Пожалуй, только теперь мы можем рассмотреть контуры совершеннейшего мира, развернутого Создателем под тремя небосводами: небом ангелов, твердью небесной, небом ветров, птиц и облаков, на земле, где милостью божией человек был поставлен царем, священником и пророком.
Созданный в раю, он должен был, возрастая, охватить собою всю землю, весь космос, подняться даже в небо ангелов. Несмотря на то, что он был тварным и составным, Господь Бог соединял его с Собою не только потоками благодатных энергий, но также волевыми импульсами, которые шли от Него к человеку и от человека к Нему Самому.
Люди были свободны в своем мире, все было разрешено, кроме плодов древа познания. Господь оставлял им полную свободу в побуждениях и подходах к осуществлению выбора путей в мире божьем. Вспомним, как человек давал имена животным. Он делал это как пророк: каким именем нарекал, таким оно и оставалось навсегда, Бог принимал его. Для мужа и жены в мире открыто было множество путей.
Непостижимым для нас образом Создатель не присутствовал, не вмешивался и даже не наблюдал за процессом выбора их единственного пути, но когда выбор завершался в поступке, избранный ими путь запечатлевался в вечности. При этом человек нес полную ответственность за свой выбор.
Даже частичный отказ от ответственности за выбор означал бы также отказ от своего сообразия Создателю, соскальзывание к положению животных, которые не несли ответственности и не имели свободы.
Чтобы быть свободным и при этом несудимым, человеку нужно было судить себя самого. Готовность к совершенной ответственности за каждый свой шаг делала путь всего его царства путем к концу времен, к порогу благословенной субботы - покоя божьего. Это было изумительным согласием, соизволением твари и Творца.
Трудно сказать, как долго длилась эта прекрасная жизнь людей в раю. Человек, совершая свое служение в Эдеме, раскрывая полученные им дарования, становился мудрее, стремясь охватить собою все мирозданье. Соединенность со своим бессмертным Создателем давала жизнь людям и целостность всему их составу, открывала перспективу будущего. Пока людьми соблюдалась заповедь, запрещающая есть плоды древа познания, они могли жить вечно.
Возможно, все так и продолжалось бы, если бы не определенные события в мире духов. К ним теперь мы обратим свое внимание. К сказанному ранее о свойствах духовного мира и самих духов, которых традиция называет ангелами, здесь следует добавить, что необходимым условием проявления творческого начала всякой личности является ее выявление и запечатление в природе, которой она обладает.
Именно эта возможность и отсутствует у всех ангелов: они не могут выявлять себя в том, чего у них нет. Пытаясь как-то сопоставить их с человеком, можно сказать о них, что они по образу, но не по подобию. Они - не творцы! Их призвание - быть помощниками тех, кто способен к творчеству. При этом они обладают свободной волей.
Высшей ангельской добродетелью, плодом их любви к Богу является свободное приношение Создателю своей воли и своей энергии - сил совершения служений. То и другое получено ими в акте их создания, кажется, больше им нечего принести! В ответ на их приношение Создатель возвращает им их свободную волю, дает необходимые им благодатные энергии, а также дает им знать Свою волю относительно их действий в мире.
Совершив свое приношение, ангелы не могут без воли божьей переменить сферу или расширить границы своего ведения, самостоятельно изменить свое положение в духовной иерархии. Энергии для деятельности всем духам даются их Творцом и Создателем. Иерархические связи в духовном мире определяют также направление служений ангелов и виды получаемых ими энергий.
Еще одной важной добродетелью ангела является верность своему положению в иерархии и сфере служения. Вместе с тем, имея личностное бытие, они способны не только свободно принести, но также свободно отказаться от приношения Богу своей воли, и как только это случится, связь с Создателем будет разорвана, а неотвратимым следствием разрыва будет падение.
Их падение будет также и безвозвратным, потому что судить себя, страдать из-за своего выбора они не могут, а где нет всего этого, там не может быть покаяния, и потому невозможен возврат. Да, это будет последовательное и безвозвратное падение в ужасающую бездну, внизу, под твердью небесной.
И вот то, что могло случиться, - случилось, когда Господь Бог вошел в Свой субботний покой. Светоносный дух - Денница, непосредственно связанный со своим Создателем, не устоял в верности и, отпав, увлек за собою всех духов, для которых он был высшим иерархом, вероятно, херувимом, голос которого присоединялся к херувимскому хору и серафимскому славословию: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф - все небо и вся земля полны Твоей славой».
Библейское предание, говоря о причинах отпадения Денницы, указывает, что началом его бунта была зависть к человеку, созданному для любви, с которым Создатель желает достичь непостижимого природного сочетания, а затем и совершенного его обожения, вечного пребывания вместе с ним в божественном покое.
Деннице - бессмертному духу, сотворенному прежде света, получившему глубочайшие познания об устройстве мира, обладающему огромным опытом, приближенному к Создателю - человек, сотворенный только на шестой день творения, представлялся младенцем. Младенец, правда, был предназначен к обожению, как подросшее дитя царя к обретению власти над своими слугами. Согласиться и принять это Денница не сумел.
Неужели этот несмысленыш, еще не переступивший за границы рая, человек будет повелевать им - Денницей? Согласие с Создателем было нарушено, и разрыв произошел. Отделившись от Бога, Денница испытал состояние богооставленности - оно было ему внове. Его слава затмилась, пропала светоносность, ее сменил мрак. Пламя его духа готово было угаснуть, как говорят, оно даже коптило.
Отблеск образа божия в пламени духа Денницы исказился. Наступила странная слабость. Все духи его иерархии продолжали сохранять в ней прежнее положение, оставаясь верными своим иерархическим связям, поэтому все перемены, происшедшие вначале с их главою, неизбежно отразились во всех них.
Отделение от Бога, от Его добра и правды, сделало Денницу и ангелов, входящих в его иерархию, злобными и лживыми, а безвозвратность падения вызывала в них бешеную агрессию по отношению ко всему творению божьему. Прежние имена этих духов перестали отражать их новую суть и подлежали изменению. Денницу стали звать Сатаною - противником и Диаволом - клеветником, а падших ангелов его иерархии - бесами и демонами.
Пред ними маячило погружение в ту самую внешнюю тьму, мертвящий «океан» под твердью, покорение хаосу, где отсутствует всякий смысл, не звучит музыка и мертва красота, где имеются лишь причины, бессильные произвести следствия. Они уже видели перед собою это царство ужаса, где никто и ничто не может выразить себя, но изменить ничего не могли. Падение можно было лишь попытаться замедлить.
А между тем в духе Сатаны происходили дальнейшие перемены. Утратив свет славы от Создателя, он стал прославлять себя в своей иерархии сам, иными словами - впал в тщеславие. Однако это состояние также оказалось временным. В момент отделения от Бога он испытал ужас пред бездной, от падения в которую его больше ничто не удерживало. Ужаса пред погружением в эту бездну хаоса не может выдержать никакая разумная тварь, но его неизбежность вытекала из устройства мира, который создал Господь Бог. Что могли сделать с этим Сатана и его бесы?
Бессильные изменить что-либо в мире божьем, они могли изменить свое восприятие Бога и мира - это было в их власти. Отсюда проистекало тщеславие. Их восприятие всего на свете сделалось негативным. Все дурное и извращенное стало для них позитивным и желанным, а доброе - негативным и отвратительным. Находясь в таком состоянии, Сатана сказал о себе: «буду как Бог».
Он, конечно, знал, что существует Бог, сотворивший небо и землю со всем, что их наполняет, в том числе и его самого. Он имел в виду стать другим богом. Он как будто даже не хотел быть вместо Бога, но хотел разделить с Ним власть над миром, разделив сам мир. Богу власть над всем существующим принадлежит совершенно естественно, как Творцу и Создателю всего, а назвавшемуся богом власть, также естественно, принадлежать не может - он ведь вообще не может творить.
Власть ему надо было получить, а если не отдадут, то захватить. Ему казалось, что, если он отделит для себя часть мира, созданного Богом, станет властителем в этой части, как бы ее богом, его падение замедлится, а может, даже прекратится.
Такой план Сатаны станет начальным условием для появления многобожия в истории. Однако распад единства в мире духов, появление претендента на часть этого мира и власть над ним вели к неизбежному конфликту, который и произошел среди духов. Ангелы божьи вступили в борьбу с бесовской иерархией и вытеснили ее из своего мира. Сатане не удалось «поставить свой престол» в небе ангелов, и перспектива погружения в бездну стала еще ближе. Тогда взоры бесов обратились к земле.
Мощь ангелов божьих, способных на грандиозные сдвиги, на все, что пожелает и на что направит их Создатель, покинула бесов. Они могли лишь существовать, потому что их разрыв с Создателем означал, что Он перестал быть для них источником силы.
Демоны теперь могли производить лишь зло, а Бог не участвует во зле. Поэтому перед бесовской иерархией возник вопрос об энергиях для реализации своих планов, в которые входило овладение землею. Бесовская иерархия, сброшенная с неба ангелов, теперь невидимо витала в облачном небе земли, в ее воздухе. Однако трудность осуществления бесовских планов состояла в том, что господином всей земли, органически с ней связанным, был человек, а муж и жена были крепко связаны со своим Творцом и Создателем.
Дьявол был прекрасно осведомлен о свободе человека и смысле заповеди о плодах древа познания. Итак, чтобы бесы могли овладеть землею, люди должны отделиться от Бога; если только это произойдет, их природа, составленная из элементов, попросту рассыплется, а что за цари без царства? Они станут служить бесовской иерархии на последних ролях.
Трудность этого плана состояла в том, что разорвать свою связь с Богом люди должны были сами. Бесы не могли ни сделать это вместо них, ни принудить их к этому, они могли их только обмануть. Им казалось это вполне достижимым, ведь муж и жена были еще такими юными и неопытными, в особенности, жена.
Между тем в бесовской иерархии произошло кардинальное изменение в связи с подготовкой к питанию энергиями земли. Для этого их иерархия «перестроилась». Если раньше все силы подавались от Создателя и далее шли от высшего иерарха ко всем нижестоящим по иерархическому принципу, то теперь они готовились к подаче энергий от низших к высшим.
Демоны, будучи духами, не имеющими в себе ничего вещественного, непосредственно получать и усваивать энергии земли не могли. Для этого наилучшим образом подходил человек и, возможно, некоторые наиболее высокоорганизованные животные. Вместе с тем порядок подчинения членов бесовской иерархии остался таким, каким он был до их падения. И вот так реорганизованная иерархия падших духов приблизилась к земле для реализации своих планов.
При единстве природы муж и жена были разными лицами, которые, несмотря на возможность доступа к знаниям и жизненному опыту друг друга, имели также свой уникальный личный опыт, определяющий некоторые не всегда глубоко осмысляемые ими приходящие помыслы, движения душ, поступки.
Жена была создана позже мужа и потому имела меньше личного опыта. Муж был опытнее, он прямо от Господа Бога принял заповедь о плодах древа познания. Если бы дьявол избрал его объектом нападения, то в случае неудачи он бы не смог совратить жену. Поэтому именно она была выбрана объектом искушения.
В Ветхом Завете дьявол предстает перед женой в образе змея. Описание его наружности отсутствует, зато имеется описание его внутренних свойств. Он многое знает, воспринимает чужие мысли, тонко их анализирует, проявляет свой разум в помыслах, направляя их лишь тем, кому они предназначены.
Надо сказать, что вряд ли муж и жена имели в раю язык общения. Зачем он им, составляющим природное единство? С другой стороны, будучи разумными, они естественно пользовались понятиями, мыслили. Надо думать, что именно на мысленном уровне и в категориях ее понятий обратился к жене дьявол. Только зачем здесь нужен образ змея?
Задумаемся, как дьявол мог устроить так, чтобы человек отпал от Бога? Нужно было предложить ему принять ядовитую мысль, которая привела бы его к нарушению заповеди о плодах древа познания, а затем к смерти. Ядовитая змея умертвляет своих жертв аналогичным образом. От ее укуса в кровь жертвы попадает яд, который разносится по всему организму, парализуя его работу, затем наступает смерть.
Так, подобно змее, искуситель приблизился к жене и послал ей мысль, казавшуюся простым недоразумением: «Правда ли, что Господь Бог запретил людям есть плоды деревьев рая?» Откровенно ложная мысль была высказана в вопросительной форме, провоцирующей ответную реакцию человека, стоящего в добре. Жена ответила: «Нет, плоды деревьев рая мы можем есть, лишь плоды древа познания запрещены не только для еды, но даже для прикосновения, чтобы нам не умереть». Так возник мысленный диалог - отношение между человеком и дьяволом. Смертельно опасное явление!
Если бы нам было дано увидеть природу помысла дьявола, не обращая внимания на его форму и не вникая в его содержание, мы должны были бы испытать ужас только потому, что эта мысль - порождение совершенно извратившегося духа, видевшего пред собою бездну хаоса. Вот какая мысль была принята и вошла в сознание человека, природа которого еще стояла в добре. Дьявольский помысел был для жены смертельным ядом!
Доброе и злое несовместимы в одном организме. Если в добрую природу проникнет яд зла, то, вначале возникнет лихорадочная борьба, болезнь, но если после лихорадки не наступит исцеление, то последует распад. То, что не примет зла, неизбежно должно будет отделиться от того, что его примет. Дальше как всегда: злое будет тяготеть к злу, а доброе к добру. Все тяготеющее ко злу в конце концов извратит свою природу.
Казалось бы, добрая природа разума жены должна была лихорадочно пытаться исторгнуть, удалить от себя совершенно ей чуждое, но почему-то наблюдалось обратное: жена приготовилась к рассмотрению новых мыслей искусителя. Что означала эта готовность? Она могла означать только то, что принятое помышление уже произвело в ней такую перемену, когда сознание почему-то не отторгает чужеродное.
Это возможно, когда разум изменился. Состояние разума безусловно зависит от того, что его наполняет. Сегодня нам трудно принять такое объяснение, но не забудем - мы дети Адама падшего, у нас как раз этот измененный разум, однако до грехопадения не могло быть так. Если же разум еще стоящей в добре жены должен был отвергнуть злой помысел, то как тогда произошло его принятие?
Свободная воля жены дала свое согласие на это, и ее разум открылся помышлению, изменившему его. Мысли о Боге, о его мире, о заповеди, наполнявшие разум жены до этого, ушли, можно сказать, «забылись», а их место занял дьявольский помысел. В результате она изменилась - стала не той, какой была! Тогда искуситель высказал еще более откровенную ложь: «Нет, вы не умрете; просто Бог знает, что когда вы попробуете плоды древа познания, то сами станете всеведущими, как Бог, а значит, и всемогущими, как Он Сам».
В этой мысли дьявола был прозрачный намек на ревность Бога к человеку, который может получить могущество, равное Его собственному, и потому стать от Него независимым. Поразительно, но жена без сопротивления приняла эту странную мысль, заставившую ее иначе взглянуть на древо познания и его плоды. Древо оставалось тем же, но ее измененное сознание теперь формировало другое его восприятие. Оно показалось ей приятным на вид, а его плоды - хорошими для пищи и вожделенными, потому что давали знание.
Она думала: ведь Господь Бог хотел, чтобы мы стали подобными Ему знаниями и мощью! Наверное, Он для того и дал нам эту заповедь, чтобы мы, испытав сильное желание стать ему подобными, решились нарушить ее. При этом голос, идущий из глубин ее опыта, ужасался и противился ее рассудку, он говорил: Бог тебя любит, он заповедал ради богопознания, которое и есть желанное всеведение и источник мощи, есть все плоды рая, кроме этих, поэтому их нельзя вкушать! Разве Он запрещал тебе что-либо другое?
Жена колебалась, но плоды были так привлекательны… Ее взор был прикован к ним, она даже не пыталась отвести от них глаз. Она подумала: «Только прикоснусь, а есть не буду», - протянула руку и коснулась запретного плода. Бог не заповедовал человеку не прикасаться к плодам древа познания, Он заповедал только не есть их, но муж сказал: не прикасайся и не ешь! Она была тогда совсем еще неопытной.
Муж знал: если плоды есть нельзя, то и прикасаться к ним незачем. Ему было известно, что прикосновение уже приводит к частичному усвоению. Он как будто предвидел опасность. Прикосновение к запретному плоду было нарушением заповеди, данной ей мужем. Как только она коснулась плода, пальцы сжались сами собой. Воспротивиться этому она почему-то не могла.
Плод древа познания оторвался от ветки и остался в ее руке. На ощупь он был гладким, с тонкой, слегка липкой от сладости кожурой. Что теперь оставалось делать? Жена поднесла его к губам. Ее человеческая природа судорожно противилась смерти, ее бил озноб, волнами подступала тошнота, но в уме звучало: «Не бойся, ты не умрешь, плод хорош - он дает знание».
Жена все могла: могла не допустить злой помысел в свой разум, а допустив, могла не отвечать искусителю, могла не рассматривать древо познания и его плоды, могла не прикасаться к ним, могла бросить сорванный плод на землю. Все это она могла, но сделала обратное.
Это были последовательные шаги навстречу греху и смерти, когда каждый сделанный шаг предопределял и облегчал следующий. Она их прошла и съела один из плодов, о которых Господь Бог заповедал никогда их не есть, чтобы не умереть! Что можно было сделать, если такова была ее воля!
В это время муж испытывал глубокое потрясение от последствий действий жены. Нарушив заповедь о плодах древа познания, жена сделала шаг к отпадению от Бога, но пока сохранялось единство их природы, окончательный разрыв людей с Создателем зависел теперь от мужа, от его решения. Несмотря на то, что их общая природа была уже поражена грехом, его духовный состав оставался им еще не затронутым, за него теперь и шла борьба.
Положение мужа было весьма тяжелым. Теперь жена изменилась: она сама стала искусительницей. Подобно тому, как падший дух был искусителем для нее, теперь она сама, наполненная ядом греховных мыслей и планов, предлагала мужу съесть запретный плод, используя аргументы своего искусителя. Однако для мужа главным аргументом искушения была все же она сама.
Он понимал, что отказавшись от ее предложения ради сохранения соединения с Господом Богом, неизбежно потеряет нарушившую заповедь жену, без которой неосуществимо его уподобление Создателю. Согласившись же на предложение жены, он, отпав, умрет вместе с нею; но там, в смертной сени, возможно, их единство сохранится?
Сейчас чем больше он думал о своей драгоценной, но уже падшей жене, тем все более менялся его разум. Жена - предмет его мыслей - стала ядом для ума, но не думать о ней он не мог. Теперь ему казалось возможным быть подобным Богу без единства с Ним, стать другим богом, питаясь плодами древа познания. Уверенности не было, он колебался, но в своих колебаниях постепенно склонялся к принятию предложения жены. Ведь она была совершеннейшим творением божьим! Неужели от нее происходит обман?
Бог не говорил им, как именно должно наступить обожение и вступление твари в субботний покой Создателя. Может быть, жена права, ему надо решиться ради обожения на безумный шаг и нарушить заповедь; может быть, именно этого и ждал от них Господь Бог - ведь величайшие высоты действительно покоряются только смелым! Муж мог сделать все, что могла сделать жена, впервые услыхав искусительные речи, но он сделал то же, что сделала она: съел запретный плод.
Господь Бог их не обманул - они мгновенно умерли, отпав от источника вечной жизни в своем Создателе, от благодатных сил, которыми Он питал их. Ведь Бог совершенно добр и не совместим со злом. Какое-то время муж и жена испытывали смятение и ужас богооставленности, им хотелось вернуть все обратно, но они оказались бессильны это сделать. Оставалось осваиваться со своим новым состоянием.
Наконец наступил момент, когда новое положение показалось им совсем неплохим, просто оно было новым. Все сильно изменилось. Теперь они совсем иначе видели мир и друг друга. Наконец, им стало ясно, что единство друг с другом, единство их обоих с миром, органическое единство всех его существ и всех явлений, составленных из элементов земли, обеспечивалось единением человека с его Создателем. Теперь все это начало распадаться.
Муж и жена стали отдельными субъектами, индивидами, мужчиной и женщиной, каждый со своим особым специфичным интересом к миру и к другому человеческому индивиду. При этом выяснилось, что в новых условиях у них отсутствует коммуникация. Теперь они не знали, чего хочет и что замышляет другая индивидуальность. Появились опасения, подозрения и даже страхи.
Из-за взаимного недоверия и опасений - чувства, которое позднее назовут стыдом, - они сделали себе и стали носить опоясания из листьев смоковницы. От Господа Бога, которого теперь считали своим неприятелем, они пытались скрыться среди деревьев рая.
Начавшийся распад единства вещественного мира будет неуклонно продолжаться, но тогда рай еще стоял, его деревья продолжали плодоносить, а люди могли есть их плоды, только теперь они делали это не ради богопознания, но ради наслаждения чрева. Между тем среди бесов наступило ликование, их планы осуществлялись.
