История Иоанновой общины

Как было отмечено при обсуждении синоптиков, поскольку каждый евангелист оформлял материалы об Иисусе исходя из целевой аудитории, Евангелия могут дать нам косвенную богословскую и социологическую информацию о христианах, которые сохранили, переработали и/или получили воспоминания о Нем. Изображение Иисуса в Ин. характеризуется спорами и конфликтами. Мы также располагаем тремя Посланиями Иоанна, которые ясно вторят Иоанновой мысли, но более прямо адресованы аудитории с ее проблемами. Следовательно, мы, видимо, можем в большей степени восстановить исторический контекст Ин., чем любого другого Евангелия. Однако не следует путать такое исследование по реконструкции с экзегезой, цель которой - выяснить, что Евангелие должно было донести до своих читателей. Автор Ин. обозначает свою цель в Ин. 20:31, но это ничего не говорит нам о контексте.

Ниже я помещаю реконструкцию истории Иоанновой общины [692], но надо иметь в виду, что хотя она и объясняет многие факторы Евангелия, она остается просто гипотезой, и слово «возможно» подразумевается в каждом предложении. Эта реконструкция касается не только Евангелия и его редакции, но и Посланий Иоанна (они будут более подробно рассмотрены в главах 12 - 14). Реконструкция включает четыре стадии.

(1) Стадия, на которой Евангелие еще не было написано, но уже формировалось его содержание (вплоть до 70-х или 80-х годов). В Палестине или ее окрестностях иудеи, имевшие вполне стандартные иудейские надежды (включая и учеников Иоанна Крестителя), приняли Иисуса как Мессию Давидова, исполнителя пророчеств, подтверждением чего были чудеса (см. титулы в 1 Ин.). Среди них был (сначала незаметный) человек, знавший Иисуса и ставший Его учеником во время общественного служения, а потом превратившийся в любимого ученика. К этим первым сторонникам Иисуса присоединились настроенные против Храма иудеи, которые были обращены в Самарии (Ин. 4). Они понимали Иисуса, прежде всего в контексте Моисея (а не в контексте Давида): Иисус был с Богом и видел Его и принес Его слово в этот мир. Принятие этой второй группы послужило катализатором развития высокой христологии предсуществования (рассматриваемой в контексте Премудрости Божьей [693]). Это привело к спорам с иудеями, считавшими, что христиане Иоанновой общины отходят от иудейского монотеизма, делая Иисуса вторым Богом (Ин. 5:18). В конце концов, лидеры этих иудеев изгоняют христиан Иоанновой общины из синагоги (Ин. 9:22; Ин. 16:2) [694]. Последние, отчужденные от своих, становятся очень враждебными по отношению к «иудеям», которых они считают детьми дьявола (Ин. 8:44). Они подчеркивают, что эсхатологические обещания были реализованы в Иисусе, компенсируя этим свои потери в иудаизме (отсюда тема замещения в Ин.). В то же время они презирают христиан, открыто не порвавших с синагогой (ср. родители слепорожденного в Ин. 9:21-23; а также Ин. 12:42-43). Упомянутый выше ученик сделал это и помог другим это сделать. Благодаря этому он сделался любимым учеником.

(2) Стадия написания Ин. евангелистом [695]. Поскольку «иудеи» стали считаться слепыми и неверующими (Ин. 12:37-40), приход греков был воспринят как выполнение замысла Божьего (Ин. 12:20-23). Община или ее часть могла отправиться из Палестины в диаспору (возможно, в район Эфеса) учить греков (Ин. 7:35) [696]. Это перемещение способно объяснить эллинистическую атмосферу Ин., а также необходимость разъяснения иудейских титулов (например, Мессия, равви). Этот контекст показывает вселенский потенциал Иоанновой мысли, принимая во внимание попытку говорить с более широкой аудиторией. Однако неприятие и гонения убедили христиан Иоанновой общины в том, что мир («иудеи») враждебен Иисусу. Себя они считали не от мира сего, который находится под властью сатаны, князя этого мира (Ин. 17:15-16; Ин. 14:30; Ин. 16:33). Что касается их отношения к другим христианам, то некоторых они считали за низкую христологию вообще неверующими (Ин. 6:60-66). Другие, которых символизировал Симон Петр, на их взгляд, действительно, верили в Иисуса (Ин. 6:67-69), но, по их мнению, не были настолько восприимчивыми, как сами Иоанновы христиане, чьим символом был любимый ученик (Ин. 20:6-9). Они надеялись на преодоление разделения между этими двумя течениями христианства и воссоединение христиан (Ин. 10:16; Ин. 17:11). Однако одностороннее подчеркивание в Ин божественности Иисуса (возникшее в борьбе с синагогальными лидерами) и любви друг друга как единственной заповеди (Ин. 13:34; Ин. 15:12, 17) привело к тому, что некоторые представители последующих поколений, чье знание об Иисусе всецело пришло из Ин, стали исповедовать слишком крайние взгляды [697].

(3) Стадия написания первых двух Посланий Иоанна: 1 Ин. и 2 Ин. (около 100 года). Община разделилась на две части: а) Некоторые придерживались взглядов, выраженных автором 1 Ин. и 2 Ин. (другим писателем из Иоанновой общины, отличным от евангелиста). Он дополнил Евангелие, подчеркнув человеческую природу Иисуса (пришел во плоти) и нравственное поведение (соблюдение заповедей); б) Многие отпали (по крайней мере, по мнению автора 1 Ин. 2:18-19) и стали антихристами и детьми дьявола, поскольку стали так сильно преувеличивать божественность Иисуса, что перестали понимать важность Его земного служения и своего собственного поведения (единственно важным они считали просто веру в Иисуса). Однако в Иоанновой общине не было структуры достаточно авторитетной, чтобы автор мог обуздать раскольников, чья точка зрения привлекала все новых сторонников. Он мог только побуждать сомневающихся в истине испытывать духов (1 Ин. 4:1-6).

(4) Стадия, на которой было написано 3 Ин., а редактор добавил главу 21 к Евангелию (100-110 годы?). Раскол в Иоанновой общине привел к развитию пастырской структуры и приблизил тех, кто тяготел к христологии, описанной под За выше, к более широкой «вселенской церкви». Диотреф в 3 Ин. (хотя автор и не любит его за властолюбие), вероятно, принадлежит к этому новому течению, которое противостоит вышеописанной тенденции части Иоанновой общины полагаться на Дух как на единственного учителя. Сходно с этим, в Ин. 21:15-17 Иисус дает Симону Петру задание пасти овец и тем самым признает наряду с Собой (образцом пастыря) человеческих пастырей. Развитие в этом направлении в конце концов приведет христиан Иоанновой общины в более широкую церковь и позволит сохранить Иоанново наследие для этой церкви. Те же, кто тяготел к христологии, описанной в ЗЬ выше (возможно, более многочисленная группа), довели свое понимание христианства до докетизма (отрицавшего, что Иисус был полностью человеком), гностицизма (где этот мир считался настолько искаженным, что уже не был Божьим творением [698]) и, наконец, до монтанизма (где Монтан стал считаться Параклетом, воплотившимся для руководства церковью).