Первая часть еврейской Библии, называемая Торой Моисея (в христианской традиции - Пятикнижие), включает следующие книги: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Это литературное целое обладает сложной композиционной структурой, для которой характерны частые повествовательные повторы, различия в стиле изложения и особенности словаря (ср. знаменитую «Моисееву проблему», связанную с литературной композицией Торы).
Все эти литературные особенности Торы свидетельствуют о длительном процессе ее составления. Первыми хранителями и наследниками, так называемой Моисеевой традиции стали племенные старейшины, затем она перешла в святилище к ветхозаветным священникам. Не следует при этом забывать и о вкладе придворных историков и архивариусов. Укрепление межплеменных связей и слияние религиозных традиций способствовали формированию Пятикнижия в его современном виде.
Несмотря на то, что и сегодня проблема остается крайне сложной, и появляются все новые точки зрения на нее, можно говорить о некоторой общности взглядов ученых, выделяющих четыре основные традиции в Пятикнижии, каждая из которых предлагает свое видение истории Завета и его основных положений.
А. Священническая традиция (Р)
Эту традицию легче всего выделить в общей структуре Пятикнижия. От сотворения мира за семь дней Быт. 1:1 - Быт. 2:4 до смерти Моисея (Втор. 34:7) она выстраивает историю вокруг ряда родословных (ср. Быт. гл. 5). Она повествует о потопе, союзе с Ноем (Быт. гл. 9), доходит до союза с Авраамом (Быт. гл. 17). После рассказа о патриархах и откровении божественного имени Моисею (Исх. гл. 6) следует исход из Египта, после чего подробно повествуется о Законе и установлениях культа, полученных при посредничестве Моисея на Синае (Исх. гл. 15, Чис. гл. 10).
В качестве стилистических особенностей данной традиции следует отметить повторы, некоторую скованность стиля, пристрастие к точным цифровым данным, родословным, перечислениям, предпочтение всего, что связано с культом, и богослужение. Внимание, уделяемое в этой традиции святилищу (Исх. гл. 25-31 и 35-40), жертвоприношениям (Лев. гл. 1-7) и священнослужителям в лице Аарона и его сыновей (Лев. гл. 8-10), позволяет рассматривать ее как свидетельство, которое возникло в кругу священников, отсюда и название этой традиции - священническая, обозначаемая инициалом Р (Pristercodex - священнический кодекс).
Эта традиция, красной нитью проходящая через все Пятикнижие, долгое время рассматривалась как отпечаток наиболее древнего его пласта. В настоящее время, однако, несмотря на наличие в ней древних элементов, считается, что она была зафиксирована позднее других, так как культовые установления, упомянутые в данной традиции, соответствуют организации общины уже после плена. Действительно, следуя этим традиционным формам, иудейская община вновь обрела свою идентичность сразу после потрясений, перенесенных в период пленения, и, возможно, именно они послужили основой для реформы Ездры (Неем. гл. 8; ср. Неем. 8:18 и Лев. 23:36). На базе давних устных преданий эта традиция могла быть записана иерусалимскими священниками во время Вавилонского плена с целью реставрации культа в восстановленном храме.
Эта традиция подчеркивает, что Бог является господином вселенной, и каждый человек создан по его образу, чтобы служить и поклоняться Ему. Бог заключает союз со всем человечеством в лице Ноя, затем избирает Авраама, чтобы сделать его отцом множества народов, и заключает с ним союз. Среди Авраамова потомства Господь выделяет левитов, а среди них - Аарона и его род для отправления культа от имени всего народа. Именно в святилище, отражающем Божественную силу, происходит спасительная встреча Господа и людей благодаря посредничеству Моисея и первосвященника Аарона.
Эта концентричность расположения заветов придает удивительную стройность и законченность всей композиции Пятикнижия, хотя нельзя забывать о том, что мы имеем дело с достаточно поздним и обработанным взглядом на древнейшую историю. И поэтому не следует удивляться, что именно эта основополагающая традиция была использована при редактировании всего Пятикнижия, что позволило переработать и включить в повествование наиболее древние свидетельства предания Израиля.
Б. Традиция Второзакония (D)
Вторая, легко выделяемая благодаря яркому стилистическому своеобразию традиция представлена во Второзаконии и обозначена инициалом D (traditio deuteronomica). Отойдя от строгой хронологии в передаче событий древней истории, эта традиция прежде всего сосредотачивается на изложении закона. Основной литературный жанр ее - проповедь, включающая призывы к послушанию, предостережения, угрозы, обещания.
Многочисленные положения закона связаны здесь с центральной заповедью любви к Богу (ср. Втор. 6:5). Основы закона вместе с тем постоянно отсылают нас к событиям истории, подчеркивая их актуальность для дня «сегодняшнего» (ср. Втор. 1:10). Это исход из Египта (Втор. 16:3), обещание плодородной земли, данное праотцам, само сотворение мира (ср. Втор. 4:32). Здесь также упоминается и золотой телец, неверность народа в пустыне (ср. Втор. 9:7 сл.), чтобы предостеречь Израиль и побудить его сделать выбор между жизнью и смертью (Втор. 30:15 сл.).
Потребность в создании единого святилища (Втор. гл. 12) позволяет связать это произведение с культовой реформой, проведенной царем Иосией в 622 г. (4 Цар. гл. 22-23), хотя «Книга закона», лежащая, по-видимому, в ее основе, является лишь краткой первоначальной версией Второзакония. Внимание, которое здесь уделяется левитам (Втор. 18:1-8) как служителям закона (Втор. 33:8-11, Втор. 17:18) и проповедникам рядом с Моисеем (Втор. 27:9), свидетельствует, что эта традиция сначала передалась в кругу левитов - носителей учения Моисея - в древних святилищах в провинции. Она могла впервые быть записана сразу после падения Северного царства (722 г.) левитами с севера, бежавшими в Иудею, или, согласно другой гипотезе, мудрецами, приближенными к Иерусалимскому двору. Кроме того, и в дальнейшем, вплоть до Плена, в нее вносились добавления.
Следы большой работы, проведенной по составлению Второзакония, можно обнаружить и во многих наиболее древних частях Исхода (например, Исх. гл. 12-13; Исх. гл. 32-33) и даже Бытия (Быт. 18:17-19), где мы находим сходный стиль и подбор лексики. Кроме того, именно в этом ключе идет в целом изложение и дальнейших событий от вступления в землю Ханаанскую до падения Иерусалима, как оно дано в книгах Иисуса Навина, Судей, Царств, пролог к которым содержится в первых трех главах Второзакония. Традиция Второзакония наложила свой отпечаток на содержание всего Ветхого Завета, настаивая на исповедании единого Бога, Его верности обетованиям, бескорыстном избрании одного народа, которому Он дарует землю и установления и закон Которого для исполняющих его становится источником жизни и радости.
В. Ягвистская традиция
Обращаясь к наиболее древним фрагментам, следует отметить, что в Пятикнижии они занимают достаточно скромное место и восходят к различным источникам. Выявить традиции здесь трудно еще и потому, что будучи наиболее авторитетными, эти фрагменты были при последней редакции частично распределены по всему тексту. Их литературные особенности побуждают исследователей признать наличие двух древних традиций, одна из которых относительно хорошо сохранилась, в то время как другая представлена лишь в виде отрывков.
Повествовательные циклы, посвященные Аврааму и Иакову, показывают, как исполняются обещания для тех, кто не теряет веры. Начиная с миссии, данной Моисею у Неопалимой купины (Исх. гл. 3), литературная традиция по-своему излагает соперничество между Богом и фараоном, исход из Египта, переход через Черное море (Исх. гл. 14) и некоторые эпизоды странствований в пустыне, до прихода к Синаю, где Моисей со старейшинами приносят жертву в скрепление завета с Богом и получают от Него Закон, возможно, в сокращенной ритуализированной форме, представленной в книге Исхода (Исх. 35:14-26). Эта традиция проявляется и в последних эпизодах странствований в пустыне, от Синая до земли обетованной (Чис. гл. 11) и в истории Валаама (Чис. 24:14-25).
Повествование сохранило красочность и многообразие устных преданий, связанных с некоторыми святилищами и родовым фольклором. Характерными особенностями стиля являются конкретность, живописность и образность, почти наивность. Это - стиль рассказчика историй (о сыновьях Ноя, Быт. 9:18-27; о Вавилонской башне, Быт. 11:1-9), который, не колеблясь, очень образно рассказывает о Боге как о простом человеке: «И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня» (Быт. гл. 38); «И затворил Господь Бог за ним ковчег» (Быт. 7:16); «И вот, три мужа стоят против него» (Адама) (Быт. 18:2). Оригинальность ягвистской традиции состоит в оригинальном соединении многочисленных рассказов в единое повествование, которое движется от обещания к его воплощению. Не скрывая ни грехов людей, ни осуждения их Богом, рассказ свидетельствует о промыслительных действиях Господа, Который обещает Свое благословение Аврааму и его потомству, чтобы распространить его на все народы земли.
Вопросы происхождения письменной фиксации этой традиции остаются очень спорными. Могут быть выделены несколько этапов в составлении окончательной редакции текста. Власть обещана навсегда Иуде и его братьям (Быт. 49:10); это, возможно, указывает на то, что начало данной традиции следует искать в Иудее, в кругах, близких к династии Давида. Выражение «происшедший от Иакова» (Чис. 24:19) - это, вероятно, намек на Давида или одного из его преемников. Традиция J, возможно, ставила перед собой цель напомнить царству Давида, что если оно и подчинило себе многие народы, то лишь благодаря божественному промыслу, и теперь должно привести их к благоденствию (Быт. 12:2; 2 Цар. 7:23; 3 Цар. 3:8).
Г. Элогистская традиция
Для многих повествовательных фрагментов, связанных с традицией J, при упоминании о Боге характерно употребление общего имени Элогим, до тех пор пока не дается откровение имени Ягве. Отсюда и название этой традиции - элогистская, обозначаемая инициалом Е. Ее следы с характерными особенностями стиля мы находим в следующих эпизодах: рассказ Авраама Авимелеху (Быт. гл. 20), жертвоприношение Авраама (Быт. гл. 22), возможно, большая часть истории Иосифа (ср. Быт. 50:20), а также детство Моисея (Исх. гл. 2), откровение имени (Исх. 3:14), посещение Иофора (Исх. гл. 18). С этой традицией, видимо, связано наиболее древнее собрание законов Пятикнижия, называемое «Кодекс Завета» (Исх. 20:23 - Исх. 23:33). В последующих главах уже невозможно разделить традиции J и Е.
Эти немногочисленные эпизоды обнаруживают неожиданное видение событий: прежде всего здесь подчеркнута дистанция между Богом и человеком. Часто требуется вмешательство ангела или человека (Быт. 22:11-18; Быт. 32:24-32), чтобы не допустить вовлечения Бога в собственно человеческую деятельность. При этом Бог часто внушает страх. Истинное отношение человека к Богу часто передается термином «боязнь», который одновременно выражает состояние внутренней близости к Богу и послушания (Быт. 20:11; Быт. 22:12). Этот же термин был характерен и для выражения благочестия в кругах, близких к пророкам Илии и Елисею (2 Пар. 18:3; 4 Цар. 4:1). Фигура пророка служит образцом для описания роли Моисея (Чис. 11:25) и Авраама (Быт. 20:7).
Есть основания отнести возникновение этой традиции к Северному царству Израиля. Можно предположить, что традиция Е была собрана в Иудее сразу после падения Северного царства в 722 г. Последний редактор текста традиции J (которую иногда называют ягве-элогистской, JE), по всей видимости, включил в свою редакцию эти элогистские фрагменты. При этом невозможно установить, шла ли речь об отдельных элементах или о целом произведении, большей частью которого пришлось пожертвовать.
Единство богоизбранного народа, основой которого является единобожие, подводило к необходимости постепенного слияния различных традиций. Над этим трудились поколения составителей, которые преобразовывали и изменяли текст. В то же время они сохранили особенности древнего предания, стремились ничего не потерять из наследия отцов.
