а позднее вызовет разделения и даже ненависть между народами земли. Бытописатель упоминает о выходе из ковчега также и Ханаана, но не называет его среди тех, кто получил благословение по выходе из ковчега Ноя и его сыновей. Так и утвердилось в предании, что Ханаан божественного благословения не получил.
Среди благодатных даров Господа, Ноем была получена виноградная лоза. До потопа виноградники не разводили. Виноград еще не был известен. Согласно преданию, готовая укорениться лоза была принесена Ною рекой. Ной посадил его в окрестностях Арарата, где остановился ковчег. Лозы выросли и принесли гроздья сладких и ароматных ягод. Урожай был таким щедрым, что съесть его быстро не удалось. Через некоторое время ягоды стали увядать, и о них забыли.
Когда Ной вспомнил о винограде, то оказалось, что сморщенные ягоды лежали на дне кадки, под слоем ароматной, довольно густой жидкости, похожей на сок. Ной попробовал ее на вкус. Аромат и вкус были богатыми, с яркой, но приятной кислотой, ободряющей терпкостью. Оказалось, что для того, чтобы виноградный сок стал столь прекрасным напитком, несущим радость, ничего не нужно было делать.
Образовавшийся сок сам начинал бродить, а после прекращения брожения и оседания мути становился вином. Образование вина было естественным процессом, устроенным Создателем всего. Им завершался рост лоз, завязь гроздей, сбор спелых ягод, выпускание и брожение сока. Ной попробовал молодого вина, через короткое время, захмелев, он почувствовал прилив радости, запел и стал кружиться, он шел к своему шатру, пошатываясь, что-то напевая, не глядя на дорогу, а придя домой и едва успев раздеться, был сражен непобедимым сном.
Был день, никого в шатре не было. Ной уснул и остался непокрытым. Нагота в предании потомков Сифа безоговорочно осуждалась. Стыд как одно из проявлений первородного греха приводил к необходимости покрывать наготу. В роде Сифа все признавали свою греховность, отпадение от Господа Бога и Его славы, которой был покрыт праотец Адам в раю.
Одежда указывала на это и была прежде всего знаком покаяния - обязательного спутника благочестивых. Неприкрытая нагота была открытым пороком, с которым перестали бороться, знаком крайней слабости, болезненности, богооставленности. Сыны Сифа называли всех, не считавших грехом неприкрытую наготу, уподобляющимися бессознательным животным.
Хам заглянул в шатер отца среди дня по какому-то делу и увидел его спящим и нагим. Это было невероятным нарушением распорядка жизни семьи. Днем следовало напряженно трудиться! Сколько Хам помнил себя - такой была вся их жизнь, но тут еще и нагота! Все это было вопиющим неблагочестием. Ведь он всегда так и думал: благочестие отца - только поза. Хам поспешил поделиться увиденным с братьями.
Когда Сим и Яфет услышали рассказ брата, они пришли в ужас от того, куда завели его падшие ангелы, и от того, какому искушению подверглись они сами, слушая его рассказ. Они сразу поняли, что отец не в силах себя контролировать, иначе быть не могло. Возможно, он болен и ему нужна помощь? Они готовы были побежать в шатер отца, но страх быть преклоненными падшими ангелами и уподобиться Хаму их остановил.
В шатре Сима они взяли большое покрывало и пришли с ним к отцовскому шатру. Посовещавшись, они решили войти оба - так надежнее можно было противиться искушению допустить хамский помысл. Накинув на плечи и спины покрывало, они вошли пятясь, лица их были обращены ко входу в шатер, отца они не видели. Осторожно нащупав ступню лежащего отца, по команде Сима они сбросили со спин своих покрывало и немедленно вышли из шатра.
Постояв немного перед входом, они вновь вошли уже лицами вперед. Отец лежал с открытыми глазами и смотрел на них вопрошающе. Им пришлось объясниться. Одевшись, Ной познакомил сыновей с напитком радости, в котором теперь он видел черту, за которой обрывается бдительность и сокрушаются принципы благочестия.
Вечером, после дневных трудов и общей молитвы, он собрал семью и сказал, что думает о судьбе Хама. Хам был умален и поставлен после Сима и Яфета в правах наследства и благословения отца. Несмотря на пережитое унижение, Ной не смог проклясть Хама, которого благословил Господь Бог при выходе из ковчега. Его гнев обратился на Хамов род, на его потомков и, в частности, на Ханаана, которого Господь Бог не благословил. Ханаан и его потомки обрекались быть рабами потомков Сима и Яфета. Так сказал Ной! Слова праведника как надпись на камне - изглаживается не скоро! Такою оказалась цена хамства.
