Источники и особенности композиции

Евангелист признает, что использовал источники: «первоначальные очевидцы и служители слова» передали рассказы о событиях, и многие уже начали составлять повествования (Лк. 1:1-2). Лука часто создает переклички между Евангелием и Деян., и эта оглядка на Деян. влияет на его обращение с источниками. Например, если Мф. включает серьезные христологические исповедания в рассказ о служении Иисуса (например, исповедание учениками богосыновства Иисуса), Лука может отложить эту тему до апостольской проповеди в Деян. Акцент Деян. на Павловы путешествия повлиял на Лк. 9:51 и Лк. 19:28-29: указания Мк. 10:1, 32 и Мк. 11:1 на путь Иисуса в Иерусалим использованы для создания большого рассказа о путешествии в Иерусалим (Лк. 9:51 - Лк. 19:27), в контекст которого помещено большинство поучений Иисуса. Местами оглядка на Деян ведет к перекомпоновке материала: например, римский наместник Пилат отсылает Иисуса к Ироду (ср. в Деян. 25: римский прокуратор Фест передает Павла Агриппе для вынесения приговора).

Как и в случае с Мф., мы сначала рассмотрим наиболее вероятные письменные источники (Мк. и Q), а затем займемся другими преданиями.

Таблица 4. Использование Лукой Евангелия от Марка

(А) Евангелие от Марка [447]. Материал, взятый из Мк., составляет около 35% Лк. По мнению большинства ученых, Лука пользовался письменным текстом Мк., хотя некоторые полагают, что этот текст Мк. мог не полностью совпадать с текстом Мк., который был известен Матфею. Обычно Лк. воспроизводит Маркову последовательность и берет Марковы материалы большими блоками. Отметим, что Лука опускает два раздела Мк.: «большой пропуск» (Мк. 6:45 - Мк. 8:26; от первого умножения хлебов до исцеления слепого в Вифсаиде) и «малый пропуск» (Мк. 9:41 - Мк. 10:12; искушения ко греху, учение о разводе). Причины этих пропусков не вполне ясны. Помимо богословских соображений [448], свою роль могло сыграть желание избежать повторов и вписать материал в четкую географическую канву рассказа.

Хотя, в целом, Лука довольно точно следует Мк., он вносит изменения, которые дают возможность проследить его взгляды и тенденции. Рассмотрим наиболее типичные изменения, сделанные Лукой.

• Лука улучшает греческий язык Мк., его грамматику, синтаксис и лексику. Примеры: в Лк. 4:1, 31, 38 и далее Лука опускает очень частое для Мк. слово «тотчас»; в Лк. 20:22 изменяет латинизм из Мк. 12:14 (kēnsos = census); в Лк. 20:23 заменяет «лицемерие» (Мк. 12:15) более точным «лукавство».

• В прологе Лк сообщает о своем намерении изложить все тщательно и по порядку (Лк. 1:3). Во исполнение этой цели он иногда перекомпоновывает материалы: например, переносит отвержение Иисуса в Назарете с более позднего периода к началу галилейского служения (Лк. 4:16-30; ср. Мк. 6:1-6), чтобы объяснить, почему центром галилейского служения был Капернаум; исцеление тещи Симона помещено до призвания Симона и его спутников (Лк. 4:38 - Лк. 5:11; ср. Мк. 1:16-31), чтобы естественнее выглядела готовность Симона следовать за Иисусом; отречение Петра происходит до заседания синедриона (ср. переплетение обоих эпизодов в Мк.). Иногда стремление Луки к порядку приводит к ликвидации Марковых дублетов (например, второго умножения хлебов), тогда как Марк любит удваивать события и персонажей. Впрочем, это не помешало Луке ввести второе посылание апостолов/учеников (Лк. 9:1-2; Лк. 10:1).

• Вводя редакторские изменения в Марков материал, Лк. иногда создает несообразности. Примеры: в Лк. 5:30 в разговоре участвуют «книжники и фарисеи», но Лк. 5:33 говорит об «учениках фарисеев», словно сами фарисеи отсутствуют; в Лк. 18:32-33 Лука заимствует из Мк. предсказание о том, что язычники будут издеваться над Иисусом, бичевать и плевать в Него, но далее в рассказе о страстях (в отличие от Мк. 15:16-20) это предсказание не осуществляется; Лк. меняет время отречения Петра и иудейских издевательств, но забывает вставить в соответствующее предложение имя Иисуса, в результате чего может показаться, что в Лк. 22:63 бьют не Иисуса («Его»), а Петра. См. также выше, сноску 67.

• Лука еще больше, чем Матфей, удаляет или изменяет отрывки из Мк, которые рисуют в неблагоприятном свете тех, чей дальнейший жизненный путь показал их достойными уважения. Примеры: Лк. опускает Мк. 3:21, 33, 34 и (в Лк. 4:24) меняет Мк. 6:4, чтобы избежать ремарок, подрывающих репутацию семьи Иисуса; Лк. опускает Мк. 8:22-26, где подчеркивается духовная слепота учеников, и Мк. 8:33, где Иисус называет Петра «сатаной»; из рассказа о страстях Лк. убирает предсказание об отступничестве учеников, а также упоминание о том, что Иисус трижды застал их спящими, и их бегство (ср. Мк. 14:27, 40-41, 51-52).

• Из христологических соображений Лука более почтителен к Иисусу и избегает отрывков, где Он может показаться эмоциональным, грубым или слабым. Поэтому Лк. убирает Мк. 1:41, 43 (где Иисус полон жалости или строг); Мк. 4:39 (где Иисус обращается к морю), Мк. 10:14а (где Иисус возмущается), Мк. 11:156 (где Иисус опрокидывает столы менял), Мк. 11:20-25 (где Иисус проклинает смоковницу), Мк. 13:32 (где Иисус говорит, что Сын не знает дня и часа), Мк. 14:33-34 (где Иисус тоскует и смертельно томится), Мк. 15:34 (где Иисус говорит, что Бог оставил Его).

• Лука делает акцент на отказе от имущества [449] не только в своем особом материале (L), как мы увидим ниже, но и в тех изменениях, которые он вносит в Мк. Например, ученики Иисуса оставляют все (Лк. 5:11, 28), а Двенадцати запрещено брать с собой даже посох (Лк. 9:3).

• Лука убирает транскрибированные арамейские имена и слова (даже включенные Матфеем), видимо, потому, что они ничего не говорили аудитории, на которую он ориентировался: например, Воанергес, Гефсимания, Голгофа, «Элои, Элои, ламма савахфани» [450].

• Иногда Лука уточняет информацию Мк. (видимо, для ясности или гладкости). Например, в Лк. 6:6 оговаривается, что следующая сцена (Мк. 3:1: «опять») произошла в «другую субботу», и что у человека болела «правая рука»; согласно Лк. 22:50, отсечено было «правое ухо»; Лк. 21:20 корректирует или поясняет Марково упоминание о «мерзости запустения».

(Б) Источник Q. Материал, взятый из Q, составляет чуть более 20% Лк. Он во многом носит этический характер. В отличие от Матфея, который сгруппировал речения Q в 5 больших речей, Лука, очевидно, обычно следует первоначальной последовательности материалов Q (см. таблицу 2). Местами Лука вставляет материал Q в какой‑либо блок, заимствованный из Мк.: например, учение Иоанна (Лк. 3:7-9, 16-18) - в первый блок, описывающий Иоанна. Однако бо́льшая часть Q вставлена в двух местах, где начинается Маркова последовательность (см. таблицу4), а именно: меньший фрагмент материала Q в Лк. 6:20 - Лк. 8:3 как часть «малой интерполяции» и больший фрагмент материала Q в Лк. 9:51 - Лк. 18:14, «большая интерполяция» (поданная как часть путешествия Иисуса в Иерусалим). В обоих случаях Лк. смешивает материалы Q с другими материалами немаркова происхождения. Как мы уже видели, разрабатывая собственное богословие, Лука по-разному адаптирует материалы Q. Однако поскольку у нас нет доступа к Q, часто трудно определить, кто из евангелистов, Матфей или Лука, лучше отражает текст Q. Это видно на примере притчи о свадебном пире (Мф. 22:2-10/Лк. 14:16-24) и притчи о талантах/минах (Мф. 25:14-30/Лк. 19:12-27), где версии Матфей и Лука сильно отличаются.

(В) Особый материал Лк (L). Около 40% Лк не взято ни из Мк., ни из Q. С учетом ссылки Луки на очевидцев/служителей слова и многих авторов, уже начавших составлять упорядоченные повествования (Лк. 1:1), понятно, почему многие ученые читают, что в L евангелист опирался на ряд преданий и источников. Однако при анализе L возникают две основные трудности. Во-первых, поскольку Лука прекрасно умеет перерабатывать материалы, исключительно трудно отличить его собственное творчество от опоры на традиции и источники. Во-вторых, в тех случаях, когда евангелист использует материал, нелегко отличить опору на традиции от опоры на источники. (В данной книге мы включаем в L и то, и другое.) Мы уже сталкивались с этой проблемой, разбирая рассказы Лк. о детстве и страстях. Мое частное мнение таково: Лука знал некоторые предания о рождении и смерти Иисуса и об Иоанне Крестителе, но вряд ли ему были доступны немарковы письменные источники, связанные с семьей Марии или с Иоанном. Есть отдельные согласования Мф.-Лк. против Мк., но я не вижу убедительных подтверждений тому, что Лука был знаком с Мф. [451]. Есть и несомненные параллели между Лк. и Ин., но вряд ли Лука знал Иоанново Евангелие: скорее, они использовали схожие традиции [452].

Тем не менее есть серьезные доводы в пользу существования, в частности, следующих источников Лк. (1) Собрание гимнов и песнопений: «Магнификат», «Бенедиктус», «Слава в вышних Богу…», «Ныне отпущаеши…» (2) Рассказ о 12-летнем Иисусе - образец жанра рассказов о юности Иисуса. (3) Давидическая генеалогия, имевшая хождение среди грекоязычных иудеев. (4) Серия притч, которая, возможно, включала следующие [453]: милосердный самаритянин, настойчивый друг, безумный богач, сухая смоковница, потерянная монета, блудный сын, Лазарь и богач, неправедный судья, мытарь и фарисей. (5) Серия рассказов о чудесах, которая, возможно, включала следующие: улов рыбы, воскрешение сына вдовы, исцеление скорченной женщины в субботу, больного водянкой и десяти прокаженных.

По-видимому, помимо этого и более крупных источников, Лука пользовался сведениями об Иоанне Крестителе (семейного происхождения), Марии (матери Иисуса), Ироде Агриппе и галилейских ученицах. Некоторые из них, вероятно, дошли до евангелиста через людей, которых он упоминает: например, информация об Ироде (Лк. 9:7-9; Лк. 13:31-32; Лк. 23:6-12) могла попасть к Луке через Манаина из Антиохийской церкви (Деян. 13:1).

Опять‑таки, как и в случае с Мф., не будем забывать, что евангелист был не просто компилятором и редактором. В прологе он упоминает о своей задумке создать упорядоченное повествование. Из полученных и сочиненных материалов он создает эпос, который начинается в Иерусалимском храме и заканчивается императорским судом в Риме. Этот эпос можно читать отдельно без знания источников [454], как, видимо, и поступали первые слушатели/читатели Лк. Лука - талантливый рассказчик: взять хотя бы удивительной красоты рассказ о детстве Иисуса и целый ряд трогательных сцен (например, с благородным разбойником). В число материалов L (придуманы они евангелистом или только использованы) входят одни из самых памятных отрывков во всех Евангелиях вообще (притчи о милосердном самаритянине и блудном сыне). Прав был Данте: Лука - «певец кротости Христовой». Больше чем любой другой евангелист он показал миру Иисуса, которого хочется любить. Если еще вспомнить богословские мотивы, отмеченные выше, в «Общем анализе», и то, что этот же автор написал Деяния апостолов, мы должны признать, что третий евангелист оказал огромное влияние на формирование христианства.