Как сильно, как искренне, как страстно хотелось человеку принести и отдать Богу всю землю, всего себя в ответ на Его дар сообразия, ради уподобления Создателю, для приобретения опыта боговедения. Желание проявляло себя в стремлении к осуществлению единства в любви к Богу. Человеку казалось, что Творец и Создатель прямо сейчас примет его приношение.
Как это было бы прекрасно! Ведь приношение Богу было для него наслаждением, ни в коей мере не означавшим потери приносимого. Принося, он не терял, а приобретал любовь, делал то, к чему рвалась его душа. Он стремился отдать все, что получил, но при этом точно знал, что его приношение не отменит данного ему Богом предназначения - быть царем и священником в мире.
Если бы Господь принял то, что приносил человек, и ответил бы на его приношение как Бог, то возникло бы природное сочетание, когда приносимое имели бы одновременно Бог и человек. Каким прекрасным мог бы стать тогда плод их любви, в котором осуществилось бы сочетание твари и Творца! Казалось, что именно так должно быть, это входило в божественный замысел о человеке в мире, но почему-то не происходило.
Господь Бог принимал и одобрял порыв, намеренье человека принести и отдать все, но приносимую им природу не принимал и Свою природу человеку не сообщал. По-прежнему между тварью и Творцом оставалась пропасть, заполнить которую пока было нечем. Что было делать царю и священнику, стоя пред этой пропастью?
Как обитатель рая он был уверен, что где-то среди творенья должна была найтись другая личность, которая сможет ответить на его желание любви, вступив с ним в отношения, возникающие при природном единстве. Она обязательно должна быть в Эдеме. И тогда он обратил свой внимательный взор на мир животных.
Познавать Свой замысел о животных Господь Бог дал человеку не через вкушение. Ведь, чтобы есть животных, их надо было умертвить. Есть их уже умершими означало бы знать их лишь отчасти, с какой-то стороны, не целостно, как они созданы. Такое познание было бы вовсе не по подобию, как хотел Творец и Создатель.
С другой стороны, там, в раю, и сам человек животных есть никак не мог: они были так близки к нему - «братья меньшие», природное единство с которыми он глубочайшим образом переживал. Одним словом, как ни посмотри, а такой способ, какой был применен в отношении познания растений с их логосами, для познания животных был неприменим.
Господь Бог устроил все так, чтобы человек мог давать им всем имена. Дать подлинное имя живому существу было возможно лишь при условии раскрытия пред человеком божественного замысла в отношении каждого из них, особенностей их душ. Человеку дано было знать волю Создателя о каждом, знать, что особенного видит Бог в существовании любого живого существа, что является наилучшим для каждого вида и даже индивида в мире божьем. Это было проявлением пророческого дара: знать волю Господню, сообщать и осуществлять эту волю в мире.
Необходимо отметить, что в знании, открытом человеку о животном, уникальное имя последнего отсутствовало. Пророческое достоинство сообщало человеку власть давать имена животным так, чтобы Сам Господь Бог их принял, и эти имена остались в мире навсегда. Таким образом, в творении, развернувшемся пред нашим взором, утверждалась не только воля его Творца, но и воля человека, поставленного царем, священником и, наконец, пророком, воля которого действует в мире подобно воле Бога.
Однако когда человек завершил именование животных, узнав тайну божьего замысла о каждом из них, он не нашел среди всех живых существ личности, по которой тосковала его жертвенная душа. Так не могло продолжаться, нехорошо было оставаться человеку, с его стремлением к глубокой и полной самоотдаче, в одиночестве, без возможности осуществления своего порыва.
В Эдеме ничто не могло быть «нехорошо»!
Вот тогда в пророческом откровении Господь Бог раскрыл свой замысел о личности, без которой человек тосковал и которую позднее назовет женою. Отвечая надежде, она должна иметь всю природу человека. Говоря иными словами, она будет произведена прямо из него, будет тождественна тому, чем он сам является. Вместе с тем, она будет другим лицом, которое будет выявлять себя в их общей природе, но совершенно иначе, исключительно по-своему.
Она - особый дух, у нее другая душа, иными будут предпочтения, свойства и их проявления. У нее также будет своя, независимая воля, а их единство потребует соизволения, которое, в свою очередь, будет происходить при условии согласия.
Для исполнения всего предполагаемого нужна была готовность и желание человека как царя, священника и пророка в мире божьем. Без проявления желания ему нельзя было сообщить новое достоинство - стать участником совета по созданию жены, а затем принять участие в самом акте ее создания. Это было только возможностью, своего рода предложением.
Человек всего этого захотел страстно, всеми своими силами. В ответ на это Создатель привел его в особое состояние, называемое в Библии «вещий сон». Такой сон - это не полубессознательное, бездеятельное состояние, как сон обычный, но напротив - сверхсознательное и напряженно творческое.
В этом странном сне человек был восхищен на огромную, ранее ему недоступную высоту, туда, где возможно соучастие уже не только в совете Создателя, но и в самом Его творчестве. Поставив человека царем над всею землею, Господь Бог не оставил его в стороне от создания нового существа и новой личности. И вот жена создается не только по воле Бога, но и по воле человека.
Творец устраивает ее по Своему образу, дает ей дух и душу, все то, чего не может дать человек, однако новая личность не могла бы выявить себя, не обладая природой, которою теперь только человек, вследствие божьего дара, обладал совершенно безраздельно.
Дар божий не подлежит пересмотру. Наконец могло состояться то, чего человек хотел и без чего тосковал. Приношение природы зависело исключительно от ее господина - царя, и он радостно принес и отдал ее своей будущей жене, прямо в акте ее создания, ничего не разделяя; принес всю ее полноту, всю землю, которая ему одному принадлежала. Отдав все, человек сделал жену обладательницей всего, царицей всей земли, равной ему самому своим достоинством.
Когда Господь Бог вернул человека из вещего сна на землю, Он привел к нему ту, что была ими создана, и человек как пророк, которому все было открыто в акте ее создания, нарек ей имя «жена», потому что она произошла от мужа. Они оба были один человек, а тот, кто именовался человеком до создания жены, не перестав им быть, стал именоваться мужем.
Теперь муж и жена, каждый совершенно по-своему, выявляли себя в единой природе человека. Им открывался новый опыт личностных отношений. Оба они в царском достоинстве безраздельно обладали вещественным творением, царили над землею. Для этого было нужно не просто согласие, нужна была жертвенность каждого без каких-либо условий.
Поразительной новостью было то, что две личности, два духа и две души, имеющие свои особенные отношения с Творцом и Создателем, проявляли себя, вносили свои особые энергии во все клеточки, во все элементы одной и той же природы, они присутствовали друг в друге, и это присутствие не прекращалось. Нам трудно себе представить большую близость, большую радость, большее наслаждение.
В наступившем для них природном единстве каждому лицу открывалось и становилось доступным для более совершенного самовыражения растущее богатство природных возможностей, приобретенных их совместным опытом. В вершине этого опыта пребывал Господь Бог - неисчерпаемый источник благодатных сил, открывающий Себя в неповторимых отношениях с двумя уникальными человеческими существами.
Жена была само совершенство: с одной стороны, она была творение божие, а с другой, отвечала всем чаяниям своего мужа, будучи иной по своим личностным и душевным свойствам. Она была точно тем, что он искал и не мог найти в природе. Они были друг для друга одновременно очень разными и очень близкими.
Еще до создания жены человек уже был царем, священником и пророком, получив эти достоинства как дар божий. Пришедшая в мир жена восприняла эти достоинства природным, целостным образом. Она была причастна царственности, священству и пророческому дару, как и муж, но проявились в ней эти дарования совершенно иначе и по-своему.
Надо сказать еще, что жена получила также свой особый личностный дар - она была красива! Речь идет не о той красоте, о которой иногда говорится как о мере совершенства, ее красота была, как свет, как особая энергия, пронизывающая все, в чем проявляла себя личность, несущая этот дар.
Подобно отблеску света в прозрачном и чистом водоеме, отчасти отражаемому водою и одновременно пронизывающему ее до дна, проявлялась в личности жены и в ее природе невыразимая красота Лица Божьего.
Этим своим удивительным даром жена служила запечатлению и прославлению вечной красоты Создателя во всем Его творении.
Жена не приобрела дар красоты по своему приходу в мир, она такой была сотворена. Ее красота была чем-то совершенно для нее естественным, а через нее этой красоте стал причастен ее муж и вся земля. Однако, чтобы дар красоты до конца выполнил свое предназначение, для прославления Господа, для того, чтобы она услышала: «Боже мой, как ты прекрасна!», нужен был кто-то другой. Одна жена этого даже не знала бы, но в том мире, куда она вошла царицей, ее уже ждал царь.
О, как премудро все устроил Господь Бог! В природном единстве со своим мужем, в его лице, она увидела и поняла, как прекрасна сама. Они оба взирали друг на друга в восхищении, прославляя Господа Бога, создавшего небо, землю и все, что их наполняет, а земля, на всю свою глубину освещенная светом божественной красоты, трепетно соучаствовала в прославлении Творца и Создателя вместе с царственной четою.
Муж и жена ходили в раю, под небом ангелов, предстояли пред Лицом божьим и были на глазах друг друга совершенно нагими, абсолютно не защищенными и при этом не стыдились. Откуда было взяться стыду? Ведь стыд - это проявление защитных действий одного индивида на опасное приближение отделенного от него и потому, возможно, враждебного ему другого. Вот как раз такого «отделенного другого» и не существовало в их райском мире.
Хотя Господь Бог не сочетался с человеком природами, но Он был Творцом, создавшим его по Своему образу, для любви. Стремясь не ограничивать свободу мужа и жены, Создатель, знающий абсолютно все о всех, не желал пользоваться Своим всеведением в их отношении. Он мог читать все движения их мысли, видеть все влечения природы, но почему-то не хотел ограничивать их свободу. Они это знали и этому радовались.
Впрочем, идея сокрытия чего-либо от Бога выглядела смешной, к тому же им просто нечего было скрывать от Него, напротив, они искали возможности находиться пред лицом божьим. Друг с другом их соединяло природное единство, а где нет разделения, там нет места стыду.
Несмотря на то, что утверждение об отказе Всеведущего и Всемогущего Бога от Своего всеведения в отношении мужа и жены только ради того, чтобы не ограничивать их свободу, выглядит здесь довольно странно, мы пока отложим прояснение этой странности на дальнейшее.
Таким явился миру образ брака в раю. В нем было все совершенно прекрасно устроено. Какое совершенство мира проявилось в свете шестого дня творенья божьего! Оставалось не исполненным лишь божье благословение мужу и жене плодиться и умножаться, наполняя землю. В этом благословении они услышали призыв как будто самостоятельно осуществлять подобное тому, что совершилось при соучастии Бога и человека в акте сотворения и создания жены.
Принципиально у мужа и жены существовала возможность размножения, подобная той, что была у животных. Однако воспользоваться ею в раю им было невозможно из-за их глубочайшего природного единства, потому что для этого им надо было разделиться. Хотя, даже допустив такой абсурд, они совершенно не представляли, как обойтись без участия Творца в умножении человеческих лиц, с их душами и духом?
Вот именно это и было причиной отсутствия умножения человека в раю, несмотря на имевшееся благословение божье. Впрочем, жители Эдема, муж и жена, знали, что в раю сладости не может быть места горечи. Если сейчас определенные силы не даны, отсутствуют существа и явления, то это - добро, ибо так решил Господь Бог. Между тем, шестой день творенья склонился к вечеру, и Создатель увидел, как хорошо все Им созданное!
