И вот, наконец, наступил вечер и утро седьмого дня творенья, субботы - покоя, в который вступил Творец и Создатель; прекратив все прямые творческие действия и взглянув на все сотворенное, Он похвалил его, сказав: весьма хорошо! Кроме того, этот день Господь Бог благословил и освятил.
Освящение всегда означает отделение освящаемого из череды иных явлений и предметов. Для субботы божьей это означало отделение от всех творческих дней Создателя, ее изъятие из истории и помещение за пределами творения, в вечности, к которой все сотворенное будет пока иметь ограниченный доступ. Да, шесть творческих дней Творца и Создателя получили свой венец в Его субботе. Теперь наступило время действовать человеку.
Устраивая свою жизнь в Эдеме подобно творческим дням Бога, человек трудился в раю шесть световых дней - шесть суток. Каждые творческие сутки в раю приготавливали приближение его к седьмому дню, к его субботе. Приготовление состояло в том, что каждый день в Эдеме человек совершал дела по подобию дел Создателя, заботясь о всех сторонах, явлениях и существах мира в раю.
Каждый день в райском хоре особая слава пелась Богу, в каждый из шести дней семидневной недели звучало пение, каждый день на свой особый тон, на особый мотив. Наконец наступал седьмой день - суббота, день покоя. В этот день недели райский хор звучал на совсем особый, новый, субботний лад и, ликуя, вся тварь во главе с человеком как бы входила в покой божий, в Его субботу!
Ах, как хорошо было бы человеку со всем творением действительно войти и остаться в божественном покое! Только где он? Там, где-то за пределами места и истории, куда пока нет доступа твари? Как решиться говорить, писать о том, что неописуемо в категориях человеческого языка, времени и порядка?
Библия проторила этот путь, потому, следуя за ней, мы можем сказать: суббота стала не чем-то созданным после шестого дня творения, но после завершения шестоднева состоялся переход Творца от творчества к Его вечному покою. Он возвратился в Свой покой, подобно тому, как перед началом творения вышел из него ради сотворения мира.
Что же становилось доступным творению, во главе с разумным, прекрасным и добрым царем в седьмой день недели, в его субботу? В этот день Создатель сообщал миру еще не сам покой, но опыт пребывания в Своем покое, и этот опыт был достоин ликования.
Так Всемилостивый и Всемогущий Бог показал цель Своих шестидневных творческих усилий всему миру, позволив твари приходить, созерцать, попробовать на вкус и наслаждаться еще не отданными для обладания человеком плодами конца истории, открыл перспективу, к которой устремлен мир.
Несмотря на то, что это была всего лишь перспектива, вступление твари в божий покой в этой перспективе означало не что иное как наступление вечности - одного из условий божественного бытия. В вечности нет ни будущего, ни прошлого. Всякий пребывающий в покое божьем должен отвечать его природе, быть причастным вечности, в которой нет ни начала ни конца.
Возможно ли это? Ведь никакая тварь, независимо от своей природы, не вечна, по крайней мере, в том смысле, что была когда-то создана, а до того ее не было; как же ей оказаться причастной вечности? Несомненно, это является препятствием, и на пути вступления твари в покой божий оно не единственное.
Если предположить, что после создания неба, земли и человека, Творцом и Создателем были произведены какие-то важные перемены в отношении способности пребывания творения в вечности, то молчание ветхозаветного предания об этом выглядело бы весьма странным, а оно молчит, давая основание думать, что время этих важных перемен пока не наступило.
