Часть 3. Вопрошания и оппозиция Иисусу (Мф. 11:1 - Мф. 13:52)

1. Повествовательный фон для учения и диалога (Мф. 11:1 - Мф. 12:50): Иисус и Иоанн Креститель, «горе» неверующим, благодарение за откровение, споры о субботе и власти Иисуса, семья Иисуса. Поскольку этот раздел не относится к одной из пяти проповедей в Мф., его иногда относят к повествованиям. Однако повествовательные стихи здесь кратки и вводят в учение. Матфей комбинирует материалы Мк. и Q и помещает их в контекст путешествий Иисуса и Его вхождений в синагоги «их» городов (например, галилейских: Мф. 11:1, 20; Мф. 12:9). Хотя ничего не сказано о возвращении учеников с миссии, они сопровождают Иисуса в Мф. 12:2, 49. Рассказ об Иоанне Крестителе и Иисусе (Мф. 11:2-19) вводится эпизодом, в котором арестованный Иоанн слышит о делах Мессии; затем Мф. 11:4-6 объясняет, что Иисус - именно тот Мессия, о котором пророчествовал Исаия (в Ис. 29:18-19; Ис. 35:5-6; Ис. 61:1). Иисус же объясняет, кто такой Иоанн Креститель (Мф. 11:7-15). Он - больше чем пророк, он - ангельский вестник, посланный Богом вести Израиль в Обетованную землю (Исх. 23:20); он - Илия, посланный подготовить Израиль к божественному вмешательству (Мал. 3:1, 23-24 (Мал. 4:5-6)). Иоанн исполнил свою миссию: приготовил путь Иисусу, тем самым став величайшим человеком, рожденным до наступления Царства [290]. (Из Мф. 11:12-15 не вполне ясно, предшествует ли Иоанн времени Царства (то есть принадлежит к периоду пророков и Закона), или принадлежит ему (что вероятнее).) Апокалиптическая борьба предшествует полному наступлению Царства, и арест (а впоследствии казнь) Иоанна свидетельствует об этом. (Несомненно, читатели Мф. и сами сталкивались с насилием в своей жизни.) Рассказав ученикам, кто такой Иоанн, Иисус резко обличает «это поколение» за нежелание принять ни одного из них. Комбинация Мф. 11:2 и Мф. 11:19 наводит на мысль, что для Мф. Иисус - одновременно Мессия и божественная Премудрость [291] (но неверующее поколение не способно вместить Его деяния).

Замечание, которым заканчивается раздел об Иоанне Крестителе, переходит в восклицания «горе…», обращенные к неверующим городам возле Галилейского моря (Мф. 11:20-24). Иисус теперь говорит как пророк: галилейские города, презревшие могущественные дела (чудеса) Иисуса, постигнет худшая судьба, чем города, к которым обращались Исаия (Ис. 23:1) и Иезекииль (Иез. 26 - 28), которые были осуждены в Быт. 19:24-28. И все же некоторые откликнулись; о них Иисус говорит в стиле божественной Премудрости, благодаря Отца за откровение (Мф. 11:25-27), данное всем, кто подобен младенцам (включая тех, кто считается ничем в мире сем). Это ликующее восклицание, взятое из Q, представляет собой образец высокой христологии, близкой к христологии Ин., где Иисус называет Себя божественным Сыном, Которому Отец отдал все (Ин. 3:35; Ин. 5:22, 26-27), и где никто не знает Отца, кроме Сына (Ин. 1:18; Ин. 14:9), и где Он открывает Отца избранным (Ин. 17:6) [292]. Его призыв придти к Нему, обращенный к обремененным (Мф. 11:28-30), который Мф. добавляет к материалу Q, воспроизводит стиль и Премудрости, и Иоанна (Притч. 9:3-5; Сир. 24:19; Сир. 51:23; Ин. 1:39; Ин. 6:44). Подобно Богу в Исх. 33:14 и Премудрости в Сир. 6:23-31, Иисус обещает покой тем, кто возложит на себя требования Царства, используя одни из самых добрых слов, какие когда‑либо вкладывались в Его уста, - слова, делающие понятным Павлово восхищение «кротостью и снисхождением Христовым» (2 Кор. 10:1).

Затем Мф. помещает учение Иисуса в контекст споров. Первый спор связан со срыванием Его учениками колосьев в субботу (Мф. 12:1-8) и имеет христологическое значение, ибо Иисус не только претендует на право повторить поступок Давида, но и объявляет, что Его присутствие - нечто большее, чем Храм, и что Сын Человеческий - господин субботы. Исцеление в субботу (Мф. 12:9-14) приводит к еще одному спору. Мы не обладаем достаточными сведениями из иудейских источников о том, каково было отношение к целительству в субботу во времена Иисуса, но Мф. приписывает фарисеям негативное отношение (причем изображает их пекущимися более о человеческих предписаниях, чем о божественном замысле). Поправляя их, Иисус действует в духе пророков (Мф. 12:7 = Ос. 6:6). Споры заканчиваются зловещей нотой: фарисеи замышляют погубить Иисуса. Понимая это, Иисус уходит, и за Ним идет много народу; Он исцеляет многих, как предречено пророком (Мф. 12:15-21) [293]. Прекрасный отрывок из Исаии (Ис. 42:1-4) усиливает впечатление нежности и кротости Иисуса, который трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит.

Описание спора с фарисеями о власти Иисуса (Мф. 12:22-37) во многом опирается на Мк. 3:22-30. Ранее (Мф. 11:2) Иоанн Креститель связывал дела Иисуса с Мессией; теперь та же идентификация («Сын Давидов») предлагается изумленному народу, когда Иисус исцеляет бесноватого слепоглухонемого (чудо, дублирующее Мф. 9:32-34; см. выше, сноску 20). Враждебно настроенные фарисеи приписывают власть Иисуса над этим бесом связи с Вельзевулом. Иисус отвергает обвинение, сравнивая свои экзорцизмы с разграблением дома силача (территории сатаны), и предупреждает, что хула на Святого Духа (то есть упрямое приписывание дьяволу божественной силы) не простится.

Тон обличения усиливается в Мф. 12:33-36 (адаптировано из Q), ибо Иисус называет фарисеев гадючьим отродьем, источниками зла, дела которых осудят их в Судный день. Когда книжники и фарисеи требуют знамения (Мф. 12:38-42), Иисус предлагает им только знамения Ионы (приведшего к покаянию Ниневию) и царицы Южной (оценившей мудрость Соломона), - это аргумент a fortion: здесь Тот, Кто больше их, а это поколение не принимает Его [294]. Иисус изгоняет нечистых духов, но их возвращение (Мф. 12:43-45) сделает последующее состояние нечестивого поколения хуже первоначального. Неожиданный приход матери и братьев Иисуса ставит вопрос о семье Иисуса (Мф. 12:46-50). Ныне, когда возвещается Царство, ученики, исполняющие волю Отца Небесного, стали Иисусу сестрами, братьями и матерью.

2. Речь: проповедь в притчах (Мф. 13:1-52) [295]. Будучи структурным центром Евангелия, эти притчи служат своего рода комментарием к отвержению Иисуса фарисеями в двух предыдущих главах. Вводя притчу о сеятеле и ее толкование (Мф. 13:1-23), Матфей добавляет два элемента: интерпретирующую цитату (Мф. 13:14-15) из Ис. 6:9-10 (она имплицитно подразумевается в Мк.) и блаженство из Q, говорящее о счастье тех, кто удостоился знания тайн Царства (Мф. 13:16-17). Эта притча подчеркивает различные виды препятствий и трудностей, стоящих на пути вести о Царстве. В Мф. 13:13 Иисус говорит притчами «потому что они, видя, не видят», - гораздо более легкое чтение, чем Мк. 4:11-12 (где притчи рассказываются аутсайдерам, «чтобы» они не видели). Следующая притча о плевелах среди пшеницы и ее толкование (Мф. 13:24-30, 36-43) вроде бы переходит к проблеме иного плана. После того как некоторые («сыны» Царства) откликнулись на проповедь, им придется сосуществовать со злыми людьми («сынами» Злого) [296]. Почему бы ни уничтожить зло? Ответ: так можно уничтожить и доброе, поэтому отделение зерен от плевел следует оставить до суда Сына Человеческого.

Пара притч о горчичном зерне и закваске (Мф. 13:31-33) [297] развивает мысль: Царство начинается с малого, но имеет великое будущее; при этом используются примеры необычного роста, хорошо знакомые соответственно мужчинам и женщинам. Цель притч (Мф. 13:34-35) поясняется интерпретирующей цитатой из Пс. 77:2; согласно Мф., Иисус учил притчами во исполнение Писаний. После толкования притчи о плевелах идет пара притч о скрытом сокровище и драгоценной жемчужине (Мф. 13:44-46). Они подчеркивают огромную ценность Царства и необходимость использовать уникальный шанс обрести его, даже если надо продать все остальное. Притча о неводе и ее толкование (Мф. 13:47-50), подобно притче о пшенице и плевелах, откладывает разделение добра и зла в Царстве до конца века. Проповедь заканчивается резюмирующей притчей о хозяине дома, старого и нового сокровища (Мф. 13:51-52). Слушатели (Мф. 13:2), которые отвечают, что поняли притчи, похожи на книжников, наученных ценить новое откровение Иисуса и старое откровение Моисея [298]. Евангелист, видимо, рассматривал себя именно в таком свете.