Восьмой заповедью Завета стала: «не кради».
После грехопадения Адама произошел разрыв людей со своим Создателем. Благодатная энергия, которая была жизненной силой людей, перестала поступать, из-за чего люди для поддержания жизни вынуждены были питаться плодами растений.
В раю в плодах не было недостатка, растения там плодоносили постоянно. Однако отпавшие от Бога люди не могли оставаться в раю и, чтобы зло не стало вечным, были изгнаны.
Господь Бог пред изгнанием Адама из рая, сказал: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят…». За пределами рая изобилия пищи уже не было, и пропитание требовало большого труда.
Важной особенностью жизни людей после грехопадения стало осознание, принятие наступившего распада былого единства райской природы, выражавшееся в неспособности обладать ее элементами, удерживать их в себе хотя бы на какое-то значимое время. Осознавая малость и ограниченность своего тела, люди переживали неотвратимость его распада, кратковременность того, чем они пока еще обладали.
Другой особенностью жизни стало обнаружение границ, возникших между человеческими индивидуумами.
Таковы были мотивы, подвигавшие людей к присвоению элементов мира, утратившего свою целостность. Наиболее ценным из этих элементов была, конечно, пища, служившая поддержанию угасающей жизни.
Право на законное обладание пищей, как, впрочем, и всеми другими элементами распавшегося и продолжающего свой неуклонный распад мира давал труд, затраченный на их добычу в природе. Все добытое своим трудом в природе давало право на законное обладание добытым, потому что так сказал Господь Бог пред изгнанием людей из рая.
Понятие о краже подразумевало приобретение вещей мира не путем приложения труда для их добычи в уже отделенной от человека природе, но их изъятие у законных обладателей против их воли, что могло делаться скрытно или же путем обмана, а также, возможно, насильственно или еще каким-нибудь незаконным способом.
Едва ли когда-либо существовало человеческое общество, считавшее законной кражу имущества у своих людей. Не подлежит сомнению, что человеческие общества не могли закрывать глаза на воровство, так как отсутствие его осуждения вело к распаду любых обществ.
Людям трудно жить и выживать вне общества, но пребывание в обществе, где процветает воровство, обессмысливало само такое общежитие, несло опасности для жизни.
Во всех обществах оно было вне закона, все общества с ним боролись. Существовали весьма суровые наказания за воровство, где-то за него отсекали руки, а кое-где за значительные хищения лишали жизни. Все эти строгости существовали задолго до дарования Завета народу божьему.
Однако необходимо принимать во внимание, что, когда люди перестали видеть себя единым народом, вышедшим из недр одного отца, разошлись по разным странам, разделившись на разные племена, языки, религии и культуры, их борьба с воровством приобрела, преимущественно, внутриплеменной характер.
При этом, неизбежно возникали и поддерживались представления о дружественных и не дружественных племенах, а также о народах-врагах. Чаще всего, на фоне жестоких наказаний за хищения у соплеменников, отсутствовали какие-либо наказания за то же самое у членов других обществ.
Такие, в общем, представления обычно определяли отношение людей к воровству и наказаниям за него. Попросту говоря, большинство народов осуждало не вора за его воровские деяния и не воровство как общественное явление со своим определенным мировоззрением и образом жизни его приверженцев.
Хищение у своих, конечно, квалифицировалось как преступление достойное сурового наказания. За воровство у чужих своего вора практически никогда не наказывали. Что же касается врагов, то похищение чего-либо у них обращалось в добродетель и довольно часто даже удостаивалось похвалы.
Такой была и во многом продолжает оставаться мораль большинства народов земли - сынов падшего Адама.
Конечно, народы, придерживающиеся такой морали, нельзя назвать воровскими обществами, поскольку не воровство являлось для них основным источником средств существования, но от таких относительных оценок воровства было уже «рукой подать» до настоящих воровских сообществ, члены которых жили, преимущественно, воровством.
Какие же взгляды на окружающее царили в них?
Конечно, воровство у членов своего сообщества было запрещено и обычно сурово наказуемо, но на другие народы и общества они уже смотрели, как на окружающую их природу, добыча средств существования из которой нигде не была предосудительной.
Для воровских сообществ их основное занятие было подобно добыче дичи на охоте. Кроме того, воровство легко перерастало в грабеж, а последний был связан с насилием, когда жертвы страдали уже не только от утраты имущества, но также от ран, от унижений и издевательств, от гибели своих близких.
Все это требовало от воровских сообществ создания и культивирования преданий, оправдывающих такое отношение к окружавшим их народам. Так, совершаемые ими преступления становилось в их глазах возмездием за реальные или мнимые преступления против них, актом восстановления справедливости.
Такими народами, в частности, были упомянутые нами выше амаликитяне, преследовавшие израильтян на пути к Синаю, а позднее амореи и некоторые другие народы.
Из всего сказанного становится понятно, что смысл заповеди, данной Единым Богом своему народу не мог зависеть от суда людей относительно пользы или вреда ее исполнения в отношении других народов или отдельных их представителей. Он мог зависеть только от божественного суда.
Пролей пот, добудь в природе и тем приобрети право на обладание пищей и иными вещами мира. Обменяй, по обоюдному согласию, законно принадлежащие тебе вещи или же предложи свой труд за вещи, принадлежащие другому, а иначе ты нарушил заповедь.
Свой тебе этот человек или чужой, враг он или друг твоего народа, не имеет здесь значения. Все, в конечном счете, божье, и если ты воруешь, то выходит, что у Него и потому пред Ним будешь держать ответ.
Как трудно в этом мире исполнить заповедь божью! Какая ответственность падает на тебя за ее неисполнение.
Как следует понимать отношения с Богом Израиля человека, нарушающего заповедь «не кради»? Вместе с краденым имуществом вор приобретал вину, накапливал ответственность еще и перед обворованными им людьми независимо от их рода. Если были обворованы беспомощные люди, например, сирота или вдова, то вина, степень ответственности пред ними была еще больше.
