Когда Исаия видит, как царь Ахаз упорствует в своем намерении призвать Ассирию против коалиции Сирии и Ефрема, когда он видит, как тот отказывается возложить свои упования на Ягве (Ис. 7:9-13; Ис, 8:6), он возвещает царю ассирийское вторжение, которое опустошит его царство (Ис. 7:20; Ис.8:7-8). Исаия понимает тогда таинственный смысл слова Божия, услышанного им в Храме в день его призвания:
Огрубело сердце народа сего, сделай его тугим на ухо, замкни глаза ему, чтобы глаза его не видели, чтобы уши его не слышали, а сердце не поняло, чтобы он не обратился и не был исцелен [215-2] (Ис. 6:10).
В этот день Исаия, пораженный этим Божественным повелением, спросил:
- Доколе, Господи?
- Доколе не разорятся и не обезлюдеют города, и дома не останутся без жителей, и не опустошится земля, и Ягве не изгонит из нее людей. Великое запустение будет на этой земле, и, если уцелеет еще десятая часть людей, она будет отъята, как теревинф, от которого остается один ствол, когда его срубают" [215-3] (Ис. 6:11-13).
Исаия, видя, что Ахаз противится его слову, и стране угрожает вторжение ассирийцев, понимает, что настает время исполниться его миссии нежданного пророка. Бог не хочет споропреходящего обращения, Он хочет гибели народа. Он посылал Исаю не как предсказателя непрочного "Великого возвращения", Он сделал из него глашатая Своих высоких деяний. Почему? Потому что "ствол есть святое семя" [215-4] (Ис. 6:13). И этот ствол станет живоносным, только если будут обрублены все ветви.
