Глава 6

  • 1.

    Споспешествующе же и молим, не вотще благодать Божию прияти вам.

    Выше была речь о том, как Апостолы по Божию повелению ходят всюду и всех умоляют вступить с Богом в завет мира, Им во спасение их устроенный. Теперь слово его обращается ко вступившим уже в сей завет, к тем, кои уже уверовали, покаялись, крестились и приняли дар Святого Духа. Он говорит как бы: мы не только приглашаем вступить в завет мира с Богом, но и тех, кои уже вступили, не оставляем, а продолжаем заботиться о них, умоляя их, чтобы, сподобясь столь великой благодати, они прочее держали себя достойно ее, чтоб она не была тщетно ими принята, но принесла и достойные ее плоды. Не то важно, чтобы вступить только в сей завет и принять сопряженную с ним благодать, но то особенно, чтобы в точности исполнить условия его. «Итак, послушайте нас, и не напрасно предлагаемую вам благодать примите; то есть дабы не подумали, что примирение состоит только в том, чтобы веровать в Призывающего,– Он требует еще исправления жизни. Ибо, получивши прощение грехов и примирившись с Богом, жить по-прежнему, есть то же, что снова начинать вражду и напрасно принимать благодать. Благодать не спасет нас при нечистой и бесчестной жизни; напротив, еще более повредит нам и усугубит грехи наши, если мы после такого познания и дара возвратимся к прежним беззакониям. Впрочем, Апостол ясно не говорит сего, чтобы не сделать слова своего тяжким; а говорит только, что иначе мы не получим никакой пользы» (святой Златоуст).

    При такой мысли о содержании сего текста слово: споспешествующе, συνεργουντες, может иметь и такое значение: продолжая свое дело и свой труд, молим вас и о том, чтоб не вотще была принята вами благодать. Выходит: «споспешествующе – вам; ибо мы, говорит, помогаем более вам, нежели Богу, от Которого мы посланы. Он ни в чем не имеет нужды; все спасение принадлежит вам. Впрочем, сим не отвергается то, что Апостолы были споспешники и Богу, как в другом месте говорит он: Богу есмы споспешницы (1 Кор 3:9)» (святой Златоуст). Так и Феодорит: «Дает знать, что посольствующие содействуют им, умоляемым, воспользоваться Божественною благодатию и домостроительство не сделать напрасным и тщетным, если покажут жизнь свою противоположною оному». Феофилакт то и другое допускает, полагая, что Апостол, говоря: споспешествующе, разумел споспешествование и Богу, и людям. «Споспешествуем, говорит, мы и вам, и Богу: вам, да спасетесь; Богу, да исполнится желание Его спасать нас».

  • 2.

    Глаголет бо: во время благоприятно послушах тебе, и в день спасения помогох ти. Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения.

    Продолжает убеждать, чтоб не делали тщетною принятой благодати. Спешите, говорит, пользоваться временем; теперь оно очень благоприятно спасению; если пропустите, погибнете. Время, разумеет он,– время сей жизни для каждого и время до второго пришествия для всех людей. Так святой Златоуст: «Не предавайтесь беспечности, старайтесь всячески угодить Богу и собирать сокровища духовные; дабы после толикого Божия попечения, предавшись беспечности и не показавши ничего доброго, не лишиться вам столь великих благ. Не думайте, чтобы это умаливание продолжалось вечно. Оно продолжится только до второго пришествия Господня. Он будет умолять и призывать, доколе только мы здесь находимся, а после сего – суд и мучение. Сие-то, говорит, и побуждает нас умолять вас. Он возбуждает верующих не только обилием и высотою благ и человеколюбием Божиим, но и краткостию времени, и не только краткостию данного времени, но и тем, что сие только время и благоприятно для спасения. Се ныне, говорит, время благоприятно, се ныне день спасения. Не будем же терять благоприятного времени, но покажем достойное данной нам благодати попечение. Потому, говорит, и мы сами спешим, зная краткость благоприятного времени. Время благоприятно. Какое это время? – Время дара и благодати, в которое не отчета в грехах требуют и не осуждение произносят, но с прощением грехов предлагают и бесчисленные блага к наслаждению, оправдание, освящение и все другие. Сколько надлежало трудиться, чтобы получить такое время? Но вот без всякого с нашей стороны труда пришло это время, неся с собою оставление всех прежде бывших грехов. Посему и называет его благоприятным; потому что Господь принимает ныне и величайших грешников, и не только принимает, но еще удостаивает их высочайших почестей. Ибо в пришествие царя не суда время, но милости и спасения. Потому, опять, и называет время благоприятным, доколе мы находимся в подвиге, доколе делаем в винограднике, доколе остается единонадесятый час. Итак, приступим к подвигу, покажем жизнь добродетельную; ибо легко и удобно получить награду подвизающемуся в такое время, в которое излились толикие дары, толикая благодать. И у земных царей во время торжеств, когда они являются в царских одеждах, и мало потрудившийся получает великие дары; а в то время, когда они судят, большая требуется исправность и великое усилие, чтобы получить что-нибудь. Посему и мы будем подвизаться в столь благоприятное ныне время, в которое все дают даром. Ибо ныне время благодати, Божией благодати, в которое легко можем получить венцы. Ибо если обремененных толикими грехами принял и простил нас Бог, то не тем ли паче примет нас, прощенных уже, и когда привносим нечто и от своего произволения».

    Этот урок приводит Апостол вместе с пророческим словом. Наши толковники не останавливаются вниманием на словах пророка, а берут прямо общую мысль текста и ее разъясняют. Из этого видно, что поймем ли мы как следует слово пророка, там, в течении пророческой речи, и здесь, в течении речи апостольской, или не поймем,– урок Апостола останется в равной силе. Апостол берет слова пророка Исаии, 49, 8: Глаголет бо. Кто глаголет? – У пророка Исаии прямо стоит: Господь. Тако глаголет Господь. К кому у пророка Господь обращает речь? – К тому, о котором выше сказал Он: се дах тя во завет рода, в свет языком, еже быти тебе во спасение, даже до последних земли (–6). Очевидно, что здесь говорится о Христе Иисусе, Господе Спасителе. Приведенные Апостолом слова так же читаются и у пророка: во время благоприятно послушах тебе и в день спасения помогох ти.– Послушах предполагает молитву от лица Спасителя к Богу Отцу, а помогох – услышание молитвы и дарование всего просимого. Когда это Господь Спаситель так крепко молился, что предуслышано было то и духом пророческим? – Об этом тот же Апостол говорит: Иже во днех плоти Своея, моления же и молитвы к могущему спасти Его от смерти, с воплем крепким и со слезами принес, и услышан быв от благоговеинства и проч. (Евр 5:7). Из этого видно, что пророк временем благоприятным и днем спасения называет то время, когда Сын Божий, воплотившись и пострадав, тем самым отверз все сокровищницы Божественной благодати к роду человеческому. Крестная смерть была молитвою Его и молением, не словом, но делом, и она привлекла все милости к нам Божии. Ходатайственная молитва сия, начавшись, не прекращается, а стоит и воплем крепким всегда восходит к Богу о милостях к нам. Отсюда время благоприятно и день спасения есть все время, пока будет иметь силу сие ходатайство, а прекратится оно тогда уже, когда единый Ходатай вместо ходатайства придет судить; все время от первого пришествия Христова до второго – время устроения царства Христова на земле, царства благодатного. Пророческое указание именно на это очень ясно; ибо он говорит после помогох ти – еже устроити землю, и далее: глаголюща сущим во узах изыдите, и сущим во тме открыйтеся. Сущии во узах суть опутанные грехами, а сущии во тме – погруженные во мрак неведения. Апостолы не что другое и делали, как от лица Христа Спасителя всюду разносили свободу от уз греха и просвещение светом Божественного ведения. Потому святой Павел не мог не увидеть в своем времени точного исполнения пророческого слова. Он говорит как бы: настало прореченное пророком благоприятное время; спешите им воспользоваться, ибо если есть благоприятное время, то значит, что есть и не благоприятное; а кто может сказать, когда оно настанет?! Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения. А завтра, может быть, уж и нельзя будет сказать так. Итак, не отлагайте.

  • 3.

    Ни едино ни в чемже дающе претыкание, да служение безпорочно будет

    Мы свое дело, говорит, делаем как должно, со всем усердием. Чтоб способствовать вам к преспеянию в благодатной жизни, мы с своей стороны все употребляем: не словом только убеждаем вас, но и так себя держим, чтоб не только не послужить кому в претыкание, а напротив, всем представить в себе образец, как следует жить слугам Божиим. Смотря на нас, никто не может основательно подумать, что мы не слуги Божии, и, следовательно, заподозрить слово наше в неистине. Питая же убеждение в неложности слова нашего и принимая его как совершенно истинное, вы в этом имеете побуждение к верному исполнению его; а как его исполнять, этому научит вас наша жизнь. Святой Златоуст говорит: «Поелику Апостол имеет обыкновение самого себя выставлять на среду, чтобы с него брали пример, то он делает сие и здесь, говоря: ни едино ни в чемже дающе претыкание, да служение наше безпорочно будет. Он заимствует убеждение не от времени только, как сделал выше, но и от примера тех, которые подвизались как должно. И смотри, как скромно сие делает. Не сказал: смотрите на нас, а мы таковы-то; но, как бы защищаясь против обвинения, исчисляет свои подвиги и добродетели. Он полагает два отличительных признака беспорочной жизни: первый – ни едино ни в чемже дающе претыкание; не сказал: обвинение, но, что гораздо маловажнее, претыкание, то есть никому не подавая и повода к клевете и укоризнам против нас,– да служение наше безпорочно будет, чтобы кто не стал порицать сего служения; и не сказал опять: чтобы кто не стал порицать или обвинять, но чтобы оно и случайного повода не подавало к тому, чтобы кто-нибудь мог порицать оное в чем-нибудь.

    Второй признак: но во всем представляюще себе яко Божия слуги (стих 4), что гораздо выше предыдущего. Поелику не одно и то же быть свободну от обвинения и устроить себя так, чтобы из всего видно было, что мы Божии слуги. Равно, иное дело избежать порицания, и другое – быть похваляему. Не сказал: показывая себя (φαινομενοι – являясь по видимости), но представляюще себе (συνιςωντες), то есть на деле и от сердца представляя себя, или состоя такими. Далее говорит и о том, каким образом они сделались таковыми. Каким же?

    В терпении мнозе, в скорбех, в бедах, в теснотах. Терпение он положил основанием благ, почему и не просто сказал: в терпении, но в терпении мнозе, дабы показать меру и пространство оного: ибо претерпеть одну какую-либо беду или две, еще не великое дело; потому и перечисляет множество скорбей и искушений, говоря: в скорбех, в бедах».

    В скорбех, не в таких случаях, которые тяготят только внешно, но в таких, которые сердце поражают и уязвляют, и суть истинно болезненные прискорбности. В бедах, αναγκαις, в нуждах и крайностях, от которых скорбное еще более чувствуется скорбным. «Крайность напрягает скорбь, представляя зло, гнетущее человека, неизбежным» (Феофилакт). «Ибо скорбь обыкновенно усиливается, когда нельзя уклониться от несчастий, и как бы неизбежная какая необходимость требует злостраданий» (святой Златоуст).– В теснотах. Теснота – последняя степень крайности; зло охватило и гнетет, подобно зверю, схватившему добычу. Разумеет «тесноту от голода и необходимых потребностей, или просто тесноту искушений вообще» (святой Златоуст), «такое скорбное положение, из которого не представлялось удобного выхода» (Экумений).

  • 4.

    но во всем представляюще себе якоже Божия слуги, в терпении мнозе, в скорбех, в бедах, в теснотах.

    См. Толкование на (2 Кор 6:3)

  • 5.

    В ранах, в темницах, в нестроениих, в трудех, в бдениих, в пощениих.

    В ранах, конечно от ударов. До времени написания сего известны побиение Апостола камнями в Листре ((Деян 14:19)), которое не могло обойтись без ран, и биение его палками в большом количестве ударов в Филиппах (–16, 22–23). Сам же он о себе свидетельствует, что от иудей пять раз по 39 ударов было ему дано и что три раза бит был палицами ((2 Кор 11:24)).– В темницах. Побивши его палками довольно в Филиппах, вместе с Силою бросили в темницу; и вообще, как сам говорит, в темницах приходилось ему быть излиха ((2 Кор 11:23)).– В нестроениях, ακαταςασιαις, когда поднималось против него гонение, с шумом и смятением, заставлявшими его бегать из одного места в другое. Большею частию такие бури поднимали против него иудеи. Так было в Иконии ((Деян 14:5)), в Солуне (–17, 5), в Верии (–13) и в самом Коринфе к концу его там пребывания (–18, 12). Святой Златоуст говорит: «И каждое из сих (трех) искушений в отдельности тяжко: тяжко терпеть бичевание, тяжко быть в узах и не иметь покоя от гонений тяжко,– ибо то значит в нестроениих, но когда все сии скорби и все вместе постигают, подумай, какая для сего потребна душа!»

    В трудех: тяжелейшие труды – путешествие, большею частию пешком; затем труды – работа для содержания себя и своих; и учение требовало труда, и заведение порядков в новоустрояемых христианских Церквах.– В бдениих, когда ночи проводил в молитвах или беседе с новообращенными. Так в Филиппах он с Силою около полуночи, молясь, воспевал Бога ((Деян 16:25)), а потом занялся наставлением и крещением темничника со всем домом и всю ночь провел не смыкая глаз. Так потом в Троаде простер слово до полунощи; по оживлении же падшего с окна Евтиха юноши беседовал до рассвета, пока пришел час выйти из города (–20, 7, 11). То же, конечно, бывало и во всех других местах. В пощениих, когда не по недостатку не принимал пищи, а добровольно лишал себя оной, в пособие к молитве и умилостивлению Бога, для приготовления к какой-либо борьбе с ложью и заблуждением. Пощение – сильное средство нравственное и многоценный подвиг пред очами Божиими. Святой Златоуст говорит: «Здесь к внешним (невольным) скорбям присовокупляет он и те, которые от него, собственно, зависели, указывая на труды, которыми обременял себя, переходя с места на место и делая своими руками; на те ночи, в которые учил или трудился для себя, и в то же время не забывая и поста, хотя одни сии подвиги стоили не одной тысячи постов».

  • 6.

    Во очищении, в разуме, в долготерпении, в благости, в Дусе Святе, в любви нелицемерне.

    В очищении, εν αγνοτητι, в чистоте, в непорочности. Здесь он разумеет или целомудрие (телесное и сердечное), или чистоту во всем (нравственную, чистоту побуждений, вообще чистоту совести), или нелюбостяжательность (Феофилакт – недароприемность корыстную), или то, что он и Евангелие проповедовал даром (святой Златоуст).– В разуме, εν γνωσει, в ведении Божественных вещей, все ясно видящем и сильном разрешать всякое недоумение. Святой Златоуст спрашивает: что такое в разуме? И отвечает: «В мудрости, от Бога нисходящей, которая истинно есть ведение и разумение. Мнимые мудрецы, хвалящиеся внешним образованием, не имеют сего разумения».– В долготерпении, εν μακροθυμια, в великодушии, которое при всех неприятностях со стороны других не теряет мирного и доброго к ним расположения. «Это важное свидетельство мужественной и благородной души – великодушно переносить поражения и удары, отвсюду наносимые» (святой Златоуст). «Адамантовой душе свойственно, когда отвсюду огорчают и уязвляют, не только благодушно переносить то, но и благожелательствовать оскорбителям» (Феофилакт).– В благости, εν χρηστοτητι, в благосердии, когда имеют милостивое ко всем сердце, готовое всякому сделать всякое добро, всякую скорбь отгнать, всякую беду отвратить,– сердце, не могущее видеть равнодушно ни нужды, ни скорби другого и успокоиться, пока не истощит всех средств и не облегчит участи его.

    В Дусе Святе, не в общей только всем христианам благодати Святого Духа, но в той, которая преизобильно исполняла Апостолов, сообщая им все благопотребное для утверждения веры Христовой на земле. Этим объемлется вся полнота дарований духовных апостольских. От нее и все исчисленные подвиги, и добродетели, и всякий успех в распространении веры. Святой Златоуст говорит: «Чрез Него, говорит (то есть чрез Духа Святого), мы все сие совершаем. Но смотри, где он поставил помощь от Святого Духа,– после уже исчисления своих подвигов. Мне кажется, он хотел показать сим что-нибудь особенное. Что же такое? Справедливо, говорит, что мы обильно исполнены Духа Святого, и свое Апостольство не менее оправдываем и тем, что удостоились духовных дарований; впрочем, и сами, говорит, были небезучастны в этом: наши условия, труды и подвиги давали простор благодати Божией действовать чрез нас. Если же кто думает, что сверх сказанного Апостол выражает сими словами еще то, что они, в употреблении даров благодатных не подавали никому никакого соблазна, думаю, и тот не погрешит против смысла. Действительно, некоторые из коринфян, получив дар языков и возгордившись тем, подали повод к осуждению себя, ибо получивший духовные дары может и злоупотребить ими. Но мы, говорит, не таковы, мы пребыли беспорочными в Духе, то есть в дарованиях духовных».– В любви нелицемерне. Любовь – всеобъятная добродетель; и все вышеисчисленные добродетели и подвиги из нее проистекают, как изложил это Апостол в первом послании, гл. 13. Она изливается в сердца Духом Святым; почему и поставлена у Апостола тотчас после слов: в Дусе Святе. Что прибавил: нелицемерне, затем прибавил, чтоб отличить ее от дел любви, являемых в видимой деятельности. Дела любви можно совершать по самопринуждению разумному, благонамеренному или неблагонамеренному; и путь к стяжанию любви есть произвольный труд в делании дел любви, пока наконец благодать Духа преисполнит его все сердце. Об этом последнем и говорит Апостол, что не дела только его видимые любовны, а само сердце его полно любви. «Вот что было виною всех благ, им приобретенных; вот что сделало его таковым и сохранило в нем Духа, действием Которого все у него приходило в совершение» (святой Златоуст).

  • 7.

    В словеси истины, в силе Божией, оружии правды десными и шуими.

    В словеси истины, в истинном слове, таком, в котором не было ни обмана, ни подделки, ни лести, ни лукавства. Как приняли, как убеждены, так и передаем, в полном сознании, что передаем точно без всякой примеси. «Об этом он часто упоминает, то есть что мы возвещаем Слово Божие без обмана и без подделки» (святой Златоуст).– В силе Божии. Словами: в Дусе Святе означал вообще всю полноту апостольских дарований; здесь же означает преимущественно знамения и чудеса, сопровождавшие проповедь Евангелия. Явление силы Божией так было неотъемлемо от слова истины, что без него сие последнее укорениться не могло бы в умах и сердцах человеческих. Оно возбуждало и укореняло веру; слово же сказывало только, чему веровать должно. Изложение предметов веры, как ни будь ясно и сильно, не всегда сильно порождать веру. Одна сила Божия в знамениях при слове побеждала умы и сердца и преклоняла их к вере. Феофилакт пишет, что словами: в силе Божии, Апостол хочет сказать: «В проповеди Евангелия и успехах его ничего нет моего, все здесь совершалось силою Божиею, знамениями и чудесами, карающею или благодеющею силою». Святой Златоуст разумеет здесь всякую вообще сверхъестественную помощь Апостолу и в жизни, и в проповеди, и в трудах: «Как всегда он поступает, то есть ничего не относит к самому себе, но все усвояет Богу и Ему приписывает все свои действия, так делает и здесь. Он усвояет Духу Святому и Богу и то, что возвещал великие истины, и то, что проводил жизнь, неукоризненную во всем, и показывал в себе высокую мудрость, ибо все это было необычайно. Если и в тишине живущему трудно сделаться добродетельным и непорочным, то размысли, какая должна быть душа у того, кто, и обуреваемый столь многими скорбями, всегда сиял как солнце. И не то только удивительно, что он пребыл беспечален, обуреваемый толикими волнами, и мужественно переносил все, но еще то, что все сие переносил с радостию».– Оружии правды десными и шуими. Оружии, δια των οπλων. Предлог переменен, но смысл речи все тот же. Апостол продолжает указывать, в чем и как представляли они себя истинными служителями Божиими. Такими мы представляли себя, говорит, и в употреблении оружий правды десных и шуих. Он представляет себя силою Божиею воодушевленным воителем и борцом. Воин, выступая на борьбу, берет одни орудия в правую, другие в левую руку,– в левую, например, щит, в правую меч, копие,– и когда начнется борение, употребляет то те, то другие, как лучше и пригоднее. Есть такие же орудия и у правды: одними она защищает себя, другими поражает врагов своих. Апостол говорит: и защитительные, и поражающие врагов правды орудия употребляли мы так, что чрез это представляли себя слугами Божиими. Правдою он называет свое правое дело – веру Христову, домостроительство спасения, им всюду вводимое и утверждаемое; оружиями – и свое слово, и свои труды, и всякую помощь свыше. По всему, чем мы защищали правое дело Божие и чем поражали ложь, нечестие и развращение, всем давали мы видеть, что мы слуги Божии. Оружия десныя и шуия – то же, что всесторонние оружия.

  • 8.

    Славою и безчестием, гаждением и благохвалением: яко лестцы, и истинни.

    Славою и безчестием. И когда случалось что, прославлявшее нас, и когда случилось что, покрывавшее нас в глазах других бесчестием. В Листре, например, святой Павел с Варнавою исцелили хромого, и все сбежались, чтобы воздать им честь будто богам. Это к славе. Но там же потом поднялось возмущение: святого Павла побили камнями и выбросили за город. Это к бесчестию и посрамлению (Деян. гл. 14). То же и в Филиппах: святого Павла и Силу били всенародно палками,– это к посрамлению; но потом все начальство городское идет к ним в темницу, извиняется и не гонит уже, а просит удалиться из города; это к славе (Деян. гл. 16). Так, вероятно, повторялось и во многих других местах.– Гаждением (поношением, ругательством) и благохвалением, δια δυσφημιας και ευφυμιας. Разумеются ходившие об них речи и до них доходившие. Одни хвалили, другие злословили,– это и за глаза, и в глаза. Во всех, говорит, этих случайностях,– и когда хвалили нас, и злословили, и когда случалось что к славе или бесчестию нашему,– мы держали себя как следует служителям Божиим, не возносились первыми и не падали в духе от последних. Святой Златоуст говорит: «Что ты говоришь? Почитаешь за великое то, что пользуешься славою? – Подлинно так, говорит. Почему же? Казалось бы терпеть бесчестие – великое дело; а для наслаждения славою требуется не великая душа? – Напротив, великая и весьма великая, чтобы, пользуясь славою, не впасть в гордость. Посему он то же и так же думает и о славе, как и о бесчестии, ибо равно сиял в том и другом случае. А что бесчестие и злословие сильно поражают и благодушие в них требует мужественной души,– на это много свидетельств. Иеремия многие искушения перенес великодушно, но когда злословили его, говорил: не стану пророчествовать, и не воспомяну имени Господня (Иер 20:9). И Давид часто жалуется на злословия. И Господь, утешая учеников Своих, говорил: егда поносят вам и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех. Он не положил бы такой награды, если бы борьба сия не была тяжка. И для Иова раны и черви были сноснее, нежели укоризны друзей его (Иов. 19); ибо нет, нет ничего тягостнее, как слово, уязвляющее душу. Многие из иудеев не хотели веровать в Господа только из опасения лишиться славы в народе; боялись не казней, но того, чтобы не выгнали из сонмища ((Ин 12:24)). Посему и Господь говорил: како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще (Ин 5:44)? И многих можно бы указать, которые, превзошед все искушения, побеждены были опасением потерять славу». В каком величии потому должен был представляться праведный характер святого Павла и других Апостолов, когда они одинаково достойно звания своего держали себя в славе и безчестии, в гаждении и благохвалении!

    Яко лестцы и истинни. Опять новый оборот речи; но значение его все то же. Продолжает Апостол изображать, как всегда являли они себя достойными служителями Божиими; только как пред этим сказал он о славе и бесславии, гаждении и благохвалении, то теперь проясняет это будто примерами, выставляя ряд противоположностей, какими их считали и каковы были они на деле. Яко лестцы и истинни.– Лестцы на стороне злословящих, а истинни на стороне благохвалящих (святой Златоуст). Лестцы, πλανοι, означает тех, кои и сами заблуждаются и других вводят в заблуждение. Так думали о них враги. Иконийские иудеи прибежали в Листру и вооружили тамошних против святого Павла и Варнавы, говоря: они не говорят ничего истиннаго, а все лгут (Деян 14:19). То же делалось и в других местах. Между тем сущие от истины слушали их ((1 Ин 4:6)), и ничем нельзя было поколебать их убеждения, что Апостолы и стоят в истине, и проповедуют сущую истину. То и другое происходило на глазах Апостолов.

  • 9.

    Яко незнаеми, и познаваеми; яко умирающе, и се живи есмы; яко наказуеми, а не умерщвляеми.

    Яко незнаеми и познаваеми. Одни говорили: не понимаем, что за люди, или, взглянув на них и увидев, как они непоказны, говорили: стоит ли обращать на них внимание, знакомиться с ними и разузнавать, что они там толкуют. А другие, напротив, тотчас узнавали их и понимали, в чем дело их и к чему ведет слово их, прилеплялись к ним, начинали ценить их высоко и считать лицами дорогими. Святой Златоуст говорит: «Для одних они были знаемы и достоуважаемы; для других недостойны и того, чтобы знать их».– Яко умирающе и се живи есмы. Кажется, святой Павел взял это с действительного события, ибо в Листре его побили камнями и вытащили за город, почитая его умершим когда же ученики собрались около него, он встал ((Деян 14:19)). Как не сказать после этого: будто умер, и се жив. Кроме того, в скольких смертных опасностях он находился, о которых он говорил: и жить не чаял, но Бог избавил ((2 Кор 1:8))! По миновании их и он сам и другие не могли не свидетельствовать: на волоске была жизнь, и се жив. Святой Златоуст говорит: «Яко умирающе, то есть приговоренные и осужденные на смерть. И это сказал он для того, чтобы показать и неизглаголанную силу Божию, и высоту терпения их. Смотря на то, говорит, как и до чего злобствовали против нас враги наши, нам непременно надлежало бы умереть. Так все и думали; но Бог спасал нас от погибели».– Яко наказуеми, а не умерщвляеми. Это противоположение прибавлено в объяснение предыдущего, почему так бывает, что вот-вот смерть, а мы все живы. Потому, говорит, что такие смертные крайности Бог попускает на нас не за тем, чтобы нас смерти предать, а чтобы научить и вразумить, особенно убедить в том, что нам во всем следует полагаться на Его всемощную десницу. Подобное исповедание слышится и из уст святого Давида: Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя (Пс 117:18). Так – святой Златоуст и все наши толковники.

  • 10.

    Яко скорбяще, присно же радующеся; яко нищи, а многи богатяще; яко ничтоже имуще, а вся содержаще.

    Яко скорбяще, присно же радующеся. «Другие, смотря на нас, думают, что мы скорбим; мы же, напротив, ощущаем самое высшее удовольствие. Не просто сказал: радующеся, но прибавил: присно, то есть всегда, постоянно радуяся. Что может сравниться с такою жизнию, в которой по мере несчастий умножается и увеличивается радость?» (святой Златоуст). Так было с ними потому, что они носили в себе Духа Утешителя, Которого первый по любви плод есть радость ((Гал 5:22)).

    Яко нищи, а многи богатяще. Что Апостол Павел никогда ничего не имел и был буквально нищ, это всем всюду было известно, но как он богатил многих? Если разуметь это в духовном отношении, то действительно он обогащал всех верующих, которых им обращено было много, и все они сознавали себя богатыми духовно. Ибо и ведением обогащались, и добродетелями, и силами благодатными. Если же разуметь это в вещественном отношении, то не другое что при этом приходит на мысль, как то, что он собирал милостыню и в обилии доставлял ее иерусалимским бедным верующим. Обогащением это можно назвать потому, что для бедного и то уже богатство, когда он имеет чем пропитаться. Но, может быть, Апостол указывает здесь на то, что за любовный прием его домы небогатые Бог благословляет богатством. Хотя об этом не замечено ни одного случая в Деяниях, но нельзя сомневаться, что так бывало. Ибо известно, что нередко Бог благословлял домы ради святых Божиих. Если ради их бывало это, почему не допустить, что бывало это ради Апостолов? В подтверждение же этого можно взять настоящее слово Апостола, что всегда, говорит, был я беден, а многих обогатил, разумея под сим то, что Бог ради его обогатил многие домы.

    Яко ничтоже имуще, а вся содержаще. И это вся содержаще можно разуметь и духовно, то есть что Апостолы богаты были Духом и обладали всеми духовными благами в таком обилии, что их достало бы на всю вселенную, ибо носили Духа вседержительного. Можно понимать это и в вещественном отношении, именно: верующие, чувствуя, какого блага духовного сподобились чрез их служение, готовы были для них сделать все, так что имение всех верующих было будто в руках Апостолов, все домы и все сокровищницы для них были открыты. Святой Златоуст говорит: «И то можно относить к их богатству, что они чудным некоторым образом везде имели все домы для себя отверстыми. Если же тебе все еще кажется удивительным, как возможно иметь все тому, кто ничего не имеет, то я представлю в пример самого святого Павла, который имел великую власть над целыми народами и был господином не только их имения, но и самых очей. Аще бы было мощно, писал он галатам, очеса ваша извертевше дали бысте ми ((Гал 4:15)). Итак, что же это было, чем владел святой Павел, когда говорит: яко ничтоже имуще, а вся содержаще? – Блага земные и духовные. Ибо кого, как Ангела, принимали города, для которого готовы были, исторгнув, отдать очи свои, за кого готовы были положить свои головы,– как тот не был господином и всего им принадлежащего? – Если же хочешь видеть его духовные блага, то увидишь, что он и ими был богат. Ибо кто так близок был к Царю всяческих, что Господь Ангелов сообщил ему сокровенные тайны, тот как не превосходил всех и обилием духовных благ и как же не имел всего? Иначе так не повиновались бы ему демоны, не стали бы убегать от него с такою поспешностию болезни и недуги».

    Святой Златоуст заключает это отделеньице таким наставлением: «Все же сие говорит Апостол для того, чтобы научить нас не смущаться человеческими о нас суждениями, хотя бы нас называли льстецами, хотя бы не хотели и знать о нас, хотя бы считали нас преступниками, осужденными на смерть, хотя бы скорбящими, бедными, ничего не имеющими; хотя бы полагали нас находящимися в унынии и тогда, когда мы благодушествуем и радуемся, потому что и для слепых солнце не светит, и безумным неизвестны удовольствия мудрых. Одни только верные и благочестивые умеют справедливо ценить дела; и они радуются и скорбят не о том, о чем другие. Если бы кто, не имея никакого понятия о воинских торжественных играх, увидел бойца, хотя украшенного венцом, но имеющего раны, то, не зная того удовольствия, которое приносит бойцу венец, конечно он стал бы думать только о том, какую тот испытывает болезнь по причине ран. Так и те знают только то, что мы претерпеваем, видят только борьбу и бедствия, но не видят наград, венцов и воздаяния за подвиги. Посему и мы, если что несем для Христа, должны нести сие не только мужественно, но и с радостию. Постимся ли мы – будем веселы, как пиршествующие; терпим ли поношение – будем держать себя, как осыпаемые похвалами; иждиваем ли имение – постараемся быть в таком расположении духа, как будто бы приращали оное; отдаем ли что бедным – будем думать, что мы приобретаем. И не только при раздаче милостыни, но и во всякой другой добродетели помышляй не о суровости трудов, но о сладости наград, преимущественно же имея в виду Господа нашего Иисуса Христа, для Которого предпринимаешь те или другие подвиги, от чего ты охотнее будешь выходить на подвиги и в удовольствии проведешь все время жизни».

  • 11.

    Уста наша отверзошася к вам, Коринфяне, сердце наше распространися.

    Предшествующая речь, особенно к концу, шла, как само собою видно, с некоторым движением. В такую откровенность войти вовлекла Апостола особая расположенность к коринфянам; как будто и еще готов он был продолжать слово в том же направлении, но сила чувства остановила его и заставила открыть, что приводило в движение язык его: сердце распространилось, оттого и уста отверзошася. От избытка сердца говорят уста. «Мы не хотим, говорит, молчать пред вами, но всегда желаем говорить и беседовать с вами, а это есть обычай любящих. И что для тела объятие рук, то для души дружественная беседа. Вместе с сим он намекает здесь еще и другое нечто. Что же такое? – То, говорит, что мы откровенно беседуем с вами, как с возлюбленными, ничего не утаивая от вас и ничего не скрывая.– И самое наименование Коринфяне выражает великую любовь, расположение и горячность его к ним. Ибо известно, что мы любим часто повторять имена тех, которых любим. Сердце наше распространися. Как теплота и жар расширяет вещь, в которой заключается, так и любви свойственно расширять сердце, потому что она есть такая добродетель, которая и горяча и разгорячает. Она разверзла уста Павловы и расширила сердце его. Ибо не устами только, говорит, люблю вас, но с устами согласуется и сердце. Посему я и говорю так смело, открытыми устами и от всего сердца. Ибо нет ничего на земле пространнее сердца Павлова; оно, как кто-нибудь своего друга, так горячо любило всех верных, не раздробляя на части своей любви и оттого ослабевая, но пребывая в каждом всецело. И удивительно ли, что Павел имел такую любовь к верным, когда сердце его обнимало всю вселенную и самых неверных? Посему и не сказал: я люблю вас, но гораздо выразительнее: уста наша отверзошася, сердце наше распространися; мы всех имеем в сердце и не кое-как, но с большим простором и удобством. Ибо в таком случае любимый без всякой опасности помещается в сердце любящего» (святой Златоуст).

  • 12.

    Не тесно вмещаетеся в нас, утесняетеся же во утробах ваших.

    Не тесно вмещаетеся в нас – значит: мы вас объемлем широкою любовию; утесняетеся же во утробах ваших,– значит: а вы нас не так широко любите. Нежное обличение! «Смотри, как он щадит и в самых обличениях! А это есть свойство сильно любящих. Не сказал: вы не любите нас, но: не столько любите, сколько мы; ибо не хочет сильно упрекать их. То же говорит он и в конце послания: аще и излишше вас любя, меньше любим есмь вами» (–12, 15) (святой Златоуст). Но чего именно касался этот укор,– не видно с определенностию. «Ибо в этом же послании он говорит, что не только он их любит, но что и они его любят. Когда он говорит, что Тит пришедши поведал нам ваше желание, ваше рыдание, вашу ревность по мне (–7, 6–7), то сим свидетельствует о любви их к нему» (святой Златоуст).– Ваше желание,– επιποθησιν, означает расположение сильно любящего сердца. Как же здесь укор? Может быть, Апостол разумеет, что не все так его любят, как он их. Я, говорит, всех вас широко люблю, а вы не все. Есть между вами такие, в сердце которых нет для меня места просторного. Таким образом, имея во внимании большинство, верно сказать можно было, что сильно любят; а намекая на меньшинство, верно можно было сказать, что утесняются, меньше любят.

  • 13.

    Тожде же возмездие, якоже чадом глаголю, распространитеся и вы.

    Как я вас широко люблю, в равное возмездие расширитесь и вы любовию ко мне; или, как я всех вас вместе и каждого поодиночке люблю, так и вы все вместе и каждый поодиночке полюбите меня полною любовию.– Яко чадом глаголю,– это нежное побуждение, которому отказать нельзя. Я вас родил, вы мои дети духовные: какие дети не любят отца? И какой труд детям любить его? И я на вас никакого ярма не налагаю, а только указываю на то, что у вас естественно должно быть. Святой Златоуст видит в этих словах самые тонкие оттенки мыслей Апостола. «И хотя не одно и то же – прежде самому быть любимым, а потом уже любить других; потому что возлюбивший после, хотя бы и равною платил любовию, но как после возлюбивший, по тому уже самому стоит ниже предварившего его любовию; впрочем, я не вхожу, говорит, в строгое розыскание сего; для меня довольно, если вы, и с меня взяв пример, покажете ту же меру любви, какою я люблю вас. Потом, чтобы показать, как это нужно для них и как слова его чужды всякого ласкательства, прибавляет: якоже чадом глаголю. Что же значит: якоже чадом? – То есть ничего более не прошу от вас, кроме вашей любви, как отец ваш. Видишь ли, какое здесь благоразумие и смиренномудрие? Он не говорит уже о тех бедствиях, какие претерпел за них; умалчивает о своих трудах, об опасностях смерти, хотя бы и много мог говорить; так он чужд гордости! Но говорит только о любви своей и просит от них взаимной любви, потому что я отец ваш, говорит, и сильно люблю вас. Пользующегося любовию другого иногда очень раздражает то, что любящий напоминает о своих к нему благодеяниях, ибо он вменяет сие в упрек себе. Посему святой Павел и не делает сего, а говорит только: возлюбите меня, как дети отца, что гораздо ближе к природе человеческой и составляет долг каждого в отношении к отцу».

    Изъяснив таким образом, как распространилось сердце его и отверзлись уста, обличив, что коринфяне утесняются в утробах своих, и побудив их распространиться в соответствие широте его сердца, Апостол начинает предлагать уроки: не бывайте преложни ко иному ярму, и так далее. Сопоставив это вместе, невольно приходишь к мысли, что распространение, которого требовал Апостол, есть не что иное, как широта внимания и сердца для принятия предлагаемого учения. Отсюда и вся предыдущая речь представляется в таком виде: сердце мое расширилось и уста отверзлись. Я полон высоких и важных истин и готов перелить их в души ваши. Расширите же и вы ум и сердце для принятия их. Говорю: расширите; потому что вы не так широки бываете для внятия истине. Итак, как отец чадам, для блага вашего, говорю: распространитеся и внимайте! – Так рассуждает блаженный Фотий у Экумения.

  • 14.

    Не бывайте (удобь) преложни ко иному ярму, якоже невернии: кое бо причастие правде к беззаконию? Или кое общение свету ко тме?

    Не бывайте (удобь) преложни ко иному ярму, якоже невернии или неверных. Μη γινεσθε ετεροξυγουντες απιςοις. Ετεροξυγειν – значит становиться в одно ярмо в пару с другим. Апостол говорит: не становитесь вы в одно ярмо в пару с неверными. Слово в слово можно перевесть так: не бывайте подъяремны в пару с неверными. Далее объясняет, почему так не должно; потому, говорит, что вы совсем не пара с ними, а разнитесь от них до противоположности.– Поводом к этому внушению могло послужить участие некоторых верующих коринфских в трапезах от идоложертвенных мяс, а может быть, и в других каких житейских обычаях языческих. Намерение же Апостола то, чтобы совсем отстранить их от всего, что носило печать язычества: изыдите от среды их и нечистотам их не прикасайтесь. По мысли его всякое такое соприкосновение с язычниками есть то же, что впряжение себя в одно ярмо с ними, чтоб тянуть ту же тяжесть и идти по тому же пути. Святой Златоуст так вводит в виды Апостола при таком обороте речи: «Здесь Апостол говорит как бы им: не уклоняйтесь на их пути. Посмотрите, какое расстояние между благородством вашим и низостию тех. Такое сопоставление делало речь его более убедительною и привлекательною для коринфян. Если бы кто сыну, непочитающему своих родителей и предающемуся людям развратным, сказал: «Что ты делаешь, чадо? Ты презираешь своего отца и предпочитаешь ему людей развратных и в беззакониях погрязших. Ужели ты не знаешь, сколько ты лучше их и благороднее?» – то сим образом он лучше бы отклонил его от сообщения с ними, чем – когда бы стал выхвалять только отца. Так, если бы он сказал: «Ужели ты не знаешь, сколько отец твой лучше их?» – то сим мало или ничего бы не сделал. Но когда, обойдя отца, предпочтет им сына, говоря: «Ужели ты не знаешь, кто ты и кто они? Как ты не подумаешь о своем благородстве и свободном происхождении, а о их низости? Что у тебя общего с такими ворами, прелюбодеями, разбойниками?» – то, как бы окрылив его сими похвалами, легко расположит его к тому, чтобы он оставил сообщество с ними. Первые же увещания он не так легко примет потому, что отец такому сыну будет служить уже не честию, а обвинением в том, что он оскорбляет отца, и притом отца, столь почтенного; здесь же ничего подобного он не услышит. Притом, кто не любит похвалы? И потому самое обличение, соединенное с похвалою слушателя, бывает удобоприемлемее. Ибо оно смягчает, возвышает дух его и заставляет гнушаться сообществом с худыми людьми. Но здесь достойно удивления не только такое различение, но и то, что так сильно изобразил оное для возбуждения страха в коринфянах. Сперва он ведет речь свою чрез вопросы, что обыкновенно бывает тогда, когда говорится о чем-нибудь для всех известном и очевидном; потом распространяет оную многими и различными наименованиями, ибо не одно, не два, не три, но многие наименования сравниваемых вещей полагает пред глаза слушателей, дабы, с одной стороны, изобразить высоту добродетели (веры Христовой), а с другой – крайнюю низость порока (язычество), и чрез великое, даже бесконечное, между ними расстояние показывает, что дело не требует более никакого доказательства».

    Кое бо причастие правде к беззаконию, или кое общение свету ко тме? Стих 15. Кое же согласие Христови с велиаром? или кая часть верну с неверным?

    Стих 16. Или кое сложение церкви Божией со идолы? Вы бо есте церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них, и похожду, и буду им Бог, и тии будут Мне людие.

    «Смотри, сколько простые употребляет он слова, и между тем достаточные для отвращения коринфян от ярма неверных» (святой Златоуст).

    Слова простые, но обнимают сравниваемые предметы с самых существенных сторон. Во-первых, со стороны нравственной. Кое причастие правде к беззаконию? Как правда противоположна беззаконию, так вы – язычникам: не входите же с ними в одно ярмо. Верующих называет правдою, ради того, что прежние их грехи омыты крещением, и, чтобы не падать в новые, они положили намерение и дали обет, приступая к крещению, в коем новую жизнь получили, которая благодатию Божиею сильна на творение всякой правды и пребывание в чистоте и святости. Беззаконием называет язычников ради того, что в язычестве царствует грех. Как рождаются они во грехе, так и живут в нем: самоугодие заправляет всею их жизнию. Самые лучшие между ними личности не могут высвободиться из уз его и даже понятия не имеют, что должно так сделать. Да если б и поняли, что сделали бы? Надо родиться свыше; а этого они лишены. И суть потому в беззаконии, которое составляет будто дух жизни их: то есть всем жертвовать для себя, или все обращать в средство для своих личных целей.

    Или кое общение свету ко тме? Это, во-вторых,– сравнение со стороны умственной. Как свет противоположен тьме, так вы – язычникам. Как нет общения у света со тьмою, так не должно быть его и у вас с язычниками ни в чем языческом. Верующие – свет, по светлости ведения их, обнимающего все сущее и бывающее, безначальное и бесконечное, время и вечность, и все с возможною ныне точностию и ясностию определяющего. Знают они, откуда они; зачем на земле, что ждет их за гробом и как сделать тамошнее пребывание блаженным. Ведают Бога, Творца и Промыслителя, Спасителя и Утешителя, знают, как вступить с Ним в общение и пребыть всегда в Нем, в чем последняя цель разумных тварей. Зная все сие, они живут, как во дни ходят. Язычники, напротив, ничего такого не знают, самые существенные вопросы для них остаются нерешенными, и живут они как живется, плетясь общею колеею, не имея возможности дать себе отчета, куда идут и чем кончится путь их. Тьма густая неведения покрывает их. Вот они каковы! Какая же, говорит Апостол, вам стать лезть в одно с ними ярмо?!

  • 15.

    Кое согласие Христови с велиаром.

    Это, в-третьих,– сравнение по началовождям. Вы – Христовы, те – велиаровы. Как невозможно согласие Христа с велиаром, так не должно быть его и у вас с язычниками. Христос Господь – Глава христиан; в Него облекаются они крестясь и, прияв благодать, в Его образ потом преображаются трудами целой жизни,– чтобы став едино с Ним здесь, сподобиться и в другой жизни быть там, где Он, в неизреченно блаженной славе. Велиар – сатана, первый вступил в богоборство по духу гордыни; потом научил прародителей не послушаться Бога, пообещав им горы и лишив всего; затем всех людей обманывает, увлекая их на дела самоугодия в противность совести и Богу. Власти он ни над кем и ни над чем не имеет, а лживо величает себя царем, потому что люди, призраками его прельщенные, бросаются на самоугодие и чрез него ему служат. Цель усилий его – побольше наделать погибающих; и собственно для него от этого нет никакой прибыли: ибо огонь тот же уготован и для него. Так хлопочет, лишь бы не одному с своими клевретами мучиться вечно. Итак, видите, говорит как бы Апостол, какие противоположности! Христос Господь существенно есть Спаситель и спасения Податель несомненного; а велиар – пагуба, хитрый прельститель, всех по злобе в пагубу сманивающий приманкою сластей самоугодия. Пристало ли вам, спасения Христова причастившимся, быть с теми, кои мятутся в пагубности прелестной?

    Или кая часть верну с неверным? Это, в-четвертых,– сравнение по началу жизни и концу ее. Верный услышал слово о спасении и принял его с верою; по вере охотно подчинился условиям спасения и пребывает им верен, и ради сей верности питает уверенность, что Христос Спаситель увенчает благим концом течение его, сподобив его нескончаемого блаженства в царствии Своем. Такова часть верного! Она несомненна, ибо утверждается на верности Божией. Неверный в нечаянии ходит и ничего верного в сей жизни, тем паче в будущей, обещать себе не может. Совесть, всегда оскорбляемая, дает ему предвидеть мрачную картину его участи; и как дверь к ней отворяется смертию, то минута сия всегда поражает его иступляющим страхом. Видишь ли, какова участь неверного? Зачем же тебе становиться в пару с ним?

  • 16.

    Или кое сложение церкви Божией со идолы?

    Это, в-пятых,– сравнение по последней цели религии, которая есть Богообщение. Душа, восприявшая Бога, в общении с Ним становится храмом Божиим. Верующие чрез общение с Господом Иисусом Христом вступают в общение с Богом и суть существенно храм Божий. Апостол и говорит: вы церкви Бога живаго. Это говорит не обо всех в совокупности, а о каждом верующем в частности, ибо говорит: вы – церкви, а не церковь. Итак, смотрите, говорит, какая выходит несообразность, когда вы принимаете участие в чем-либо языческом. Тут то же выходит, как если бы кто взял языческого идола и поставил его в христианском храме. Как последнее действие ни с чем не сообразно, ибо кое сложение церкви Божией со идолы, так ни с чем не сообразно, когда кто-нибудь из вас, чрез участие в язычестве, вносит что-нибудь языческое в душу свою, в коей благоволит обитать Бог. Святой Златоуст говорит: «И для чего ты, нося Бога в себе, бежишь к идолам, с которыми Бог не имеет ничего общего? Такой поступок достоин ли извинения? Помысли, Кто в тебе живет и обитает с тобою».

    Такой ряд противоположностей выставив, Апостол, как бы за руку взявши, отводит верующих от всего языческого. Как верх всех отличий верного от неверного есть истинное общение, общение живое с Богом живым, то на этом преимуществе Апостол останавливает особенное внимание, доказывая его пророчествами и чрез них изображая его с разных сторон. Приводимые из Ветхого Завета свидетельства слово в слово не читаются в Писании, как они приводятся святым Павлом, а собраны им из разных мест и сочетаны в одну стройную речь.

    Вы, говорит, есте церкви Бога живаго. А что это так, послушайте, что обетовал Бог Израилю. Вселюся в них и похожду, «то есть вселюся в храмах сих и в них буду ходить, показывая тем великое к ним благоволение» (святой Златоуст). И буду им Бог, и тии будут Мне людие (Лев 26:12). Я их Бог, они Мои люди. В этом выражается общение со стороны Бога. Но когда Бог возвестил это людям тем и люди те приняли то в сердце свое, то и они стали иметь Бога своим Богом и себя людьми Божиими. В этом общение со стороны людей. Так было во Израиле – прообразе верующих, и общение то было прообразовательное. Оно все происходило внешним образом. Истинное Богообщение совершено уже Господом Спасителем сначала ипостасно в Своем Лице, а потом благодатно-нравственно и во всех верующих. Все верующие, становясь едино с Господом, делаются едино и с Богом истинно, существенно. Так молил Сам Господь: да вси едино будут, якоже Ты Отче во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут (Ин 17:21). И молитва Господня становится делом во всяком верующем. Но совершается сие не номинально, а самым делом. Верующие возрождаются благодатию Святого Духа и, став чистыми чрез отвержение страстей самоугодия и чрез восприятие всех добродетелей, суть готовый и богоприличный храм для Бога, Который и вселяется в них и, вселяясь, водит их путями жизни, или ходит в них, как древле столп облачный ходил среди Израиля. Что у древнего Израиля совершалось внешно, то у нового совершается внутренно, в душах и сердцах. Ибо Господь говорит: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет; и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим (Ин 14:23).

  • 17.

    Темже изыдите от среды их, и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоте не прикасайтеся; и Аз прииму вы (Ис 52:11)

    Выше выражено обетование; здесь предлагается условие, от исполнения которого Израилем зависело исполнение обетования Богом. Изыдите, говорит, из среды их, то есть язычников, и отлучитеся, совсем отделитеся от них, чтоб стали чуждыми вы им и они вам. И нечистоте не прикасайтеся; нечистоте, ακαθαρτου, ничему нечистому не прикасайтеся, ничему тому, что осквернено идолослужением. Древний Израиль так и устроен был: и внешним бытом, и законоположениями он был отгражден от язычников и всего языческого. Но что тогда совершалось и блюлось внешно, то у нового Израиля должно совершаться внутренно, нравственными изменениями и решениями. Что там идолопоклонство, то здесь самоугодие со всеми страстями. Что там выйти из среды язычников, то здесь оставить все дела, делаемые в угоду себе и страстям; что там нечистоте не прикасаться, то здесь отвержение и недопускание страстных помыслов и чувств самоугодливых. Здесь условие такое: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе (Мф 16:24)… или: иже Христови суть, плоть распяша со страстми и похотми (Гал 5:24). Святой Златоуст говорит: «Не сказал: не творите нечистоты; но, требуя от них большей точности, сказал: не прикасайтесь и не приближайтесь к ней. Он разумеет всякую нечистоту, и плотскую, и душевную. Плотскую нечистоту составляют блуд, прелюбодеяние и всякое плотоугодие; а душевную – нечистые помыслы, сладострастный взор, памятозлобие, обманы и тому подобное. Он желает, чтобы мы были чисты и от той, и от другой нечистоты. Смотри, вот и награда за то – соединение с Богом».

    И Аз прииму вы. Сначала обетовал: будут Моими, затем, предложив условия, говорит: если исполните их, то прииму вы,– вы станете Моими. Прииму вы, и в свое покровительство, и в свое свойство. Возьму вас на руки и буду греть и лелеять, как мать любимое дитя. Так и бывает: кто, все отвергши, Богу присвояется, того и Бог присвояет Себе и блюдет как зеницу ока. Смотри, какое широкое употребление дано свободному произволению! Обетование дано и возвещено; но чтоб улучить его, надо сделать требуемое движение свободным произволением. Как только последует это движение, тотчас придет на него и исполнение обетования. Наглядно представляется это в притче о блудном сыне. Отец увидел приближающегося сына издалече, выбежал ему навстречу, пал на выю его и облобызал его. Так принимает Бог прибегающих к Нему в раскаянии грешников. Но принимает, когда прибегают. Прибечь их дело, и когда оно совершится, за Божиим приятием не будет остановки.

  • 18.

    И буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель (Иер 3:19) (Осии 1:11)

    Таким Бог и имел всегда Израиля; и когда он оказывался неисправным, в укор ему представлял Свое ему отчество и его Себе сыновство. Сыны родих и возвысих, тии же отвергошася Мене (Ис 1:2). И новому Израилю не то же обетовано в совершеннейшем смысле и в существеннейшем значении. Ибо говорится: елицы прияша Его (Господа Спасителя, верою и любовию), даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его, иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася (Ин 1:12). В том и состоит совершение всякого верующего христианином, что он рождается свыше водою и Духом и в момент рождения сего делается сыном и дщерию Богу. В один момент происходит и совершение христианином или христианкою и вступление в чин сына или дщери Богу. «Видишь ли, пророк давно уже предсказал о нашем настоящем благородстве, то есть о возрождении благодатию» (святой Златоуст).