- 1-2. Повествование Иоанна о путешествии жен мироносиц и учеников ко гробу Воскресшего значительно отличается от повествований об этом первых трех евангелистов. Отличие это происходит от того, что Иоанн опускает почти все описанное первыми евангелистами и восполняет их сказания тем, что относиться только к Марии Магдалине и двум ученикам, тогда как те описывают происходившее с прочими женами мироносицами, кроме Марии, хотя при исчислении мироносиц они упоминают и о Магдалине. Из снесения повествований об этом всех четырех евангелистов слагается полная история событий этого единственного в истории утра, утра светлого Христова воскресения, и все кажущиеся разности сказаний совершенно исчезают. – «В первый день недели»: по нашему в воскресенье; см. прим. к Мф. 28:1 и парал. у Марка и Луки. – «Мария Магдалина приходит ко гробу»: по сказаниям первых трех евангелистов она была не одна, а был целый сонм мироносиц. Это видно и из сказания Иоанна, что она была не одна; возвратившись к апостолам, Петру и Иоанну, она говорит им: не знаем, где положили Его. Это могла она сказать только от лица своего и других мироносиц, следовательно она была не одна. Подобный способ повествования находим у ев. Луки: он повествует о путешествии ко гробу Христову одного ап. Петра (Лк. 24:12), а затем передает слова еммаусских путников: «и пошли некоторые из наших» и пр. (Лк. 24:24); ср. ст. 22). Но вместе с этим нужно предположить (вместе с Злат. и др.), что Мария, пошедши на гроб вместе с другими женами, упредила их на пути, как всегда деятельная и скорая по преимуществу перед другими, и пришла или подошла ко гробу на столько, чтобы видеть отваленный камень, ранее прочих жен. Этим объясняется и указание Иоанном времени ее прибытия ко гробу: «рано, когда было еще темно», тогда как прочие жены подошли уже когда рассветало (ср. прим. к Мк. 16:2 и парал.). – Увидев, «что камень отвален от гроба» (ангела на камне, явившегося потом прочим женам она не видела), она подумала, что тело Господа унесено (ст. 2), и немедленно бежит с поспешностью известить об этом учеников Господа Петра и Иоанна. На этом обратном пути она конечно встретилась с прочими женами (которых между тем занимала мысль, кто отвалит им большой камень от двери гроба, Мк. 16:3) и сообщила им свое опасение (потому и говорит потом апостолам – «не знаем»). – Пришедши к Петру и Иоанну (ср. Ин. 13:23. Ин. 19:26 и прим.), она высказывает им свою догадку. Между тем прочие жены мироносицы подходят ко гробу, видят ангелов, слышат благовестие о воскресении Господа и поспешно удаляются от гроба к апостолам, о чем подробно повествуют первые евангелисты (Мф. 28:5-8. Мк. 15:4-8. Лк. 24:3-8 и прим.).
- 3-10. «Тотчас вышел» и пр.: вследствие вести, принесенной Магдалиной (а может быть вскоре и другими мироносицами) (Лк. 24:10-12), Петр и Иоанн поспешно пошли или побежали ко гробу. – «Побежали они оба вместе», но Иоанн, будучи моложе Петра, «бежал скорее», а потому ранее Петра прибежал ко гробу (когда уже жен там не было), «но не вошел во гроб»; вероятно робость и страшливость в уединении сада, при таких необыкновенных обстоятельствах, овладели его душой, и он один не решился войти во гроб, а только наклонился в отверстие, от которого отвален был камень, и увидел лежащие пелены. В след за ним приходит Симон Петр и «входит во гроб»: как более мужественный и смелый, каким он является во всех евангельских сказаниях. Ев. Лука, говоря об этом же путешествии Петра ко гробу (Лк. 24:12 ср. прим. и прим. к ст. 24), говорит, что он, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и не говорит, чтобы входил в сам гроб. Это не стоит в противоречии с рассматриваемым сказанием Иоанна: ев. Лука говорит так по краткости рассказа своего об этом, а Иоанн восполняет его. Притом, ничто не мешает допустить предположение, что и Петр, пришедший в след за Иоанном, сначала так же как и он наклонившись посмотрел во гроб и потом уже вошел в него, и ев. Лука в кратком рассказе своем об этом последнем умалчивает. – «Плат»: см. Ин. 11:44. Лк. 19:20.– «И увидел и уверовал»: уверовал не словам Марии, что тело Господа унесено (Феофил.), а тому, что Господь воскрес (Злат.). Рассматривание оставшихся во гробе одежд и особенно свитого, в особом месте лежащего плата, которым обвита была голова Господа, Иоанна привело к убеждению, что тело Учителя не похищено, так как при похищении одежды не могли быть в таком порядке; это убеждение привело его к вере, что Христос воскрес, как Сам предрекал то (ст. Злат.). Иоанн говорит о вере в этом положении только своей, о вере же Петра не говорит. Из Евангелия от Луки видно, что подобная вера в воскресение не проторглась еще в это время в сердце Петра: «он пошел назад, дивясь сам в себе бывшему» (Лк. 24:12). Для превращения этого удивления в веру Петру нужно было особенное явление Воскресшего, которого он и удостоился (Лк. 24:34. 1Кор. 15:5). – «Ибо они еще не знали» и пр.: для объяснения того, почему один из учеников теперь только, при виде одежд Господа во гробе, а не ранее и не без видения этих одежд, уверовал, а другой возвратился только с удивлением происшедшему, евангелист делает замечание, что они еще «не знали из Писания, что Ему должно из мертвых воскреснуть». Когда писал свое евангелие Иоанн, он знал уже предсказание ветхозаветного Писания о воскресении Мессии, и поэтому повествуя о путешествии своем ко гробу, он выражает как бы удивление, как они были тогда еще несовершенны, что до самого этого времени воскресения не веровали ему, не понимая Писания. К уразумению Писаний Господь отверз ум учеников только по своем воскресении (Лк. 24:45 и прим.); полное же ведение и уразумение ими Писаний совершилось по излиянии на них даров Святого Духа в день Пятидесятницы, сообразно обетованию Господню (Ин. 16:13 и парал.). – До времени же страданий и воскресения Господа ученики не понимали даже собственных Его яснейших предсказаний о воскресении (Лк. 18:34 и прим.), даже спрашивали друг друга, что значит из мертвых воскреснуть (Мк. 9:10 и прим.). Потому некоторые Его предречения об этом стали для них понятны только по воскресении Его (Ин. 2:21-22). После же, спустя дней не более как 50, с каким одушевлением и силой убедительности, тот же Петр, который теперь не знал еще из Писания о воскресении Господа, доказывал иудеям из Писания, что ему должно было из мертвых воскреснуть (Деян. 2:24-31)! – «Ученики опять возвратились к себе»: один веруя, другой удивляясь происшедшему, и оба – в ожидании дальнейших разъяснений случившегося.
- 11-13. «А Мария стояли у гроба»: Магдалина, как видно из этого сказания, возвратилась ко гробу в след за учениками и, может быть, нашла их еще при гробе, или же они только что удалились. В смятении духа она плакала о том, как видно из дальнейшего (ст. 13, 15), что считала похищенным тело Господа и не знала, где оно находится. Сказания других жен о явлении им ангелов, возвестивших о воскресении Господа, она или не слыхала, или же не верила им, как не верили и другие ученики (Лк. 24:11). В слезах «она наклонилась во гроб»: наклонилась в отверстие, от которого отвален был камень; в самый гроб войти, как видно, она не решалась одна, может быть, по тем же чувствам, как и Иоанн (ст. 5) – «Двух ангелов»: ср. прим. к Лк. 24:4. – «В белом одеянии»: см. прим. к Мф. 28:3. – «Одного у главы, другого у ног»: они сидели на том одре, на котором в гробных пещерах возлагались тела мертвых. – «Что ты плачешь»: спрашивают не для того, чтобы узнать, но чтобы утешить. – «Унесли Господа моего» и пр.: отвечает небесным вестникам так просто, как будто бы говорит с земными существами, – так погружена она в одну мысль, и эта мысль не дает места в скорбной душе ее никакой другой мысли, никакому другому предположению о том, куда бы могло деваться тело Господа; она повторяет одно – унесли.
- 14-15. «Обратилась назад»: может быть случайно, без особенных побуждений и цели, в растерянности чувств; может быть невольно, ища глазами потерянный любимый предмет; может быть почуяв присутствие близ себя другого по шороху и т.п. – «Увидела Иисуса, но не узнала»: не узнала потому, что Он вероятно явился в ином образе, как потом явился Он емаусским путникам (Мк. 16:12), «смиренном и обыкновенном» (Злат.), почему она и приняла Его за вертоградаря; может быть смущение духа и слезы мешали ей пристальнее вглядеться в Господа; потом, как видно из всего рассказа, ей в эту минуту чужда была мысль о воскресении Его и она никак не ожидала, чтобы это был Сам Тот, кого она считала унесенным из гроба; наконец вероятно самому Господу не угодно было, чтобы она тотчас узнала Его, как не угодно было вдруг открыть Себя еммаусским путникам, а потому она сначала не узнала Его даже по голосу, по которому узнала потом. – «Что ты плачешь, кого ищешь»: как и в отношении к еммаусским путникам, Господь хочет своими вопросами предварительно приготовить сердце Марии к откровению Себя ей, (ср. Лк. 24:17 и прим.). – «Думая, что это садовник»: того сада, в котором был гроб Господень (Ин. 19:41-42) – предположение очень естественное, так как кому же как не садовнику быть в саду так рано? – «Если ты вынес Его» и пр.: если она предполагала, что тело Господа унесено врагами, то могла предполагать, что садовник в заговоре с ними и при помощи его унесено тело, а потому просит его открыть ей тайну и выдать ей тело возлюбленного Учителя. Если же она думала, что тело Господа перенесено по распоряжению владельца сада и гроба в другой гроб, то конечно полагала, что это сделано при помощи садовника, и потому она просит указать ей место, чтобы оттуда взять Его и перенести в место более безопасное (так как «быть может, она боялась, чтобы иудеи не наругались и над мертвым телом, и потому желала, чтобы оно было переложено в другое место, им неизвестное». Феофил.) – «Его»: не называет Господа по имени, предполагая, что во всяком случае садовнику известно, о ком и о чем речь. «Я возьму Его»: в чрезвычайной скорби, по безмерной любви ко Господу, она как бы забывает о своих силах, лице, – обо всем; она надеется взять и унести Господа одна, сама; а может быть желала только узнать – где Он, и потом сделать, что нужно, при помощи и содействии учеников и всех близких ко Господу.
- 16-17. «Мария!» как еммаусским путникам Господь благоволил открыть Себя в преломлении хлеба (Лк. 24:31, 35): так Магдалине открылся Он в названии ее по имени. Может быть имя ее произнесено было с давно и хорошо знакомой ей интонацией голоса, и в ней она тотчас узнала голос своего Учителя и Господа. – «Обратившись»: это показывает, что она после речи своей к мнимому садовнику снова обратила взоры свои ко гробу. – «Раввуни» (ср. Мк. 10:51): то же, что равви, по особой форме речи – от равван, значит учитель (ср. прим. к Мф. 23:6-7). – «Не прикасайся ко Мне»: со словом – «раввуни» Магдалина вероятно со стремительностью восторженной бросилась ко Господу, но услышала – «не прикасайся ко Мне»; видно, что она хотела прикоснуться к Нему, иначе излишне было бы запрещение. Несколько спустя Господь не воспретил ей вместе с другой Марией ухватиться за ноги Его (ср. прим. к ст. 18 и Мф. 28:9), вечером того же дня предлагал ученикам осязать Себя, показав руки свои и ноги (Лк. 24:39), спустя восемь дней предложил Фоме осязать себя (ст. 27). Из этого, а ровно из указанной Господом причины, почему Он не позволяет теперь Магдалине прикасаться к Нему, нужно заключить, что это запрещение имело основание в теперешних мыслях и намерениях Марии, с какими она устремилась к Нему. «Еще земная мудрствует жена: тем же и отсылается не прикасатися Христу» (Утренн. стихира 8-го гласа). Как видно из всего рассказа, она не ожидала воскресения Господа, подобно прочим ученикам, хотя конечно и знала о предречениях Его о своем воскресении, так же подобно прочим ученикам, и – вот вдруг неожиданно видит перед собой Господа, узнав Его по голосу. Какое смятение и возбуждение чувств и мыслей должно было произойти в ней и – притом какое быстрое, мгновенное так сказать! Это Он – несомненно; но что же Он? В теле ли действительном, воскресшем и восставшем из гроба, или это только дух Его (ср. Лк. 24:37 и прим.), вошедший по смерти телесной к Богу и теперь снисшедший от Бога и явившийся ей в телесном виде. Мгновенно все это и подобное предносится в ее мысли возбужденной и – она устремляется к Нему, чтобы осязанием увериться в том, что видит глаз, чтобы удержать Его, так сказать, насильственно, если это только дух в образе телесном (при высоком душевном возбуждении не рассуждается о невозможном), чтобы «может быть обнять Его как возлюбленного и обращаться с Ним, как прежде» (Феофил.). Господь, читавший, что происходило в ее душе, любвеобильно устраняет искреннее, но неуместное теперь, в ее мыслях, «возводит мысль ее, чтобы она помыслила нечто высшее» (Феофил., ср. Злат.); а законному желанию ее удостовериться – Он ли это – удовлетворяет удостоверением слова, а не осязания. – «Не прикасайся ко Мне», говорит Господь; для удостоверения тебя, что это Я, пусть будет достаточно для тебя Моего слова, а не осязания, для рассеяния же твоих недоумений – не дух ли Я в телесном образе – говорю тебе, что «Я не восшел еще ко Отцу Моему»: следовательно не дух в телесном образе, а в том же самом теле; наконец «обстоятельства теперь уже не в прежнем положении, и Я не буду уже обращаться с вами по-прежнему» (Феофил., ср. Злат.). Итак «не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему». Вместо этого иди, увидев Меня и уверившись Моим словам, что это Я Сам еще не восшедший ко Отцу, «иди к братиям Моим и скажи им» об этой величайшей и радостной для них истине, что Я восхожу ко Отцу Моему, из чего они должны увериться и в истине Моего воскресения. – «Братиям Моим»: см. прим. к Мф. 28:10. – «Восхожу ко Отцу Моему»: когда перед смертью своей, в прощальной беседе с учениками, Господь говорил не раз о своем отшествии ко Отцу (Ин. 14:2-4, 28. Ин. 16:16 и парал.), то говорил об отшествии к Нему через смерть Его и воскресение; остается вознесение, и о нем теперь повелевает Господь возвестить ученикам, почему и употребляет слово не – «иду», а – «восхожу». О своем отшествии ко Отцу Он говорил им в прощальной беседе, как о величайшем благе для них (Ин. 14:2-3. Ин. 16:17 и парал.) и как о таком событии, которое должно исполнить радостью сердца их (Ин. 14:28); поэтому о нем и повелевает Он возвестить теперь ученикам своим. В этом они должны видеть и непререкаемое доказательство Его воскресения действительного, так как отойти ко Отцу через вознесение Он может только после воскресения, на что Он и указывал им (Ин. 14:19, 16 и прим.). – «Ко Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и Богу вашему»: это изречение указывает на величайшее благо для учеников отшествия Господа, о котором Он говорит; оно должно утвердить упование учеников о сопрославлении с Ним, о Котором столько говорил Он ми в прощальной беседе, так как, по силе их внутреннего духовного общения со Христом, Его Отец есть и их Отец, Его Бог – и их Бог. Но Господь не говорит: к Отцу нашему и Богу нашему, потому что «Бог и нам Отец, но по благодати, а Господу Он Отец по естеству; наоборот, Он нам Бог по естеству, а Господу Бог по Его человечеству, так как Он стал Богом Его, когда Он принял на Себя человеческое естество» (Феофил., ср. Злат.).
- 18. «Идет и возвещает ученикам»: по сличению со сказанием ев. Матфея (Мф. 28:1, 9) нужно предположить, что на пути она встретилась с другой Марией и им снова явился Господь (второе явление), как описывает ев. Матфей. Ученики, по ясному свидетельству ев. Марка, не поверили этому свидетельству (Мк. 16:11; ср. прим.), что подтверждается и упреком, сделанным ученикам Самим Воскресшим, когда Он явился им собранным вместе в тот же день вечером (Мк. 16:14), и сказанием ев. Луки (Лк. 24:33-34, 36-39).
- 19-20. «В тот же первый день недели» и пр.: это то же явление Господа ученикам, о котором повествуют евв. Марк (Мк. 16:14 и дал.) и Лука (Лк. 24:36 и дал.); только Иоанн, опустив некоторые частности тех повествований, или кратко указав на них, сообщает некоторые другие. – «Когда двери были заперты»: черта, указанная только Иоанном и имеющая важное значение, как указание на особенное свойство прославленного тела Господа, по которому вещественные предметы не составляли для него препятствия к прохождению сквозь них. Таким образом это пришествие Господа к ученикам при затворенных дверях было совершенно чудесное, необъяснимое. – «Заперты из опасения от иудеев», т.е. враждебной Господу партии, особенно членов иудейского синедриона. Стражи, бывшие при гробе, после воскресения Господа дали знать членам синедриона о случившемся и были подкуплены разгласить, что ученики ночью украли тело Господа, когда стража будто спала (Мф. 28:11-15). До учеников Господа могла конечно скоро дойти эта молва и они могли опасаться, что против них будут приняты какие-либо насильственные меры; из опасения подобных мер от иудеев они и были с запертыми дверями. – «Пришел Иисус» и пр.: см. подробнее об этом Лк. 24:36-43 и прим.
- 21-23. «Вторично»: вероятно уже после того, как удостоверил их в Своем воскресении через осязание Себя и вкушение перед ними пищи. После этого вторично – «мир вам» Господь предварительно, прежде дня Пятидесятницы, посвящает апостолов на дело будущего служения их дарованием им благодати Святого Духа и обозначением общего важнейшего предмета их будущего служения. – «Как послал Меня Отец» и пр.: см. прим. к Ин. 17:18. Бог послал в мир Господа Иисуса для совершения дела искупления мира, Господь посылает апостолов в мир для содействия миру в усвоении совершенного им дела искупления. – «Дунул»: символическое обозначение сообщения апостолам даров Св. Духа. Это было действительное дарование им Св. Духа под символом дуновения, потому что в след за этим Господь говорит: примите Духа Святого, т.е. действительные дары Духа Святого, а не символ только этих даров. Полное, сколько то было нужно, излияние даров Святого Духа на апостолов совершилось, по обетованию Господню, после Его вознесения (Ин. 16:7 и парал.) в день Пятидесятницы (Деян. 2:1 и дал.). Теперь же это дарование Духа только предварительное, настолько то можно и нужно было до времени вознесения. Господь даровал им «некоторую власть и духовную благодать» (Феофил. и Злат.), и это действие имеет целью удостоверить апостолов, что они лично от Него поставлены и посвящены на служение Ему и делу Его в мире. – Конечно, в этом действии Господа не возможно без предвзятой мысли видеть, как видят римские католики, доказательства, что Дух Святой от вечности исходит и от Сына. – «Кому простите грехи» и пр.: после Петрова исповедания Господа Мессией, Господь обетовал дать ему ключи царства Божьего и власть вязать и решить грехи (Мф. 16:19), ему, как представителю всего апостольского лика, от которого и выражено было Петром это исповедание. Теперь, по совершении своего дела Мессии, Господь исполняет свое обетование и действительно дарует эту власть всем апостолам (не исключая конечно и отсутствовавшего Фомы, как принадлежавшего к лику апостолов), утверждая ее дарованием им благодати Св. Духа. Господь именно эту власть дарует апостолам, так как в ней содержится сущность всего апостольского служения, как служения, содействующего усвоению дела Христова в мире, где могут быть и верующие, достойные отпущения грехов по вере, и – неверующие, которым не могут быть отпущены грехи по неверию их (см. прим. к Мф. 16:19; ср. Мф. 18:18).
- 24-25. «Фома» – Дидим: см. прим. к Ин. 11:16 – «Не был тут с ними»: случайно или намеренно, прямо не говорится. Сколько можно судить по некоторым обнаружениям характера Фомы (Ин. 11:16. Ин. 14:5), смерть Учителя произвела на него особенно сильное впечатление; в нем последовал более сильный, чем у других, упадок духа и тяжелое уныние (ср. Лк. 24:21), и это отчуждение, в котором он держался от прочих учеников в день воскресения, вероятно стояло в связи с этим впечатлением и настроением его духа. Это подтверждается тем резким противоречием, с каким он отнеся к свидетельству учеников о видении ими Господа. Со смертью Господа он считал все дело поконченным, упование оставило душу его и – вот, когда ему сказали, что Господь жив, он считает невероятным; некоторая обдуманность и напряженность, даже изысканность речи, в которой он выразил свое неверие, показывают, что это неверие было продуманное неверие и притом, соответственно его характеру, глубокое, которое могло уступить только при таких решительных средствах, каких требовал он. Но за то глубине этого неверия соответствовала потом и глубина веры! – «Не вложу руки в ребра»: из этого несомненно, что рана, нанесенная Господу воином, была очень велика, и могла прекратить жизнь Его, если бы Он в это время еще не умер.
- 26-29. «После восьми дней» и пр.: об этом явлении Господа повествует один только Иоанн. Являлся ли кому-либо Господь в эту неделю, не видно, но что не являлся ученикам, собранным вместе, на это прямо указывает Иоанн (Ин. 21:14). – «Были в доме»: вероятно в том же, где и восемь дней назад. – «Фома с ними»: не чуждался уже учеников и, может быть, под влиянием обращения с ними тяжкое неверие и безнадежность мало-помалу оставляли его душу, и она мало-помалу делалась способной вновь к вере, и нужен был только один последний луч, чтобы совершенно осветить объявший душу его мрак и чтобы снова загорелся в ней ярким пламенем светоч веры и упования. – «Пришел Иисус» и пр.: см. прим. к ст. 19. – «Подай перст твой» и пр.: Господь буквально повторяет слова Фомы, которыми он выражал условие своей веры (ст. 25), что само по себе должно уже было уверить Фому, что Учитель знает и его душевное состояние и как он отнесся к свидетельству апостолов. – «Не будь неверующим, но верующим»: Господь дает этим чувствовать Фоме, что он находится в положении решительном, стоит на месте, откуда две дороги – полной веры и решительного ожесточения духовного, и вот Он – Господь его воскресший – Сам простирает к нему руки и сердце свое, желая, чтобы просветилась душе его верой и он снова всей душей принадлежал бы к лику Его учеников. – «Господь мой и Бог мой»: живое, полное и высокое исповедание веры в Господа как Мессию. Что особенно поразило Фому, это – не только самое явление Господа и чувственное удостоверение через осязание, что это действительно Он, но и – это явление Его всеведения, по которому Он повторил слова Фомы, сказанные в Его отсутствие. Это – то же, что было ранее с Нафанаилом (Ин. 1:46-49 и прим.). Как там, так и здесь сильный луч света истины с силой и быстротой проник в самую глубину души Фомы и изгнал оттуда всякую тьму, и – как иногда бывает в развитии внутренней духовной жизни – вера с низшей степени вдруг восходит на неизмеримую высоту, и Фома с такой силой, ясностью и определительностью выражает свою веру в Господа, как Мессию и Бога, как выражал ее тогда разве один Петр. Но эта вера Фомы основывалась на чувственном удостоверении; Господь открывает ему еще высший путь к вере и ублажает достигших и достигающих силы веры не тем путем, каким достиг ее Фома: «ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие». Так как вера и прочих учеников в воскресение Господа утвердилась видением Его и осязанием (Лк. 24:39 и парал.): то слово, обращенное теперь к Фоме, относится, хотя не в такой степени (так как неверие Фомы было сильнее), и к ним, и Он Сам упрекал их за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили (Мк. 16:14). Противоположность веры от видения и веры от невидения, о которой говорит здесь Господь, есть противоположность между верой, которая для возникновения и поддержания требует чувственного видения чудесного предмета или факта, т.е. вообще требует чуда, и – верой, которая основывается на простом свидетельстве о предмете веры, на слове, на учении. Такое противопоставление Господь часто делал (Ин. 14:11 и парал.), и отдавал преимущество веры, основывающейся не на чуде, а на слове. С точки зрения чуда вера в целом мире была бы не возможна без постоянно продолжающегося чуда явления Христова каждому частному человеку, если бы каждый для своей веры требовал того же, чего требовал Фома. Такой ход и развитие божественного дела на земле не возможны, и Господь ублажает тех, кто другим путем достигает веры, путем доверия свидетельству, слову, учению. Не лишается ублажения и блаженства и путь веры Фомы, но указывается лучший путь веры. «Сказал это не с тем, чтобы Фому лишить блаженства, но чтобы утешить невидевших. Так как многие говорят: блаженны очи, видевшие Господа. Он утешает таких, говоря, что более блаженства в том, чтобы не видеть и веровать» (Феофил., ср. Злат.). В лице Фомы исторгнут последний росток неверия в обществе ближайших учеников Господа, и великим изречением Фоме указан новый путь достижения веры, который и будет единственно возможным вскоре, по телесном вознесении Господа от земли на небо к Отцу. Это изречение есть как бы указание окончания евангельской истории и начала апостольской истории, и ев. Иоанн вслед за этим делает заключение своей евангельской книге, так что последняя глава Евангелия его есть особое прибавление, может быть, сделанное им после, с присовокуплением нового заключения целой книги.
- 30-31. «Много»: нечто из этого много рассказано в Евангелии от Иоанна, нечто – в других евангелиях, но много осталось совсем не записанным (Ин. 21:24-25). – «Других чудес»: собственно – знамений, необыкновенных действий в слове и деле (ср. Ин. 12:37), в которых Господь явил Себя Мессией, Сыном Божиим (ст. 31). – «Перед учениками Своими»: следовательно знамений, известных писателю Евангелия, принадлежащему к числу учеников Христовых, и – знамений достоверных, так как свидетелями их были непосредственные ученики Его. – «О которых не написано в книге сей», т.е. во всем Евангелии от Иоанна, и которые однако, могли бы быть записаны, как достоверно известные. – «Сие же написано»: т.е. то, что из этого много в этом Евангелии написано, написано для утверждения веры читателей Евангелия и всех христиан в Иисуса, как истинного Мессию, Сына Божия. Из многого немногое записано, но и этого немногого достаточно вполне для утверждения этой веры. – «Уверовали»: христиане – читатели Евангелия конечно веровали, как принадлежащие к Церкви; значит слово нужно принимать в смысле утверждения веры: могли быть колеблющиеся в некоторых предметах веры во Христа под влиянием лжеучителей; для них особенно нужно было такое утверждение веры; наконец и неверующие, кто хотел бы читать это Евангелие, могли уверовать, что Иисус есть Христос, Сын Божий. – «И веруя имели жизнь»: т.е. вечную, какую дарует только вера, во Христа (ср. прим. к Ин. 3:15-16 и прим.). – «Во имя Его»: во имя Мессии, как предмет веры (Ин. 14:13-14 и прим. и парал.).
Ничего нет для сопоставления.
