О том, что отрок Иисус повиновался Своим родителям (Лк. 2:51), сообщается сразу же после того, как Он остался в храме и, следовательно, обнаружил кажущееся непослушание. Но именно послушанием объяснил Отрок Свое поведение: "Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему" (Лк. 2:49). Как же согласовать между собой эти две, по-видимому несогласуемые, формы послушания? Ответить в общем виде можно так. Закон, в котором имеется четвертая заповедь, - это, конечно, Богоданный закон, так что дитя, послушное своим родителям, послушествует Богу. И все же в жизни бывают такие положения, когда непосредственное послушание Богу бывает важнее послушания людям, даже если они и помянуты в заповедях: Бога надо слушаться больше, чем людей (Деян. 4:19). По словам Жанны д'Арк, Dieu premier servi. Следовательно, Бог является господином и над всеми заповедями второй Моисеевой скрижали. Если Богу нужно, чтобы человек послужил Ему, то Он отменяет Им же установленные правила. Когда же такого не происходит, то естественный и Божественный завет-закон предписывает обязательность послушания по отношению к замещающим Его инстанциям. Имеются в виду семья, государство, духовный совет. Отрок Иисус как раз и следовал этому закону лишь внешне двойного послушания; он воплощал его в той мере и тогда, когда и предписывается Отцом. Эпизод, когда двенадцатилетний Отрок задержался в храме, и особенно завершающие эпизод слова показывают легитимность как непосредственного, так и опосредованного послушания Богу.
Все изложенное выше по отношению к Иисусу Христу имеет уникальные особенности. Отношения Христа и Бога-Отца с самого начала ни с чем не сравнимы. На самом деле, было бы абсурдом думать, что Отрок, возрастая годами, вдруг, на каком-то году жизни, узнал, что Он есть превечный Сын Бога-Отца и соответственно и Сам есть Бог. Может быть, сознание Богосыновства и было у малолетнего Иисуса имплицитным, но оно было у Него всегда, а по мере Его человеческого развития укоренялось все глубже. Иисус "преуспевал в возрасте", и Он преуспевал также в мудрости и в благодати (charts) (Лк. 2:40-52). "Мудрость" указывает, что Отрок причастен к премудрости Божией, а "благодать" указывает на пребывание в Нем любящего благоволения Бога-Отца. Причастник Божественной премудрости, Отрок Иисус осваивает все внешние предписания, которые Бог ранее сообщил Израилю, и это освоение проходит и от Его Божественной, и от человеческой природы, а сами предписания непременно истолковываются как отнесенные к Нему, превечному и воплотившемуся Богу-Сыну, Которому теперь предстоит - внутренне и лично - исполнить их. Иисус ребенком выучивает заповеди закона и молитвословия псалмов, но они не являются для Него внешним книжным материалом, а представляют собой благоволение Божие, заключенное в словах. Благоволение великое, покоящееся на Нем и содержащееся в Нем. Благоволение, которое Он всегда ощущал в Себе как премудрость и благодать Отца.
Премудрость и благодать осуществляются друг в друге: как Сын Божий, Христос носил в Себе и исполнял заповеди Божий еще до изложения их в десятисловии, т.е. превечно; как Человек, израильтянин, как и его соплеменники, Он берет на себя бремя закона и неукоснительно исполняет его. Он действительно изучает, но изучает то, что Ему и так известно, да еще и значительно глубже, в том числе и вне словесного выражения. Когда Отрок Иисус изучает закон, то эта невыраженность в Нем по своей природе получает полноту, становится Божественной Премудростью, суммой Божественных предписаний, превосходящей все отдельные заповеди. Этой суммой как раз и является Он Сам. Он Один, ибо даже и Дева Мария пока не понимает того, что сказал Ей двенадцатилетний Отрок.
В этой сумме, однако, не исчезают отдельные положения: так как четвертая заповедь имеется и подлежит исполнению, Отрок Иисус и "был у них в повиновении". Соответственно от Своих будущих последователей Христос будет ожидать и того, и другого: во-первых, исполнения заповедей вплоть до йоты и последней черты; но во-вторых, в таком расположении ума и духа, которое "далеко превосходит" ветхозаветную святость книжников и фарисеев (Мф. 5:17-20). Когда же, наконец, последовавшие за Ним перестанут быть рабами, а станут чадами и друзьями, тогда все внешнее разнообразие закона сведется к одному-единственному предписанию-сумме: "Любящий исполнил закон" (Рим. 13:8). Единственно, к чему Христос обязан, - он "обязан к любви". Возрастающее Чадо Христос все отчетливее постигает, что этот долг любви должен быть заплачен вплоть до страшной кончины. Это прозрение - одного рода с Его мудростью и Его благоволением. Оно преподано Отцом, и в нем заключено единственное, уникальное - сверх-законное требование.
Не то важно, что подрастающий мальчик заранее распознает страшные обстоятельства Своего служения и наперед знает, как дорого Ему придется оплатить долг любви. Отрок, собственно, волен ничего не знать заранее, так как Он не собирается строить планов, полагаясь на заботу Бога-Отца. Будучи Человеком, Он готов позволить, чтобы воля Отца, определяющая Его будущность, просто сошла на Него. Пока же Он остается в послушании у Девы Марии и Иосифа Обручника. Обучается обыкновенной профессии. Он принадлежит к народу Израиля, и в процессе созревания, естественно, судьба этого народа начинает занимать в Его сердце первое место. Он готовится собрать рассеянное стадо, возвратить заблудших к Завету в его подлинности. Одновременно Он никогда не забывает, что Израиль существует не для себя одного, а для всего человечества, чтобы послужить ему. Так было со времени Авраама, и так, безусловно, есть и будет со времени Иисуса Христа. Иисус, следовательно, конечно, не ограничивает себя одним народом, и отсюда измерения Его поручения разрастаются до безграничности. А Бог-Отец позаботится о том, чтобы это порученное - а оно по необходимости заключено в человеческие рамки - приобрело широту, содержащуюся в Его превечной премудрости и благодати.
