Павел обращает этот вопрос к коринфянам (1 Кор. 4:7). Он хочет призвать к порядку тех людей, которые стали "превозноситься один пред другим" (лидеров партий). Апостол любит это выражение и много раз говорит о "превозношении": в самопревозношении сокрыта внутренняя пустота, так что напыжившийся - неизбежно лопнет (1 Кор. 4:18-19); главное в любви - чтобы она "не гордилась" (1 Кор. 13:4); надмевать может - одно лишь мнимое знание (1 Кор. 8:1). Знание же, ответственное перед любовью, не имеет пустот: они заполнены смирением обладающего воспринятым.
А возношение начинается с самого простого. Мое "я" готово согласиться, что им от Бога получено весьма и весьма много. Но при этом часто забывается, что я" получило себе в дар и самого себя. Ведь еще совсем недавно этого "я" просто не было вовсе. Оно сначала было даровано себе самому, и только тогда создались предпосылки для получения всех дальнейших даров. Кто же Даритель? Соединение родителей, конечно, прямо относится к делу, но если человек не желает встать на позицию низкой самооценки и отказаться от ответственности, он обязан усматривать и более глубокую Причину своего появления. Человек определяет свое место в мире и окончательно говорит "да" или "нет", и эта окончательность не означает, что выбор продолжается лишь до смерти или до следующего "нового рождения".
От того, как осуществлено принятие самого первого дара, зависит все остальное. Если я откажусь от любви своих ближних, то я, может быть, уподоблюсь волчонку, но человеком не стану никогда. Разве я не должен вновь и вновь благодарить за дарованную мне духовную жизнь? Она есть действительно чистый дар, и только потом я с радостью вижу, что мне дарованы еще отец и мать, братья и сестры, а также друзья. Меня выкормили, выпестовали, выучили сначала дома, потом в школе, я постепенно осознал, что мне дарованы чувства. Я приобщился к опосредствующему мысль языку, я проник в его дух и овладел им. В течение лет я впитывал бесчисленный образовательный материал, который был мне внушен и в котором выкристаллизовалось мое образование. Когда я овладел знаниями, появилась способность к действиям. Мы удивляемся тому, что человечество уже научилось делать, но как часто при этом забывается, что вся наша деятельность проистекает из первоначалыю полученного дара. Наша техническая цивилизация, целиком основывающаяся на производительной деятельности, забыла об этом, причем настолько, что осмеливается вторгаться в эту святую область первоначального дара со своими происками.
Первоначальный акт получения, разумеется, состоит в принятии дара, но затем надо помнить, что он дается ради употребления. Получающий - это не бездыханный мешок, пригодный лишь для сохранения вложенного, но борозда на поле, где должно взойти семя. Если поле уподобить духу живому, то надо вспомнить притчу о розданных талантах: порученный мне дар требует "распоряжения", и он должен приносить духовные плоды. Данное мне поле является "моим", но оно передано мне в расчете на будущие урожаи, и я должен быть готов к отчету. Из сказанного раньше можно сделать заключения относительно расхожих выражений "найти себя", "осуществить себя". Они почти что идентичны выражению "спасти себя", а ведь спасти себя так же возможно, как Мюнхгаузену удавалось вытаскивать себя из болота за собственную косицу. Итак, если у вас есть желание понять сущность своего "я", то ищите Дарителя.
Взглянем на пример Церкви Христовой. Она-то ни в коем случае не позабудет о первоначальном даре. Она не обладает ничем, кроме полученного и получаемого посредством дара. Например, когда вы пришли на исповедь, вы не можете сами себе отпустить грехи. Крещаемый не обливает сам себя водою. Никому не придет в голову самочинно взять себе облатку из дарохранительницы. Есть и более важные вещи: священники не рукополагают себя сами, но рукополагаются другими людьми, которые в свою очередь были рукоположены. И если проследить до конца длинный ряд "апостольской преемственности", то можно дойти до первоапостолов, получивших от Христа власть "творить сие в Мое воспоминание", - и в даре Св. Духа отпускать грехи или, напротив, ради лучшего исправления, удерживаться на время от их отпущения. Следовательно, в Церкви нет никакого самочиния и все приобретается в качестве дара, используя который верующий должен добиться тридцати-, шестидесяти-, а то и стократного плодоношения. И плодоношение совершается не ради себя, а ради целого, которое Господь назвал "Царством Божиим". Даже молитва не изобретается! Ученики обратились к Господу с просьбой: "Научи нас молиться" (Лк. 11:1), и Он вложил ее им в уста, а затем вменил и в обязанность (Лк. 18:1). Дар, делающий нас плодоносящими, предполагает открытую готовность - в противоположность суетливой деловитости - к дальнейшему вождению Богом: "Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж. Напрасно вы рано встаете, поздно просиживаете, едите хлеб печали, тогда как возлюбленному Своему Он дает сон" (Пс. 127:1-2). Дети немалое время жизни проводят во сне, но сколько же даров они получают! "Если вы не станете как дети". Господь уподобил их "полевым лилиям, которые не трудятся, не прядут", но просто-напросто - "растут" (Мф. 6:28).
Полученное в духовный дар - всегда превосходно, а достигнутое самостоятельно - обычно менее хорошо. Мы думаем, будто сами делаем себе детей; но сказано: "Вот наследие от Господа: дети; награда от Него - плод чрева" (Пс. 127:3). Аналогично обстоит дело с духовным плодоношением человека, ибо лучшие достижения человеческого ума и сердца - от дарования свыше, от вдохновения. И уж конечно, так же обстоит дело с духовным служением, когда человек за свою любовь, самоотдачу и покаяние, "соработая" Господу по Божией благодати (1 Кор. 3:9 и далее), "замещает место", т.е. получает дар быть отныне "отцом" (1 Кор. 4:15) и "матерью" (Гал. 4:19). Он безусловно уверен: нет ничего в большей степени дарованного, чем духовная деятельность.
