Глава 12. Иеремия: пророк ценой жизни

Жизнь и проповедь Иеремии

Жизнь Иеремии и содержание его пророчеств невозможно осмыслить без учета всей сложности того исторического периода, ключевой фигурой ко­торого он являлся. Это было время царствования Иосии (640-609), Иоакима (609-598) и Седекии (597-587), а также определенный период после падения Иерусалима (582-?). В то же время обилие сведений в Библии позволяет нам достаточно подробно восстановить этапы жизни и деятельности пророка, хотя некоторая хронологическая неопределенность и отдельные пробелы в его био­графии тем самым не устраняются.

Согласно реконструкции Казеллеса можно наметить следующую хроноло­гию жизни Иеремии:

650/45 г. (?) - рождение Иеремии в Анафофе (Иер. 1:1), в земле Вениаминовой, т.е. относящейся к областям с северными традициями, во время правления Манассии (687-642 гг. до Р. Х.). Отец пророка - священнослужитель Хелкиин. Его род, возможно, восходит к Авиафару, священнику, который служил при Давиде, а затем был смещен Соломоном и сослан в Анафоф. Предполагают, что Иеремия не был женат (ср. Иер. 16:2, если только не понимать это таким образом, что запрет распространялся лишь на определенное «место» - Иеруса­лим). Детство пророка отмечено эхом войны.

627/26 г. Считается, что в эти годы Иеремия начинает пророческую деятель­ность. Это время гражданской войны в Ассирии, клонящейся к упадку, и 13-й год правления Иосии, когда он начинает реформу (ср 2 Пар. 34:3-5; Иер. 1:2). В этот период проповедь Иеремии обращена прежде всего к народам Севера (ср. Иер. 2-3; 30-31, главы, которые впоследствии были дополнены). Иеремия призы­вает их оставить высоты и вернуться к их царю Давиду и их Богу Ягве (Иер. 30:9).

622 г. В этом году Иосия (18-й год, ср. 2 Пар. 34:8-33; 4 Цар. гл. 23) провозглаша­ет Второзаконие основой реформы с последующей централизацией культа в Ие­русалиме. Анафоф присоединяется к реформе, и святилище этого города упра­здняется (ср. Иер. 11:6 - Иер. 12:6). В это время, около 622/620 г., Иеремия перебира­ется в Иерусалим и сближается с Сафаном, Ахикамом (и позже - с Гофолией). В этот период пророк критически относится к положению дел в столице (ср. Мих. 3:9-12) и, по мнению Казеллеса, становится сторонником реформы Иосии.

609 г. Меняется состав политических союзов: Египет и Ассирия объединя­ются против набирающего силу Навуходоносора. Иосия пытается разыграть ва­вилонскую карту и решает выступить против фараона Нехао II, который пыта­ется отвоевать Харран и продвинуться в сторону Ассирии. В битве при Мегиддо (май-июнь 609) Иосия погибает. Смерть благочестивого царя и последовав­шая за этим выплата дани Египту вызывают у народа сомнения - надо ли сохра­нять верность Ягве. Между тем партии сторонников Иосии удается посадить на престол его второго сына Иоахаза, который царствует три месяца. Однако он был смещен фараоном Нехао, увезен в Египет, а на его место посажен другой сын Иосии - Иоаким (Близким).

По случаю торжества (венчания на царство?) Иеремия произносит свою зна­менитую проповедь в храме (Иер. 7:2-26), которая, однако, была встречена враждебно и Иеремии чудом удается избежать смерти. У реформы Иосии боль­ше практически не остается последователей.

605 г. При Кархемисе Навуходоносор разбивает египетскую армию (высту­пившую вместе с ассирийцами против Вавилона) и открывает себе путь в Пале­стину (ср. Иер. 46:2-12). Иеремия заявляет, что враг угрожает с Севера (ср. Иер. 25:1-4 и Иер. 19:1 - Иер. 20:6), но расплачивается за это тюрьмой! Казалось, развитие собы­тий опровергает пророка: из-за смерти своего отца Набопаласара Навуходоно­сор вынужден вернуться на родину. Иеремия, на которого падают подозрения, диктует свиток своих пророчеств Варуху (ср. Иер. гл. 36).

604 г. Навуходоносор, отпраздновав в Вавилоне праздник Нового года (март-апрель 604), совершает набег на Аскалон (ноябрь 604). Во время объяв­ленного в Иерусалиме поста читается свиток Иеремии (ср. Иер. 36:9-10). По-видимому, на этот раз у Навуходоносора не было достаточно сил для осады Иерусалима и потому он принял дань и заверения в покорности со стороны Иоакима (ср. 4 Цар. 24:1). В этот период Иоаким чувствует себя уверенно и прене­брегает призывами Иеремии (ср. Иер. 36:21-26): Иеремия попадает в опалу. Возможно, именно в этом контексте следует понимать знаменитые «исповедаль­ные» части книги, дополненные затем в период пленения еврейской общиной (Иер. 11:18 - Иер. 12:6; Иер. 15:10-21; Иер. 17:12-18; Иер. 18:18-23; Иер. 20:7-18).

601 г. По-видимому, в 601 г. Навуходоносор предпринял неудачный поход в Египет, закончившийся отступлением. Это помешало ему вовремя отреагиро­вать на измену Иоакима (4 Цар. 24:1).

598 г. В декабре Навуходоносор осаждает Иерусалим: Иоаким убит (январь 597) и в течение трех месяцев правит его сын Иехония, затем он вынужден ка­питулировать (ср. 4 Цар. 24:8-17; 4 Цар. 25:27-30).

597 г. В марте 597 г. Иерусалим захвачен, происходит первое насильствен­ное переселение... Царем посажен Седекия, третий сын Иосии. Он сближается с Иеремией и семьей царского писца Сафана, среди них выбирает послов в Ва­вилон (ср. Иер. 29:3). Иеремия берет на себя заботу и об изгнанниках. (Иер. гл. 29). В это время Иеремия может свободно проповедовать, он энергично поддержи­вает Седекию (к которому враждебно относились симпатизирующие Иоакиму лжепророки, ср. Иер. 23:9-40; Иер. 22:13 - Иер. 23:6, где Седекия прославляется как «от­расль праведная»).

595 г. Вавилон охвачен восстаниями, в то время как в Египте к власти при­шел Псамметих II, стремящийся к новым захватам.

594 г. На четвертый год правления Седекии (осень 594) в Иерусалиме про­исходят волнения и попытки поднять восстание: обращает на себя внимание пророчество Анании об освобождении Иехонии (ср. Иер. 28:4), а также приход иностранных послов в Иерусалим.

Кажется, что факты опять противоречат пророку, но Иеремия не сдается...

Седекия (?) отправляется в Вавилон для подтверждения своей верности (ср. Иер. 51:59).

593/592 г. На пятый год пленения Иезекииль начинает проповедовать против Седекии и против того, что происходит в Иерусалиме (ср. Иез. гл. 17). В свою оче­редь и Иеремия не одобряет симпатий к Египту (хотя дань Вавилону была дей­ствительно тяжелой).

589 г. Умирает фараон Псамметих, и ему наследует Хофра. Воспользовав­шись этим обстоятельством, Седекия, по всей видимости, нарушает соглашение с Вавилоном, прекращает выплату дани и отправляет посольство в Египет (Иез. 17:15). В этот момент Иеремия остается один против всех!

588 г. В январе 588 г. (10-й год правления Седекии: Иер. 39:1; Иер. 52:4) Навухо­доносор осаждает Иерусалим. Осада продолжалась полтора года и была пре­рвана всего один раз в связи с военным вмешательством Египта (Иер. 37:11-16). В это же время Иеремия в тюрьме совершает символическое пророческое дей­ствие, позволяющее надеяться на будущее (ср. Иер. 32:1-15)!

587 г. В последний момент осады Седекия бежал в сторону Заирданья, но был схвачен у Иерихона, отвезен в Ривлу и ослеплен (ср. 4 Цар. гл. 25; Иер. гл. 52). Возможно, последним, что сделал Седекия, был его жест доброй воли по отно­шению к Иеремии (Иер. гл. 38).

В результате осады Иерусалим пал, а месяц спустя были сожжены храм, царский дворец, другие крупные постройки, крепостные стены разрушены и произошло второе переселение... (Иер. гл. 52). Источники по-разному говорят о том, как отнеслись халдеи к Иеремии. Действительно, он не был взят в плен, и ему было позволено присоединиться в Массифе к Годолии, чтобы организо­вать там местное управление (ср. Иер. 40:6). Вскоре Годолия был убит уцелев­шими во время войны фанатиками (ср. Иер. 40:13 - Иер. 41:18). Оставшиеся в живых заговорщики, опасаясь преследований, вынуждают Иеремию бежать с ними в Египет (ср. Иер. гл. 42 сл). Здесь следы пророка теряются...


Некоторые особенности теологии Иеремии. Очень сложно в нескольких словах обобщить основные положения мировоз­зрения Иеремии. И это связано не только с обилием материала, но и с чисто практическими сложностями, возникающими при разграничении посланий само­го пророка и позднейших добавлений к ним.

а) Мотив утешения и возвещение Нового завета (Иер. гл. 31-32)

Главы 30-31 принято называть «книгой утешения» (гл. 32-33 однозначно счи­таются «добавлениями»), и одно это, несмотря на сложность проблем, связан­ных с экзегезой, уже со всей очевидностью указывает на утешительный харак­тер этих глав, на дарование надежды, которое в них содержится. Действитель­но, в Библии-ТОВ мы читаем: «Главы 30-31 включают ряд пророчеств, описыва­ющих чудесное будущее богоизбранного народа: находящийся пока в рассея­нии, томящийся народ будет вновь приведен в Палестину и вновь объединится вокруг Сиона (Иер. 31:6, 12) в совершенно новых условиях. Самые древние из этих пророчеств, по-видимому, адресованы Северному Израилю, или Ефрему (ср. Иер. 31:5-6, 8, 20), «первенцу» Бога (Иер. 31:9, 20) и потомству Рахили (Иер. 31:15), стремящему­ся вернуться в Самарию (Иер. 31:5); следовательно, эти пророчества перекликаются с Иер. 3:11-18 и, возможно, относятся к одному и тому же времени (началу служения Иеремии). После разрушения Иерусалима в связи с новой ситуацией эти пророчества, по-видимому, получили новую интерпретацию, т.е. были отнесены также к Иудее... и обогатились новыми элементами».

При таком толковании основной текст этих глав как бы складывается из це­лого ряда пророчеств Иеремии, историческим фоном для которых является ка­тастрофа, постигшая Северное царство (721 г. - захват Самарии ассирийцами и последующее выселение жителей), и которые, с другой стороны, возникают непосредственно перед падением Ассирийского царства (612 г. - разрушение Ниневии) и совпадают по времени с деятельностью Иосии. Обещание восста­новить разрушения и вернуть на родину изгнанников, первоначально обращен­ное к жителям Северного царства, разворачивается в призыв к обращению, где темы верности Богу (Иер. 31:3; Иер. 31:10; Иер. 31:20) и раскаяния народа (Иер. 31:18 сл; ср. Иер. 3:21-25) переплетаются благодаря объединению мотивов возвращения к Ягве и воз­вращения на родину (ср. Иер. 31:21; Иер. 31:8).

«Книга утешения» включает в себя и знаменитое возвещение Нового завета. В этом тексте, содержащем также позднейшие добавления, Иеремия не просто констатирует греховность и неверность Израиля («За все прелюбодейные дей­ствия отступницы, дочери Израиля, Я отпустил ее и дал ей разводное письмо» Иер. 3:8; ср. Иер. 2:21; Иер. 13:23), но в первую очередь показывает спасительный характер позиции Ягве, Его волю к прощению. Перед лицом Израиля, нару­шившего древний завет, который предусматривал взаимные обязательства и провозглашал Ягве «Господином» (Иер. 31:32), пророк возвещает о новой инициа­тиве Бога (ср. подлежащие при глаголах!).

Новый завет будет обращен к сердцу человека («вложу закон Мой во внут­ренность их, и на сердцах их напишу его», Иер. 31:33; ср. обратное Иер. 17:1), будет отличаться «познанием/единением» с Богом (см. Иер. 31:34) и скреплен прощением грехов (Иер. 31:24). Этот внутренний и личный характер Нового завета не только будет способствовать праведности жизни (тема, столь дорогая для Иеремии - ср. Иер. 4:4; Иер. 3:10), но позволит освободить новый союз от идеи этнической ис­ключительности, сделать его вселенским. В этой благодатной перспективе грех по-прежнему будет возможен, но Бог, продолжая рассматривать его как пре­ступление, будет прощать его.

В заключение можно сказать, что, согласно Иеремии, Новый завет является проявлением божественного расположения - бескорыстного, одностороннего и вечного, которое учреждает подлинную религию в духе и истине для осуще­ствления союза между человеком и Богом, союза, который становится неруши­мым благодаря прощению грехов. Это чудесное возвещение получит отклик во многих других текстах, делая, таким образом, очевидным истинное звучание «пророческой религиозности» (ср. Иер. 24:6-7; Иез. 36:24-28; Иер. 32:37-40; Втор. 30:5-10; Ис. 54:13 сл.) в отличие от опасностей «ритуальной религиозности».

б) «Исповеди Иеремии»

Речь идет о целой серии отрывков, отражающих реальные эпизоды жизни пророка и позволяющих нам проникнуть в глубины его духа и веры и раскрыть драму его существования. Ту драму, которая была знакома и другим "anawim" (нищим Ягве), особенно тем из них, кто жил в эпоху после пленения. Они не только увидели в книге Иеремии отражение своих проблем, но и дополнили ее описанием собственных переживаний.

Дж. Скиннер, назвавший в 1930 г. эти отрывки «исповедальными», писал: «Эти стихи раскрывают тайны внутренней жизни пророка. За внешней решимостью в борьбе скрываются опасения и страхи, внутреннее борение с превратностями судьбы, сомнения и искушения. С одной стороны, ему приходится иметь дело с грозящим раздавить его внешним миром, с другой - со своим долгом, слож­ность выполнения которого целиком поглощает его. Эти исповеди возносятся подобно молитве, задушевной беседе с Богом, когда обнажается вся внутренняя жизнь пророка... и он сбрасывает с себя давящий груз тревоги, будучи уверен­ным, что Бог услышал и понял его».

«Исповедальными» обычно называют следующие отрывки: Иер. 11:18 - Иер. 12:6; Иер. 15:10-21; Иер. 17:12-18; Иер. 18:18-23; Иер. 20:7-18, к которым можно добавить и некоторые другие стихи книги: Иер. 4:19-21; Иер. 5:12-14; Иер. 6:10-11; Иер. 8:18-23; Иер. 14:17-18.

При «синхроническом чтении» «исповедальных текстов», как дает их послед­ний составитель книги, можно составить представление об облике пророка Ие­ремии (или по крайней мере - об определенном типе религиозности «anawim») и попытаться понять настроение духа, которое не только было характерно для определенной части Ветхого Завета, но и служило жизненной поддержкой для стольких верующих.

Иеремия - «муж скорбей» именно в силу своей пророческой миссии. И дейст­вительно, он принимает эту роль с чувством тревоги, считает себя недостойным: «А я сказал: о, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод» (Иер. 1:6). Став пророком, он с чувством ужаса постигает всю глубину развращенности народа: «Оставил бы я народ мой и ушел бы от них: ибо все они прелюбодеи, скопище вероломных» (Иер. 9:2). Гнев Божий переполняет его негодованием: «Поэтому я пре­исполнен яростью Господнею, не могу держать ее в себе» (Иер. 6:11), «под тяготею­щею на мне рукою Твоею я сидел одиноко; ибо Ты исполнил меня негодования».

Этому страстно любимому им народу он должен возвестить вторжение с Се­вера и последующую катастрофу: «Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани» (Иер. 41:9). К сожалению, его предсказание не достигает цели, к нему не хотят прислушаться: «К кому мне говорить и кого увещевать, чтобы слушали? Вот, ухо у них необрезанное, и они не могут слу­шать; вот, слою Господне у них в посмеянии; оно неприятно им» (Иер. 6:10).

И сам пророк становится объектом насмешек, поскольку обещанное им нака­зание не осуществляется немедленно: «Они солгали на Господа и сказали: "нет Его, и беда не придет на нас, и мы не увидим ни меча, ни голода. И пророки станут ветром, и слова Господня нет в них"» (Иер. 5:12-13), «О, Господи! Ты знаешь все; вспомни обо мне, и посети меня, и отмсти за меня гонителям моим; не по­губи меня по долготерпению Твоему; Ты знаешь, что ради Тебя несу я поруга­ние» (Иер. 15:15), «Вот, они говорят мне: "где слово Господне? пусть оно придет!"» (Иер. 17:15), «и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною» (Иер. 20:7).

Люди оскорбляют пророка, он же молится за свой народ и грозит ему нака­заниями, будучи вынужденным делать это, но не желая их и не требуя их от Бога: «Я не спешил быть пастырем у Тебя и не желал бедственного дня, Ты это знаешь; что вышло из уст моих, открыто пред лицем Твоим» (Иер. 17:16). На него клевещут: «Ибо я слышал толки многих: угрозы вокруг; "заявите, говорили они, и мы сделаем донос» (Иер. 20:10), его ненавидят и преследуют: «Тогда священники и пророки так сказали князьям и всему народу: "смертный приговор этому чело­веку! потому что он пророчествует против города сего..."» (Иер. 26:11).

Эта растущая враждебность глубоко поражает Иеремию, служит причиной его мучений: «Когда Пасхор... услышал, что Иеремия пророчески произнес слова сии, то ударил Пасхор Иеремию пророка и посадил его в колоду...» (Иер. 20:1-2). Ему запрещено приходить в храм (Иер. 36:5). Наконец, его ищут, чтобы предать смерти (Иер. 36:26).

Даже родственники пытаются противодействовать про­року, как если бы он проповедовал от своего имени: «Посему так говорит Гос­подь о мужах Анафофа, ищущих души твоей и говорящих: "Не пророчествуй во имя Господа, чтобы не умереть тебе от рук наших"» (Иер. 11:21), «ибо и братья твои и дом отца твоего, и они вероломно поступают с тобою, и они кричат вслед тебя громким голосом...» (Иер. 12:6).

Перед лицом этого сопротивления про­року остается лишь настаивать на том, что он действительно послан Богом и вверять Господу дело его жизни: «И сказал Иеремия всем князьям и всему на­роду: "Господь послал меня пророчествовать... "» (Иер. 26:12), «...дай увидеть мне мщение Твое над ними, ибо Тебе вверил я дело мое» (Иер. 11:20).

Однако, хотя некоторые соотечественники и признают миссию Иеремии (ср. Иер. 26:16), многие отвергают ее (ср. Иер. 11:21; Иер. 26:11; Иер. 28:10 сл.) вплоть до того, что она становится предметом ссор и раздоров: Горе мне, мать моя, что ты ро­дила меня человеком, который спорит и ссорится со всею землею" (Иер. 15:10). От­вергнутый и униженный: «для чего вышел я из утробы, чтобы видеть труды и скорби, и чтобы дни мои исчезали в бесславии?» (Иер. 20:18), пророк тщетно пыта­ется освободиться от своей миссии, будучи подвигнут на нее божественной во­лей: «И подумал я: "не буду я напоминать о Нем, и не буду говорить во имя Его", но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях мо­их, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер. 20:9; ср. Иер. 15:17; Иер. 20:7).

В сравнении с мучениями, обещание Бога кажется ему ложью: «За что так упорна болезнь моя, и рана моя так неисцельна, что отвергает врачевание? Не­ужели Ты будешь для меня как бы обманчивым источником, неверною водою?» (Иер. 15:18; ср. Иер. 20:7). Терпение же Господа он воспринимает как попустительство своим врагам: «...отмсти за меня гонителям моим; не погуби меня по долготер­пению Твоему; Ты знаешь, что ради Тебя несу я поругание» (Иер. 15:15).

Все это свидетельствует о богатстве и сложности жизни Иеремии. Как пи­шет Леклерк: «Иеремия говорил за всех людей: его жалобы вбирают в себя тревоги и надежды мира, чтобы донести их до Ягве и настойчиво молить его о справедливости... Однако в минуты горьких раздумий Иеремия ощущает та­инственное присутствие Того, Кто читает в сердцах и в умах и судит справед­ливо (ср. Иер. 11:20)». В этом мы можем видеть духовное величие Иеремии и его пророческого послания: он не знает всех решений божественного право­судия (ср. Иер. 12:1), но живет руководствуясь верой. Иеремия вопиет от стра­дания, но голос его обращен к Ягве!

в) «Слово Ягве»

Другая любимая Иеремией тема, получившая затем развитие во время пле­нения, касается «слова Ягве». Уже в первой главе явственно звучит этот мотив: «...я не умею говорить», «...все, что повелю тебе, скажешь», «вот, Я вложил сло­ва Мои в уста тебе», «...скажи им все, что Я повелю тебе» (Иер. гл. 1, 6, 7, 9, 17).

На протяжении всей своей жизни Иеремия сознает, что его предназначение в том, чтобы возвещать «слово Ягве». Он - уста Ягве (ср. Иер. 15:19). Момент его призвания совпадает с дарованием божественного слова (Иер. 1:9), обра­щенного к народам и царствам, влекущего за собой серьезные потрясения, т.е. слова действенного (ср. Иер. 1:10).

В отличие от «профессиональных» пророков того времени, Иеремия стре­мится раскрыть природу миссии, дарованной ему Ягве. Лжепророки также гово­рят от имени Ягве, но Иеремия отрицает, что они были посланы Им (ср. Иер. 23:21), что они присутствовали в совете Господа (Иер. 23:18, 22), что к ним было обращено слово (Иер. 23:21). У лжепророков бывают и видения, но это всего лишь их собственные сны (Иер. 23:25-28). Эти пророки распространяют лживые ут­верждения (Иер. 5:31; Иер. 14:14; Иер. 23:26 - Иер. 27:32) и обманывают народ своим оптимизмом и лживыми обещаниями (Иер. 6:14).

Иеремии трудно спорить с этими самозваными проповедниками, но он знает, что никому не дано присвоить себе Промысел Божий (Иер. 23:18), в то время как самому пророку на него было указано даже против его желания (ср. Иер. 28:6-7). Чтобы быть истинным пророком, Иеремия должен жить, постоянно смиряясь, внимая и ожидая. И слово Господа становится тогда радостью и мучением, си­лой и беспокойством: «обретены слова Твои, и я съел их; и было слово Твое мне в радость и в веселие сердца моего; ибо Имя Твое наречено на мне» (Иер. 15:16), «сердце мое во мне раздирается, все кости мои сотрясаются; я - как пьяный, как человек, которого одолело вино, ради Господа и ради святых слов Его» (Иер. 23:9). Именно это «слово Ягве» делает Иеремию объектом насмешек и издевательств (ср. Иер. 20:8), но и поддерживает его в пророческом служении (Иер. 20:9, 23-29). Следо­вательно, Иеремия черпает вдохновение для своих посланий не в политических требованиях или дипломатических компромиссах, но в намерениях и планах Гос­пода (ср. Иер. 15:10). Пророк не использует «слово», но служит «слову»!

г) Чувство греха у Иеремии

В своей книге Иеремия действительно сумел дать описание прегрешений Израилевых, подробно проанализировав их причины и логично предусмотрев последствия. Изгнание и разрушение Иерусалима стали, к сожалению, трагиче­ским подтверждением этого пророческого слова, столько раз звучавшего впус­тую: «Выслушай это, народ глупый и неразумный, у которого есть глаза, а не видит, у которого есть уши, а не слышит» (Иер. 5:21; ср. Иер. 6:10).

Представляется, что Иеремия видит четыре причины этого состояния греха, которое он открыто разоблачает:

- измена союзу, основе всякой моральной жизни в Ветхом Завете. «Меня... ос­тавили» (Иер. 2:13), «ты отступила от Господа, Бога твоего» (Иер. 3:13; ср. Иер. 2:29), «слу­шайте слова завета сего и исполняйте их... но они не слушались...» (Иер. 11:6-8), «(не захотели быть) Моим народом, и Моею славою, хвалою и украшением» (Иер. 13:11);

- невнимание к слову Божиему. Отметим, что это время Второзакония, когда «теология слова» получила значительное развитие! «Ибо они слов Мо­их не слушали и закон Мой отвергли» (Иер. 6:19), «но такую заповедь дал им: "слушайтесь гласа Моего, и я буду вашим Богом, а вы будете Моим наро­дом... но они не послушали, и не преклонили уха своего"» (Иер. 7:23-24), «...но они не слушались» (Иер. 11:8; ср. Иер. 11:1-14);

- незнание Бога и Его спасительного промысла. «...И учители закона не зна­ли Меня» (Иер. 2:8), «и ходите вослед иных богов, которых вы не знаете...» (Иер. 7:9), «и аист под небом знает свои определенные времена, и горлица, и ласточка, и журавль наблюдают время, когда им прилететь; а народ Мой не знает опреде­ления Господня» (Иер. 8:7), «... и не сказали: "Где Господь..."» (Иер. 2:6);

- ложный, идолопоклоннический культ. «Переменил ли какой народ богов своих, хотя они и не боги? а Мой народ променял славу свою на то, что не по­могает» (Иер. 2:11), «и пошли за суетою, и осуетились» (Иер. 2:5), «говоря дереву: "ты мой отец" и камню: "ты родил меня..."» (Иер. 2:27), «Всесожжения ваши неугодны, и жертвы ваши неприятны Мне» (Иер. 6:20).

Иеремия далее продолжает свой анализ и дает определения греху. Это - забвение (Иер. 2:32; Иер. 3:21), непокорность (Иер. 3:22), разрыв отношений между хозяином и слугой (Иер. 2:20), блуд (Иер. 2:20), неверность (Иер. 3:20), бесстыдство (Иер. 3:3), вырождение (Иер. 2:21)... Все это зло образует столь глубокое пятно, что, кажется, оно неустра­нимо: «хотя бы ты умылся мылом и много употребил на себя щелоку, нечестие твое отмечено предо Мною» (Иер. 2:22).

Израиль должен признать это нечестие. Именно на основе этого «состояния греха» (ср. Иер. 3:13) созреет Божий суд. Этот суд принадлежит Ягве, так как лишь ему дано направлять историю: «так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я наведу на город сей и на все города его все то бедствие, которое изрек на него, потому что они жестоковыйны и не слушают слов Моих» (Иер. 19:15; ср. Иер. 1:16). Эта Божественная история, призванная не только «искоренять и разо­рять», но, прежде всего, «созидать и насаждать» (ср. Иер. 1:10).

Именно в этой связи становятся понятными основные мотивы главы 3, где возможно обнару­жить дух пророка, призванного, чтобы требовать обращения и даровать спасе­ние: «возвратись, отступница, дочь Израилева, говорит Господь. Я не изолью на вас гнева Моего; ибо Я милостив, говорит Господь, не вечно буду негодовать. Признай только вину твою...» (Иер. 2:12).

д) Речь в храме

«Речь во вратах Храма» (Иер. 7:1 - Иер. 8:3) была произнесена в 608 г., обстоятель­ства и последствия ее произнесения отражены в главе 26. Возможно, однако, что текст был дополнен составителями с тем, чтобы соединить в нем наиболее важные темы проповеди Иеремии: тщетность слепой веры в храм и в религиоз­ные обряды - суррогат искренней покорности заповедям Бога (ст. 1-15), запрет выступать заступником за народ, наказываемый Богом, несмотря на соблюдение им обрядов (ст. 16-20), упорный отказ народа уважать Божественную волю, яв­ленную на Синае и в медитациях пророков (ст. 21-28), суровость наказания (Иер. 7:29 - Иер. 8:3).

Иеремия, осознавая значимость храма как «престола славы» Ягве (Иер. 14:21), должен возвестить о его разрушении. Как утверждает А. Желэн: «Иере­мия начнет с храма свою критику установлений» (ср. Иер. 7:4: храм; Иер. 8:8: закон; Иер. 4:4: обрезание; Иер. 3:16: ковчег; Иер. 31:31-34: завет).

Иеремия демонстрирует упрямым согражданам, что не следует основы­вать свою безопасность на шатких опорах, а именно таковы обрезание, культ, группа лжепророков, государство, сам храм. Важно лишь одно - «знание Ягве» (Иер. 9:24; Иер. 22:16).

Иеремия встает «во вратах дома Господня» (Иер. 7:2), «на дворе дома Господня» (Иер. 26:2), чтобы говорить с народом, не только потерявшим веру из-за внезапной смерти благочестивого паря Иосии, но и внутренне разобщенным и даже сам храм превратившим в объект идолопоклонства.

Именно здесь, в храме, Иеремия проповедует против храма! К сожалению, храм, спасенный чудесным образом в 701 г. при нашествии Сеннахерима, остал­ся не только символом божественного избранничества, но и дал народу повод «претендовать» на защиту без каких-либо условий. Сам Иосия отвел особую роль храму, сделав его отправной точкой своей реформы в 622 г. (ср. 2 Пар. 34:8-33; 4 Цар. 9:21-23; 2 Пар. 35:1-19). Выражение «Храм Ягве» рассмат­ривалось уже как синоним «права убежища».

Иеремия разрушает это магическое представление о храме и связанную с этим ложную уверенность: «Мы спасены!» - это утверждение народа Иеремия подвергает суду истины. Не храм защищает их жизнь, но сама жизнь должна раскрывать и выражать значение храма. И хотя после реформы Иосии храм стал единственным законным местом жертвоприношений, в данный момент он представлял собой лишь «вертеп разбойников» (Иер. 7:11) и место мерзостей (Иер. 7:10).

От имени Ягве Иеремия грозит, что храм может постигнуть участь святили­ща Силомского (древнее святилище, где некоторое время находился ковчег, разрушенное филистимлянами, видимо, около 1050 г. во время битвы при Афеке, ср. 1 Цар. гл. 4; Пс. 77:60), если народ не последует его призыву: «Но если сов­сем исправите пути ваши и деяния ваши; если будете верно производить суд между человеком и соперником его; не будете притеснять иноземца, сироты и вдовы... и не пойдете во след иных богов» (Иер. 7:5-6).

Отсутствие ответа со стороны народа (ср. Иер. 7:15) наряду с постоянными спасительными предложениями Господа (Иер. 7:13 а) становится истинной причиной катастрофы: «Я так же поступлю с домом сим... как поступил с Силомом» (Иер. 7:14; ср. Иер. 26:6). Храм участвует в движении истории не как протагонист, а как место встречи ее подлинных протагонистов: Ягве и его народа! Храм, разумеется, не подменяет человека, но либо выражает, либо опровергает подлинный смысл его отношения к Богу...

В заключение можно сказать, что Иеремия является одним из самых зна­чительных библейских пророков. В его словах - подлинный синтез веры и последовательности, терзаний и надежд, служения и бескорыстия, молитвы и поиска Бога, покорность Божественному промыслу и суровая отповедь лю­бым попыткам его фальсификации. Иеремии приходилось реагировать на различные жизненные ситуации, не имея готовых решений. Чувство истории, присущее его вере, позволило ему постоянно сохранять верность Богу, оста­ваясь в то же время солидарным со своим народом во всех перипетиях его судьбы. Поэтому Иеремия составил целую эпоху: многие верующие нашли в нем точку опоры, чтобы жить в соответствии с историей спасения, много страждущих видели в нем основание надежды, позволяющей превозмочь тяжесть греха, которым отмечена история.