Часть 5. Путешествие в Иерусалим и служение в Иерусалиме (Мф. 19:1 - Мф. 25:46)

1. Повествование смешано с большим количеством диалогов (Мф. 19:1 - Мф. 23:39): учение, притчи о Суде, третье предсказание о страстях, вход в Иерусалим, очищение Храма, столкновения с властями. Иисус объявил об установлении церкви и объяснил, какой она должна быть. После этого Он отправляется в Иерусалим, где предстоит осуществиться предсказаниям о смерти и воскресении Сына Человеческого.

Повествование о событиях по дороге в Иерусалим [314], начинается с примера того, каким меркам учит Иисус. Вопрос о разводе (Мф. 19:1-12) поставлен в контекст испытания Иисуса фарисеями. Самая яркая особенность у Матфея здесь состоит в добавлении оговорки (Мф. 19:9): «Кто отпустит жену свою не по причине блуда (porneia) и женится на другой, прелюбодействует (глагол: moichasthai)» (КП); такое уточнение появляется и в Мф. 5:32, но отсутствует в других формах запрета на развод (Лк., Мк., 1 Кор., хотя два последние текста по-своему адаптируют заповедь Иисуса). Данная фраза важна, прежде всего, для тех христианских церквей, которые считают запрет Иисуса на развод нормативным. Что такое porneia? Это греческое слово охватывает многие виды безнравственности, и если здесь имеются в виду все они, то запрет вроде бы обессмысливается. Некоторые экзегеты применяют данную оговорку к супружеской измене, тем самым допуская развод и повторный брак невиновной стороны. Однако супружеская измена обычно обозначается словом moicheia (как в однокоренном глаголе moichasthai, использованном в Мф.). Скорее, речь идет о браках, которые у иудеев запрещались из‑за слишком близкого родства [315]. Мф. хочет сказать, что запрет на развод не относится к таким бракам, заключенным язычниками, уверовавшими во Христа: более того, их следует расторгать как не бывшие (см. FTAG 91-97). Ужас учеников от подобной строгости описан только в Мф. (Мф. 19:10-12). В ответ Иисус говорит о возможности быть евнухами (то есть соблюдать полное воздержание) ради Царства. Как и брак без возможности развода, такой целибат имеет эсхатологическую ценность (см. Ис. 56:3-5); и то, и другое налагает требования, которые мир сей считает нереальными.

Рассказывая о том, как ученики не пускали детей (Мф. 19:13-15), Матфей не только опускает упоминание (Мк. 10:14) о возмущении Иисуса действиями учеников, но и создает более церковную атмосферу, оправдывающую присутствие детей: «чтобы Он возложил на них руки и помолился». Рассказ о богатом юноше и последующем наставлении (Мф. 19:16-30) добавляет к заповедям Декалога требование любить ближнего как самого себя (Мф. 19:19); все же и это не сделает человека совершенным, если он не откажется от имущества и не пойдет за Иисусом. И опять строгость эсхатологических требований вызывает испуг учеников. В ответ Иисуса в Мф. 19:28 включает важное обетование из Q о великой будущей роли учеников: в «возрождении» (palingenesia) они сядут на двенадцать престолов судить двенадцать колен Израилевых. Относительно того, имеется ли в виду под двенадцатью коленами ветхий Израиль или христианская церковь, экзегеты спорят, но в более широком смысле суд может включать всех чтущих Господа Бога (см. также Откр. 21:14). Конечная награда так же переворачивает обычные роли, как и Царство: она дается не первым и могущественнейшим мира сего, но последним, кто отказался ради Иисуса от дорогих вещей (Мф. 19:29-30). Мотив первого/ последнего и награды красной нитью проходит через притчу о работниках в винограднике (Мф. 20:1-16), которая есть только в Мф. и некоторыми учеными считается интерпретирующей иллюстрацией, с помощью которой евангелист показывает Божье владычество и милосердие, не основанное на человеческих заслугах [316].

После этих размышлений о конечной награде третье предсказание о страстях (Мф. 20:17-19) составляет парадоксальный взгляд на роль страдания в победе. Это предсказание не встречает понимания, что выражается в просьбе о местах в Царстве (Мф. 20:20-28). Чтобы не порочить учеников, Мф. вкладывает эту просьбу в уста не сыновей Зеведея, а их матери [317]. Двенадцати уже было обещано, что, когда Сын Человеческий воссядет во славе, они получат престолы и будут судить колена Израилевы; очевидно, это не то же самое, что сидеть по правую и левую сторону в Царстве. Почему же в данном случае Иисус высказывается иначе? Видимо, речь зашла о владычестве над другими, тогда как миссия Сына Человеческого и Двенадцати - служить. Далее путь в Иерусалим приводит Иисуса к Иерихону [318], где Он исцеляет двух слепых (Мф. 20:29-34). Это явно Матфеев вариант Маркова исцеления слепого Вартимея; он отражает предпочтение Мф числу два (необходимость двух свидетелей?).

Рассказ о входе в Иерусалим (Мф. 21:1-9) основан на Марковом материале с включением в Мф. 21:4-5 интерпретирующей цитаты из Ис. 62:11 и Зах. 9:9, подчеркивающей кротость и миролюбие мессианского царя. Известную несуразность содержит Мф. 21:7: Иисус садится одновременно на ослицу и осленка (в ВЗ это были параллельные названия одного и того же животного) [319]. Эпизоды очищения Храма (Мф. 21:10-17), проклятья и увядания смоковницы (Мф. 21:22) взяты из Мк. 11:12-25, но иначе скомпонованы, ибо в Мк. очищение Храма помещено в середину «сэндвича» между проклятием и увяданием. В Мф. очищение Храма происходит в день входа в Иерусалим (а не на следующий день, как в Мк.) и поставлено в контекст, когда весь город пребывает в волнении и признает в Иисусе Пророка (Мф. 21:10-11). Объединение в один эпизод проклятия и увядания усиливает элемент чуда, ибо теперь смоковница засыхает мгновенно (в Мк это было обнаружено на следующий день).

Первосвященники и старейшины спрашивают Иисуса, по какому праву Он так себя ведет (Мф. 21:28-32), и Иисус ссылается на авторитет Иоанна Крестителя. К этому эпизоду Мф. присоединяет из своего особого материала притчу о двух сыновьях (Мф. 21:28-32). Сравнивая власти с сыном, который обещает повиноваться отцу, но не делает этого, Иисус полемически заостряет конфликт: мытари и проститутки, которые поверили Иоанну Крестителю, войдут в Царство Божье раньше первосвященников. Резкие суждения продолжаются в притче о злых виноградарях (Мф. 21:33-46), ибо в стихах 43, 45 первосвященники и фарисеи понимают, что именно на них намекает Иисус, когда говорит: «Царство Божие будет отнято у вас и дано приносящему его плоды народу» (Мф. 21:43). Мф. имеет в виду церковь, состоящую из иудеев и неиудеев, верующих в Иисуса. Притча о брачном пире (Мф. 22:1-14), по-видимому, адаптированная из Q, - еще один случай отвержения вождей. Те, кого царь позвал первыми, недостойны и не приходят; поскольку они убивают слуг, посланных с приглашением, царь отправляет войска и разрушает их город. Эта некогда независимая притча о человеке не в брачной одежде, добавленная в качестве концовки, имеет отношение к хорошо известным евангелисту реалиям: в церковь принесено и хорошее, и плохое, и даже принявшие приглашение могут оказаться осужденными. Недостойных христиан ждет та же участь, что и тех, кому ранее было дано Царство, но кто его не удержал (ср. Мф. 8:11-12). Таким образом, ни одна из этих трех притч не говорит просто о замене Израиля церковью или иудеев язычниками. Мф ставит вопрос иначе: все недостойное в иудаизме (особенно вожди) заменяется общиной из иудеев и язычников, которые уверовали в Иисуса и правильно откликнулись на требования Царства.

Как и в Мк., затем идут три вопроса с подвохом: о налоге кесарю (Мф. 22:15-22), заданном фарисеями и иродианами; о воскресении (Мф. 22:23-33), заданном саддукеями; о наибольшей заповеди (Мф. 22:34-40), заданном фарисеем-законником [320]. Затем Иисус сам задает вопрос фарисеям о Мессии как сыне Давида (Мф. 22:41-46). Чтобы подчеркнуть превосходство Иисуса, Мф. добавляет некоторые замечания: например, Мф. 22:33 сообщает, что толпа дивилась учению Иисуса, а Мф. 22:46 - что никто не посмел задавать Ему новые вопросы.

Обличение книжников и фарисеев (Мф. 23:1-36) - своего рода мостик к последней большой речи и один из ярких образцов творчества в Мф. [321]. На выказанную властями в ловушечных вопросах враждебность (Мф. 22) Иисус теперь отвечает резкой критикой их самих: Он обвиняет их в гордыне, любви к титулам [322] и казуистике (семикратное «горе вам», которые являются почти антитезами блаженств в Мф. 5). Первоначальное указание (Мф. 23:2-3) соблюдать все, что скажут книжники и фарисеи (на том основании, что они сидят на месте Моисея), озадачивает, ибо в других местах Мф. Иисус критикует их учения (например, Мф. 15:6; Мф. 16:11-12; Мф. 23:16-22). Не вполне удовлетворительно толкование, что Мф. просто сохраняет это высказывание как прошлую традицию, хотя и не согласен с ним [323]. Книжники и фарисеи обличаются за то, что их слова расходятся с делами, а также за то, что они действуют из низменных побуждений. (Ср. критику учеников Иисуса в Мф. 7:21-23, которые называют Иисуса Господом, но не исполняют волю Божию. См. ниже, пункт (8) в разделе «Для размышлений».) Хотя семикратное «горе вам» обращено к иудейским вождям времен Иисуса, читатели Мф., возможно, слышали в нем критику синагогальных лидеров своей эпохи [324]. (А современным христианам подобает видеть здесь предостережение об опасностях, которые таит в себе институционализированная религия, а потому не минуют и христианство.) Некоторые из «горе вам» касаются вопросов Закона, но последнее (Мф. 23:29-35) ассоциирует книжников и фарисеев с убийцами пророков, мудрецов и книжников [325]. Для христиан Матфеевой церкви распятие Иисуса заостряло конфликт, а слова Иисуса: «Истинно говорю вам, что все сие придет на род сей» (Мф. 23:36), с их точки зрения, сбылись в захвате Иерусалима и разрушении Храма в 70 году. Глава заканчивается апострофой к Иерусалиму (Мф. 23:37-39), взятой из Q. Иисусу не удалось убедить город. Поэтому Храм оставлен и пуст, и Иерусалим более не увидит Иисуса до тех пор, пока не скажет: «Благословен Грядущий во имя Господне!».

2. Речь: эсхатологическая проповедь (Мф. 24:1 - Мф. 25:46) [326]. Итак, Матфей подготовил нас к длинной речи о последних временах, которая завершает цикл из пяти больших речей. Серия предостережений (Мф. 24:1-36) начинается с вопроса учеников в Мф. 24:3. Уловив различие в Мф. 23:38-39, они спрашивают о гибели Храма и втором пришествии [327]. Последовательность в Мф. 24 сохраняет апокалипсическую неопределенность Мк. 13, где переплетаются настоящее и будущее. Несколько адаптации, видимо, проливают свет на контекст и время Мф.: например, двойное упоминание о лжепророках, прельщающих людей (Мф. 24:11, 24), может отражать борьбу с христианской восторженностью. В Мф. 24:15 предсказание о мерзости запустения явно связано с Храмом (ср. неясность Мк. 13:14) и более подходит обстоятельствам осквернения римлянами святого места. Иудейское происхождение части аудитории Мф. отражено в молитве о том, чтобы бегство последних времен не случилось в субботу (Мф. 24:20), - щепетильный вопрос независимо от того, соблюдали ли они еще этот день или не хотели настраивать против себя других иудеев, которые его придерживались. Марк уже показал, что точный срок Конца неизвестен, и призыв стоять па страже в Мф. (Мф. 24:37-51) подчеркивает, что никому не дано знать, когда придет Сын Человеческий. Предостережение о том, что слугу, не ждущего своего господина, постигнет участь лицемеров (Мф. 24:51), показывает: неверных христиан (возможно, особенно церковных лидеров) Бог накажет не менее строго, чем книжников и фарисеев. Тема бодрствования характерна и для притчи о десяти девах (Мф. 25:1-13) [328] из особого материала Мф. Тема суда усиливается в притче о талантах (Мф. 25:14-30) из Q - притче, показывающей, сколь по-разному могли Матфей и Лука (в Лк. 19:12-27) передавать один и тот же материал. Смысл этой притчи [329] состоит не в том, что надо добиваться награды заслугами, а в том, что христиане должны принципиально и творчески подходить к дару Божьему в Иисусе. Речь завершается особым материалом Мф.: воцарившийся Сын Человеческий судит овец и козлов (Мф. 25:31-46) [330]. Поскольку Сын Человеческий называет Бога своим «Отцом», это Сын Божий в апокалиптическом контексте суда над миром. Замечательный принцип - вердикт основан на обращении с изгоями - последнее предупреждение Матфеева Иисуса ученикам и церкви, задающее принципиально иные духовные мерки, чем у книжников и фарисеев (ср. Мф. 23), а также у мира сего с его особым почтением к богатым и власть имущим.