Глава 16

1-3.«Дошел он» (Павел со своим спутником Силою) «до Дервии и Листры» см. прим. к Деян. 14:6. – «Был там»: в Листре, а не в Дервии, вероятно, на что указывает и свидетельство о Тимофее листрян. – «Некоторый ученик»: т.е. христианин. Мать этого ученика (по имени Евника, – 2Тим. 1:5) была «иудейка уверовавшая», т.е. христианка из иудеек, отец же был «еллин», т.е. язычник (ср. 11-20), и при том не прозелит иудейский из язычников, чего ни откуда не видно, но именно язычник, остававшийся язычником и по обращении ко Христу его жены и сына (ср. конец ст. 3). Таким образом Тимофей происходил от смешанного брака иудейки (потом обратившейся в христианство) с язычником. Такие браки иудеек с язычниками были тогда в обычае между жившими среди язычников иудеями; при переходе же жены или мужа в христианство, при нежелании другой стороны последовать сему, браки не расторгались, если было на то взаимное согласие (ср. 1Кор. 7:12 и дал.). Так, вероятно, и Евника жила с мужем своим. – О Тимофее «свидетельствовали братья»: т.е. свидетельствовали в добрую сторону, рекомендовали апостолу со стороны его добрых качеств, и так как рекомендовали «братья», т.е. христиане, то значит рекомендовали его, как доброго христианина. – «Братья, находящиеся в Листре»: в городе, где Тимофей жил со своими родителями, и следовательно имевшие возможность хорошо знать христианские качества Тимофея, тем более, что в этом городе общество «учеников», т.е. христиан, было едва ли очень многочисленно. – «И в Иконии» (см. прим. к Деян. 13:51): добрые качества Тимофея были известны не только христианам в отечественном его городе, но и в соседней Иконии; это показывает, что он действительно был не из числа обыкновенных людей и отличался высокими достоинствами, которые еще более должны были усовершенствоваться под руководством такого учителя, как великий апостол Павел. – «Его пожелал Павел взять с собою»: в спутники и сотрудники в деле распространения проповеди христианской в странах языческих. Расположили к сему апостола вероятно эти добрые качества, замеченные им в молодом ученике, и рекомендация христиан листрских и иконийских; с другой стороны, Тимофей по рождению своему принадлежал к так сказать язычникам и иудеям, и таким образом мог быть очень пригодным для деятельности апостольской среди язычников и иудеев. – «Взяв», (конечно с его согласия) «обрезал его ради иудеев»: состав выражения показывает, что Павел сам, а не через другое лицо, совершил обряд обрезания, так как каждый израильтянин мог совершать этот обряд, и – совершил его, конечно, с согласия самого Тимофея, а отнюдь не против его воли. Для чего апостол решился на такой необычный поступок с христианским юношей, по-видимому, вопреки постановлению апостольского собора (Деян. 15:29)? Дееписатель разъясняет это словами: «ради иудеев», так как все знали, что отец Тимофея язычник, т.е. ради «еще не обращенных ко» Христу иудеев, живших в тех местах, которым могло казаться соблазном то обстоятельство, что помощник апостола – проповедника – необрезанный, происходящий от язычника, и это обстоятельство могло полагать преграды к обращению в христианство иудеев местных, тем более, что хотя и были в обычае браки между иудейками и язычниками, но строгие иудеи всегда смотрели неблаговолительно на сие, и детей от таких браков считали не законнорожденными, а побочными детьми. Таким образом Павел при этом действии следовал премудрому правилу своему – быть всем для всех, чтобы всех спасти, быть для иудеев иудеем, чтобы приобрести иудеев (1Кор. 9:20-22). Следовательно этот поступок Павла совершен не по догматическим побуждениям, не потому что он подчинялся в этом случае мнению иудействующих о необходимости обрезания в христианстве, и следовательно поступок апостола нисколько не стоит в противоречии с постановлением апостольского собора, тем более, что это действие было добровольное со стороны как Павла, так и Тимофея. – «Обрезание» в христианстве «ничто и необрезание ничто», по словам апостола Павла (1Кор. 7:19), и если он ради того, чтобы не полагать препоны обращению местных иудеев ко Христу обрезал Тимофея, то в поступке сем также мало можно видеть уступку мнению иудействующих, как и нарушение свободы христианской, за которой постоянно ратовал святой апостол Павел. В этом поступке выразилась высокая практическая мудрость великого апостола. «Достойна великого удивления мудрость Павла! Он, который так ратовал против обрезания язычников, и который давал толчок всему, пока не решили вопроса, обрезал своего ученика… В каждом деле он имел в виду пользу и ничего не делал без цели. – «Ради иудеев»: потому что они никак не решились бы слушать слово Божие от необрезанного» (Феофил., ср. Злат.).

4-5.«Проходя», Павел в сопровождении Силы и Тимофея, «по городам» Писидии, Ликаонии и Памфилии, где в предшествующее апостольское путешествие Павла и Варнавы основаны были христианские общества (гл. 13-14), «они преподавали», устно, а может быть и письменно, посредством копий с подлинного письма апостольского собора, «соблюдать определения», относительно необязательности в христианстве закона Моисеева (обрезание Тимофея таким образом они сами не считали противоречащим сим определениям), «постановленные апостолами и пресвитерами»: упоминаются только предстоятели и представители церкви иерусалимской; участие в сем всего общества иерусалимского разумеется само собою (Деян. 15:22 и дал.). Конечно это объявление соборных определений и в здешних христианах из язычников производило такую же радость и утешение, как и в антиохийских (Деян. 15:31). – «Церкви утверждались» и пр.: и внутренне – утверждением в вере и в христианской жизни, и внешне – увеличением числа членов, общества, посещаемые апостолами, укреплялись и возрастали, чему, без сомнения, содействовало само посещение этих общин апостолами и их деятельность среди них.

6-8.«Прошедши через Фригию» и пр.: из Писидии Павел со спутниками своими предприняли путешествие во внутренние области Малой Азии – Фригию и Галатию. Кратко о сем повествование дееписателя, но по всей вероятности в это время основаны Павлом те церкви в Галатии, к которым после он писал одно из самых важных своих посланий, а равно и фригийские церкви (в Колоссах, Лаодикии и Иераполе), к которым также после писал послание (к Колоссянам). Из Галатии и Фригии проповедники предположили было идти в западные провинции Малой Азии, известные под именем Проконсульской Азии (или Асии в тесном смысле слова) – Миссию, Лидию и Карию (все западное малоазийское побережье Средиземного моря), «но не были допущены Духом Святым проповедовать» там. Не указанными дееписателем действиями Духа, внешними или внутренними, но которые апостолы ясно признавали или сознавали именно как особенные непосредственные действия Духа Святого, а не собственные предположения, планы и расчеты, апостолам возбранено было, по неведомым причинам (ср. Злат.), проповедовать Христа во всей этой Проконсульской Азии (Асии). Это было тогда, как они дошли было до одной из провинций, входивших в состав Проконсульской Азии, «Мисии»; в следствие сего они предположили было идти в Вифинию, пограничную с Миссиею, северо-западную область малой Азии, «но Дух» опять «не допустил их» туда. В таком положении они были на границах Миссии и Вифинии: ни в той, ни в другой Дух Святый не допускал их к проповеди. Как видно из дальнейшего, они призывались к деятельности в Европе, это угодно было Духу Святому, и они, конечно, не без особенного внушения Его, решились подойти ближе к границам Малой Азии с Европою. Потому, «миновать Мисию», т.е. прошедши через нее или по границе ее без проповеди (так как им было возбранено проповедовать здесь), они «сошли» в приморский город Троаду (в Миссии же), откуда морем недалеко было переправиться в Европу, и здесь получили откровение воли Духа Святого о том, чтобы перенести свою проповедническую деятельность из Азии в Европу.

9-10.«Было ночью видение Павлу»: откровение воли Духа Святого – перенести проповедь евангельскую в Европу последовало Павлу в видении, как и Петру о принятии в Церковь язычников (Деян. 10:10-17). Это не был «сон», хотя и было «сие ночью», но было именно видение (см. прим. к Деян. 10:10-17), в бодрственном, но отличном от обыкновенного состоянии исступления или экстаза. – «Предстал» (действие внезапное, неожиданное, ничем не подготовленное) «муж Македонянин»: не действительное это лицо, не известный македонянин, живший тогда и бывший в Троаде, но образ мужа македонянина – в видении; может быть это ангел народа македонского в образе мужа македонянина (Дан. 10:13, 20. Дан. 12:1). Павел узнал, что явившийся ему – македонянин, из собственных слов его: «приди в Македонию и помоги нам»: может быть Павлу не неизвестен был и национальный костюм (в каком предстал пред ним македонянин, конечно) македонян, потому что, хотя апостол и не был еще в Македонии, но Тарс – место родины Павла – был большой торговый город, в котором сталкивались разные национальности, могли быть и купцы македонские. Македония была в то время область греко-римской империи, прилегавшая с северо-запада к так называвшемуся тогда Эгейскому морю, ныне Архипелагу. – «Помоги нам»: македонянин не высказывает, в чем помочь просит он, как представитель народа македонского, этому народу, но апостолы поняли это как просьбу о благовествовании в Македонии евангелия. Человечество без Христа обречено на погибель и в сем отношении находится в беспомощном состоянии; проповедь Христа неведущему Христа человечеству или народу значит помочь ему освободиться от погибели и войти в царство Христово. В этом видении апостолы уразумели призвание – идти с проповедью в Македонию и «положили» (собственно «начали искать», т.е. случая удобнее отправиться туда, на корабле) отправиться, куда призывало их видение. Здесь дееписатель, говоря «мы», в первый раз включает себя в число спутников и сотрудников апостола Павла и в этом тоне продолжает уже рассказывать, с некоторыми перерывами, до конца книги как свидетель-очевидец повествуемых событий. О сем лице он не сообщает при этой перемене тона повествования вероятно потому, что обстоятельства его деятельности и прежде и после сего хорошо были известны Феофилу, для которого он первоначально писал свою книгу (Деян. 1:1). Вероятно дееписатель присоединился к спутникам апостола Павла именно здесь в Троаде, чем и объясняется это «мы» в дальнейшем повествовании.

11-12.«Отправившись из Троады»: этим начинается описание второй половины этого второго путешествия Павла с его спутниками, путешествия собственно по Европе. – «Прямо» и быстро, при благополучном плавании, проповедники прибыли «в Самофкарию» – известный остров на Эгейском море, к северо-западу от Троады, в 38 римских милях (верст 55-60) от фракийского (европейского) берега. Отсюда «на другой же день» они прибыли «в Неаполь», приморский город при Стримонском заливе, причислявшийся тогда к Фракии, а со времен Веспасиана к Македонии. Это был таким образом первый европейский город, в котором высадился Павел со спутниками своими (ныне Кавалла). – «Оттуда же в Филиппы»: выражение показывает, что из Неаполя они немедленно, не останавливаясь в нем для проповеди (как и в Самофракии), отправились в Филиппы; не останавливались они для проповеди в Неаполе потому, что призваны были в Македонию, а Неаполь тогда причислялся к соседней Фракии и – только после к Македонии. Город Филиппы лежал недалеко от Неаполя к северо-западу (около 2 географических миль, т.е. верст 13-14); он построен был Филиппом, царем македонским, отцом Александра Великого (македонского), на месте деревни, называвшейся Крениды, укреплен был им (так как лежал на границе с Фракией) и от него получил свое имя. Дееписатель называет «Филиппы первым городом в той части Македонии и колонией». Македония тогда разделена была на четыре части или округа; тот в котором находились Филиппы, назывался первым округом или – Македония первая. В каком смысле дееписатель называет Филиппы «первым» городом этой части Македонии? Конечно – не в смысле «главного» города. Из светских писателей древних известны главные города всех четырех округов Македонии, и Филиппы не причисляются к таковым городам; главным городом этой части Македонии был Амфиполь (Деян. 17:1), а не Филиппы; следовательно слово «первый» не в этом смысле употреблено здесь. Из всех мнений о сем вероятнейшим представляется, что «первый» употреблено здесь в смысле топографическом: это был «первый македонский» город, в который пришли проповедники, быв призваны видением в Македонию. – «Колония»: Филиппы были в то время римской колонией или поселением, именно – Октавиан Август выселил в этот город приверженцев Антония и дал городу так называемое jus italicum (право италийской юрисдикции). – «Пробыли несколько дней»: из времени пребывания апостолов в этом первом, в который они пришли, македонском городе дееписатель описывает несколько событий, как свидетель-очевидец их.

13-15.«В день субботний» – день синагогальных собраний евреев (Деян. 13:14 и прим.). – «За город, к реке»: разумеется не большая река Стримон, до которой от города было не менее дня пути, но какой-нибудь небольшой поток в роде Гангаса, или какой-либо другой в этой богатой потоками и ручьями местности. – «Где по обыкновению был молитвенный дом»: точнее – молитвенное место, место, где собирались для молитвы; ни откуда не видно, чтобы то была синагога (дееписатель по обыкновению так бы и назвал); вероятно то было место, где за неимением синагоги и обычных собраний там, местные иудеи имели обыкновение собираться для общих молитвенных и вообще богослужебных упражнений («по обыкновению» – не значит, что обыкновенно всюду молитвенные места иудеев бывали за городом при реках, а означает только местный обычай филиппских иудеев собираться за городом при реке). В таких местах строились иногда и здания, иногда же это были просто открытые места, где обыкновенно собирались (так, кажется, и здесь). «Иудеи молились не только там, где была синагога, но и вне ее, назначая для этого особое место» (Злат.). При реке или близ реки имели обычай собираться на молитву филиппские иудеи потому вероятно, что удобнее там было совершать обычные пред молитвой омовения и очищения. – «Севши разговаривали» и пр.: кажется, иудейское общество в Филиппах было очень малочисленно (почему может быть у них и не было синагоги) и состояло преимущественно из женщин, может быть вышедших в замужество за язычников (ст. 1 и прим.); по крайней мере о мужчинах в этом собрании не упоминается и их вероятно и не было. О том же свидетельствует и на ту же указывает причину и то обстоятельство, что Павел и его спутники не держали, по обычаю, открытой и более или менее продолжительной речи, как бывало в синагогальных многолюдных собраниях, а «сидя разговаривали», вели частную взаимную беседу с собравшимися там женщинами. – «Из города Фиатир, именем Лидия»: Фиатиры была македонская колония в малоазийской провинции Лидии (одной из областей так называемой Проконсульской Азии, ср. прим. к ст. 6-8), и Лидия может быть сама была македонянка и имя Лидии получила от своих соотечественников как поселянка в их лидийской колонии (лидянка), хотя имя Лидии было довольно обычным женским именем у древних. – «Торговавшая багряницею»: тканями, одеждами и т.п. предметами багряного или красного цвета. Производство подобного рода предметов, по свидетельствам древних, было особенно развито в лидийской провинции и в Фиатирах. – «Чтущая Бога»: т.е. Лидия была не природной иудейкой, а прозелитка (см. прим. к Деян. 13:16). – «Господь отверз» и пр.: т.е. внимательно слушая учение Павла, Лидия уверовала и крестилась, не только сама, но и домашние ее, уверовала во время беседы с нею Павла и крестилась вероятно вскоре, так как и все пребывание проповедников в городе было не продолжительно. – «Верною Господу»: т.е. истинно верующею в Господа и верною учению и заповедям Его; это признание ее таковою со стороны апостолов выразилось в самом факте крещения ее. – «Войдите в дом мой» и пр.: см. Мф. 10:11 и прим.

16-18.«Когда мы шли в молитвенный дом», или на обычное «место» молитвы (ст. 13): это было не в тот раз, как уверовала Лидия, а в другой день, может быть в следующую субботу (ср. ст. 17: «много дней»). – «Служанка, одержимая духом прорицательным»: и именно, кажется, чревовещательница, как можно заключить из употребленного здесь греческого выражения, по употреблению его у древних светских писателей. Без сомнения, народ считал ее вдохновенною каким-либо из богов, как обыкновенно у язычников, и очень естественно, что такая вера в прорицательницу со стороны суеверного народа доставляла ей много дохода, которым и пользовались господа служанки, так как служанка (раба) была их собственностью. – «Сии человеки рабы Бога» и пр.: это – невольное со стороны прорицательного духа исповедание величия Бога, проповедуемого апостолами, как случалось невольное исповедание демонами величия Господа Иисуса Христа (см. Мк. 1:23-24 и под.). Святой Златоуст видит впрочем сем лукавое действие демона: «почему бес говорил это, а Павел запретил ему? Тот делал злонамеренно, а этот поступил мудро, ибо хотел, чтобы к тому не имели доверия. Если бы Павел принял свидетельство его, то он, так ободренный, прельстил бы многих и из верующих; потому он и решился возвещать о их делах, чтобы устроить свои, и снисходительностью Павла воспользовался для погибели других». Как бы то ни было, «Павел, вознегодовал» и пр.: как сам Господь не принимал исповедания демонов (Мк. 1:24 и д. Мк. 3:11 и парал.), так и Павел, не принимая исповедания и не желая опоры евангельской проповеди со стороны врага Бога и человеков, «вознегодовал» и именем Господа Иисуса Христа тотчас изгнал беса, которого его богопросвещенный взор узнал в словах прорицательницы.

19-21.«Видя, что исчезла надежда» и пр.: видя свою служанку в обыкновенном состоянии души и тела и убедившись вероятно в продолжении некоторого времени, что прорицания ее закончились, а вместе с тем исчезла надежда и на доход от ее, «господа ее схватили Павла и Силу», двух главных деятелей в проповедовании новой веры (Лука и Тимофей не подверглись нападению), и вовлекли их «на площадь», где разбирались иногда дела судебные, «к начальникам» – общее обозначение городского начальства. – «Приведши к воеводам»: частные обозначаются городские начальники. – Воеводы – это римские высшие сановники городского управления в римских колониях – городах, называющиеся официально дуумвиры, а сами себя называвшие и народом величаемые почетным именем – преторы. – «Сказали» и пр.: апостолы обвиняются в нарушении общественного спокойствия города, которое причиняется будто бы тем, что они «проповедуют обычаи» противные римлянам. «Обратили дело в государственное преступление» (Злат.). – «Будучи иудеями»: не простое только обозначение национальности новых проповедников, но презрительное наименование в противоположность гордому – «мы римляне». Сверх сего, это выражение указывает, кажется, что обвинители смешивают христианство с иудейством и не отличают его как особое вероисповедание. – «Проповедуют» обычаи: слово «обычаи» принимается здесь в обширном смысле, как вообще нравы общественной жизни, так в частности обычаи религиозные и богослужебные. Обвинители, вероятно сами того не понимая и в преувеличенном виде представляя (мнимую) вину апостолов, выражают глубокую мысль, что учение христианское действительно преобразовывает нравы и обычаи общественной, равно как и религиозной жизни язычества. – «Не следует ни принимать ни исполнять»: чужие религиозные обычаи, противные языческой религии, вводить было строго запрещено у римлян. Очень может быть, что здесь действовало при сем еще свежее впечатление от указа императора Клавдия об изгнании иудеев из Рима (Деян. 18:2 и прим.), и потому именно настаивали обвинители на национальности иудейской новых проповедников и на введении ими чуждых обычаев.

22-23.«Народ также восстал» и пр.: это – первое упоминаемое в книге Деяний гонение на апостолов со стороны собственно язычников. Народ, вероятно подбитый господами бывшей бесноватой служанки, восстал против апостолов и вероятно произвел возмущение с криками, требованиями и угрозами, чем и объясняется опрометчивый образ действий начальников, в чем они после и сознались и просили извинения у апостолов (ст. 39). Растерявшиеся в виду народного восстания «воеводы», чтобы утишить волнение (ср. Злат.), распорядились без предварительного суда подвергнуть обвиняемых телесному наказанию палками и заключить после сего в темницу под особенно крепкий караул. – «Разорвать одежды», т.е. обвиняемых: конечно они сделали это не собственноручно, а через городских служителей (ст. 35), или так называвшихся ликторов (в роде палачей) и через них же нанесли им много ударов палками по обнаженному телу, для чего и разодраны были одежды подвергшихся биению. Павел и Сила приняли это поругание с молчаливым самоотвержением, не ссылаясь теперь на свое право римских граждан, по которому они были свободны от телесного наказания, и перенося это бесчестие во славу Божию за имя Христово (ср. Деян. 5:41). Объявление себя римскими гражданами конечно сразу могло унять ярость народа и освободить их от бесчестия, но они решили безмолвно принять это бесчестие и объявить о сем только для окончательной победы своей (ст. 37).

24-26.Темничный страж, получив приказание крепко стеречь узников, исполнил это приказание с особым усердием; во-первых, он посадил их «во внутреннюю темницу», где содержались вероятно особенно важные преступники, и во-вторых, «забил ноги их в колоду» – большой и тяжелый деревянный чурбан с выдолбленными в нем отверстиями, в которые и забивались ноги преступников и притом каждая особо, – также средство пытки. Но «чем строже заключение, тем славнее чудо» (Злат.). Среди тяжкого положения своего, но в радостном чувстве своих страданий за Христа, узники в полной тишине «молясь воспевали Бога, и вдруг» произошло «великое землетрясение»: очевидно – чудо, сотворенное Господом для прославления имени своего и избавления от бедствий своих верных служителей – проповедников; чудесно поколебались стены темницы, чудесно отворились все двери, и внутренние и внешние, и оковы «у всех», не только у Павла и Силы, но и у всех содержавшихся в темнице узников, слушавших пение апостолов, ослабли так, что они имели полную возможность уйти из темницы.

27-34.«Хотел умертвить себя»: страшась наказания за предполагаемый побег узников, вверенных его хранению. – «Все мы здесь»: никто не ушел. Узники сначала слушали молитвы и песнопения Павла и Силы (ст. 25), и когда произошло чудо, они почувствовали великую силу Божию, и пораженные чудом остались недвижимыми в темнице, не помышляя о бегстве. – «Потребовал огня»: точнее «огней», много светильников, чтобы точнее видеть случившееся и удостовериться в истинности слов Павла, что узники все тут. – «В трепете припал» к ногам Павла и Силы: пораженный чудом, он считал их уже не преступниками, но возлюбленными богов, и сознание нанесенного им бесчестия повергло его в страх. – «Выведши их вон»: из внутренней темницы во внешнюю (ст. 23), или что вероятнее – во двор темничный, куда в страхе от совершившегося чуда, как кажется, собрались и домашние темничного стража (ст. 32). – «Что делать, чтобы спастись»: он спрашивает о спасении, которое проповедовали Павел и Сила (ст. 17); то, что он слышал о сем, именно – что они проповедуют «путь спасения», он теперь считает несомненною истиною, изъявляет живое желание идти по сему пути спасения и спрашивает, что для этого нужно. Апостолы требуют, как необходимого условия, веры в Господа Иисуса Мессию и тут же кратко «оглашают» всех учением Христовым. – «Омыл раны их»: нанесенные им палками на площади, желая облегчить страдания их телесные и как бы сгладить следы невинного, как теперь он был убежден, наказания их, или же «омыл их, воздавая этим благодарность и оказывая им честь» (Злат.). – «Крестился» и пр.: может быть тут же, в приготовленных больших сосудах воды, или же где-либо поблизости («немедленно»). – «Приведши» (точнее «возведши») «их в дом свой»: греческое выражение дает мысль, что темничный страж с семейством своим жил в «верхних» комнатах того здания, в нижних комнатах коего содержались заключенные в темнице; этим объясняется, что темничный страж при потрясении темницы пробудился (потрясение касалось конечно и его комнат) и собрались домашние его около него (ст. 32). – «Предложил трапезу»: выражение чувства гостеприимства и духовного единения и почтения. – «Возрадовался»: вместо прежде объявшего его чувства страха (ст. 27), теперь исполнило душу его чувство радости о том, что нашел он путь спасения (ст. 17), уверовал в Бога истинного и Господа Иисуса Христа (ст. 31).

35-40.«Когда же настал день» и пр.: за ночь воеводы, вероятно, одумались, что опрометчиво поступили, наказав без суда Павла и Силу и заключив их в темницу; к тому же может быть они успели уже получить весть о событиях ночью в городской тюрьме (ср. Злат.). Потому они решились окончить это дело тихо, отпустить из темницы этих двух узников и в этом смысле через ликторов (ст. 22) послали темничному стражу приказание отпустить тех людей. Павел воспользовался здесь правами римского гражданства и потребовал, чтобы публично снято было с него и Силы бесчестие, нанесенное им также публично. Не ради удовлетворения собственного честолюбия, а ради объяснения своей невинности, ради того дела, которому он служил, ради славы Божией он потребовал удовлетворения себе и Силе. Если бы они были тайно выпущены из темницы и пошли тайно из нее, можно было бы подумать, что вероятно они не без вины были заключены в темницу, потом можно было распустить слухи, что они убежали из темницы – виновные, или же, что они выпущены по их просьбе (ср. Злат.). Павел требует публичного освобождения из темницы и оправдания их. – «Нас, римских граждан» и пр.: римское гражданство, по римским законам (Lex Valeria и Lex Porcia: Liv. 10, 9, 8), освобождало имевших это звание от лишающих чести телесных наказаний палками, бичами и т. под. Опираясь на сие, Павел и говорит: нас, имеющих права римского гражданства, без суда, который только и может решить – виновны мы или невиновны, всенародно подвергли наказанию, от которого законами освобождены имеющие права римских граждан, и потом без суда же бросили публично в темницу, как виновных, как преступников, а теперь, одумавшись в своей опрометчивости, «тайно» (в противоположность – «всенародно били») «выпускают», точнее – выбрасывают или выгоняют? Нет, это противозаконно. Мы не требуем, чтобы воеводы подверглись тому наказанию, какому законы подвергают оскорбителей прав римского гражданства, – для нас и дела нашего этого не нужно; но пусть они сами лично придут сюда к нам и сами освободят нас публично из темницы, сознавшись в своей вине и дав таким образом публичное удовлетворение за публично нанесенное бесчестие. Что Сила имел право римского гражданства, это известно из сего лишь места, но что Павел имел это право, видно и из дальнейших сказаний дееписателя (Деян. 22:25-28); вероятно оно и дано было кому-либо из предков его за заслуги, или приобретено покупкою (ср. Деян. 22:28). – «Воеводы испугались»: потому что оскорбление права римского гражданства, вроде нанесенного ему в лице Павла и Силы, было оскорблением верховенства римского народа и наказывалось жестоко, чего могли опасаться и дуумвиры филиппские за свой поступок с Павлом и Силою. Потому воеводы, «пришедши» к ним в темницу, «извинялись перед ними, и выведши их» из темницы, не тайно, как они располагали прежде, отпустив их, «просили удалиться из города» добровольно, чтобы вновь не возбудить народного волнения. – Апостолы согласились на эту просьбу, но прежде чем удалиться, «пришли к Лидии» (ст. Деян. 14:15), и «увидев братьев», собравшихся здесь, как Луку и Тимофея, так вероятно и некоторых из новообращенных, «поучали их», чтобы они твердо пребывали в вере христовой, несмотря на гонение со стороны неверующих (ср. Деян. 14:22), и «отправились». По связи речи, отправились только Павел и Сила, Лука же и Тимофей вероятно остались на время здесь для устроения и умножения юного общества христианского в Филиппах. Что Лука по крайней мере остался здесь, это видно из перемены тона в дальнейшем повествовании (Деян. 17:1 и д.: «они», а не «мы»). Тимофей скоро снова является с апостолом в Верии (Деян. 17:14), но он мог прийти туда из Филипп несколько после отбытия оттуда Павла и Силы.