Два имени - Иезекииль и Второисайя - можно назвать, говоря о пророчествах времени Вавилонского пленения (597-538 гг. до Р. Х.): текст Иезекииля относится к началу периода, Второисайи - к концу. Иезекииль представлен библейским текстом как священник, сын Вузия (Иез. 1:3), и подобная идентификация подтверждается связью его текста со Второзаконием и Законом Святости (ср. Лев. гл. 17-26), достоянием левитической традиции. Иезекииль почувствовал призвание к пророчеству около 593 г. до Р. Х. - в «пятый год от пленения царя Иоакима» (Иез. 1:2), вкусив уже тягот пленения.
Большая часть исследователей считает, что Иезекииль мог видеть вход Навуходоносора в Иерусалим в 597 до Р. Х. и принадлежал к первой группе переселенцев, куда входил и царь Иехония (ср. 4 Цар. 24:10-15). Иезекииль, таким образом, прожил большую часть своей жизни в Вавилонском пленении, на берегах реки Ховар (Иез. 1:1). Он был женат, но потерял жену вскоре после призвания, одновременно с падением Иерусалима (ср. Иез. 24:15-18).
Иезекииль выходит на сцену как исключительная личность в один из самых критических периодов истории своего народа. Обретя дар пророчества уже в изгнании, он полон воспоминаний об отправной точке путешествия. Исходя из некоторых тематических акцентов, многие исследователи называют его «догматиком иудаизма» (Лодс)! Последнее его пророчество - последнее свидетельство двадцатидвухлетнего служения - датируется временем около 571 г. (ср. Иез. 29:17).
Проповедь и книга Иезекииля
Пророческое служение Иезекииля полностью проходило в Вавилоне, непосредственно перед и сразу после падения Иерусалима.
Первый период (593-586), продолжавшийся до разрушения Иерусалима, в основном отражен в гл.1-24 и характеризуется темой предвозвестия суда. Иудеи в пленении считали, что сохранение Иерусалимского храма (после первого нашествия в 597 г.) является само по себе гарантией спасения и не видели в своей истории знака осуждения. Именно поэтому Иезекииль должен был развеять ложные надежды, прояснив истинное лицо истории своего народа: грехи непокорности и двусмысленность веры в храм - Иерусалим оставлен Богом.
Ко второму периоду (около 586-571), последовавшему за взятием Иерусалима и разрушением храма, относятся оставшиеся пророчества, и тогда же окончательно утверждается тезис веры в Божественный промысел и надежды на благоприятное развитие истории и будущее спасение народа Божиего. Итак, Бог может вернуть жизнь Своему народу и начать всю его историю сначала тем, что отныне «Господь там» (Иез. 48:35), посреди Своего народа!
Время пленения (597-587-538)
«Восстановление историками как хода политических событий, развернувшихся в Вавилонском пленении, так и положения переселенцев в Вавилоне или же еврейского населения, оставшегося в Иудее, - пишет Бонора, - в любом случае весьма проблематично и неполно из-за отсутствия надежных и исчерпывающих источников».
Разрушение Иерусалима и последовавшее за ним пленение (первое переселение произошло уже в 597 г., и в главе 52 Иеремии говорится уже о втором - 582 г.) знаменуют наступление одного из самых мрачных периодов в истории Израиля. Полностью исчезает национальная самостоятельность и институты, ее обеспечивающие. Достаточно вспомнить, что уже Иеремия начал с храма критику государственных институтов...
Поистине удивительна и чудесна способность этого народа (народа Божиего!) восставать из бедствий, обретая новое единство. Возможно, это заслуга пророков, объяснивших смысл событий и восстановивших веру в Ягве (ср. проповедь Иеремии, Иезекииля и Второисайи).
Следуя стихам 28-30 главы 52 книги Иеремии можно подсчитать общее число переселенных в результате трех депортаций - число плененных мужчин составляет 4600. Вместе с женщинами и детьми их число приближается к данным книги Царств: 10000 (ср. 4 Цар. 24:13-17). Речь шла несомненно о лучших из еврейских политиков, священства, интеллигенции... Многие города в Иудее сравняли с землей, что подтверждается также и археологическими данными, и население сократилось приблизительно до 20000 человек!
Собираясь в небольшие общины, чтобы сохранить бдительность, иудеи вели жизнь «ограниченных в правах», что, впрочем, способствовало их единству и организации (ср. Иер. 29:1, где говорится о старейшинах). Вспомним, однако, что многие разбогатели в Вавилоне и не хотели возвращаться на родину... Следует также сказать, что в это время многие иудеи отправились в Египет (в V в. была знаменита военная иудейская колония в Элефантине), в Моав, Едом, Аммон, в Сирию и Финикию, положив начало тому, что будет называться «еврейской диаспорой».
В пленении вера Израиля была подвергнута сильным искушениям, таким как, например, появление лжепророков (ср. Иер. 29:8-9; Иез. гл. 13) и соблазнительность вавилонских обрядов по сравнению с едва восстановленным служением в синагогах. Однако именно в этой ситуации происходит восстановление традиционного религиозного достояния (ср. развитие истории в редакции Второзакония: грех - гнев Божий - несчастье - раскаяние - спасение, и священнической редакции с ее богословским основанием в завете - клятве, данной Богом Аврааму), реально существуют оба «религиозных института» - суббота и обрезание.
Структура и содержание книги
Приступая к изучению книги Иезекииля, можно легко выделить ее основные части и обнаружить внутреннюю связь между ними.
Иез. 1:1 - Иез. 3:21. Действие происходит на пятом году пленения (593 г. до Р. Х.). В Вавилоне, на берегу Ховара, Иезекиилю является чудесное видение. В огромном облаке приближался клубящийся огонь, в котором различались, снизу вверх, четыре «животных», которые поддерживали «подобие свода, как вид изу мительного кристалла». На этом своде восседает на престоле «как бы подобие человека» в блеске молний и сиянии огня; священник понимает: это "видение подобия славы Господней. Увидев это, я пал на лице свое"» (Иез. 2:1).
Господь явился, чтобы говорить именно с ним, Иезекиилем. Поэтому сила Духа Святого осеняет его и делает его способным предстоять Богу, внимая словам: «Сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям непокорным» (Иез. 2:3). Главное сказано: Господь говорит, а внимает простой смертный, на которого возложена миссия; адресат этой миссии - Израиль, то есть народ Завета, неожиданно названный «людьми непокорными». Из этого можно догадаться о содержании послания, которое Иезекииль должен будет передать; это будет провозвестие суда: «плач и стон и горе» (Иез. 2:10).
Для того чтобы Иезекииль мог успешно передать слова Божий, необходимо, чтобы они соединились с ним и его жизнью. Здесь это передается с помощью символического действия: пророк должен съесть свиток, содержащий слово Божие, соединиться с ним, сделать своей плотью и кровью. После этого он начнет проповедовать (Иез. 3:1-21).
Иез. 3:22 - Иез. 7:27. Пророческое служение Иезекииля начинается с трех символических действий (гл. 4-5). Первое - детальное изображение начала осады города с башнями, валами и стенобитными машинами; второе представляет страдания жителей осажденного города (голод и жажда); наконец, третье возвещает завершение осады: разрушение и смерть (от язвы, голода и меча). Значение этих символических действий проясняется возвещением Господа: «Это Иерусалим!» (Иез. 5:5).
За символическими действиями следует явное и однозначное провозвестие суда. Иезекииль должен обратиться к «горам Израилевым», то есть к земле, обетованной Богом отцам. Как и во времена Исхода, ныне на горах Израилевых провозгласит Господь, что Он Бог, но Он сделает это не во спасение Своего народа, но в знамение суда: «Беда единственная, вот, идет беда. Конец пришел, пришел конец, встал на тебя; ют дошла, дошла напасть до тебя, житель земли!» (Иез. 7:5-7)
Иез. 8:1 - Иез. 11:25. Итак, после возвещения падения Иерусалима сначала в символических действиях, а потом в ясных словах пророчества, Иезекиилю остается лишь присутствовать при катастрофе. Пророк, внезапно застигнутый видением, переносится «в видениях Божиих» в Иерусалим, дабы увидеть собственными глазами великие мерзости, оскверняющие град Господень. Всюду господствует идолопоклонство и, с неумолимостью прилива, достигает храма: между притвором и жертвенником двадцать пять человек поклоняются солнцу, повернувшись спиной к святилищу. Что можно сделать, когда осквернена сама святыня? Господь покидает Свой храм и оставляет город во власти страшного пожара, поражающего (и очищающего?) без пощады: старика, юношу и девицу, младенца и жен. Оставлены в живых лишь те, кто не преклонял колен перед идолами - у каждого из них на челе начертан знак, свидетельство верности Господу.
Это видение относится к шестому году пленения, 592 г. до Р. Х. Первая часть пророческой миссии Иезекииля исполнена: осада Иерусалима, разорение святого Града, пленение. Наступили «плач и стон и горе», о которых говорили письмена на свитке Господнем. Но прежде чем слова Господа сбудутся полностью, пройдет еще четыре года, которые должны были стать временем Божиего терпения и обращения Израиля, но в действительности будут временем ожесточения сердец и неизбежно приведут к катастрофе. Для Иезекииля эти годы стали временем непрерывных размышлений и попыток понять тайну Божиего промысла: как можно помыслить, что Иерусалим будет разрушен? Где же богоизбранность? Где завет? Где отцы? Чтобы понять это, необходимо обдумать, заново прожить прошлое Израиля со всей ясностью, стараясь избежать любой ошибки или заблуждения. Именно к этому и приступает Иезекииль в гл. 13-24 своей книги.
Иез. гл. 13-24. Действительно, Израиль - народ Божий. Знак этой особенной, уникальной связи - неустанно призываемые Богом пророки. От них исходят упреки, увещевания, обеты - они укрепляют Израиля на пути верности Господу. Так должно было быть, но в действительности они «видят пустое и предвещают ложь»; вместо того чтобы заделывать трещины в стенах здания веры, они лишь «обмазывают их грязью». Вместо того чтобы стать на защиту Израиля, они ускорили его падение; они будут первыми призваны к ответу (Иез. гл. 13).
Не лучше действовали и цари, потомки Давида. Их история завершается царствованием Седекии, который «презрел клятву, чтобы нарушить союз, и вот, дал руку свою», а после повел себя как предатель. Может ли привести к чему-нибудь хорошему политика, основанная на неверности Богу и людям? «Он не уцелеет» (Иез. гл. 17).
Нужно было найти нить, которая связывала бы воедино весь народ - так, связь по вертикали - в славном прошлом Израиля: отцы Авраам и Давид; горизонтальная связь - в том, что, несмотря ни на что, есть еще праведники в Израиле. Эта нить ведет к песни Азарии (Дан. 3:25-45) или, например, к попытке Авраама спасти Содом (Быт. 18:22-33). Но эти пути закрыты для мысли Иезекииля: никто не спасется только потому, что отец его был праведником (Иез. гл. 19), и, с другой стороны, «если бы нашлись в ней [земле] три сии мужа: Ной, Даниил и Иов: то они праведностью своею спасли бы только свои души, говорит Господь Бог» (Иез. 14:14).
Ничего не поделаешь - Иерусалим, прежде бывший городом мира, становится городом кровей (Иез. 22:2), израильский народ из драгоценности сделался изгарью (Иез. 22:18), прежде святая земля стала оскверненной, «неочищенной»; так и Господь, прежде бывший для Израиля спасением, станет погибелью... Грядущее может представать в загадочной аллегории (Иез. гл.17) или в плаче (Иез. гл. 19) - различные образы орла и кедра, льва и львицы и, прежде всего, традиционная тема лозы (Иез. гл.15) разными словами возвещают одно и то же будущее событие, обретающее ясные черты суда.
Но наиболее глубока во всей книге мысль Иезекииля, когда он рисует общую картину истории Израиля. В трех главах - 16, 20 и 23 - вся история Иерусалима, Израиля, разделенных царств предстает в виде своеобразных аллегорий или обобщений. Тогда как Осия и Иеремия могли с ностальгическим чувством вспоминать древнюю историю Израиля как чудесное время верности, что-то вроде медового месяца, у Иезекииля вся история разворачивается под знаком непокорности. Можно зайти как угодно далеко, вглядываясь в прошлое в поисках периода верности как основы упования на особые отношения между Богом и Израилем, но все бесполезно. С самого начала путь народа Божиего был отмечен вехами идолопоклонства; народ этот осквернен, в нем нет святости.
Вот, наконец, в десятый день десятого месяца девятого года начинается осада. Карты открыты, и остается только наблюдать за событиями, чтобы убедиться, что слово Божие сбывается. Но зрагедия Израиля совпадает с личной трагедией пророка - у него была взята язвою его жена, «утеха очей его», и ему было запрещено искать утешения в слезах и жалобах: слишком велика скорбь, поразившая народ, и не должно быть облегчения горю пророка. Когда Навуходоносор пробивает стены Иерусалима и поджигает храм, пророк остается нем в Вавилоне, лишь своей скорбью повествуя о происшедшем (Иез. гл. 24).
Иез. гл. 25-32. Перед тем как продолжить рассказ (с гл. 33), Иезекииль вводит в книгу 8 глав, содержащих пророчества о народах. Суд над народом Божиим предстает, таким образом, судом над миром, ибо то, что Израиль нарушил верность, не означает, что были праведны язычники - Аммон, Моав, Едом, Филистея, Тир, Сидон, Египет: семь народов, которые, подобно Израилю, пали от десницы Господней. Если и есть надежда, то лишь на животворную силу прощения Господа, ибо «все согрешили».
Иез. гл. 33-39. Нить повествования вновь появляется в гл. 33: из Иерусалима прибывает спасшийся, неся весть о падении города (Иез. 33:21). Итак, сбылось пророчество о суде; но непреложным остается и то, что «на мгновение гнев Его, на всю жизнь благоволение Его» (Пс. 30:6), и осуждение - не последнее слово Бога, оно не окончательно. Миссия Иезекииля не окончена: из пророка бедствий ныне он становится «стражем» (ср. Иез. 33:7), чтобы поддержать народ и помочь ему радостно вступить на спасительный путь, открытый Господом. Но для подобного возрождения необходим полный разрыв с прошлым. Что, если вновь появятся лжепророки и нечестивые цари, которые приведут народ к новому падению? Господь предупреждает: «Вот, Я - на пастырей, и взыщу овец Моих от руки их, и не дам им более пасти овец... Вот, Я сам отыщу овец Моих и осмотрю их» (Иез. гл. 34).
Кардинальная перемена ситуации отражена уже в главах 35-36. Если сначала пророк обращается с обвинением к горам Израилевым (гл. 6), то теперь он изрекает пророчество на гору Сеир, то есть на Едом (Иез. гл. 35) и, напротив, горам Израиля произносит речи утешения и надежды (гл. 36). Господь еще раз обращает Свой лик к Своему народу, чтобы явить Свою святость и славу: «И освящу великое имя Мое...» (Иез. 36:23). Следствием этого будет восстановление завета верности: «И будете Моим народом, и Я буду вашим Богом» (Иез. 36:28).
На слова пророка народ возражает: «Иссохли кости наши, и погибли надежда наша, мы.оторваны от корня» (Иез. 37:11). Другими словами: не стоит думать о жизни, когда смерть уже торжествует, бесполезно говорить о надежде, когда иссякла даже воля к жизни. Но и это не препятствие: Бог может дать жизнь и после смерти, может воскресить сонмы мертвых в поле, усеянном лишь иссохшими костями (Иез. 37:1-14). Даже внутренние распри, от века отравляющие жизнь народа Божиего, будут преодолены: будет одно стадо и один пастырь (Иез. 37:15 сл.). Отныне Божий обетования становятся абсолютными, безусловными: «И заключу с ними завет мира, завет вечный будет с нами. И устрою их, и размножу их, и поставлю среди них святилище Мое на веки» (Иез. 37:26).
Но не все еще сказано. Хотя спасительный промысел Божий и чудесен, он вплетается в конкретную ткань истории и, как все исторические свершения, должен подвергнуться недоверию века сего. Спасительный промысел, действовавший в прошлом, не помешал постоянным изменам Израиля - будет ли также и впредь? Иезекииль думает, что нет. Конечно, будет тяжело преодолеть препятствия, но все настоящие и будущие враги, все возможные противники уже побеждены непреложным обещанием Господа: Гог, царь Магога, представляет собой всех действительных или потенциальных врагов. В его поражении на холмах Израилевых есть нечто эсхатологическое, и, следовательно, окончательное - это полное поражение всех сил зла и противления (гл. 38-39).
Иез. гл. 40-48. За этим следует завершающая часть книги, которой посвятим лишь несколько слов; это гл. 40-48. В них описывается последнее великое видение Иезекииля, когда он созерцает новый храм Божий. Новый храм означает одновременно и новый Иерусалим, новую землю, из которой изгнано все нечистое. Это как бы великая утопия, соединяющая все обеты пророков и догадки священнослужителей. В этом новом святилище навсегда почиет слава Господня в ознаменование жизни новой и вечной (Иез. 43:1-11). И книга пророка завершается новым именем, которое будет дано новому городу: «Адонаи шамма» - «Господь там».
