О человеческой смертности и эсхатологическом существовании Павел рассуждает довольно сложным языком. Он проводит контраст между внешним человеком (anthrōpos) и внутренним человеком. Это контраст не тела и души, а человеческого существования в этом мире, где человек живет той жизнью, которую он получает от родителей, и - той жизни, которую он обретает через веру в воскресшего Иисуса Христа. Первое, смертное, постоянно уступает смерти, второе - обновляется и все более прославляется день ото дня, когда преображается в подобие Христа (2Кор. 4:11; 2Кор. 3:18). В своей земной жизни Павел много раз был близок к смерти, но, как ни парадоксально, каждый раз жизнь Иисуса все ярче проявлялась в плоти Павла. Как указывает Furnish, 2 Corinthians 290, если у стоиков душа человека становится более совершенной от строгости, то, согласно вере Павла, растущее совершенство исходит от Господа, который есть Дух (2Кор. 3:18).
Некоторые Павловы образы помогают понять, как он мыслит себе мир иной и что, по его мнению, происходит, когда земной дом-хижина [277] разрушается (2Кор. 5:1), - хижина, в которой он вздыхает под бременем (2Кор. 5:4), тело, в котором он устранен от Господа (2Кор. 5:6). Разрушение для Павла не означает, что он будет раздет и наг (2Кор. 5:3-4): напротив, еще великолепнее облачен. На смену хижине придет жилище от Бога - нерукотворный вечный дом на небесах (2Кор. 5:1). Павел даже предпочел бы выйти из тела и водвориться у Бога (2Кор. 5:8; см. Флп. 1:20-26).
Если это относительно ясно [278], то того же нельзя сказать о многих других вещах. Существует ли уже этот нерукотворный дом или создается Богом, когда разрушается земная хижина? Идет ли речь о новом духовном теле, которое должно заменить смертное тело? Если так, то когда верующий предстает перед судом Христовым (2Кор. 5:10) и облекается в это тело, - в момент смерти или во время воскресения из мертвых (как в 1Кор. 15:36-44)? Или здесь тема экклезиологическая - включение в тело Христово? Или перед нами апокалиптика: речь идет о небесном храме? Или этот образный ряд лишь противопоставляет преходящему нынешнему существованию вечное будущее существование? В любом случае, считал ли Павел что обладает божественным откровением о том, какое посмертие ожидает христиан? Или эти образы просто выражали его уверенность в победе и воссоединении с Христом?
