А. Просите Духа Святого, будет дан вам свет

Иоанн Златоуст молился перед Писанием: «Отверзи очи сердца моего, дабы я понял и исполнил волю Твою… просвети мои очи светом Твоим», а Ефрем Сирин советовал: «Прежде чем читать, молись и проси Бога, чтобы Он открылся тебе».

Первое и основное, что должен сделать каждый верующий, приступая к молитвенному чтению - это просить, чтобы Дух Божий снизошел просветить все наше существо, дабы стала возможной встреча с Господом. Истинное наше положение - это положение слепцов, которые должны взывать перед книгой: «Господи, дай мне прозреть», «Господи, отвори мне глаза и сердце», - так же, как в синагогальном богослужении и в христианской литургии Слова, прежде чем возносить хвалы Богу, молятся: «Господи, отверзи уста мои». Всякое чтение Писания предполагает эпиклезу, ибо Писание становится Словом живым только через Дух, Который в нем заключен и на нем пребывает, как на Сыне при Крещении.

Читать следует в духовном измерении: в нем располагается Тело Христово, Церковь, Предание, в котором говорит Слово.

Есть тело, в котором божественные слова могут звучать как слова жизни: это Церковь. Следовательно, эпиклеза - это призывание Духа к единению с Церковью, которая не владеет Словом, но хранит его посредством Духа, пребывающего на ней, и посредством Писания. В литургии созывание народа - это уже на самом деле есть эпиклеза, но при молитвенном чтении верующий должен творить ее явно, в соединении с великой евхаристической эпиклезой, которая постоянно творится Церковью в полном и субстанциональном общении с Супругом - Христом. Так отпадает всякая опасность эгоистического, потребительского подхода к Слову Господню, отпадает опасность субъективизма в толковании, опасность фантазий и произвола, и личное соприкосновение со Словом становится освящением единства Церкви и Писания как единственного источника Слова Господня.

Мы просим Духа Святого в уверенности, что Он будет дан нам, ибо это единственная просьба, которая несомненно всегда будет исполнена: ведь Дух - это и есть прежде всего то «даяние благое», в котором Отец никогда не отказывает Сыну (ср. Лк. 11:13).

Не следует думать, что Дух Святой действовал лишь однажды, снизойдя на библейских авторов и положив начало священным текстам; он всегда действует на тех, кто читает Писание, и только Его присутствие обеспечивает превращение буквы в дух, только Он придает тексту непреходящую юность. Писание становится животворящим Словом только если Дух Божий осеняет читающего (Симеон Новый Богослов, «Молитва XV, «О Священном Писании»: «В самом деле, другие писания могут быть поняты и восприняты читающими, но писания Божественные, говорящие о спасении, нельзя ни понять, ни сохранить в себе без просвещения Духом Святым»).

Есть Дух, Который сотворил Слово, Дух, Который не покидает его в его странствии по истории, но заново делает его Словом живым в тех, кто ему внимает. Без эпиклезы мы не нашли бы Слова Божия в тексте, ибо текст, заключающий его в себе, открывает его в зависимости от способности восприятия и кротости читателя. Григорий Великий говорил, что «Тот самый Дух, Который коснулся души пророка, касается души читателя» [9].

Итак, эпиклеза рождает в нас прежде всего кротость, раскаяние, прозрение.

Кротость - то состояние, которое человек должен искать, которое он должен себе предписывать; но оно зависит от Духа, от сотворчества человеческой воли и действия Духа. Этому на Западе до сих пор явно не придают должного значения, поскольку богословие Духа занимает весьма скромное место в жизни верующего. Тем не менее этот момент должен стать основополагающим, если мы не хотим дойти до того, чтобы внимать мертвой букве или, в лучшем случае, чтобы наше восприятие стало чисто интеллектуальным и рассудочным.

Молитвенность чтения означает не только то, что оно имеет своим предметом Божии книги, но также и то, что это чтение совершается вдвоем - мною и Духом. Мы взываем: «Гряди, Господи!», и тогда Христос является из текста и приходит к нам и показывается очам нашей веры. А чтобы приять Дух, нужна кротость: один афонский монах верно говорил мне о той робости и осторожности, которые должны присутствовать в отношениях с Духом. Нужно вести себя с Духом, говорил он, как с голубкой, которая подлетает к нам тем ближе, чем более спокойно, несуетливо и кротко мы поджидаем ее.

Нисхождение Духа, подготовленное молитвой и кротостью, рождает отрешенность. Нужно отрешиться от самих себя. Мы не сможем слушать Слово Божие, если не заставим умолкнуть нашу самость, не сможем приступить к чтению, если в центре нашего внимания останется наше «я», не сможем открыться Божественному воздействию, если придержим что-то для самих себя и не предадимся Ему до конца.

Итак, мы должны сделать усилие, чтобы подавить в себе ложные потребности, которые сегодня становятся нашими идолами, нашими божествами. Многие из них на деле навязываются социальными условиями того общества, в котором мы живем, создаются рекламой, явной или тайной. Я задаюсь вопросом, не обращаются ли к Слову те, кто заявляет, что не находят «удовлетворения» в чтении Писания, в действительности лишь затем, чтобы удовлетворить какие-то свои корыстные потребности, иначе говоря, не ожидают ли они результата, которого Слово не может им дать, потому что Слово, как и молитва, в торги не вступает? Нужно усилие, чтобы отрешиться от сосредоточенности на собственных мыслях, на логических построениях, стараясь отбросить всякий эгоцентризм и глядеть только на Бога, искать только Его одного.

Это элементарное и простейшее требование; оно должно особенно настоятельно выдвигаться сегодня, когда ритм жизни и всеобщая глухота весьма затрудняют естественный переход в такое измерение.

И все же, если душа наша окажется неспособна на подобное усилие, последуем совету преп. Пахомия Великого: «Обуздаем нетерпеливые мысли, которые тревожат нас и вырываются из нашего сердца, как пузырьки в кипящей воде; будем читать Писание и непрестанно размышлять о нем… и тем освободимся от них…».

Воздевание рук - это жест, сопровождающий молитву иудеев; смысл его как раз в отрешении от себя и вознесение духа: «К Тебе, Господи, возношу душу мою» (Пс. 24:1).

Так же точно и слова «Горе имеем сердца» в католической и православной литургии и Херувимская в литургии православной - это призывы оторваться от самих себя и сосредоточиться главным образом на Христе. Вознесем сердце наше и руки к Богу, сущему на небесах! (Плач. 3:41).

Все наше существо должно стремиться к Тому, Кто в вышних, к Всевышнему, должно влечься за Его Словом. Такое состояние «не должно напоминать настроение приподнятости, экстаза, граничащего с гордыней, но должно рождаться из глубочайшего смирения, из самоумаления» [10]. Когда мы говорим о вознесении духа, это означает стремление к Богу, а не волнение чувств. Блаж. Августин по этому поводу заметил: «Сердце возносится не так, как тела: телам, чтобы подняться, нужно переменить место; сердцу достаточно, чтобы переменилась воля» [11].

Итак, вознестись сердцем означает войти в сферу действия той силы притяжения, которой Бог обладает над нами, покорно следовать за Духом, соединять и собирать все наше разделенное существо в сосредоточенности на Боге, а во время молитвенного чтения - на тексте, который у нас перед глазами. Возноситься сердцем означает стремиться к любовному познанию; это гораздо сильнее вознесения разума, медитации в человеческом значении этого слова. Любовное познание - это познание сердца: связь сердца с Сердцем, личности с Личностью. Выражение «от сердца к сердцу» не следует понимать в романтическом смысле; оно означает позу Иоанна на груди Христа в сокровенной беседе, что, по Оригену, позволяет проникнуть в глубинный смысл Евангелия. Так кротость превращается в вознесение духа, а вознесение - в сосредоточенное внимание.

Быть внимательным означает стать в позу слушателя по отношению к Господу, Который говорит. Внимательным нужно быть не только к сообщению, но и к Тому, Кто его возвещает. (Мария Магдалина в своем внимании к Садовнику, к тому, как Он ее окликнул по имени, сумела распознать присутствие Господа и увидеть Иисуса - Ин. 20:15-16). В таинственном диалоге с Богом от нас прежде всего требуется быть внимательными слушателями.

Так между верным и Словом возникает глубокая и тайная связь, и все человеческое существо предстает перед Богом. Св. Амвросий говорил, что внимание должно быть таким, чтобы «человек весь погрузился в слушание Глагола», Слова и Лица [12]. И Амвросий продолжает: «внезапно человеку слышится голос Того, Кого он, однако, не видит. И вдруг глубинным чувством он как будто обоняет благоухание Его божественности. Ощущение это часто испытывают те, которые имеют живую веру»). А И. А. Бенгель, протестантский теолог, так определил внимание к Библии: «Всего себя приложи к тексту, все прочитанное приложи к себе!»

Не должно быть никакой рассеянности при слушании Слова, ибо «кто слушает невнимательно, - утверждает Кесарий Арльский, - тот будет виновен столько же, сколько и тот, кто по небрежению уронил бы наземь Тело Господне» («Беседа 78», 2).

При совершенном внимании и полном самозабвении нетрудно накрепко прилепиться к Богу, ибо тогда мы, как говорит свт. Григорий Великий, остаемся «подвешены на любви Божией».

Такие приготовления - предупреждаем еще раз - необходимы; но только в том случае, если Дух их оплодотворит, они станут полезны для достижения истинной цели молитвенного чтения. Если мы просим Духа, если приуготовляем себя для Него, то несомненно нам будет дан свет, необходимый для чтения.