Бог «восприемлет семя Авраамово. Посему Он должен был во всем уподобиться братиям» (Евр. 2:16-17). Добровольная смерть Господа - последний, трагически звучащий аккорд Его брачного союза с человечеством, но смертью не завершается Его земная миссия. «Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя: и благое лови Бог день седьмый, сия бо есть благословенная Суббота, сей есть упокоения день, в оньже почи от всех дел Своих Единородный Сын Божий» (утреня Великой Субботы, стихира на хвалитех, глас 6-й). Тишина великой субботы покрывает высшую Тайну.
«Подобное» людям, подобное Адаму до его падения, человечество Христа, не будучи смертным, однако не обладало реально силой бессмертия. Но свободно приняв собственную смерть, Христос принял саму смертность; Он умирает с каждым человеком, и все человечество обретает себя в смерти Христа, претерпевшего в Своих муках страдания всех людей: Он вкусил смерть за всех (Евр. 2:9).
В смерти каждого человека человеческое существо распадается; дух и душа отделяются от тела, которое, становясь землей, «возвращается в землю». Подобно всем людям, Христос «испустил дух» (Лк. 23:46), но «не оставлена душа Его в аде» (Деян. 2:31). В этом таинственном загробном состоянии соединение двух природ в единой Ипостаси Слова остается неизменным: «Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог, в рай же с разбойником, и на Престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом» (тропарь пасхальных часов). Сын Божий - неизменно и Сын человеческий, Богочеловек; смерть не разделяет Божественную и человеческую природы. Не нарушается связь Его Ипостаси с телом, поэтому плоть Христова недоступна тлению. И все же Христос действительно умирает насильственной и противоестественной смертью, и душа Его сходит во ад.
В смерти человека, в его возвращении в землю и в тлении тела, проявляется сам принцип смертности как прямого и неизбежного следствия грехопадения. Однако человеческая природа Христа не является смертной, поэтому Его смерть добровольна, и потому она есть уже начало победы: Он «смертию смерть попрал».
«Я… совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира», - торжественно возглашает Христос в Своей первосвященнической молитве (Ин. 17:4-5). Это - завершение кенозиса и вхождение в вечную славу. Грех пригвожден ко Кресту, разрушена «стоявшая посреди преграда» (Еф. 2:14). Теперь Отец отвечает на молитву Сына, на Его последний эпиклезис, - Он «воскресил Его из мертвых и дал Ему славу» (1Пет. 1:21). Святой первомученик Стефан видит явление славы Сына Человеческого, стоящего одесную Бога (Деян. 7:55-56); Отец прославил Сына Святым Духом.
В акте Воскресения Бог наделяет душу Христа силой пробудить тело от сна и соединиться с ним, потому что смерти невозможно было удержать Его (Деян. 2:24). Действительно, Христос, Любовь распятая, всецелым повиновением воле Отца - Любви распинающей, приобретает совершенное обожение Своей человеческой природы, становящейся отныне действительно бессмертной. Слово соучаствует в Троическом действии, но и Его человечество синергично и активно участвует в победе над смертью. Как Бог не может спасти человека без содействия самого человека, точно так же Он не может и воскресить человека без его активного соучастия, без кровавого пота, без «да будет воля Твоя», прозвучавшего в Гефсиманском саду (Мф. 26:42).
Воскресение Христово - победа, упраздняющая смерть. Оно вносит онтологическую перемену, отныне прославленное духовное тело может вновь являться в этом мире, не подчиняясь его законам. Тело это может проникать через закрытые двери, появляться и исчезать на глазах учеников. Эти архетипические свойства воскресшего Тела Господня могут навести на мысль о том, что и каждое воскресшее тело освобождается от отрицательной силы отталкивания (враждебность, солипсизм), которая составляет непроницаемость материи, замкнутый объем предметов в пространстве, и сохраняет только положительную силу притяжения (любовь, милосердие), тем самым упраздняется сопротивление, непроницаемость, становится возможным проникать «сквозь» и быть прозрачным, проницаемым, всему открытым, возможно полное приобщение.
Евангелие ничего не говорит о самом моменте Воскресения. Иконография строго блюдет это молчание в глубоком благоговении перед тайной. Вследствие такого точного соответствия Писанию, существуют лишь две иконописные композиции Воскресения: «Сошествие во ад» и «Жены-мироносицы у гроба». Других икон праздника Пасхи нет.
«На землю сшел есй, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего, Владыко, даже до ада снизшел еси ища и» (утреня Великой Субботы, похвала 25). Чтобы дойти до дна падения и стать «средоточием творения», Христос таинственно рождается в аду, где зло затаилось в предельном отвержении надежды. На иконе Рождества Христова изображается непроглядный мрак вертепа, темный пролом, в котором, будто в сумрачном чреве ада, лежит Младенец Иисус. Рождество преклоняет небеса к преисподней, светоносная Плоть Господа под землею рассеивает тьму ада. То, что предвозвещает Рождество, осуществляется в Богоявлении, на Кресте и в Схождении во ад; отныне «свет во тьме светит» (Ин. 1:5). Святой Григорий Нисский так говорит об этом: «Солнце зашло вместе с Ним, но Он навсегда рассеял мрак смерти». Вестью именно об этом Солнце начинается Библия: «Да будет свет» (Быт. 1:3). В литургии мы следуем земным путем Света-Христа; и Свет пригвождается ко Кресту [344], ибо это троический свет.
На иконе Богоявления Христос изображен входящим в Иордан, «текущую могилу», пучину водной стихии, таящей в себе силы зла. Христос вступает туда, «избавляя от работы ветхаго греха, и освящая и просвещая нас» (стихира на стиховне предпразднства Богоявления). Крещение Господне есть уже прообраз Его нисхождения в ад: «Водою погребсти наша грехи хотя во иорданских струях, за милосердие милости, Христос Бог предгрядет» (тропарь 3-й песни канона утрени предпразднства Богоявления).
Начала христианского учения выделяют момент таинства крещения, несколько подзабытый с веками: крещение погружением прообразует весь путь спасения, который крещаемый проходит вслед за Господом. Таинство крещения является реальным спогребением Христу и схождением в ад. Об этом ясно говорит святой Иоанн Златоуст: «Погружение в воду и последующее исхождение из нее символизируют схождение в ад и выход из него» [345]. Таким образом, принять крещение значит не только умереть и воскреснуть с Христом, но также сойти в ад и выйти из него вслед за Христом. Ад страшнее смерти; по мысли одного духовного писателя, «даже небытие, к которому стремятся находящиеся в аду, не дается им»; тем большее значение имеет победа над адом.
Христос сходит в ад, взяв на Себя тяжесть греха, имея на Теле Своем следы крестных мук, распятой Любви. Но и каждый крещеный, воскресший с Христом, несет следы ран Христа-Первосвященника, разделяет Его апостольскую тревогу за судьбу находящихся в аду. Ежедневно, еще в этой жизни человек может сходить в ад современного мира в его состоянии бунтарства и нести в него свидетельство света Христова. Об этом в образной форме говорится в «Пастыре» Ерма [346] и у Климента Александрийского [347]. Апостолы и учители Церкви после своей смерти спускаются в ад, чтобы возвестить спасение и преподать крещение тем, кто пожелает его.
Востоку, вслед за апостолом Иоанном, свойственна чуткость к воскресению и к теме ада, что находит яркое выражение в литургической и иконописной традиции. Поразительно собранная трактовка темы дана уже апостолом Павлом: «А «восшел» что означает, как не то, что Он и нисходил прежде в преисподние места земли? Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все» (Еф. 4:9-10). Поражает размах: kata, ana, вверх, вниз; от одного предела пути окрыленного Агнца до другого, от схождения в самую низшую точку, в ад, - до вознесения в высоту, на небо. Восток замер в изумлении, созерцая «высоту и глубину» тайны спасения, он видит в ней безмерную любовь Христову и ликующую весть: «Восшед на высоту, пленил плен» (Еф. 4:8).
Вспомним замечательное слово Епифания в Великую Субботу [348]: «Что это? Великое безмолвие царит ныне повсюду на земле, великое безмолвие и великое одиночество. Великое безмолвие, ибо спит Царь. Земля содрогнулась и замерла, ибо Бог плотию уснул; но Он идет пробудить тех, кто спит уже века. Бог умер плотью, и содрогнулась преисподняя. Бог уснул ненадолго, и пробудил от сна тех, кто находился в аду…»
Христос взыскует Адама, нашего праотца, овцу заблудшую. Он хочет посетить всех сидящих во тьме и сени смертной… Спустимся же туда вместе с Ним, чтобы увидеть исполнение завета между Богом и людьми… Там находятся Адам, Ной, Авраам, Моисей, Даниил, Иеремия, Иона… И вот, звучат слова пророков: «Из глубины воззвах к Тебе, Господи. Господи! услыши глас мой» (Пс. 129:1-2); «Просвети Лице Твое, и спасемся» (Пс. 79:20); «из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой (Ион. 2:3).
Адам, более других испытавший на себе тягость греховного плена, говорит: «Слышу шаги, Некто идет к нам!» - и когда он говорит это, входит Господь с непобедимым оружием Креста. Пораженный Адам восклицает, обращаясь ко всем: «Господь да будет со всеми вами!» - и Христос отвечает: «И со духом твоим. Восстань из мертвых. Я - твой Бог, но ради тебя Я стал твоим сыном… Восстань и выйди отсюда, ибо ты - во Мне, а Я - в тебе; Мы - едины и нераздельны. Восстанем же, выйдем отсюда, от скорби - к радости… Мой Отец Небесный ждет заблудшую овцу… брачный чертог приготовлен, вечные обители отворены… Царство Небесное, вечное, ждет вас».
В безмолвии Великой Пятницы не совершается Евхаристии, ибо Христос - в аду. На земле - день скорби, погребение и плач Богородицы, в аду же Страстная Пятница - уже Пасха, ее силой рассеивается тьма в самом сердце царства смерти.
В Константинополе есть храм Спасителя - Saint-Sauveur de Chora (Kariye Cami), - воздвигнутый в V веке и перестроенный в XII, название «de Chora» означает «в полях», «вне стен». Рядом с главной церковью находится часовня, parecleseion. Абсида посвящена Воскресению, там изображено схождение Христа в ад. После огромной работы по расчистке от побелки периода мусульманского владычества, произведенной Византийским институтом Америки (Byzantine Institute of America), фрески и мозаики предстали в первоначальном великолепии, раскрыв исключительно высокий художественный уровень византийского Возрождения XIV века.
Рассматриваемое произведение - «Схождение во ад» - относят к началу XIV века; его автор, неизвестный иконописец, - чрезвычайно одаренный мастер.
Освобождение, которое принес Христос, «и мертвым было благовествуемо» (1Пет. 4:6); Его слово о спасении - уже спасительное действие: «Сокрушил еси вереи вечныя, содержащий связанный, Христе» (ирмос 6-й песни пасхального канона). Христос попирает ногами сокрушенные врата, «вереи» адовы. Сатана связан цепями в темной бездне; множество разбитых цепей, ключей, гвоздей символически изображает побежденные силы ада, обломки его злого владычества…
В центре изображения - блистающий, подобно молнии, Христос, Начальник жизни, в силе Святого Духа излучающий божественные энергии. Однако лик Его будто застыл в бесконечной нежности, Его царственное величие выше освобождающего порыва. Это как бы пластическое выражение звучащей в аду пасхальной литургии. Развевающаяся одежда Христа подчеркивает силу порыва, вихря, захватившего небеса от края до края. Христос изображен в мандорле, состоящей из небесных сфер, усыпанных блистающими звездами и наполненных сиянием Христа. Он «одеян Светом»; свет - атрибут прославленного тела и символ божественной Славы. Поэтому одежды Христа сверхъестественно белы и напоминают о Фаворском свете (хотя на некоторых иконах Его одежды пишутся золотисто-желтыми и покрыты ассистом, золотыми лучами). Христос одет как Царь, Он - Господь, но вся Его власть - в распятой Любви и непобедимой силе Креста.
Мощным движением рук Христос вырывает из ада ошеломленных Адама и Еву. Происходит потрясающая Встреча двух Адамов, предвещающая Плерому Царства. Оба Адама теперь совпадают и отождествляются уже не в кенозисе Воплощения, а в Славе Парусин. «Воззвавший к Адаму: где ты? - взошел на Крест, дабы обрести его, падшего, погибающего; Христос сходит в ад, призывая: «Восстань, Мой образ и Мое подобие»» (гимн святого Ефрема). Поэтому группы справа и слева от Христа образуют второй план - человечество, состав Адама, людей. Это праведники и пророки; слева - цари Давид и Соломон, перед ними - Предтеча, жестом свидетеля указующий на Спасителя; справа - Моисей, нередко изображаемый со скрижалями. Все узнали Спасителя, что выражается их позами и жестами. Как говорится в евангелии Никодима, Господь простер десницу, осеняя крестным знамением Адама и всех святых, и, взяв Адама за руку, вышел из ада в сопровождении святых. Христос восстает не просто из гроба, но из мертвых, ek nekron, выходя из поверженного ада, «яко от чертога» (пасхальные стихиры).
Схождение в ад и явление воскресшего Христа разделены (во времени) тайной, абсолютно недоступной человеческому взору, покрытой молчанием. Перейдем сразу ко второй иконе диптиха Воскресения, на которой изображаются жены-мироносицы, пришедшие ко гробу с благовониями. На иконах Рублева и иконописцев его круга силуэт жен-мироносиц напоминает контуры удивительно изящного букета из трех цветов, словно отражающих тайну троического единства.
Обычно изображаются и два ангела в белых одеждах, один - «у главы, второй - в ногах»; ангелы возвещают женам-мироносицам: «Его нет здесь: Он воскрес» (Лк. 24:6). Они указывают на пустой гроб с погребальными пеленами; пелены имеют такую же форму, как пелены Младенца на иконе Рождества. Все, что осталось от ада, - прах, небытие, пустота. Жизнь - в другом месте. «Тогда вошел и другой ученик (Иоанн)… и увидел, и уверовал» (Ин. 20:8). Икона показывает нам, что он увидел.
Вглядевшись в икону, можно проникнуться ее глубочайшим символизмом. Во времена Моисея, как уже упоминалось, Ковчег завета был закрыт массивной золотой крышкой (Исх. 25:21; Исх. 37:6), носившей название Kapporet, то есть «искупительная». Считалось, что Kapporet - то место, где Бог входит в общение со Своим народом, дарует ему прощение. «Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою» (Исх. 25:22); отсюда и название - «Ковчег Откровения» (Исх. 25:22). Исполняя повеление Божие, Моисей приказал поместить на крышке «одного херувима с одного края, а другого херувима - с другого края; и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку» (Исх. 25:19-20). Иконописец точно воспроизвел крышку и тем самым дал ключ к пониманию связи. Kapporet и «ковчег откровения» были символами, прообразами, предвещавшими Встречу двух Адамов и место, где совершилось Таинство спасения. Само это место представляло собой столь красноречивое свидетельство, что Иоанн «увидел и уверовал» (Ин. 20:8).
Жены-мироносицы бегут от гроба с радостью, и вот им является Иисус, и Его первое слово к ним - χαίρετε, радуйтесь! (Мф. 28:9).
Дух Святой рассеивает мрак смерти, страх Суда и бездну ада. Его Свет превращает пасхальную ночь в «Пир радости», в Праздник Встречи.
Вдохновенно прославляется этот праздник в огласительном слове святого Иоанна Златоуста, которое читается в пасхальную заутреню: «Любочестив бо Сый Владыка, приемлет последняго якоже и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа… Темже убо внидите вси в радость Господа своего: и первии, и втории, мзду приимите. Богатии и убозии, друг со другом ликуите. Воздержницы и ленивии, день почтите. Постившийся и непостившиися, возвеселитеся днесь… вси насладитеся пира веры, вси восприимите богатство благости. Никтоже да рыдает убожества, явися бо общее Царство. Никтоже да плачет прегрешений, прощение бо от Гроба возсия. Никтоже да убоится смерти, свободи бо нас Спасова смерть».
