Служение в Галилее (Лк. 4:14 - Лк. 9:50)

Лк., с его богословской географией, привлекает внимание к возвращению Иисуса в Галилею (Лк. 4:14) [397] и Его уходу оттуда в Иерусалим (Лк. 9:51). Между этими двумя событиями Лк. помещает большую часть повествования о публичном служении, которое заимствует у Марка, но излагает в собственном порядке.

1. Отвержение в Назарете; деятельность в Капернауме и на озере (Лк. 4:14 - Лк. 5:16). Чтобы объяснить, почему Иисус из Назарета провел большую часть служения в Капернауме, Лука начинает с рассказа об отвержении Иисуса в Назарете (Лк. 4:14-30), которое отнесено к гораздо более позднему периоду в Мк. 6:1-6 и Мф. 13:54-58. Сцена в Назарете значительно расширена по сравнению с Марковым «в субботу Он начал учить в синагоге»; Лк. представляет это учение как комментарии Иисуса на Книгу Исаии (единственное евангельское свидетельство о том, что Иисус умел читать). Отрывок Ис. 61:1-2 (об амнистии угнетенным в юбилейный год [398]) используется для описания Иисуса как помазанного пророка и является программной характеристикой служения Иисуса. (Видимо, это было актуально для адресатов Лк из низших классов.) Отвержению пророка Иисуса Его земляками вторит Мк., но в Лк. нет указания на то, что в число отвергших входили Его родственники (ср. Мк. 6:4). Обращение Иисуса к посторонним мотивируется пророческими параллелями. Лука добавляет к Марковым материалам упоминание о том, что присутствующие пришли в ярость и попытались убить Иисуса; это как бы предвосхищает тему страстей.

Лука рассказывает о четырех событиях в Капернауме (Лк. 4:31-44), который становится галилейским центром деятельности Иисуса. Первое из 21 чуда представляет собой экзорцизм, - хотя дьявол отошел до времени, Иисус сражается со многими бесами. В сцене исцеления тещи Симона (Лк. 4:38-39) опущено упоминание Марка о присутствии четырех учеников-рыбаков, ибо в Лк. Иисус еще не призвал их. В резюме капернаумских деяний Иисуса (Лк. 4:40-41) Лк избегает преувеличения Мк. 1:33 о том, что к дверям собрался весь город: возможно, это отражает чувство меры. Рассказ о событиях после ухода Иисуса в уединенное место (Лк. 4:42-44) выказывает типичную для Лк. универсализацию: весь народ, а не только Симон и его товарищи идут искать Иисуса. В отличие от Мк. 1:39, где Иисус проходит по галилейским синагогам, Лк. 4:44 локализует синагоги в Иудее. Возможно, это связано с тем, что евангелист смутно представлял себе палестинскую географию: в следующем стихе (Лк. 5:1) Иисус все еще находится в Галилее, у озера. Или Иудея просто означает в данном случае «места, где живут иудеи»?

Чудесный улов и призвание учеников (Лк. 5:1-11) иллюстрируют изобретательность Луки при перекомпоновке материалов. Призвание первых учеников, которое Марк поместил до четырех капернаумских эпизодов, Лука ставит после них и даже после чудесного улова, упомянутого из всех синоптиков только в Лк. Исцеление тещи Симона и чудесный улов [399] помогают понять, почему Симон и другие с такой готовностью последовали за Иисусом. Призвание Симона, который называет себя недостойным грешником, тематически значимо и подготавливает путь призванию Павла, который тоже был недостоин, ибо гнал христиан (Деян. 9:1-2; Гал. 1:13-15). То, что ученики «оставили все», чтобы следовать за Иисусом (Лк. 5:11), иллюстрирует акцент Луки на отказе от имущества. Далее Лк. рассказывает об исцелении прокаженного (Лк. 5:12-16).

2. Реакции на Иисуса: споры с фарисеями; избрание Двенадцати, проповедь на равнине (Лк. 5:17 - Лк. 6:49). Опираясь на Мк. 2:1 - Мк. 3:6, Лука приводит серию из пяти споров (Лк. 5:17 - Лк. 6:11), в которых участвуют фарисеи [400]. Предметы споров: паралитик, призвание Левия, пост, срывание колосьев и исцеление в субботу. В них фарисеи критикуют многие действия Иисуса: Его уверенность в своем праве прощать грехи, выбор Им спутников, отказ Его учеников от поста и срывание ими колосьев, а также исцеление в субботу. Отметим акцент на молитве Иисуса (Лк. 5:16). Исцеление паралитика становится торжественнее, ибо Лука включает в аудиторию фарисеев и учителей Закона из всех селений Галилеи, Иудеи и Иерусалима; евангелист сообщает, что с Иисусом была сила Господня, позволявшая Ему исцелять (Лк. 5:17). Чтобы сделать контекст более понятным эллинистической аудитории (в Греции?), Лк. 5:19 описывает черепичную крышу, а не покрытую соломой и глиной (как строили в Палестине; см. Мк. 2:4). Описывая призвание Левия, из уважения к Иисусу, Лука пишет, что гнев фарисеев и книжников был направлен не на Него (как в Мк. 2:16), а на Его учеников (Лк. 5:30). В вопросе о посте и ответе о старом и новом, только в Лк. 5:39 подчеркивается превосходство старого. Является ли это жестом уважения к христианам иудейского происхождения среди его адресатов, которым было нелегко отказаться от прежнего благочестия? Конфликты приводят к тому, что враги Иисуса замышляют заговор против Него (Лк. 6:11). В отличие от Мк. 3:6, Лк. не упоминает здесь иродиан: видимо, это упоминание ничего не сказало бы его читателям (ср. также Лк. 20:20 и Мк. 12:13).

Лука переходит к позитивному отклику на Иисуса, описывая избрание Двенадцати, исцеление и проповедь народу на равнине (Лк. 6:12-49) - параллель Нагорной проповеди Мф, которая была адресована Двенадцати (Мф. 5:1-2) [401]. С присущим ему чувством порядка Лк переставил две сцены Мк. 3:7-12 и Мк. 3:13-19 (исцеление множества народа и призвание Двенадцати [402]), в результате чего Двенадцать находятся с Иисусом, когда Он исцеляет «всех» из великого множества на равнине (Лк. 6:17-19). Стало быть, проповедь на равнине, начинающаяся в Лк. 6:20, адресована всем ученикам, а не только Двенадцати. Открывают ее четыре блаженства, вторя программным формулировкам речи в назаретской синагоге. Эти блаженства у Лк. направлены к тем, кто в буквальном смысле нищ, голоден, скорбен и ненавидим «ныне». Сопутствующие «горе…», возможно, созданные Лукой и напоминающие контрасты «Магнификата», намекают на социальные антагонизмы среди адресатов. Судя по схожему обличению в Иак. 2:5-7; Иак. 5:1-6, причиной столь резкого неприятия была несправедливость богачей. Как мы увидим далее, иногда (не всегда!) Лк. вроде бы считает, что само обладание богатством (если оно не роздано нищим) нарушает связь с Богом. Идеал Лк. - иерусалимская община, где верующие отдавали собственность в общий фонд (Деян. 2:44-45; Деян. 4:32-37).

Лк. излагает ценности, провозглашаемые Иисусом без характерного для Мф. 5:17-48 «вы слышали, что сказано… а Я говорю вам». Иногда их называют «этикой Царства», но это название больше подходит для Мф., где слово «Царство» встречается 8 раз в ходе Нагорной проповеди, чем для Лк., которое упоминает «Царство» лишь однажды за всю проповедь (Лк. 6:20). Таким образом, заповедь любить ненавидящих и проклинающих имеет менее эсхатологическую тональность. Пассаж о неосуждении (Лк. 6:37-42, расширенный по сравнению с Мф. 7:1-5) - продолжение темы любви. Лк. напоминает, что эти заповеди адресованы всем слушающим (Лк. 6:27, 47), и что мало называть Иисуса «господином», но надо приносить добрый плод (Лк. 6:43-49).

3. Чудеса и притчи, иллюстрирующие могущество Иисуса и объясняющие, кто Он; миссия Двенадцати (Лк. 7:1 - Лк. 9:6). Версия рассказа об исцелении слуги сотника (Лк. 7:1-10; чудо из Q), где сотник не лично приходит к Иисусу, а посылает две депутации, и где исцеляется слуга (doulos), а не мальчик/сын (ср. Мф. 8:5-13; Ин. 4:46-54), возможно, вторична. Здесь противопоставляется вера язычника в Иисуса отвержению Его иудейскими властями. Этот язычник любит иудейский народ и построил синагогу, тем самым прообразуя Корнилия, первого языкохристианина (Деян. 10:1-2). Следующее чудо, воскрешение сына наинской вдовы (Лк. 7:11-17), есть только в Лк. Это поразительное проявление силы влечет за собой христологическое признание (Лк. 7:16 перекликается с мотивом божественного посещения в Лк. 1:76-78) и отражает милосердие к матери, потерявшей единственного сына. (Относительно оживлений см. главу 11, сноску 41.)

Возвращаясь к материалу Q (= Мф. 11:2-19), Лк. приводит сцену, имеющую отношение к Иоанну (Лк. 7:18-35) и разъясняющую взаимосвязь между Иоанном и Иисусом [403]. Ответ Иисуса, со ссылкой на Исаию, органично продолжает чтением Им Исаии в назаретской синагоге. Только Лк. (Лк. 7:29-30) далее проводит грань между всем народом (включая мытарей) и фарисеями с книжниками: первые шли к Иоанну омыться (Лк. 3:10-13), вторые омываться не стали, тем самым отвергнув волю Божию. Это помогает объяснить сравнение из Q с капризными детьми, которым трудно угодить (Лк. 7:31-34). Согласно Лк. 7:35, Премудрость оправдана «всеми своими детьми» (то есть Иоанном, Иисусом и их учениками). Возможно, в продолжение темы недовольства Сыном Человеческим («ест и пьет» Лк. 7:34), Лука включает в контекст трапезы у Симона фарисея красивый рассказ о кающейся грешнице, которая слезами омыла и благовониями умастила ноги Иисуса (Лк. 7:36-50) [404]. Она может иметь составной характер, ибо включает притчу о двух должниках. Та ли это история, что и помазание головы Иисуса женщиной в доме Симона прокаженного в Мк. 14:3-9 и Мф. 26:6-13, а также помазание ног Иисуса Марией, сестрой Марфы и Лазаря в Ин. 12:1-8 [405]? Экзегеты также спорят, была ли грешница прощена потому, что много любила, или она любила много потому, что уже была прощена? Оба варианта соответствуют акценту Лк. на божественном прощении и ответной любви. После рассказа об этой женщине последняя часть «малой интерполяции» Лк. в Маркову канву описывает галилейских учениц Иисуса (Лк. 8:1-3), исцеленных от злых духов и болезней. Три из них названы по имени: Мария Магдалина, Иоанна, жена Хузы, домоправителя Ирода, и Сусанна; из них первые две появятся у пустой гробницы (Лк. 24:10). Интересно, что другие Евангелия именуют галилеянок только в связи с распятием и воскресением, и лишь Лк. говорит о их прошлом и о том, что они заботились (diakonein) о нуждах Иисуса и Двенадцати из своих средств, - образ верных учениц [406]. Это отчасти предвосхищает образ женщин в Деян. (например, Лидия в Филиппах; Деян. 16:15).

Затем Лк. включает Марков (ср. Мк. 4:1-20) материал в главе о притчах (Лк. 4:1-20), приводя притчу о сеятеле и ее толкование, которое прерывается объяснением цели притч (Лк. 8:4-15). Любопытно упрощение рассказа о семени, которое падает в хорошую почву. Упомянут только стократный урожай (а не 30-кратный и 60-кратный), причем «семенами» названы те, кто слышат слово, сохраняют его в отзывчивом и добром сердце и приносят плод в терпении (Лк. 8:15). Краткий свод параболических высказываний, сосредоточенных на светильнике (Лк. 8:16-18), также заканчивается темой слушания и слышания, за которой следует приход Матери и братьев Иисуса (Лк. 8:19-21). Хотя эпизод взят из Мк. 3:31-35, его смысл полностью изменен. Здесь больше нет невыгодного контраста между родственниками и учениками: лишь хвала Матери и братьям как слушающим слово Божье и исполняющим его, - они олицетворяют доброе семя и соответствуют требованиям, предъявляемым к ученикам.

Затем следует серия из четырех чудес (Лк. 8:22-56): усмирение бури, исцеление герасинского бесноватого [407], воскрешение дочери Иаира, исцеление кровоточивой. Рассказы о чудесах здесь развернуты, как видно из сопоставления экзорцизма в Лк. 8:26-39 с Лк. 4:33-37; величие Иисуса раскрывается, когда Он являет власть над морем, бесами, долгой болезнью и смертью. Затем [408] мы читаем о том, как Он посылает Двенадцать на служение (Лк. 9:1-6). Явив силу, Иисус делится ею с Двенадцатью, давая им власть над бесами [409] и отправляя возвещать Царство и исцелять (Лк. 9:2, 6).

5. Вопросы об идентичности Иисуса: Ирод, насыщение 5000, исповедание Петра, первое и второе предсказания о страстях, преображение (Лк. 9:7-50). Пока Двенадцать отсутствуют, мы узнаем, что Ирод обезглавил Иоанна Крестителя (Лк. 9:7-9). Лука - видимо, из‑за нелюбви к сенсационности - опускает рассказ Мк. о пире Ирода и танце дочери Иродиады. Для Лк. важен интерес «тетрарха» (Лк. 3:1) к Иисусу (подготавливая Лк. 13:31 и Лк. 23:8). Тема идентичности Иисуса рассматривается в следующих сценах. Они начинаются с возвращения Двенадцати апостолов и насыщения 5000 (Лк. 9:10-17), адаптированной формы Мк. 6:30, 44. Лк. затем перескакивает через Мк. 6:45 - Мк. 8:26 («большой пропуск»), опуская все с насыщения 5000 человек до эпизода после насыщения 4000 [410]. Возможно, Лк. считал эти сцены дублетами и решил рассказать только одну из них; однако отличие от Маркова рассказа о насыщении 5000 человек и наличие другого варианта в Ин. 6:1-15 может означать, что Лк. соединил два описания в один эпизод.

По окончании «большого пропуска» Лк. передает три версии об идентичности Иисуса и исповедание Петра (Лк. 9:18-20), вводя их типичным для него упоминанием о молитве Иисуса. С учетом композиции Лк., слова Петра («Христос Божий» Лк. 9:20) - ответ евангелиста на вопрос Ирода («кто этот человек?» Лк. 9:9) [411]. Иисус реагирует первым предсказанием о страстях (Лк. 9:21-22), но Лк. (в отличие от Мк/Мф) не упоминает о том, что Петр стал перечить Иисусу и был одернут. Вместо этого дано поучение о кресте и суде (Лк. 9:23-27). Пострадать должен не только Сын Человеческий, но и Его ученики, если хотят разделить Его славу. Среди интересных особенностей этой серии высказываний об ученичестве - слова о необходимости нести крест «ежедневно» и упоминание о славе Сына Человеческого как о чем‑то отдельном от славы Отца (Лк. 9:26). Преображение (Лк. 9:28-36), помещенное в контекст молитвы Иисуса, показывает славу присутствующей уже в земной жизни Иисуса (9:32) [412]. Однако здесь же утверждаются и страдания Сына Человеческого: Иисус говорит с Моисеем и Илией о своем «исходе» к Богу через смерть в Иерусалиме. Слава и страдания подтверждены гласом Божьим, который называет Иисуса Сыном и Избранником (страдающим Рабом). Рассказ об одержимом мальчике (Лк. 9:37-43а) менее явно говорит об эпилепсии, чем Мф. 17:15, и еще более, чем Мф., сокращает яркую Маркову сцену. В частности, Лука смягчает Марков акцент на неспособности учеников исцелить ребенка, делая упор на чуде как проявлении «могущества Бога». Сходным образом во втором предсказании о страстях и споре о величии (Лк. 9:43-50) Лука опять смягчает тональность Мк.: у него выходит, что ученики не поняли слова Иисуса, ибо смысл был скрыт от них; спор о том, кто из учеников больше, тоже не выглядит острым. Наименьший из учеников будет причтен к величайшим, и даже постороннему, который изгонял бесов именем Иисуса, найдется место.