О кризисе теократического замысла у Вл. Соловьева см. книгу К. Трубецкого, т. II.
Письма к Е. Тавернье собраны в IV-м в. вып. «Писем» Соловьева, 1923.
Срв. предисловие Eug, Tavernier к его франц. переводу «Трех разговоров», P. 1900;
J. Agеогges, Wlad. Soloviev et Eugene Tavernier, d'apres des lettres inedites, La Vie intellectuelle, t X, 3, 1931;
о переходе Вл. Соловьева в католичество (вел. постом 1896 года) см. Н.А. Толстой, Исповедь бывшего священника, Голос Мин., 1914, май (срв. А. С. Панкратов, Ищущие Бога, II, М. 1911, с. 110-131.
Николай Толстой, К истории униатства в России). О Соловьеве в 90-ые годы всего больше у С. М. Соловьева, Идея церкви в поэзии Влад. Соловьева, Бог. В., 1915, янв. и февр., переп. в его сборнике: Богословские и критические очерки, М 1915, и его же биографический очерк в собрании «Стихотворений» Соловьева, 6 изд. 1915 или 7 изд. 1921.
Письмо Вл. Соловьева к Розанову см. в III-м томе «Писем», с. 43-44. «Смысл любви» (1893-1895) в VI-м томе «Сочинений», «Оправдание Добра» (1897) в VII-м.
Срв. еще: В В. Розанов, Французский труд о Влад. Соловьеве, Новое Слово, 1911, Июль, с 4-9 (о книге Severac'a). «Из рукописей А Н. Шмидт» изд. в 1916 году, здесь же биогр. очерк;
срв. С. Н. Бyлгаков, Вл. Соловьев и Анна Шмидт, в сборн. Тихия Думы, 1918, 71-114;
Н А. Бердяев, Повесть о небесном роде, Р. М 1916, 3.
К толкованию «Трех разговоров» см. еще Fritz Lieb, «Der Gest der Zeit» als Antichrist, (Spekulation und Offenbarung bei Wl. Solovjev), Orient und Occident, Hf. 16, 1934.
О влиянии поэзии Соловьева всего больше у A. Белого.
Воспоминания об Ал. А. Блоке, «Записки мечтателей», № 6, 1922, и затем: «Эпопея», I-IV, Берл. 1922-1923 (не вполне совпадают и не заменяют одно другое);
Цитата из воспоминаний Белого на с. 467 взяты из «Эпопеи», I, 156;
срв. еще «Начало века», 1934.
Сочинения Блока см. в издании «Эпоха», Берл. 1922-1923, вышли т. 1, 2, 3, 7 и 9.
Из литературы о Блоке следует отметить: В. Н. Княжнин, А. А. Блок, Пб. «Колос» 1922;
Π. Πерцов, Ранний Блок, М. «Костры» 1922;
сб. «Памяти Блока», изд. «Полярная Звезда» Пб. 1922, полнее 2 изд., 1923;
П. Н. Медведев, Творческий путь А. Блока, с. 123-214, и библ. указатель; «Об А. Блоке», сборн. изд. «Картонный домик», Пб. 1921, м. пр. статья А. Слонимского. Блок и Вл. Соловьев;
С. Городецкий, Воспоминания о Блоке, Печать и Революция, 1922, I, с. 75-88;
К. Чуковский, А. Блок, как человек и поэт, Введение в поэзию Блока, Пгр. 1924;
Письма А. Блока, со вступит. статьями и примечаниями С. М. Соловьева, Г. И. Чулкова, А. Д. Скалдина и В. Н. Княжнина, Лгр. «Колос» 1925;
Г. И. Чулков, А. Блок и его время (1925), Годы странствий, Μ. 1930, с. 121-144;
сб. «О Блоке», под ред. Е. Ф. Никитиной, М. 1929 (здесь же подробная библиография);
Петроградский священник, О Блоке, «Путь», № 26, 1931;
3аписные книжки Ал. Блока, Ред. и прим. П. Н. Медведева, «Прибой», Лгр. 1930;
Судьба Блока, Сб. составленный О. Немеровской и А. Вольне, Лгр. 1930.
Вопрос о религиозном опыте Блока должно пересмотреть заново. Остается бесспорным, что он всегда был как-то странно невосприимчив к христианским мотивам.
Срв. Вл. Пяст, Воспоминания о Блоке, Пб. «Атеней» 1922, с. 30: «А Христа я никогда не знал, ни Христа, ни Антихриста» (сказал Пясту при первой с ним встрече в октябре 1905 года). О совершенном равнодушии Блока к христианской истории
говорит не раз и А. Белый (в отличие от Мережковского). Свящ. Писание, как отмечал сам Блок, «неизменно неубедительно» для него (Письма к родным, II, 293, 1916). «У Церкви мне спрашивать решительно нечего» (Зап. кн., 1908). Черты мистической пародии несомненны в его лирике.
Заслуживают внимания наблюдения Чуковского. В начале у Блока еще чувствуются рел. мотивы: «Внимай словам церковной службы, чтоб грани страха перейти» (I, 142). Но и тогда это было христианство без Христа. «Христос, хоть и присутствовал в книге, но еле угадывался где-то в тумане, а на его месте озаренная всеми огнями сияла во всей своей славе Она. И Блок умел молиться только ей, именно потому что Она была женщина. Божество, как мужское начало, было для него не божество; только влюбившись в божество, как влюбляются в женщину, он мог преклониться перед ним”(с. 64). У Соловьева — вера, у Блока — надежда: «приди» и «жду..». Но ведь призыв был и у Соловьева, да и эротика Блока слишком напоминает «Смысл любви…» И затем начинается срыв и дурман, — хула и хвала вместе под маской иронии. «Каждый душу разбил пополам, И поставил двойные законы» (еще 1904 г.).
Образ Христа в «Двенадцати» совсем не неожидан для Блока, хотя бы самому Блоку он и показался неожидан. «Когда я кончил, я сам удивился, почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа. И я тогда же записал у себя: к сожалению, Христос» (Чуковский, 27-28).
Срв. запись 17 февр. 1918. «Что Христос идет пред ними, несомненно. Дело не в том, «достойны ли они его», а страшно то, что опять он с ними и другого пока нет, а надо Другого?» (Зап. книжки, с. 199).
См. еще тексты Блока, изд. П. Медведевым, в Русск. Современнике, 3, 1923.
Однако нужно отметить неожиданную подробность: «Господь с тобой», это привычное окончание интимных писем к матери; см. Письма А. Блока к родным, т. 1 и 2, 1927 и 1932. ред. М А. Бекетовой.
