Теперь обратимся к началу священной истории согласно J, точнее, к истории Начала, как об этом рассказано в J (Быт. 2:4-3, 24 [20]).
Рассказ-этиология. О чем этот рассказ? О прошлом или о современном? Вроде бы речь идет о событиях далекого прошлого - бесконечно далекого, неподвластного критическим наукам (археологии, биологии, геологии и т. п.). Более того, кажется, это такое прошлое, раньше которого другого прошлого для человека просто не было.
На самом же деле, об этом нельзя рассуждать, употребляя привычные линейно-хронологические мерки, применимые к истории человечества как к прошлому в обычном смысле слова.
Здесь перед нами вовсе не прошлое, а самое что ни на есть современное настоящее. Но, что очень важно, при этом даются постоянные объяснения, почему оно, это самое настоящее-именно такое, какое оно есть, и все ли было так задумано Богом изначально. Причем речь идет не об исторической или природной причинности преходящих явлений и событий, чем в самом деле нужно было бы заниматься историкам или биологам, а о причинности таких вещей в мире, которые кажутся незыблемыми и изначальными.
Почему человек - это мужчина и женщина? Почему человек оставляет отца и мать и прилепляется к своей жене? Почему человек носит одежду? Почему змея ползает на брюхе? Почему женщина должна рожать в муках, а мужчина возделывать свое поле в поте лица своего? Наконец, почему человек смертен и почему в мире много зла и страданий, если он был сотворен «хорошо весьма»?
Как видим, перед нами не история (как исследование прошлого), а богословие (как познание непреходящих, актуальных истин о Боге, мире и человеке). Правда, оно выражено на языке, теперь уже непривычном для нас и понимаемом буквально и потому часто ошибочно, - не в виде какого-то теоретического объяснения или общего рассуждения, а в форме истории со своим сюжетом и действующими лицами, где сначала описывается какое-то первосостояние, на смену которому затем приходит состояние, существующее доныне и кажущееся изначальным и вечным.
Такие истории называют этиологией - от греч. αιτια, причина.
Надо сказать, именно такая форма постановки вопросов и ответов на них была очень распространена в древней литературе. Таким способом давалось объяснение многому: тому или иному явлению природы, людскому обычаю, названиям городов, храмов, святилищ. Веками в народной памяти хранились «объясняющие» истории, имевшие место в далеком прошлом. Несомненно этиологическими по происхождению являются такие предания, вошедшие в
Библию, как рассказы о видении Иаковом небесной лествицы, почему это место называется «Дом Божий» - Вефиль (Быт. 28:17, 19), или о его борьбе с Богом на берегу потока Иавок, почему «и доныне сыны Израилевы не едят жилы» (Быт. 32:32). Очень много подобных преданий в Книге Иисуса Навина (Нав. 5:9; Нав. 7:26; Нав. 9:27; Нав. 16:10; Нав. 15:63 и др.). Встречается подобное и в Евангелии (Мф. 27:8).
Такие истории в религиозной среде существуют и сейчас.
В этом несомненная общность J с зарождающейся в это же время литературой Премудрости. Мудрецы, собранные при царском дворе, ищут ответы на великие вопросы, которые ставит жизнь. Но при этом они ищут такие ответы, которые соответствовали бы вере в истинного Бога - Бога Израилева, но часто вынуждены переосмысливать в свете этой исключительной веры древние мифы, распространенные на Древнем Востоке.
Сотворение человека. Рассказ начинается с перечисления того, чего не было, прежде чем Бог создал человека: «В то время, когда Господь Бог создал землю и небо, и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли...» (Быт. 2:4-5).
Стилистически похожее начало имеет вавилонский эпос о творении, который называют по первым словам «Когда вверху» («Энума элиш»):
«Когда вверху небеса были без названья,
А внизу земля была безымянна...»
Первосостояние описано не как философское небытие или хотя бы как труднопредставимый мрачный водный хаос в Быт. 1:2, а как голая пустыня, хорошо знакомая кочевнику. Творение начинается тогда, когда Господь посылает на землю дождь, так чтобы водный источник оросил землю и зазеленела пустыня. Однако прежде, чем это происходит, прежде возникновения плодоносного сада в яхвистском рассказе первым создается человек. Длинный период, начинающийся в ст. 5, приводит в ст. 7 к центральному высказыванию: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою».
Чтобы понять важную суть рассказа о сотворении человека согласно J, достаточно хотя бы обратить внимание на те наименования, которые употребляются в применительно к человеку.
Адам и Ева - имена, воспринимаемые нами исключительно как собственные (вроде Ивана и Марии), на самом деле суть слова, участвующие в повествовании своим прямым значением.
Адам - от евр. Адама, земля. Это слово дважды встречается в приведенном ст. 7: «И создал Господь Бог человека (Адам) из праха земного (Адама)».
Как видим, в этом стихе, где впервые встречается это слово (Адам), в нашей Библии оно переведено по смыслу: человек, тогда как начиная с Быт. 2:25 оно начинает употребляться как собственное имя.
Таким образом, исходной характеристикой человека является то, что он взят, сотворен из земли. Аналогично, «Ева» с еврейского переводится как жизнь, «ибо она стала матерью всех живущих» (Быт. 3:20). Здесь главной характеристикой является то, что женщина рождает потомство и продолжает род человеческий.
Ив том, и в другом случае (Адам - земля, Ева - жизнь как рождение) перед нами характеристики, во-первых, относящиеся ко всему человеческому роду, а во-вторых, чисто телесные, так сказать, животные по своему содержанию. Это объясняет бренность и слабость человека, его тесное родство с землей и со всем животным миром, и тем самым решительно отвергает всякую лжетаинственность происхождения человека как происходящего от каких-нибудь полубогов или других мифических существ - все очень просто, немифологично и материально.
«И вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою».
Комок земли становится живым существом только потому, что Господь Бог вдыхает ему в лицо (в нос) дыхание жизни. Под душою здесь и везде в Библии подразумевается не отдельная душа как невидимая часть существа человека, в отличие от видимого, материального тела, а жизнь, жизненное начало, присущее живому существу. Согласно Ветхому Завету, вместилищем души, жизни является кровь (Быт. 9:4-5; Лев. 17:11).
Таким образом, душа, жизнь являются абсолютным даром Божиим, причем не только в момент дарения, а всегда, в продолжение всей жизни человека. Человек живет, дышит и движется, пока Бог удерживает за ним этот дар, и жизнь человека и всякого живого существа - жизнь взаймы:
«... отымеши дух (дыхание) их, и исчезнут, и в персть свою обратятся. Послеши духа (дыхание) Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли» (Пс. 103:29 слл.; ср. Иов. 34:14 слл.).
«Выходит дух (дыхание) его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его» (Пс. 145:4).
Рай в Эдеме. «И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал» (Быт. 2:8).
Жизненное пространство, в котором будет жить человек, творится после сотворения человека. Этим жизненным пространством становится сад (= рай). Эдем (точнее, Эден) - блаженная, изобильная страна. Первозданная благоприятная среда обитания человека описана как оазис в бескрайней голой пустыне - оазис, который для кочевника был действительно раем, мечтой. Об изобилии и плодородии этого сада говорит наличие четырех рек, орошающих сад (Быт. 2:10-14).
Для сравнения: Священнический кодекс в Быт. гл. 1 изображает мир в более универсальных масштабах.
В этом саду человек должен выполнять труд земледельца (Быт. 2:15).
Древо жизни. В центре сада находится древо жизни как постоянная неразрывная связь с Богом. Жизнь - то, что Бог всегда хочет давать человеку, это Он Сам и это Его неотъемлемый дар. Это содержание (центр) пребывания в саду.
Сотворение жены. Не менее увлекательно и образно рассказывается о сотворении женщины. В этом рассказе даются ответы на вопросы: в чем сущностное единство мужчины и женщины и, с другой стороны, в чем их взаимное различие, а также, в чем их отличие от всего остального животного мира.
«Не хорошо быть человеку одному...» (Быт. 2:18)
Господь желает сотворить одинокому человеку помощника, «соответственного ему». Бог начинает экспериментировать. При этом Он продолжает творить, то есть создавать каждый раз заново все новые и новые существа - животных полевых и птиц небесных. Человек дает им имена, то есть выявляет по отношению к ним право высшего. Таким образом, они сущностно другие (уже потому, что созданы заново, это другой акт творения) и, к тому же, обнаруживают свое подчиненное положение к человеку.
Но существа, соответственного человеку, при этом не находится.
Тогда Господь решается продолжить дело, начатое при сотворении человека-он образует женщину из уже сотворенного человека, из его ребра [21]. Это происходит под покровом тайны, когда человек погружен в сон (точнее, как в греческом тексте, экстаз-состояние, превосходящее обычное состояние человека, а не сонная расслабленность). Ее-то и приветствует человек не просто песней радости, а песней узнавания. Он узнает самого себя в другом:
«Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт. 2:23).
Так, образно и выразительно высказана мысль об однородности и общности внешне различных существ-мужчины и женщины. К сожалению, этот текст часто понимают в прямо противоположном смысле - как дискриминирующий женщину.
Песнь узнавания (а это именно песнь, потому что этот радостный возглас в оригинале имеет ритмическую оформленность) продолжает: «Она будет называться женою, ибо взята от мужа своего».
Так мы вновь касаемся вопроса имен. Мы уже отметили, что человек назван Адамом от слова земля, причем для женщины в следующей, третьей главе появится еще и имя Ева - жизнь.
Здесь же, в песни узнавания, мы встречаем наименования, означающие тесную связь мужчины и женщины: слова «муж» и «жена» в еврейском языке суть одно и то же слово в форме мужского и женского рода: иш и иша [22]. Таким образом, становится понятным союз ибо, лишенный всякого смысла, если слова жена и муж - разнокоренные.
«И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (Быт. 2:25).
Этим замечанием подводится итог описанию первозданной цельности и красоты созданного мира.Иесли до этого речь шла о вещах, и доныне существующих в мире (человек, звери, мужчина и женщина), то последнее замечание указывает на нечто, чем отличается первозданность от существующей действительности, в которой человеку свойственно всегда прикрывать свою наготу, или, в противном случае, нагота, выставленная публично, является наиболее грубой, греховной формой разврата.
Тем самым перекидывается мостик к следующей истории, объясняющей появление зла в изначально красивом и гармоничном мире.
Древо познания добра и зла. Начало этой истории находится еще в рассказе о поселении человека в раю, где, кроме древа жизни, находилось и древо познания добра и зла.
Прежде всего, перед нами стоит экзегетическая задача: уяснить, что означают такие выражения, как «познать», «добро и зло». А уж затем попытаться понять, что же произошло.
Словосочетаний, аналогичных выражению «добро и зло» в Библии можно найти много: «небо и земля», «плоть и кровь», «ложиться и вставать» (Пс. 3:6), «садиться и вставать» (Пс. 138:2) и т. п. Во всех этих выражениях соединены противоположности, которыми исчерпывается некая полнота: полнота всего мира (небо и земля), полнота человека (плоть и кровь), полнота жизнедеятельности (приведенные примеры из псалмов). Как видим, акцент здесь стоит не на противопоставлении, не на различении конкретно двух различных понятий, а, напротив, на целостности, которая объемлет и эти крайности, и все, что внутри них. «Добро и зло» - тоже обозначение полноты, то есть чего-то цельного и всеобъемлющего.
Очевидно, имеется в виду полнота опыта, мудрости и блаженства.
Кроме того, будем иметь в виду, что обозначение полноты мира и жизненного опыта с помощью антиномии «добро/зло», т. е категорий нравственного порядка, - это уже наследие падшего человеческого сознания. Ведь история эта написана уже в нашем грешном мире, хотя и священными авторами.
Что касается термина «познать», то и здесь мы должны указать на неполное соответствие русского словоупотребления библейскому еврейскому. «Познать» в Библии имеет в виду не интелектуальный акт, а опытный, касающийся всего существа: вступить в опытный контакт, вместить в себя, вкусить (почему и говорится о плодах древа, которые можно вкусить, съесть).
Таким образом, говорится о возможности вместить все (добро и зло). Но это запрещено. Почему?
Здесь уместно заметить, что Бог запрещает не познание вообще, не науку. Текст как раз утверждает обратное: Бог поселяет человека в мире (в саду Едемском), «чтобы возделывать и хранить его», приводит к нему животных, «чтобы видеть, как он назовет их», иными словами, открывает ему широкие возможности познания.
Когда мы читаем заповедь, запрещающую вкушать от дерева познания добра и зла, нам следует иметь в виду другие слова - слова змея:
«...в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:5).
«И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло...» (ст. 22)
Можно попутно обратиться к словам пророка Иезекииля о царе Тира: «За то, что вознеслось сердце твое и ты говоришь: «я бог, восседаю на седалище божием, в сердце морей», и будучи человеком, а не Богом, ставишь ум твой наравне с умом Божиим, - вот, ты премудрее Даниила, нет тайны, сокрытой от тебя; твоею мудростью и твоим разумом ты приобрел себе богатство и в сокровищницы твои собрал золота и серебра; большою мудростью твоею, посредством торговли твоей, ты умножил богатство твое, и ум твой возгордился богатством твоим...» (Иез. 28:2-5)
Таким образом, нарушение, ошибка человека (в этой истории пока не употребляется слово «грех») состоит в том, что он отказался от своего призвания быть человеком и идти тем путем познания, который предначертал ему Бог. Человек нарушил этику общения с Богом: он похитил то, что ему не принадлежало.
Здесь нам поможет новозаветная параллель. Ошибку Адама исправит другой Человек, Второй Адам, Иисус Христос, о Котором ап. Павел рассуждает, имея в виду разбираемую нами историю: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу» (Флп. 2:6)
Христос, став человеком, остался равен Богу (то, чего захотел Адам) не через хищение, то есть воровство, похищение, как это сделал Адам, а через самоуничижение и смирение (Флп. 2:7-8).
«И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание» (Быт. 3:6).
Итак, знание, мудрость - вот предмет вожделения и похищения.
Но мудрость и истинное знание, как учит Библия и, в особенности, библейская литература премудрости, имеет своим источником Бога. Человек, ища мудрости, может получить ее только от Бога, соблюдая этику общения с Ним, а не нарушая ее. Истинная Премудрость - это Сам Господь, и она дается тому, кого связывают с истинным Богом отношения веры: «Она - древо жизни для тех, которые приобретают ее, - и блаженны, которые сохраняют ее!» (Притч. 3:18)
Став на путь похищения мудрости, «узнали они, что наги» (Быт. 3:7).
Здесь в еврейском тексте мы вновь встречаем игру слов, начинающуюся еще в последнем стихе 2-й главы:
«И были оба наги (arummim), Адам и жена его, и не стыдились (Быт. 2:25).
«Змей был хитрее (arum) всех зверей полевых» (Быт. 3:1).
Эта игра слов эхом откликается в Быт. 3:7: «узнали они, что наги», где «наги» (arummim) фонетически играет с «хитростью» (arum) - пародией на желанные знание и мудрость.
Змей. Важная мысль библейского рассказа состоит в том, что ложное знание, извращенный ум человек приобрел в результате собственного выбора, а не получил его при сотворении. Тогда как например, в одном древнейшем месопотамском мифе, т. н. Вавилонской теодицее (II-е тыс. до Р. Х.) говорится, что боги, сотворившие человека, с самого начала дали ему ложное знание, но не истину.
Фигура змея как раз выполняет роль внешнего фактора, благодаря которому уже сотворенный человек ставится перед выбором.
Змей играл большую роль в древних мифологиях. В Египте змей противился богу Солнца, чтобы ночью помешать ему появиться. В Ханаане он был одним из сексуальных культовых символов. Таким образом, для библейского автора важна была и антиязыческая (антиегипетская, антиханаанская) направленность этой истории. Упоминания о змее, как о мифологическом олицетворении противника Бога, можно найти и в других библейских текстах (например, Пс. 73:13-14; Ис. 27:1).
Прошлое и будущее. Итак, рассказ о начале выражает две важные, но разные истины. Первая из них проистекает из опыта веры: Бог создал человека, чтобы он был счастливым и свободным. Вторая вытекает из опыта реальной жизни: каждый человек - грешник, каждый человек хочет сделаться как Бог. Одно было сначала, другое случилось потом, но кажется, что было и будет всегда.
Однако эти «сначала» («в начале», как будет сказано в Быт. 1:1) и «потом» не сопоставимы как равноправные точки во времени. «Потом» - это действительно история с ее хронологией событий. В то время как «в начале» - это понятие скорее богословское. Оно выражает изначальный замысел Бога, который как будто дал осечку, не состоялся.
Спустя два столетия после J пророк Исайя (он тоже принадлежал к традиции Юга), будет говорить в тех же образах рая, но о времени будущем, о дне, когда изначальный замысел Бога полностью реализуется (ср., например, Ис. 11:1-9).
