- 1-25. - Общая мысль этого отдела такая: каждый должен стремиться к получению главным образом таких даров, которые прежде всего могут принести пользу Церкви. Это основное правило Ап. прежде всего прилагает к сравнительной оценке тех двух даров, которыми тогда по преимуществу интересовались коринфяне – это именно дар языков и дар пророчества. Так как все, что понятно, стоит выше того, что непонятно, как скоро дело идет о назидании верующих, то Ап. делает такой вывод, что пророчество заслуживает предпочтения; а что касается дара языков, то, по Апостолу, употребление его не должно быть вовсе допускаемо в тех случаях, когда нет средства разъяснить смысл речи имеющего этот дар.
- 1. Достигайте (διωκετε) – ревнуйте (ζηλοϋτε). Различие между этими двумя терминами такое: первый указывает на деятельность необходимую для христианина, второй – только на желательную, а затем еще первый глагол обозначает деятельность христианина самостоятельную, единоличную, а второй – совместную с другими христианами.
- 2-4. - Почему наиболее желательным для христиан должен быть дар пророчества? Потому что он полезнее, чем другие дары, и прежде всего полезнее дара языков, к получению которого коринфяне так стремились. Что такое говорящий языками? Это человек, обращающийся прямо к Богу с своею речью, которая для остальных, присутствующих при богослужении, остается непонятною. – Никто не понимает. Это выражение никто – очень важное доказательство против того предположения, что речь говорившего языками была речью на иностранном языке. Если бы Ап. разумел такую речь, он бы не мог сказать, что ее никто не понимает, так как в Коринфе было не мало пришельцев из разных стран света. – Тайны. Здесь слово тайна имеет значение вообще скрытого, непонятного для слушателей. Один говорит, а для прочих речь его остается непонятной, таинственной. – Духом т. е. находясь в состоянии особенного восторга (духом – πνευματι = особое вдохновенное настроение самого говорящего). – Назидание – это укрепление и расширение веры новыми познаниями, какие сообщает пророк; увещание – это особое возбуждение воли к достижению целей христианского призвания; утешение – это ободрение человека, подвергшегося несчастиям, укрепление в нем надежды.
- 5. Ап. вовсе не отвергает дара языков: он желает даже, чтобы все коринфские христиане имели этот дар. Но еще больше желает он, чтобы более частым явлением в христианских собраниях было пророчествование. Впрочем, если говорящий языками сам же может и изъяснить для собравшихся смысл своей речи, то в этом случае дар языков становится на уровень с даром пророчества.
- 6. Мысль о бесполезности дара языков для Церкви самого по себе Ап. разъясняет так. Что было бы, если бы он, придя в Коринф, выступил здесь только как говорящий языками, не объясняя своей речи? – Когда не изъясняюсь вам... – правильнее: "когда, в тоже время, не обращаюсь к вам, не выступаю пред вами как пророк и учитель" (Русский перевод представляет дело так, как будто пророчество и учительство были средствами разъяснения речи языками, а между тем это были дары самостоятельные и для разъяснения речей на языках служил дар истолкования). – Откровение – это внутренний акт, совершающийся в душе человека, равно как и познание. Что касается пророчества и учения, то первое является внешним обнаружением откровения, а второе – внешним результатом познания. Чрез откровение человеку вдруг сообщается уразумение какой либо одной стороны домостроительства Божия о нашем спасении, а познание предполагает довольно долгую самостоятельную работу человеческого ума над сообщенными Духом Божиим истинами веры.
- 7-8. - Для разъяснения своей мысли о значении дара языков Ап. берет случаи из обыденной жизни и прежде всего делает сравнение этого дара с музыкальными инструментами. Для того чтобы мелодия того или другого музыкального инструмента явилась понятною для человеческого слуха, она должна быть построена по законам тонов и ритма, должна подчиняться законам интервалов и такта. – И бездушные – точнее: даже (ομως) безжизненные предметы... – Свирель – духовой инструмент, гусли или цитра – струнный. Это были два главные инструмента, употреблявшиеся в древности при богослужении и разных торжествах печального или радостного характера. – Как должно распознать – правильнее: "как узнать, к чему призывают они – к плачу или к пляске?" – Труба – это более звучный инструмент, чем свирель и гусли. Однако и она подчиняется тем же законам. Сигналы ее только тогда понятны, когда их можно различить один от другого.
- 9. Здесь Ап. делает приложение сказанного сравнения к Коринфянам. Если они, говоря языком т. е. употребляя дар языков, не заботятся о том, чтобы их речь была разъяснена собравшимся христианам, то говорят как бы на ветер.
- 10-11. - Еще пример для убеждения читателей: "В мире есть так много родов языков (или просто: так много языков, – по–русски переведено неверно: различных слов ) – я и не знаю сколько! – (по–русски неправильно: например ) – и нет ни одного из них, который не имел бы ясно произносимых звуков" (по–русски опять неверно: без значения ). – Значения слов – правильнее: значения звука. – Чужестранец – правильнее: варвар. У греков и египтян варварами назывались народы, которые не говорили на языках этих наций.
- 12. Из приведенного в 10–11 ст. примера Ап. делает практическое приложение. Назидание общины христианской – вот на что главным образом должно быть направлено внимание всех, стремящихся к получению духовных даров.
- 13-15. - В виду пользы Церкви, говорящий языками, молясь, должен делать это с намерением – изъяснить потом содержание своей молитвы понятным для всех образом. Воля человека при употреблении даров оставалась всегда в действии. (Русский перевод: молись о даре истолкования не соответствует греч. глаголу, здесь поставленному, – προσευχεσθαι. Если бы речь у Ап. шла о просьбе, то он бы употребил гл. αιτεΐν или δεισθαι). – Когда я молюсь... Состояние говорящего языками, но неспособного изъяснить содержание своей молитвы – состояние несовершенное. – Дух его, т. е. чувство его крайне возбуждено, но вместе с этим ум или рассудок остается без плода т. е. для его участия нет места при таком сильном возбуждении чувства, и он с своей стороны не может послужить на пользу Церкви. – Что же делать?... Духовное восхищение должно находить себе восполнение в молитвах, совершаемых умом, т. е. при сохранении ясного сознания, которые человек может изъяснить другим. – Различие между молитвою и пением заключается в том, что молитва имеет целью получение спасительных благ, а пение представляет собою хвалу Богу за полученные блага, – хвалу посредством произнесения гимнов или псалмов, – конечно, новых, христианских. Псалмы эти сочинялись имевшими дар языков.
- 16-17. - Ап. разъясняет, почему он считает речь языками саму по себе бесплодною. Благословляющий духом, т. е. говорящий языками, в состоянии вдохновения, хвалы Богу, непонятен для простолюдина или, правильнее, для человека [Ап. говорит, что простой христианин в таком случае занимает положение, приравнивающее его к невежде в познании истин веры (ιδιωτης)], который не может проникнуть в содержание речи говорящего духом. Такой человек не может и сочувствовать тому, что наполняет душу говорящего языками: он не скажет аминь на его благодарение или хвалу, которую тот воссылает Богу (Об обычае отвечать аминь на молитву, произносимую предстоятелем собрания, чем община выражала свое согласие с мыслями предстоятеля, сообщает св. Иустин муч. в своей апологии). Таким образом, и прекрасная сама по себе речь говорящего языками останется бесполезной для слушателей.
- 18-19. - Сам по себе дар языков заслуживает уважения. Ап. даже благодарить Бога, что он способен говорить языками больше, чем все коринфяне. Но с другой стороны, этот дар, несомненно, более полезен для уединенной, домашней молитвы. В общественном же богослужении несравненно большую пользу приносят те дары, какие дают простор уму или рассудку говорящего – это прежде всего дары пророчества и учительства.
- 20. Заключая свое разъяснение, Ап. иронически говорит коринфянам, которые, как дети, интересовались только тем, что блестит: "уж если вам хочется быть детьми, то будьте ими в отношении ко всему злому (т. е. не знайте зла). А когда дело касается разума, то вам следует быть взрослыми".
- 21. Доселе Ап. говорил об отношении дара языков к делу назидания христиан, собиравшихся для совершения богослужения. Теперь он говорит о том, какое впечатление должен произвести этот дар на необратившихся еще в христианство, но посещавших иногда христианское богослужение коринфян. – Прежде всего Ап. ссылается на место из кн. пр. Исаии (Исаи 28:11,12). По–видимому, это место не имеет отношения к рассматриваемому дару языков: пророк предсказывал здесь нашествие ассириян на Иудею, которое будет карою Божиею для иудеев, не пожелавших обратиться к Иегове, когда Он призывал их к Себе устами Своих пророков. Но все–таки можно найти причину, по какой Ап. привел это пророчество. Несомненно, он хотел сказать, что как речи ассирийцев, пришедших в Иудею, по своей непонятности были наказанием для иудеев, так и теперь раздающиеся в богослужебных собраниях непонятные для молящихся речи говорящих языками свидетельствуют о разделении, существующем между ними и Богом. Как, поэтому, неразумно поступают коринфяне, когда стремятся в богослужебных собраниях говорить языками ! – В законе написано. Ап. называет кн. Исаии законом по обычаю новозаветных писателей (ср. (Иоан 7:49); (Иоан 10:34); (Иоан 12:34).
- 22. Из приведенного пророчества пр. Исаии Ап. делает вывод: языки суть знамение для неверующих. – Бог говорит с неверующими таким способом, чтобы показать, что Он гневается на них за их неверие Его ясно изложенному откровению. Так и Господь Иисус Христос, после того как иудеи не вняли Его простой и понятной проповеди о Царстве Небесном (такова напр. нагорная беседа), стал говорить им в непонятных для них притчах (Матф 13:11) и сл.). – Пророчество же не для неверующих... Согласно конструкции первой половины стиха, и здесь нужно после слов: пророчество же прибавить: есть знамение. Только пророчество будет уже знамением иного рода, чем дар языков. Если первый служил знамением гнева Божия, то второе есть знамение милосердия Божия по отношению к людям, которые уже начали веровать (τοις πιστευουσιν), но которые нуждаются в духовном укреплении для того, чтобы стать вполне твердыми в вере.
- 23. Ап. берет тот случай, когда в богослужебном собрании выступают только говорящие языками. Если на этом собрании будут люди, незнающие (ιδιωται) и неверующие (απιστοι), то им покажется, что все христиане сошли с ума! – Различие между незнающим и неверующим заключается в том, что хотя оба они еще не входят в состав Церкви (это видно из того, что они противопоставляются всей Церкви), однако первый все–таки имеет некоторое прикосновение к христианской общине (он не знает только всех ее порядков), а второй – настоящий невер – язычник, враждебно относящийся к Церкви. Есть некоторая вероятность в том предположении, что здесь под незнающим Ап. разумел оглашаемого, но еще не посвященного в круг истин христианской веры.
- 24-25. - В предыдущем стихе Ап. показал, что такое представляет собою дар языков без дара пророчества. Теперь он изображает обратный случай, когда в богослужебном собрании выступают только одни пророки. – Все пророчествуют – конечно, не вместе, а поочередно. – Неверующий или незнающий. Здесь Ап. говорит о впечатлении, какое получится у человека, не состоящего членом христианской Церкви. Впечатление от слышимых речей христианских пророков или учителей веры будет сильно и у язычника, а еще сильнее у человека, стоящего в некотором соприкосновении с Церковью (незнающего см. ст. 23). – Всеми обличается, т. е. всякий учитель веры может указать такому пришельцу на греховность его поступков – Всеми судится – выражение близкое к выражению обличается, но содержащее в себе мысль о предсказании грозной судьбы, ожидающей грешника. – Тайны сердца его обнаруживаются, т. е. человек начинает ясно понимать свое положение, все состояние своей души. – Падет ниц... т. е. признает свою виновность пред Богом и захочет быть членом христианской Церкви, потому что только здесь он может войти в общение с Богом. – Истинно (οντως), т. е. на самом деле христиане находятся в состоянии божественного вдохновения. Такой результат, такое убеждение, появившееся в человеке, чуждом для Церкви, как раз обратно тому, какое получалось у такого же человека, присутствовавшего на собрании, где выступали только люди говорившие языками (вы беснуетесь ст. 23).
- 26-40. - Ап. дает теперь правила употребления духовных дарований. Сначала он предписывает говорящим языками, чтобы они выступали в количестве двух или трех в собрании, и то порознь, при чем их речи должны быть изъясняемы. Что касается пророков, то и они должны в каждом отдельном собрании выступать только по двое или по трое, прочие же должны сдерживать свои порывы к пророчествованию. Наконец, женщины должны молча присутствовать при богослужении.
- 26. Всякий дар должен служить к назиданию присутствующих при богослужении – это основное правило употребления даров. – У каждого из вас, т. е. у одного есть один дар, у другого другой. Ап. перечисляет далее пять видов вдохновенного христианского творчества: 1) псалом или песнь, которую составлял христианин, под влиянием особого вдохновения. Это было импровизацией, как показывает самое выражение, употребленное здесь Апостолом (ψαλμον εχει); 2) поучение (διδαχη) – это тоже слово премудрости или знания (1-е Кор 12:8); 3) язык или речь языками (1-е Кор 12:10); 4) откровение или пророчество (1-е Кор 12:10); и 5) истолкование (1-е Кор 12:10).
- 27-28. - О говорящих языками Ап. дает такие три правила: 1) число их должно быть в каждом собрании не более трех 2) они должны говорить не вместе, а по очереди и 3) они могут говорить только тогда, когда в собрании присутствует лицо, обладающее даром изъяснять их речи. Такие лица, очевидно, были уже известны в Коринфе. Впрочем, иногда и сам говорящий языками владел в тоже время и даром истолкования. – Говори себе и Богу, т. е. не говори вслух в церкви, а молись про себя, – даже лучше дома.
- 29-30. - О пророчествующих Ап. также дает три правила: 1) число пророков, говорящих в собрании, должно быть также небольшое (два или три человека); 2) пророчествование нуждается в пополнении, как и дар языков. Таким пополнением служит рассуждение или обсуждение новых мыслей, высказанных пророком, – насколько эти мысли согласны с основами Евангелия (1-е Кор 12:1-3); ср. (Иоан 16:13) и сл.). Это обсуждение совершалось другими (прочие) присутствовавшими при богослужении, способными к тому, христианами, т. е. прежде всего учителями веры, имевшими особое дарование от Духа Св. ; 3) если, во время речи одного пророка, вдохновение осенить кого–нибудь другого, то первый должен замолчать и предоставить слово новому оратору, который, очевидно, получил новое откровение пополняющее то, которое уже сообщено было его предшественником. – Видно отсюда, что все присутствовавшие при богослужении сидели, и вставали только лица, принимавшие активное участие в богослужении.
- 31-33. - Пророческое состояние не отнимает у человека силы воли. Он может сдержать прилив вдохновения, пока еще не высказался другой пророк или же дать место новому оратору. Чрез это все присутствующие при богослужении получат научение и назидание: если один пророк занял бы своею речью все время, то он не дал бы возможности выступить другому, речь которого, может быть, гораздо понятнее для некоторых слушателей. И это сдерживание своих порывов вполне возможно, потому что духи (πνευματα) пророческие, т. е. различные откровения, получаемые пророками, находятся в распоряжении у пророков, не отнимают у них свободы и соображения. И Бог не мог бы допустить противоположного – Он есть Бог мира. Наконец, такой порядок существует в других церквах – (в собраниях святых людей – εν εκκλ. των αγιων) отчего его не держаться и коринфянам?
- 34-35. - Приглашая женщин к молчанию в богослужебных собраниях, Ап. обосновывает это свое требование ссылкою на закон или на Слово Божие вообще, в котором жена ставится под власть мужа. (Быт 3:16). Если жена вообще должна находиться в подчинении у мужа, то она это подчинение не должна нарушать и во время богослужения, выступая в качестве пророчицы или учительницы: ведь, такое выступление будет свидетельствовать о ее намерении руководить мужем своим, который очутится среди слушателей ее речи.
- 36-38. - Предвидя, что его предписание не понравится многим коринфянам, Ап. снова указывает на то, что коринфская Церковь представляет собою только одну часть вселенской Церкви и своих порядков заводить не должна. Учение Христово (или Слово Божие ) для всех христиан должно быть одно и тоже, и коринфская Церковь не могла получить каких–либо сепаратных предписаний от Бога. Если некоторые будут ссылаться на то, что они действуют по своему как вдохновенные от Бога, то опять и это соображение не основательно: именно вдохновенный от Бога христианин и должен увидеть в речах и предписаниях Апостола заповеди Господни, потому что Ап. ведь тоже говорит по вдохновению. – Конечно – заключает Ап. – найдутся все–таки среди коринфян люди упрямые, непослушные Апостолу, но это упрямство пусть падет на их собственную голову!
- 39-40. - Ап. делает здесь краткую сводку раскрытых выше мыслей о сравнительном значении дара пророчества и дара языков. Примечание о даре языков. ХІV–я глава дает более данных к определению того, что такое был дар языков. Во–первых, Ап. говорит, что говорящего языками никто не понимает (1-е Кор 14:2) – ни его единоплеменники, ни люди другого племени, понимающие только свой язык. Во–вторых, говорящий находится в состоянии такого восторга, (ст. 2 – духом ) что и сам не может передать осмысленно потом, что волновало его душу (тайны говорит – там же). В–третьих, у говорящего языками не было откровения (ср. (1-е Кор 14:6), т. е. он не вникал в существо того, что производилось в нем действием Духа. В–четвертых, глоссолалия людей неверующих не только не обращает к вере во Христа, а напротив дает им повод насмехаться над христианами и оправдывать свое неверие указанием на беспорядочность христианских богослужебных собраний (1-е Кор 14:22-23); ср. (Деян 2:13) : они – т. е. говорившие языками в день 50–цы – напились сладкого вина! говорили слушавшие говоривших языками). Бог таким образом совершает свой суд над неверующими, давая им видеть то, что может еще более утвердить их в неверии (ср. (1-е Кор 1:18) и сл.; (2-е Кор 2:15) и сл.). Ясно, что глоссолалия производить такое действие на неверующих, которое не может быть желательным и для самой Церкви. Наконец, глоссолалия сравнивается (1-е Кор 14:10) и сл.) с употреблением чуждых языков. Из всего этого (ср. еще (1-е Кор 13:1) – где идет речь о громком говоре глоссолала, который сравнивается потому с звучанием меди) можно сделать такой вывод: глоссолалия была громкою речью, которая на неподготовленных слушателей производила впечатление какого–то смутного, беспорядочного лепета, а по существу была исторжением глубокого внутреннего чувства, ясно не сознанного самим ее говорившим, так что человек являлся, можно сказать, простым орудием этой внутри его действовавшей высшей духовной жизненной силы. Однако человек говоривший языками не терял способности управлять самим собою и не находился в бессознательном или бредовом состоянии. Он только не мог выразить свои чувства в связной и последовательной речи, спокойно и сдержанно: только истолкователь мог объяснить его громкие отрывочные восклицания. Более сказать о сущности этого дара – ничего нельзя. Вопрос о сходстве его с явлением, имевшим место в день 50–цы, большею частью решается утвердительно. – Что касается самого термина: говорить языками, то опять и это составляет предмет споров. Вероятнее всего предположить, что этот термин взят от тех языков, какие почили в день 50–цы на верующих, собравшихся в Сионской горнице. (Деян 2:3) и сл.).
Ничего нет для сопоставления.
