Соблюдайте постановления Мои и законы Мои, которые исполняя, человек будет жив. Я Господь.
(Лев. 18:5).
Я не богослов и не библеист, поэтому, раскрывая вопрос об ограничении абсолютной власти в Пятикнижии Моисея, буду следовать за текстом Библии, не отступая в толкования и не делая проекции на сегодняшний день. Для меня бесспорно, что философия права зародилась именно во времена написания Пятикнижия. При этом, как бы ни расходились хронологические оценки времени появления текстов Пятикнижия, они в любом случае предшествуют появлению философии права у древних греков. Недооценивая библейское начало философии права, современная юридическая наука может не в полной мере осознать взаимосвязь права и морали и оценки права как высшей духовной ценности, восходящей к наиболее священным текстам в истории человеческой мысли.
В замысле Бога о человеке было сотворить личность, способную жить в гармонии и любви с миром и Создателем. Беззаботно питаться от даров Его, радоваться, славить Господа, любить все живое вокруг себя и не допускать грех в свое сердце и разум. Но история пошла по другому пути. «И увидел Господь [Бог], что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» (Быт. 6:5-6). В гневе Он решил истребить всех людей с лица земли, но нашелся один праведник, который, как говорит Писание, обрел благодать пред очами Божиими - Ной.
Господь сохранил жизнь человечеству, спасая для этого одно праведное семейство от потопа, который послал для того «чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле» (Быт. 6:17). Ной получил от Бога завет: «Но с тобою Я поставлю завет Мой» (Быт. 6:18), следуя которому он должен был в определенные сроки выстроить корабль, собрать на него всю живность по паре, все семейство свое, запастись снадобьем и укрыться в ковчег в указанный день. Ной сделал все, что повелел ему Господь, и остался жив сам и «что было с ним в ковчеге» (Быт. 7:23), сохранив, таким образом, продолжение жизни на земле.
И вспомнил Бог о Ное, и остановил потоп, и «сказал Господь [Бог] в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого - зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал: впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Быт. 8:21-22). С того момента как Ной исполнил полученный завет, Творец обещает не истреблять более человечество за грехи. В этом отрывке из книги Бытия говорится, что Господь дает обещание человеку, предоставляя ему вечные гарантии существования и ограничивая тем самым Свою собственную свободу, Свою власть. Мы видим, что установление пределов безграничного господства положительно влияет на ход истории развития человечества. «И сказал Бог Ною и сынам его с ним: вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас…, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли» (Быт. 9:8-11).
Заключается договор между небом и землей - люди получают завет и обязуются исполнять его, а Господь обещает не уничтожать человечество. Обе стороны принимают на себя конкретные обязательства. Господь явился Аврааму и сказал ему: «И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя; и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом. И сказал Бог Аврааму: ты же соблюди завет Мой, ты и потомки твои после тебя в роды их. Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать…» (Быт. 17:7-10)
Центральным понятием ветхозаветной этики и религии является само понятие «завет», в основе которого лежит верность союзу и договору между Богом и народом. Всякий союз, построенный на договоре, есть правоотношение и, следовательно, кладет в основу норму поведения, иначе говоря, «закон дел». Понятие «завет» необходимо утверждает закон и жизнь в законе [168]. Таким образом, закрепляются взаимные отношения, возникает обязанность между обеими сторонами в результате добровольного согласия.
Весь Ветхий Завет, как писал русский философ Е. В. Спекторский [169], понимался как закон, как нечто юридическое, как какая-то сакральная юриспруденция. Сам Бог «ведет тяжбу свою», ибо «суд - дело Божие» (Втор. 1:17). И Израиль гордился своей юридической религией: «Как люблю я закон Твой! Весь день помышляю о нем», - восклицал псалмопевец (Пс. 118:97).
Но настало время проверить приверженность союзников своим обязательствам. Господь обещал не уничтожать людей при условии соблюдения данного им завета, т.е. праведности… «И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма» (Быт. 18:20), собираясь погубить всех жителей Содома. Тогда взмолился к Нему Авраам с просьбой о сохранении жизни праведникам в этом городе: «И подошел Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым [и с праведником будет то же, что с нечестивым]? может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? неужели Ты погубишь, и не пощадишь [всего] места сего ради пятидесяти праведников, [если они находятся] в нем? не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?
Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу [весь город и] все место сие. Авраам сказал в ответ: вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел: может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять. Авраам продолжал говорить с Ним и сказал: может быть, найдется там сорок? Он сказал: не сделаю того и ради сорока. И сказал Авраам: да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать? Он сказал: не сделаю, если найдется там тридцать. Авраам сказал: вот, решился я говорить Владыке: может быть, найдется там двадцать? Он сказал: не истреблю ради двадцати. Авраам сказал: да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды: может быть, найдется там десять? Он сказал: не истреблю ради десяти. И пошел Господь, пе рестав говорить с Авраамом; Авраам же возвратился в свое место» (Быт. 18:23-33).
Из этого текста видно, что Бог вступает в диалог с Авраамом. Он внимательно и терпеливо выслушивает его и соглашается на уступки, подтверждая тем самым возможность решить вопрос и по милости, и по справедливости, и по закону. Всемогущий Господь не поступает, как мифический Зевс, посылающий на землю гром и молнии, проклятия и напасти при первом же разочаровании в людях, следуя за своими эмоциями. Он предупреждает и ждет, пока человек сам обратится к Нему, чтобы не истребить его, а помочь исправиться или найти выход из положения.
Здесь мы видим подлинную суть силы и власти. Она заключается не в тирании и самодурстве, а в отеческой заботе - строгой, но справедливой. Ее цель не подавить или уничтожить, а помочь и исправить, направить на благо. Нет непреодолимого разрыва между Всевышним и человеком, между властью и обществом, есть диалог, есть понимание и решение. Присутствует достоинство и уважение с обеих сторон. Проявляя почтительное отношение к подчиненному, власть получает в ответ еще большее уважение, признание и любовь.
В приведенном выше диалоге мы видим, что Бог поступил по завету: выслушав Авраама, Он исполнил Свое слово и не покарал тех, кто соблюл Его постановления, сохранил им жизни.
Это и есть ограничение абсолютной власти: Господь видел разумность бытия и развития человечества именно в этом и преподал сей урок для последующих поколений. Впоследствии наиболее четко принцип ограничения всевластия будет сформулирован в обращении к Исааку: «…исполню клятву [Мою], которою Я клялся Аврааму, отцу твоему; умножу потомство твое, как звезды небесные, и дам потомству твоему все земли сии; благословятся в семени твоем все народы земные, за то, что Авраам [отец твой] послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною заповедано было облюдать: повеления Мои, уставы Мои и законы Мои» (Быт. 26:3-5) [170].
Таким образом, были заложены основы Божественного права, содержащие как нормы морали долга, так и собственно правовые нормы. Американский ученый Леон Фулер писал, что «мораль долга закладывает базовые нормы, без которых упорядоченное общество невозможно и без которых упорядоченное общество, направленное к достижению тех или иных определенных целей, существовать не может. Это мораль Ветхого Завета и десяти заповедей» [171]. Божественное право затрагивает и регулирует все стороны жизни общества: имущественные, семейные или общественные отношения. Его предписания по полноте и обстоятельности своей и подробному регламентированию всевозможных казусов, как отмечает протоиерей В. Цыпин, носят характер юридических кодексов [172].
Библия демонстрирует нам необходимость трех элементов ограничения абсолютной власти: во-первых, просвещенная воля Господа, направленная на это ограничение с целью поступательного развития общества; во-вторых, создание соответствующих правовых и моральных норм, согласно которым стороны добровольно принимают на себя определенные обязательства (что по своей юридической сути изначально ведет к ограничению абсолютной власти); в-третьих, неукоснительное следование законам и исполнение их обеими сторонами, следствием чего является открытый диалог руководства на равных с обществом.
Из Библии мы знаем о многократном нарушении людьми данных им предписаний, что не могло вновь и вновь не вызывать гнева и возмущения Божьего: «И сказал Господь Моисею: долго ли будете вы уклоняться от соблюдения заповедей Моих и законов Моих?» (Исх. 16:28) Моисей согласился со справедливостью укора и решил восстановить праведность народа. «На другой день сел Моисей судить народ, и стоял народ пред Моисеем с утра до вечера. И видел [Иофор], тесть Моисеев, все, что он делает с народом, и сказал: что это такое делаешь ты с народом? для чего ты сидишь один, а весь народ стоит пред тобою с утра до вечера? И сказал Моисей тестю своему: народ приходит ко мне просить суда у Бога; когда случается у них такое дело, они приходят ко мне, и я сужу между тем и другим и объявляю [им] уставы Божьи и законы Его» (Исх. 18:13-26). Споры он рассматривал на основе «уставов Божьих и законов Его». Судейское решение находилось в соответствии с этой нормативной системой, а народом воспринималось как воля Всевышнего.
Устная форма существующего закона, его вербальность, требовала конкретной фиксации заповедей для общества на все времена. Закон приобретал определенность и не мог быть изменен внезапно или непредсказуемым образом. «И сказал Господь Моисею: взойди ко Мне на гору и будь там; и дам тебе скрижали каменные, и закон и заповеди, которые Я написал для научения их» (Исх. 24:12).
Моисей, по совету своего тестя Иофора, выбрал из наиболее способных людей судей и повелел им учить народ жить по этим постановлениям, исполняя наказ Господа. И сказал: «…выслушивайте братьев ваших и судите справедливо, как брата с братом, так и пришельца его; не различайте лиц на суде, как малого, так и великого выслушивайте: не бойтесь лица человеческого, ибо суд - дело Божие; а дело, которое для вас трудно, доводите до меня, и я выслушаю его. И дал я вам в то время повеления обо всем, что надлежит вам делать» (Втор. 1:16-18). Вероятно, таким образом зарождался институт судебной власти, где судьи не только научали народ божественным установлениям, но и разрешали конкретные споры, основываясь на законе [173].
В основе правосудия, как мы видим, реализуется принцип законности и справедливости. Тем самым ограничивается всевластие правителя, в том числе и самого Моисея. Как неоднократно подчеркивается, «суд - дело Божие», посему все обязаны соблюдать и исполнять божественные установления, выраженные посредством решений судьи. Более того, как известно, судьи были наделены полномочиями правосудия непосредственно Моисеем, являющимся представителем Господа, что придавало божественный авторитет их решениям.
Появление в обществе судей, наделенных полномочиями совершения правосудия, свидетельствует о воле Господа ограничить абсолютную власть, что положительно отразится на развитии человека и общества в целом. При неограниченной власти, вероятно, предвиделась опасность упадка общества, при котором власть будет самоуничтожаться. Французский мыслитель XX в. Бертран де Жувенель назвал этот феномен «эгоизм повелевания», когда власть, функционирующая только «для себя», обречена на уничтожение. Так, например, он пишет: «Ибо здесь дело получает замечательный поворот: эгоизм повелевания ведет к своему собственному уничтожению.
Эта Власть не может ссылаться ни на какую законность. Она не преследует никакой справедливой цели; ее единственная забота - эксплуатировать ради своей пользы завоеванных, покоренных, подвластных. Она питается населением, над которым властвует» [174]. Однако, как справедливо замечает Бертран де Жувенель, «но с какой бы осмотрительностью ни осуществлялось господство, оно имеет свой срок. Господствующая группа со временем редеет. Ее силы исчерпываются…» [175].
Наставляя народ, Моисей понимал, что ему не удастся вечно вершить правосудие, заниматься управлением общества, и, самое главное, строго контролировать соблюдение Божиих заветов сынами Израилевыми.
Предвидя желание народа поставить над собою царя, подобно другим народам, пророк заповедовал: «Когда ты придешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и овладеешь ею, и поселишься на ней, и скажешь: "поставлю я над собою царя, подобно прочим народам, которые вокруг меня", то поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой; из среды братьев твоих поставь над собою царя; не можешь поставить над собою [царем] иноземца, который не брат тебе. Только чтоб он не умножал себе коней и не возвращал народа в Египет для умножения себе коней, ибо Господь сказал вам: "не возвращайтесь более путем сим"; и чтобы не умножал себе жен, дабы не развратилось сердце его, и чтобы серебра и золота не умножал себе чрезмерно.
Но когда он сядет на престоле царства своего, должен списать для себя список закона сего с книги, находящейся у священников левитов, и пусть он будет у него, и пусть он читает его во все дни жизни своей, дабы научался бояться Господа, Бога своего, и старался исполнять все слова закона сего и постановления сии; чтобы не надмевалось сердце его пред братьями его, и чтобы не уклонялся он от закона ни направо, ни налево, дабы долгие дни пребыл на царстве своем он и сыновья его посреди Израиля» (Втор. 17:14-20).
Таким образом, если выше мы говорили о самоограничении власти Создателем: «…и буду тверд в завете Моем с вами» (Лев. 26:9), то в наказе Моисея звучит довод о необходимости контроля владычества земного правителя божественными постановлениями, которые он обязан соблюдать в отношении себя и применительно к народу. Для баланса между полномочиями государя и свободой общества требуются сформировавшиеся и осознанные интересы граждан, имеющих возможность остановить власть, когда она посягает и вторгается на их территорию. Нужна независимая правовая система, способная объективно регулировать конфликты, а не подавлять народ в пользу государства [176].
Только при условии реализации принципа законности в обществе государю в определенной мере гарантируются «долгие дни пребывания» у власти. А уклонение от закона «направо или налево» влечет за собой разрушение основ общества, нарушаются божественные заветы, и, дабы избежать кары Всевышнего, правитель должен отказаться от власти.
И говорит Господь: «Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей. <…> Когда изострю сверкающий меч Мой, и рука Моя примет суд, то отмщу врагам Моим и ненавидящим Меня воздам» (Втор. 32:39-41).
Такова божественная парадигма развития человеческого общества, где человек - главный субъект созидания. В сердце его Бог, и поступки совершаются в соответствии с заповедями, формирующими правосознание. В этом и заключается внутренняя нравственная свобода человека, являющаяся прочной гарантией от произвола правителя или кого-либо другого, так как перед Богом и законом все равны.
В. Г. Ярославцев
