В течение веков, во всей совокупности канонического законодательства, Церковь следует принципу, выраженному Апостолом Павлом, что второбрачие есть отступление от христианской нормы и допускается только по человеческой слабости (1Кор. 7:9).
Св. Василий Великий (правило 4) определяет, что вступление во второй брак, после вдовства или развода, предполагает один или два года «покаяния», то есть отлучения от причастия, а вступление в третий брак - три, четыре или даже пять лет. «Таковой брак, - пишет св. Василий, - мы называем не браком, а многобрачием, или вернее прелюбодеянием, требующим определенную кару» (там же).
Само собой разумеется, что, поскольку брак, во времена св. Василия Великого, совершался совместно с Евхаристией, отлучение от причастия второбрачных предполагало, что их брак заключался только как гражданский, а не церковный брак. Только по окончании «покаяния», когда они снова вступали в категорию «верных» и допускались до участия в Евхаристии, их брак получал церковное значение.
Описываемое св. Василием отношение к второбрачию было принято в Церкви по крайней мере до девятого века. Преподобный Федор Студит (759-826) и св. Никифор, патр. Константинопольский (806-815), очень ясно свидетельствуют об этом. «Второбрачный, пишет св. Никифор, не венчается и не допускается к причастию пречистых Таин в течение двух лет; вступающий в третий брак отлучается на пять лет» (правило 2).
В этом правиле важно отметить не суровость покаянной практики, как таковую - в древней Церкви, вообще, отлучение от таинств практиковалось гораздо шире, чем в наше время, - но очевидное желание Церкви соблюсти верность норме абсолютного единобрачия. С установлением брачного чина, отдельного от Евхаристии (об этом, ниже), второбрачные начали допускаться к церковному «венчанию». В канонических ответах Никиты, митрополита Ираклийского (13-й век), мы читаем: «Строго говоря, венчать второбрачных не следует, но обычай Великой Церкви (Константинопольской) не придерживается этой строгости и допускает возложение брачных венцов на второбрачных... Но они должны воздерживаться от причащения Святых Таин в течение одного или двух лет» (Афинская Синтагма, V, 441).
Указание Никиты соответствует и современной православной практике (по крайней мере ее принципу). «Последование о второбрачных», печатаемое в Требнике, отличается от нормального чина венчания. Оно есть, собственно, продолжение обручения и не предваряется возгласом «Благословенно Царство»... (связывающим брак с Евхаристией). Обычные брачные молитвы заменены другими, покаянными:
«Господи Иисусе Христе, Слове Божий, вознесыйся на честней и животворящем кресте, и еже на ны рукописание растерзавый, и насилия диаволя избавлен нас, очисти беззакония рабов твоих: зане зноя и тяготы дневныя, и плотскаго разжжения не могуще понести, во второе брака общение сходятся...»
Очевидно, что Церковь строго соблюдает идеал единобрачия: именно этот положительный принцип отражается в канонах и богослужении, а не только отрицательно-юридический принцип «нерасторжимости» брака, пока оба супруга живы. Второй брак допускается только как отступление от идеала, как послабление человеческой слабости, или как новая возможность исправить ошибку или искупить грех.
В этом отношении, пастырская «икономия» («домостроительство») Церкви допускает и третий брак, но формально запрещает четвертый. В вышеуказанных правилах св. Василия Великого и Никифора Константинопольского ничего не упомянуто о возможности четвертого брака. Знаменитый случай с четвертым браком императора Льва VI Мудрого (886-912), повлекший за собою долгие церковные споры, окончился изданием так называемого «Томоса единения» (920), запретившего четвертый брак и разрешившего третий брак только до сорокалетнего возраста (Афинская Синтагма, V, 4-10).
Очевидно, что богословской причины для ограничения числа браков тремя найти нельзя: это есть просто дисциплинарная граница, дальше которой церковная «икономия» не должна идти. Не в этом формальном ограничении смысл всей церковной традиции, а в верности основной новозаветной норме: христианский брак един, во образ Христа и Церкви, и всякое повторение брака относится к потребности «ветхого человека». Эти потребности могут быть терпимы и даже почитаемы, как меньшее зло, но к Царству Божию, как таковому, они относиться не могут.
