II. Общее и специфическое содержание
1. Общее содержание
Книгу Когелета (Екклесиаста) можно разделить по следующей схеме:
1. Суета земных дел (Еккл. 1:1-11).
2. Суета мудрости (Еккл. 1:12-18).
3. Суета радости (Еккл. 2:1-12).
4. Параллель между мудростью и безумием (Еккл. 2:13-17).
5. Суета труда (Еккл. 2:18-26).
6. Неизменный порядок дел (Еккл. 3:1-13).
7. Неопределенность будущего (Еккл. 3:14-22).
8. Социальные неустройства (Еккл. 4:1-16).
9. Страх Божий (Еккл. 4:17 - Еккл. 5:6).
10. Нарушенная справедливость (Еккл. 5:7-8).
11. Суета богатства (Еккл. 5:9 - Еккл. 6:6).
12. Суета желаний (Еккл. 6:7-12).
13. Контраст между мудростью и безумием (Еккл. 7:1-12).
14. Загадка мира (Еккл. 7:13-25).
15. Женщина (Еккл. 7:26 - Еккл. 8:1).
16. Повиновение господину (Еккл. 8:2-4).
17. Несправедливость в воздаянии (Еккл. 8:5-15).
18. Одна судьба для всех (Еккл. 8:16 - Еккл. 9:10).
19. Превратность фортуны (Еккл. 9:11-17).
20. Различные притчи (Еккл. 9:18 - Еккл. 11:6).
21. Молодость (Еккл. 11:7-10).
22. Старость (Еккл. 12:1-8).
23. Эпилог (Еккл. 12:9-14).
2. Специфическое содержание
Еккл. 3:1-8. Всему свое время - таков один из фундаментальных принципов системы Екклесиаста. Все возможные человеческие дела таковы, каковы есть, и человек не в силах сделать ничего «сверх того, что уже сделано» (Еккл. 2:12), что уже делали другие люди. Екклесиаст добавляет и следующее замечание: человек имеет выбор лишь из ограниченного числа возможностей, он не знает, какова будет последовательность «времен» его жизни. Если же человек не знает последовательности времен, можно сказать, что эта последовательность не зависит от него. Этот закон «времен» параллелен закону, который управляет природой и о котором говорится в начале гл. 1, но между ними есть четкая разница, и поэтому Екклесиаст говорит о них в различных местах и различных контекстах.
Движение «времен» человеческой жизни совершается по законам, подобным природным: человек не знает, когда окажется в каждом из указанных «времен»; более того, он не знает, сможет ли он пройти все эти «времена». Человек - как птица, на которую внезапно падает сеть охотника - «так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них» (Еккл. 9:12), это не зависит от него.
Как природный закон с его незыблемостью есть доказательство существования Бога, так же, а может быть и более, это относится, по Екклесиасту, и к закону чередования «времен» человеческой жизни, которые приходят, не оставляя человеку возможности что-либо изменить. Вмешательство Бога в определение последовательности времен, как мы увидим, будет дано у Екклесиаста как «мипшат» - понятие, соответствующее тому, что мы называем «воля» (ср. Еккл. 3:17).
III. Литературный жанр
Как литературная форма, так и структура книги Екклесиаста, кажется, ускользают от жесткой критики, как дым, который невозможно удержать в руке. Быть может, критические изыскания тоже суета?
Сегодня есть исследователи, склонные считать книгу произведением одного автора, кроме эпилога (Еккл. 12:9-14), приписываемого ими одному из его учеников. Однако многие критики предполагают, что до принятия книги в канон комментаторами или редакторами были сделаны исправления, уточнения или небольшие добавления: так эти критики объясняют напряженность и некоторую противоречивость, присутствующие в книге. Проблема, в частности, заключается в возможности присутствия в книге цитируемых изречений или притч мудрецов.
Также и мы полагаем, что в книге налицо литературное единство, присущее одному автору; кроме того, мы надеемся обнаружить в ней и единство логическое. Вряд ли можно трактовать книгу лишь как собрание изолированных изречений, объединенных безо всякой взаимной связи лишь общей тематической базой. Однако кажется некоторым преувеличением и попытка определять книгу как «почти философский трактат» (Н. Лохвинк).
Мы разделяем мнение В. Циммерли: «Книга Екклесиаста - не трактат с ясно различимым планом и четко определенной единственной темой. Но в то же время она - больше, чем сборник изречений, несмотря на то что нельзя пренебрегать в некоторых местах его антологическим характером».
Характерно, что повествование ведется от первого лица: «я увидел...»; «я подумал...»; «я заключил...». У Екклесиаста мы не найдем ни риторики и пафоса проповедника, ни абстрактного и безличного стиля философа, пишущего трактат. Фон Рад назвал его «бесчувственным теологом» то ли за его воздержанный нериторичный стиль, то ли за рациональную ясность его речи. Но «страсть» Екклесиаста заключается именно в суровости его критической мысли, которая движется словно ветер, кружащийся и возвращающийся на круги свои (ср. Еккл. 1:6). Екклесиаст имеет свой личный, оригинальный, неповторимый стиль.
Использование первого лица не значит, что речь идет об автобиографии. «Я» литературного автора не совпадает с «я» исторического Екклесиаста. Алонсо Шокель предложил следующее определение жанра книги: «Невозможно сказать с уверенностью, как автор написал свое произведение. Если бы потребовалось проиллюстрировать его форму, мы подумали бы о модели дневника размышлений. Ни один день не имеет заранее определенной темы, ни одна тема не предполагает заранее намеченного развития; тема может вернуться в вариациях и метаморфозах, не исключая тематического рассеяния» (Eclesiastes у Sabiduria, Madrid 1974, р. 14-15).
Может быть, в написании своего произведения Екклесиаст также отказывается «предпринимать большие дела» (ср. Еккл. 2:4), как бы забывая сказать последнее слово. Его либретто действительно очень простое, но богатое и глубокое, как дневник размышлений.
IV. Структура текста
1. Общая структура книги
В прошлом критика пыталась различить в книге различных авторов, т. е. решить некоторую трудность мысли Екклесиаста в манере исключительно внешней. Принимая как данность противоречивое содержание произведения, критика объясняла это наличием нескольких гипотетических авторов, приписывая каждому из них те части, где присутствовало единое видение вещей. Так, говорилось об мудреце скептическом («хакам») и благочестивом («хасид»). С первым связывалась основная часть текста, второму приписывались все относящиеся к Богу замечания, сделанные в несхожей манере. Другие критики предполагали большее число авторов.
Сегодня, однако, критика существенно ориентирована на признание единства произведения.
Еккл. 1:1 - это название книги, написанное последним редактором, поместившим произведение в еврейскую Библию. Первоначальное же название или подзаголовок содержится в Еккл. 1:2-3. Эпилог (Еккл. 12:9-14) написан одним из учеников.
Лицо книги - Еккл. 1:4-11. Тема этого отрывка - суета сует:
Еккл. 1:12 - Еккл. 2:26: псевдо-Соломон рассказывает свой опыт поиска счастья. По мнению фон Рада, этот компактный отрывок написан в «античном литературном жанре царского свидетельства».
Еккл. 3:1 - Еккл. 4:16: речь идет о человеческом обществе, со всеми его противоречиями, которые Екклесиаст символически изображает в серии противопоставлений (Еккл. 3:2-8). Несправедливость, угнетение и нечестность, одиночество и изоляция, изменчивые настроения толпы.
Еккл. 4:17 - Еккл. 6:9: мудрец продолжает размышления об обществе, обсуждая, так сказать, элементы «институциональные»: религия, местные власти, богатые собственники, многочисленная семья.
Еккл. 6:10 - Еккл. 8:1: спор Екклесиаста с традиционной мудростью. В цитировании общепринятых выражений и критических ответах Екклесиаста развивается линия критического осмысления традиционных мнений и общих мест, которые опровергаются фактами.
Еккл. 8:15 - Еккл. 12:7. В заключении книги звучит не всеотвергающий фатализм, не отчаяние, не пассивная инерция, а скорее приглашение к жизнерадостности и трудолюбию.
Заключение Еккл. 12:8 повторяет Еккл. 1:2.
2. Ключевые слова и выражения отрывка
Ст. 1. Время (ayth, וְעֵת, עֵת) - арамейское слово, произошедшее, по-видимому, от ассирийского samanu (время).
Ст. 2. Рождаться (yaw-lad', לָלֶדֶת) - инфинитив от ילד «рождать».
Умирать (mooth, לָמוּת)- инфинитив от מות со значением «умирать».
Ст. 3. Разрушать (paw-rats', לִפְרֹוץ) - инфинитив от פרץ со значением «разрушать, ломать, проламывать».
Строить (baw-naw', לִבְנֹֽות׃) - инфинитив от בנה со значением «строить, возводить, сооружать».
Ст. 5. Разбрасывать (shaw-lak', לְהַשְׁלִיךְ) - инфинитив Hiph'il от корня שלךְ со значением «бросать, отталкивать».
Собирать (kaw-nas', כְּנֹוס) - инфинитив от כנס со значением «собирать» (что-то, кого-то).
Ст. 8. Любить (aw-hab', לֶֽאֱהֹב) - инфинитив от אהב (это слово нами уже рассматривалось).
Ненавидеть (saw-nay', לִשְׂנֹא) - инфинитив от שנא со значением «ненавидеть».
V. Экзегетическое чтение
Статья Еккл. 3:1. Время: это арамейское слово «земан». Слово же, которое переводится как «время» в Еккл. 3:2 и далее в отрывке, - еврейское слово с тем же значением. Эти два слова, по существу, синонимы, и значение «время» в смысле «времен человеческой жизни» (см. выше) вытекает в основном из контекста.
Статья Еккл. 3:2. Время рождаться, время умирать: возможные человеческие действия для Екклесиаста - семь пар дважды повторяемых противопоставлений. Эта числовая символика дважды повторяемой семерки означает его намерение отобразить все вероятные действия. Каждая единица этой конструкции составлена аз двух противоположных терминов, например, «рождаться» и «умирать», которые были взяты, очевидно, чтобы указывать не только на сами действия, но и на все то, что может находиться между ними. Речь идет о еврейских оборотах речи типа «садиться и вставать», «входить и выходить», которые используются, чтобы указать на глобальность человеческих действий. Очевидно, «рождаться и умирать» в отрывке - противопоставление, вбирающее в себя все остальные и максимально представляющее их характер; если рождение, конечно, не зависит от человека, то смерть не больше Зависит от него, не знающего, когда она придет.
Статья Еккл. 3:5. Время разбрасывать [камни]...: особенность этого стиха в том, что глаголы сопровождаются существительными. Возможно, «камни» - это глосса; действительно, глагол «бросать» («хишлик») повторен также в ст. 6, но уже как противоположность глаголу «сберегать»; вероятно, добавление было призвано внести ясность. Уклоняться [от объятий]: здесь глосса поясняет, почему «уклоняться» может быть противопоставлено «обнимать».
Статья Еккл. 3:6. Время искать, и время терять: удача и неудача в делах - часть законов жизни и не зависят от человека и его способностей. Далее будет сказано: «Не проворным достается успешный бег» (Еккл. 9:11).
Статья Еккл. 3:9. Время любить, и время ненавидеть: как деятельность человека не зависит от него и является частью жизненных законов, так и сам человек не властен над своими чувствами, т. е., говоря собственными словами Екклесиаста, «человек ни любви, ни ненависти не знает» (Еккл. 9:1).
VI. Теологическое чтение
Предлагаем синтез воззрений Екклесиаста.
а) Гносеология
Говоря о себе самом в Еккл. 1:12, Екклесиаст утверждает необходимость «исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом». Термин «гокмах», обычно переводимый как «мудрость» и означающий способность человека ориентироваться в жизни, узнавать вещи и судить о них, здесь используется в несколько ином значении, направленном более к отвлеченному размышлению, нежели к повседневной жизни.
«Гокмах» для Екклесиаста есть орган познания. Способы познания - типично эмпирические. «Познавать» всегда предполагает опыт: «видеть», «слышать», «чувствовать».
Для Екклесиаста мудрость имеет свою ценность, потому что является мудростью, но правда и то, что она ее не имеет, потому что не может быть абсолютной. Трудность понимания Екклесиаста - именно в этом постоянном колебании его точки зрения. Человек полон жизни и способности творить, но все это в необозримости «олам», кажется, лишь подчеркивает его ничтожество и бессилие. Отсюда рождаются тревога и разочарование автора.
б) Природа (космология)
Итак, если задача Екклесиаста - существенно антропологическая (найти нечто, что являлось бы благом для человека), то и в своих размышлениях о природе он тоже думал над этой задачей.
Природа представляется Екклесиасту находящейся под владычеством законов, которые управляют ею, не позволяя ей выйти за пределы установленных границ. Поэтому Вселенная Екклесиаста предстает перед нами как вечно движущаяся и существенно неподвижная. Солнце (Еккл. 1:4-7) рождается и умирает каждый день, но не меняет самого этого цикла. Также и ветер: он движется во все стороны, но не может выйти из отведенных ему пределов и все время возвращается «на круги свои».
Закон, управляющий природой, руководит также и людьми: поколения сменяются, следуя предопределенному ритму (Еккл. 1:4), и все же земля никогда не изменится. Каждое поколение рождается и умирает, радуется и страдает, любит и ненавидит, мирится и воюет (Еккл. 3:1-8); в каждом поколении есть мудрецы и глупцы, есть те, кто работает, и те, кто не делает ничего.
в) Бог Творец (протология)
Концепция творения у Екклесиаста - обширнейшая. Для него все находящееся на земле есть произведение Бога и результат Его творящего действия.
Творение, таким образом, не происходит один раз для всего «в принципе» и не ограничивается человеком или вещами в их антропологической реальности. Творение касается каждого события: рождения, смерти, судьбы людей в течение всей жизни.
г) Человек (антропология)
Посреди природы, над которой господствуют уже рассмотренные нами законы, находится человек. И он также, как мы увидели, подчинен неким законам, накладывающим на него четкие ограничения. Человек не может превзойти эти пределы, которые заключаются в ограниченности его познавательной способности и в невозможности игнорировать законы природы.
Эти законы, господствующие над человеческой жизнью, указаны в знаменитом пассаже в начале III главы. Они кратко изложены в четырнадцати парах противопоставлений: двойная семерка символизирует жизнь, а каждый тип действий помещается между двумя экстремальными полюсами: время рождаться и время умирать; время убивать и время врачевать; время плакать и время смеяться; время собирать и время разбрасывать.
Об одном, однако, можно сказать с уверенностью: последовательность времен человеческой жизни зависит от Бога и каждый раз осуществляется посредством прямого вмешательства. Все - дар Божий (Еккл. 2:24; Еккл. 5:18), «для всякой вещи есть свое время и устав» (Еккл. 8:6). Таким образом, последовательность «времен» есть для Екклесиаста непосредственное проявление «суда Божиего». Поэтому через «мишпат» суд должен пониматься как непосредственное вмешательство Бога в историю.
а) Ценность жизни
На фоне такого видения природы и человеческого существования Екклесиаст ставит фундаментальную проблему, пронизывающую всю книгу: какую ценность имеет жизнь для человека? Проблема ярко показана в одном из первых стихов книги: «Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?» (Еккл. 1:3).
Следуя современной терминологии, можно сказать, что для Екклесиаста не существует проблемы, что есть благо в смысле благо-для-Бога. Это не касается человека. Проблема Екклесиаста очень конкретна, он хочет знать, что такое благо-для-человека без всяких интеллектуальных построений.
Екклесиаст видит, что человек не только рождается и умирает, любит И ненавидит, строит и разрушает: человек также ищет смысл своей жизни. Автор не дискутирует относительно концепции ценности, он ограничивается поисками того, что чувствует таковым в своей природе. Его внимание обращено поэтому не на решение проблемы абсурдности «мишпат» Бога, а к тому, чтобы «смотреть на действование Божие» (Еккл. 7:13) с целью найти способ приблизиться к Нему.
Если челонек не может насытиться, ему суждено оставаться в ситуации вечного ожидания чего-то, что не может его удовлетворить. Фантазия открывает и ставит перед человеком цели все более далекие.
е) Религия Екклесиаста (теология)
Бог создал человека столь ограниченным и столь остро сознающим свою ограниченность, для того чтобы человек имел страх Божий. Поэтому в своих отношениях с Богом (т. е. в религиозной жизни) человек должен всегда помнить, что он находится на земле, в то время как Бог - на небе.
Кардинальность религиозного чувства для Екклесиаста представлена духом послушания, подчинения Богу. Здесь в его учении, по-видимому, нет ничего специфичного.
Вся жизнь человека, по крайней мере внешняя, зависит по Екклесиасту от «мишпат» Бога, которая открывается мгновение за мгновением: таким образом, послушание Богу имеет совершенно особенную ценность, потому что превосходит заповеди Закона и любое вдохновение.
Религия Екклесиаста характеризуется его концепцией идеального религиозного человека. Религиозность перемещена на новый уровень, более интериоризированный, и только на этом уровне Екклесиаст видит смысл в старой концепции вознаграждения Божиего («благо будет боящимся Бога», Еккл. 8:12). Интересно, что автор эпилога, обобщая мысль Екклесиаста, отметил, что моральный центр его проповеди - страх Божий («бойся Бога» Еккл. 12:13), но добавил: «и заповеди Его соблюдай».
И это - не суета для любого человека, особенно для человека верующего.
VII. Актуализированное чтение
Кажется блестящим христианский метод чтения Екклесиаста, предложенный Н. Лохвицком: «Открывая книгу Екклесиаста, мы должны прежде всего позволить себе говорить без страха о том «земном», которым еще окружена наша вера. Потом необходимо рассмотреть спор вокруг веры в вечную жизнь в его циклическом развитии (вдохновляясь историей традиции), и тогда новозаветное возвещение о воскресении Иисуса и всех верных Ему явится нам как противоположный полюс этой книги. Однако интерпретация книги должна распространяться и на наше время, и если сегодняшний читатель в некой точке не увидит себя находящимся перед выбором решиться на веру в воскресение, христианская правда Екклесиаста еще не достигнет для него всей своей полноты.
Когда же это свершится, вера библейского автора больше не будет представляться ему, как может показаться на первый взгляд, лишь предварительным моментом или прямым заблуждением, которые должны потеряться по пути и в конце концов забыться; напротив, если интерпретация будет правильной, книга окажется постоянным измерением нашей личной веры в воскресение. Действительно, если бы позиция Екклесиаста осталась нам неизвестной, весть о воскресении не была бы сегодня хорошо понята» (Esegesi biblica in cambiamento, о. с, p. 182).
Хотелось бы подчеркнуть, что тексты Ветхого Завета должны сохранять в христианском чтении свой вес и свой смысл, исторически определенный и не должный изменяться или деформироваться «для служебных целей» новозаветного благовествования. Возможность христианского чтения Ветхого Завета должна обеспечиваться двумя безотказными принципами:
а) тексты Ветхого Завета утверждают цельную истину;
б) христианская истина должна и может включать в себя истину ветхозаветную.
Другими словами, Ветхий Завет - не просто «время» (как «времена» человеческой жизни у Екклесиаста), которое должно пройти и уступить место Новому Завету.
Екклесиаст не иконоборец и не спорщик. Он просто честно ищет, приглашает «вернуться к голой реальности» вещей и к неизбежному вопросу «смысла». Его ирония и его кажущийся скептицизм относятся не к реальности жизни или к Богу, но ко всем доктринам, идеологиям, практикам, обычаям и верованиям, с помощью которых люди пытаются «познать» реальность раз навсегда.
Екклесиаст не говорит о любви, но по существу дает читателю этот ясный способ сохранить чувство реальности, который есть лишь у того, кто действительно любит: лишь тот, кто любит мир и жизнь, как Екклесиаст, может быть скептичным, но не отчаявшимся, объективным, но не жестоким. Кто любит, как Екклесиаст, мир и жизнь, может говорить об этом с радостью и отстраненностью, с иронией и страстью, правдиво, но без догматизма и предубежденности. Правда о человеке, о мире, о Боге может прийти только через свободное решение любить человечество, мир и Бога.
Вкратце можно привести два положительных момента книги Екклесиаста (глубоко современных).
1. Умеренное пользование вещами (против практического материализма и потребительства).
2. Вечная ценность верности Богу («в этом все для человека», Еккл. 12:13).
