Место написания и адресаты

Традиционная атрибуция, приписывающая Евангелие антиохийцу Луке, не говорит о том, откуда и для кого оно было написано. Предание о том, что Лука был спутником Павла, наводит на мысль, что текст адресован церквам, которые возникли в ходе миссии Павла. Пролог конца II века сообщает, что Евангелие было написано в Греции (Ахайя), где Лука и умер (Fitzmyer, Luke 1.38-39).

Какие сведения можно почерпнуть из самого двухтомника? «Мы-отрывки» и подробный рассказ во второй половине Деян. о событиях в жизни Павла создают вероятность того, что адресаты были как‑то связаны с Павловой проповедью. Лк. и Мф. сильно отличаются друг от друга. Если Мф. написано для Антиохийской церкви, вряд ли Лк. предназначено той же аудитории (например, два столь разных рассказа о детстве не могли сформироваться в одном и том же месте у одних и тех же людей). Некоторые ученые считают, что адресатом была римская община (на том основании, что там завершается действие Деян.), но Рим в финале Деян. - прежде всего символический центр языческого мира. Кроме того, если это Евангелие написано для римских христиан после 70 года, можно было бы ожидать отголоска гонений при Нероне в середине 60-х. (И вообще, если римская община уже имела Мк., была ли у нее потребность еще в одном Евангелии?)

Можно попробовать сузить спектр возможностей. Последние слова Деян. (Деян. 28:25-28), вложенные в уста Павла, указывают, что будущее благовестил - в языческом [464], а не иудейском мире. Это прозвучало бы странно, если бы Лука обращался к преимущественно иудео-христианской аудитории [465]. О синагоге Лука пишет в иной тональности, чем Матфей. Как метко отмечает Meier, Vision 17, для Матфеевой церкви синагога стала чуждым институтом, а для адресатов Лк. - всегда была таковым [466]. Как мы уже видели, Лука опускает Марковы арамейские выражения и географические названия, а также черты местного колорита (глиняная крыша, иродиане), словно они непонятны читателям, и заменяет их словами, более близкими грекам. (Стало быть, если среди адресатов были иудео-христиане, они вряд ли говорили по-арамейски.) Некоторые черты образа Иисуса в Лк. отражают языческий контекст: например, начало Евангелия, повествующее о детстве и юности Иисуса, делает его отчасти похожим на эллинистическую биографию. Беседы Иисуса за трапезой можно сравнить с речами мудреца на пире (Лк. 14:1-24). Нежелание изображать страдания Иисуса во время казни соответствует эллинистическому отказу от изображения эмоций [467]. Поэтому создается впечатление, что Лука писал преимущественно для языкохристиан, обращенных прямо или косвенно (через учеников) в ходе миссии Павла [468].

Под последнее описание подходят многие места. В частности, древнее предание, согласно которому Лк. было написано в Греции и для греков, соответствует внутреннему свидетельству текста и, возможно, подтверждается Деян. 16:9-10 (где путешествие Павла из Малой Азии в Македонию объяснено божественным откровением). Заметьте, что я говорю о целой области: Лука писал не просто для одной домовой церкви или даже для христиан одного города, но для христиан широкого круга, живших на большой территории.