Рождение блестяще интеллектуально одаренного первенца Еноха свидетельствовало о милости Господа Бога, открывающего Каину перспективу будущей жизни. Город, построенный Каином и названный в честь сына, находился в земле Нод, к востоку от Эдема.
Енох был физически слабым человеком, но он стал талантливым учителем, создателем некоторых наук, а может быть и искусств. Город был, пожалуй, лучшим местом для учительского поприща. Трудно сказать, как и чему учил Енох, но дальнейшие события покажут, что учителем благочестия и покаяния сын Каина не был.
Несмотря на то, что он занимал высокое положение в городе, Енох не был доволен своей судьбой, он желал быть не только умным, но и решительным, сильным физически, обладать большим богатством и властью. Да, именно такое сочетание свойств было нужно для восхождения на вершину власти, и именно этого он был лишен, потому он и просил себе сильного сына. Господь Бог ответил на молитвы Еноха.
У Еноха родился Ирад - «дикий осел» - очень сильный физически и целеустремленный человек. Вдохновляемый своим отцом, Ирад рвется к власти в городе, сметая все и всех на своем пути. По смерти своего деда он становится городским правителем. Правителем он был деспотичным и несправедливым. Слезы его сородичей отягощали небо, обещая сильную грозу, и она грянула.
У Ирада родился Мехиаель. Он тоже, подобно отцу, был сильным человеком. Казалось, ему следовало бы стать наследником славы и положения Ирада, но на него и его семью обрушился гнев Господа Бога за преступления отца. Осознав это, он не стал противиться, принял наказание и навсегда остался в предании смиренным, униженным, «стертым» Господом Богом. Он сознательно отказывался от всякой конкуренции и борьбы со своими сородичами за власть. Среди сынов Каина, Мехиаеля можно было назвать подвижником покаяния.
В награду Мехиаелю Господь Бог дал ему сына - Мафусала. За ним сохранилось имя - «муж божий», и он поистине стал божьим даром для горожан - потомков Каина, живым доказательством того, что Господь Бог нелицеприятен. Мафусал много молился, стремился к справедливости в своих суждениях и поступках, боялся нанести вред кому-либо даже по неосторожности, имел покаянное настроение.
Горожане приходили к нему судиться. Несмотря на то, что основным мотивом праведности Мафусала был страх божьего гнева, обрушившегося на его отца и всю их семью, он подавал надежду на то, что род Каина сможет приносить плоды благочестия и праведности. Как жаль, что эти надежды не сбылись! Нежные ростки праведности в этом роде уничтожил Ламех - сын Мафусала.
Да, поистине, Ламех был достоин своего имени - «могучий разрушитель»! Ведь если Каин, несмотря на все претензии, признавал Господа Бога всесильным Создателем всего, признавал за Ним право быть высшим нравственным авторитетом и судьей мира, то Ламех видел Господа Бога как Субъекта, не способного нарушить Свой собственный внутренний закон, и считал это слабостью, которую следует использовать. Вместе с тем Ламех считал своим преимуществом отказ от каких-либо нравственных принципов и самоограничений в своих действиях и мыслях.
Он был готов даже на постыдное для мужчины убийство ребенка или безоружного взрослого, убийство из-за угла. Поэтому Ламех занимает особое место среди сородичей своей холодной расчетливостью, жестокостью и злобой. Он вступает с Господом Богом в открытую вражду также в плане своего отказа от следования божественным установлениям.
В частности, он отрицает брак как природный инструмент уподобления человека своему Создателю, когда две разные личности, имеющие одну природу, вступают в отношения любви, проявляющейся как взаимное приношение и принятие полноты того, чем эти личности обладают. Все прежние браки грешных детей Адама существовали в форме моногамных по райскому образцу.
Можно, конечно, спросить: могли ли грешные дети Адама реально жить в моногамных браках? Не был ли такой райский брак формой без содержания? Рай, со всем, что его составляло, был потерян. Потерян был и райский брак, однако опыт брачных отношений остался в человечестве, потому что каждое новое человеческое лицо, приходящее в мир, чеканилось по образу Создателя. Форма и содержание взаимно обусловливают и определяют друг друга.
Все, что существует, - существует в своей форме. Изменение содержимого оказывает влияние на форму, изменение формы изменяет весь предмет. Уничтожение формы означает уничтожение самого предмета. Ламех имел двух жен. Когда жена не одна, для мужа становится невозможным опыт брака как любви, проявляющейся в полной самоотдаче - приношении всего, чем он обладает.
Попытка брачных отношений как приношения себя разным женам приводила бы к дроблению природы - к саморазрушению! Совершенно понятно, что такое не могло существовать в реальности, поэтому форма брака Ламеха радикально изменяла его первоначальный смысл, в нем более не было вообще любви как приношения.
Этот брак был совершенно эгоистичным - он был для наслаждения и иных потребностей. В центре мира стоял уже не Господь Бог, а человек с его желаниями. Это был сам Ламех, и в этом его мире все люди и все предметы были предназначены к удовлетворению его желаний.
Его женами были: Ада - «украшение» и Цилла - «тень ширмы». За их именами стоят внешняя привлекательность и раскованность. Идеи, «носящиеся в воздухе», довольно быстро переселяются в головы и сердца людей. Со стороны этих женщин мы видим готовность и согласие на предложенные Ламехом отношения. Жители города, видевшие разрыв Ламеха с традицией Эдема, тем не менее такое ее извращение не отвергли, чем положили начало так хорошо известной сегодня традиции совершенно иных, полигамных брачных отношений.
У Ламеха и Ады родились дети. Первым был Иавал - «кочевник, ведущий стада», житель шатров. Не подумайте, что он похож на Авеля. Нет, этот весьма далеко отстоял от него. Скорее он напоминал Каина. Очень талантливый человек! Чрезвычайно свободолюбивый! Он приручал и разводил вьючных животных - ослов и верблюдов, а также быков и коней для вспашки и корчевки. Рабочий скот менял на пищу и жил по своей воле вне городов, вне племен, вне закона.
Второй был Иувал - типичный потомок каинитов, создатель и изготовитель струнных и духовых музыкальных инструментов, музыкант, игравший в собраниях горожан. Оба сына Ады пошли более в мать, чем в отца, - богато одаренные люди, смелые первопроходцы неосвоенных поприщ.
Цилла тоже родила Ламеху двоих: сына Тувалкаина и дочь Ноэму. Эти двое пошли в отца! Тувалкаин - кузнец, стал искуснейшим металлургом. Он научился выплавлять из руд медь и железо, а из металлов изготавливать различные инструменты. Это умел делать и его праотец Каин, но Тувалкаин достиг в этом большего совершенства и, что, пожалуй, особо важно, - он стал первым профессиональным оружейником, изготовителем орудий убийства.
Когда в обществе начинается что-то, чего не было раньше, то это означает, что в нем созрела потребность. Далее появляется индивидуальность, полагающая этому начало. Такой индивидуальностью и стал Тувалкаин - кузнец-оружейник. Это достижение так порадовало его отца, что он, взяв в руки оружие, изготовленное сыном, запел и заплясал от радости о новых возможностях, открывающихся владеющим оружием. Ламех уже не видел предела исполнению своих желаний - он мог переступить через любой закон, ничего не опасаясь, и убить любого, кто стал бы у него на пути.
И, наконец, Ноэма - «миловидная, прекрасная», единственная женщина, происхождение которой указано в допотопной истории. Жены Ламеха не имеют родословных, жены других потомков Каина не упоминаются вовсе, женщины из других родов упоминаются просто как жены без имен. Что же касается Ноэмы, то ее род мы можем проследить от Адама. Дочь своего отца, она стала блудницей - женщиной, не стремившейся вообще к браку как к отношениям с одним мужем. У нее было много мужчин.
Ее привлекательная внешность, раскованность в поступках, фамильная склонность к музыке и танцам делали ее красоту орудием их увлечения и порабощения. Она разрушала семьи, заставляла мужчин исполнять ее желания. Словом, у нее была власть, подчинявшая сильных.
Ноэма не сама сделала себя красивой, она такой родилась. Ее красота - открытый взору Божий дар. Если всякий другой Божий дар нужно было еще выявлять, то этот сам себя выявлял, был на глазах у всех. Она могла по-разному распорядиться им. Можно было искать ответа Господа Бога на вопрос: что ей делать с этим?
Тогда, если бы даже ответ пришел не сразу, ее собственное движение к исполнению воли Творца повлекло бы вслед за нею всех, очарованных ее красотой. Можно было также как бы украсть эту красоту, зажать в кулачке и бежать с нею от Господа Бога, следовать своей воле, тянущей в пучину греха, увлекая за собою всех очарованных этим даром. И опять на беду всех выбрано было второе.
В краткой библейской родословной каинитов отсутствует указание возраста отцов, когда у них появляются дети. Нет указания о рождении других детей, кроме перечисленных в единственной цепочке происхождения, ведущей к Ламеху и его семье. Не сообщается также возраст, которого достигал каждый представитель рода к моменту смерти. Не сказано даже, что она наступила.
Все эти люди в глазах бытописателя уже мертвы. Нет смысла указывать обстоятельства, связанные с историей существования мира и человечества, для рода, не имеющего будущего. Тем не менее, каиниты строили городские поселения, что косвенно указывало на их многочисленность.
Потомки Каина общались с членами племени, жившими возделыванием земли, распространяя среди них как яд соблазна, вместе с изделиями и свои взгляды на жизнь, на мир и его Создателя. Так постепенно подменялись нормы нравственного закона жизни детей Адама, и на этом пути горожане - дети Каина, как и сам он до убийства брата, становились для остальных примером.
Вот чем обернулись, в конце концов, слова праматери Евы, произнесенные при рождении Каина: «приобрела я человека от Господа». Именно от этого «человека» и пошли сыны и дочери человеческие, о которых позднее скажут: «всякий человек - ложь».
