Эта небольшая книжечка, написанная в середине 80-х гг. для самиздата, была издана под заголовком «Тебе поем» в 1992 году издательством «Знание».
Это не «строгий» богословский труд, хотя в нем подробно и обстоятельно рассказывается о Чуде молитвы и той поэзии, которая «бывает и религиозной». В написанной в середине 80-х годов для самиздата (и дополненной позднее) книге автор видит свою задачу в том, чтобы «показать, каковы основные мотивы, главные темы церковной поэзии... какими путями слово молитвы доходит до сердца своего слушателя или читателя».
Богослов, филолог, переводчик и публицист, протоиерей Георгий Чистяков (1953-2007) пользуется всеми красками своей духовной и художественной палитры - палитры пастыря и писателя. Так, через размышления над поэзией Псалмов Давидовых, через анализ обоих вариантов Иисусовой молитвы, через пасхальные песнопения, латинские гимны; через глубокое прочтение слов Ефрема Сирина и тему молитвенного безмолвия, наконец, через личные наблюдения и рассказы о судьбах непрестанно молящихся священник ведет нас к твердому и ясному выводу о том, что молитвенная поэзия лучше любого другого источника говорит о тайнах человеческого сердца.
Рецензия на книгу Павла Крючкова
…Когда десять книг собрались вместе на этой «полке», между ними сами собой образовались какие‑то счастливые связи, обнаружились тайные сближения. Кажется, все они - о воскрешении памятью, о любви и боли, о служении. Как бы торжественно ни звучали эти слова, они обозначают ровно то, что обозначают.
Чтение книг о. Георгия Чистякова (у меня их шесть, одна из недавних - «Над строками Нового Завета») всегда приносит с собой - помимо главных и больших радостей - маленький инструмент, ключик, с помощью которого читательское зрение становится шире, обновленное сознание и воображение странным образом оживляют сердце у самого хладнокровного человека. Вероятно, это происходит потому, что автору дарован такой горячий талант проповедника и просветителя, такое умение вести беседу, что невозможно не заразиться его любовью. Любовью к Богу и к людям.
В одной из прежних книг он смотрит глазами поэта на надпись «Антонелла, я тебя люблю. Луиджи» - поперек гигантского моста через римскую эстакаду - и через две страницы приводит читателя к тому, что «поэзия, которая бывает и религиозной, не делит людей на верующих и неверующих, а дается всем как уникальный способ освоения мира и действительности». А далее - к строгим словам о молитве, которая если и схожа в чем‑то с настоящей поэзией, так это в целебной возможности оторваться от земли и посмотреть на себя со стороны.
Мне радостно сообщить читателям об издании, которым открывается эта полка. Это не «строгий» богословский труд, хотя в нем подробно и обстоятельно рассказывается о Чуде молитвы и той поэзии, которая «бывает и религиозной». В написанной в середине 80-х годов для самиздата (и дополненной позднее) книге автор видит свою задачу в том, чтобы «показать, каковы основные мотивы, главные темы церковной поэзии… какими путями слово молитвы доходит до сердца своего слушателя или читателя». Богослов, филолог, переводчик и публицист, о. Георгий пользуется всеми красками своей духовной и художественной палитры - палитры пастыря и писателя.
Так, через размышления над поэзией Псалмов Давидовых, через анализ обоих вариантов Иисусовой молитвы, через пасхальные песнопения, латинские гимны; через глубокое прочтение слов Ефрема Сирина и тему молитвенного безмолвия, наконец, через личные наблюдения и рассказы о судьбах непрестанно молящихся священник ведет нас к твердому и ясному выводу о том, что молитвенная поэзия лучше любого другого источника говорит о тайнах человеческого сердца.
А маленькая хрестоматия в конце книги становится дополнительной неожиданностью: наравне с монашескими именами в нее включены светские, как принято считать, авторы. Из современников посчастливилось Семену Липкину, его стихотворению о Богородице. И как чудесно срифмовалась последняя строфа («Когда Сикстинскою была…») с эпизодом из последней главы (Богородице Дево, радуйся) - рассказом о маме о. Георгия Чистякова, Ольге Николаевне, ее давнем посещении выставки Дрезденской галереи и невероятном событии, которое там с ней произошло.
Молитва - это всегда исповедь, всегда встреча, пишет о. Георгий. В одной из первых своих книг он пользуется образом телефонной трубки, растолковывая механизм диалога…. Я не знаю, откуда попала в меня, благодарного читателя этой книги, возможно, и неловко сложенная мысль, что всякая горячая молитва - сердцем, устами ли - это еще и маленькая часть Воскрешения…
Опубликовано «Новый Мир» 2002, №3
Андрей Зайцев. «В минуту жизни трудную…»
Несмотря на все различия, опыт молитвы остается важным для всех христиан
Вышла в свет новая книга священника Георгия Чистякова, посвященная одному из важнейших аспектов религиозной жизни - молитве.
Два основных направления гимнографического творчества - латинское и византийское - формировались на протяжении столетий. В основе молитвенных размышлений и Запада, и Востока лежали как библейские отрывки и целые книги, так и опыт святых каждой Церкви. Из книги читатель узнает о совпадениях и различиях на этом пути. Обе традиции опираются на псалмы Давида, которые настраивают душу христианина на общение со Христом. И восточная традиция Шестопсалмия, и западный опыт чтения семи покаянных псалмов построены по сходным принципам. Эти тексты образуют целые циклы, частью вышедшие из употребления. Но «немая музыка псалмов» до сих пор звучит во всех христианских храмах.
Из общих корней со временем выросли разные ветки. Византийские гимнографы стремились, по выражению Иоанна Дамаскина,«песни ткати, протяженно сложенные». Возникали величественные произведения литературы - «иконы в словах» Романа Сладкопевца, из которых нам известны только песнопения в честь Рождества Христова, каноны Иоанна Дамаскина и гимны других авторов. В Византии широко использовались стихотворные формы, ритмизованная проза. Формировались новые жанры, используемые до сих пор. Все это превратило песнопения в подлинные памятники литературы. Но помимо эстетических красот, гимнография позволяла передать личный порыв подвижника, его стремление к Богу, его размышления над строками Библии. Тексты Священного Писания как на Востоке, так и на Западе уже были включены в канон, и авторам оставалось особым способом писать своеобразные «поэтические комментарии».
Западная Европа нашла иной ключ к молитве. Простота латинских текстов, наивная поэзия книжников бросаются в глаза по сравнению с литературной изысканностью Византии. Это объясняется тем, что авторы писали на латыни, которая не была их родным языком, но в этой «несложности» открываются новые удивительные шедевры. Ave Maria, Requem - вот далеко не полный список текстов, знакомых каждому любителю классической музыки. Латинский перевод Библии Иеронима, так называемая Вульгата, лег в основу многих молитвенных текстов, сохранившихся до наших дней
Помимо литературных особенностей христианских молитв автор обращает внимание на почитание Богородицы у католиков и православных. Но и там, и тут возносятся горячие просьбы к Заступнице усердной рода христианского.
Через все издание проходит мысль о том, что молчание - особая форма молитвы, а тексты, переданные нам Святыми Отцами, могут служить и отправной точкой для разговора с Богом своими словами.
Книга завершается маленькой хрестоматией, где помещены размышления о молитве христиан независимо от их конфессионального происхождения. Подлинное обращение к Богу - безмолвное или словесное, своими словами или по молитвеннику - способно преодолеть перегородки между различными Церквами. Возможно, именно ощущение единства в многообразии, сходство опыта святых позволяют читателю вслед за автором отметить, что христианство - это не система взглядов, не собрание догм, философских или иных мировоззренческих установок, но живая вера, горящая в сердце каждого христианина.
Опубликовано в НГ-Религии от 15.05.2002
