По дороге Господь дважды посетил Моисея. В начале пути Господь сказал: «Когда придешь в Египет, непременно сделай перед фараоном все, что Я показал и велел тебе исполнить у подножия Синая. Скажи фараону: Господь сказал тебе - отпусти народ Израиля - он первенец Мой, чтобы ему совершить Мне служение, а если не отпустишь, Я убью первенца твоего».
Еще сказал Господь: «Я ожесточу сердце фараона, и он не отпустит сынов Израиля». Эти поразительные слова показались в тот момент Моисею одновременно и ужасными, и непонятными, но объяснений не последовало.
Второе посещение Господом произошло на дороге в Египет. Ангел - посланник божий, стал на пути Моисея, не пропуская его и желая умертвить. Причиной этому, видимо, было обострение уже давно существовавшего, но до сих пор не разрешенного конфликта с Сепфорой из-за обрезания сыновей, который уже упоминался выше.
По традиции, крайнюю плоть мальчиков у мадианитян обрезывали по достижении ими тринадцати лет, тогда как у израильтян, как помнит читатель, на восьмой день. Не вполне ясно, насколько строго придерживались этой традиции мадианитяне вообще, даже по достижении их мальчиками тринадцатилетнего возраста.
Дело, однако, было не в возрасте совершения обрезания, а в «предметах» веры Моисея и мадианитян.
Моисей не имел в Мадиане своего дома, где могли бы существовать особый уклад, вера и традиции.
Войдя в дом Иофора, он стал его домочадцем и должен был следовать жизненным укладам этого дома, он также обязан был уважать традиции народа, среди которого жил, и подчиняться его законам, но эти обстоятельства не затронули его веры в Единого Создателя всего существующего. Иначе не было бы даже первого посещения Господом, и мир никогда ничего не узнал бы о Моисее.
Что же касается Сепфоры, то она родилась и жила в доме своего отца, ее вера и традиции были верой и традициями ее народа. Их сыновья были чадами дома Иофора.
Когда же Моисей оставил Мадиан и пошел в Египет, чтобы исполнить возложенное на него Господом служение, ему надлежало вернуться к традициям сынов Израиля, поэтому на пути между Мадианом и Египтом старый конфликт принял принципиальный характер.
Невозможно было Моисею вывести из Египта народ Израиля и поставить пред Лицом Бога отцов, если он сам в своей семье не соблюл его традиции и, в частности, заповедь об обрезании, полученную через Авраама для ее исполнения во всех родах.
Он, даже будучи сам обрезанным, не мог претендовать на принадлежность своему народу, не исполнив этой заповеди в отношении своих сыновей. Не только сыновья, но и все домочадцы мужского пола в доме израильтянина должны были быть обрезаны или покинуть этот дом, а значит и народ.
Израильтянин, не исполнивший заповедь в отношении своих домочадцев мужского пола, также должен был уйти или умереть. Исключений не существовало!
Ангел, преградивший путь Моисею, был ангелом смерти. Смерть приблизилась к Моисею. Когда Сепфора услышала предсмертные хрипы мужа и отца своих сыновей, она все поняла. Поэтому она вынуждена была своими руками, взяв каменный нож, совершить обрезание своему сыну Гирсаму.
Исполнив все, она бросила обрезанную крайнюю плоть к ногам ангела божьего и сказала Богу: «Ты теперь жених крови у меня - жених по обрезанию», очень точно выразив этой фразой не только суть обрезания, но и ситуацию, в которой она оказалась.
Сыновья Моисея родились в Мадиане. До обрезания они были мадианитянами, как и их мать, но, обрезавшись, по заповеди Бога отцов Израиля, становятся израильтянами, членами другого народа, чадами дома Авраама, Исаака и Иакова.
Хотела ли этого Сепфора? В тот момент - нет! Не хотела она отдавать своих сыновей Израилю. Она не по своей воле, но вынужденно совершила обрезание, ради жизни мужа. Что же она получила в результате? - Разделение с сыном, поскольку Гирсам в обрезании обручился с Богом дома Израиля и вошел в этот дом, а она нет!
Нет, потому, что не было на то ее свободного волеизъявления. Вместе с тем, через Гирсама она уже оказалась связанной с домом Израиля и Богом этого дома, получив как бы повторное предложение выйти замуж за израильтянина Моисея, теперь уже в полном смысле этого слова, то есть войти в его дом и принять его Бога как своего. Вот почему она говорит Богу то, что процитировано выше.
Однако ответить согласием немедленно она пока не может, ей нужно время, чтобы обдумать, смириться и принять то, что уже произошло.
Обрезанию всегда сопутствует пролитие крови. Жизнь сынов Адама падшего в их крови, а сама кровь - знак этой жизни. Всякая жизнь всегда принадлежит и подается Богом. В ее вольном пролитии, во-первых, проявляется осознание этого факта, а во-вторых, желание принести ее и отдать Господу.
Впрочем, в обрезании проливается не вся, но лишь немного крови - это пока залог. В данном случае Сепфора приносит залог принадлежности будущей жизни своего сына Богу отцов Израиля. Обрезание крайней плоти это также приношение будущего семени - его потомства, в котором Гирсам будет пребывать на земле и после своей смерти, когда Обладатель его жизни - Господь возьмет ее себе.
Однако действительное, полное приношение его жизни и потомства пока скрыты в будущем. Именно поэтому Принимающий приношение еще лишь жених Сепфоры. Вот так, при таких условиях, разрешился их старый конфликт об обрезании. Ангел отошел от Моисея, и смерть отступила.
Далее продолжать путь с Моисеем Сепфора не могла. Она совершила обрезание Гирсама от страха перед смертью мужа, а не по расположению сердца. Ее сердце в тот момент не было расположено к Господу, а насилию Господь не благоволит.
Взяв детей, она вернулась в Мадиан, в дом отца, а Моисей продолжил путь один.
У подножия Синая встретил его старший брат, как и сказал Господь. Они расцеловались, и Моисей пересказал ему все слова Господа и показал знамения на том самом месте.
Надо сказать, что до места расселения сынов Израиля было еще далеко - около трех дней пути. Почему же было выбрано это место? Почему не у границ Дельты?
Знамения для убеждения Аарона были не от Моисея, но от Бога, и Он избрал себе место в пустыне у подножья Синая. Там было Его место. Аарон должен был начать путь сослужителя своего брата с того же места, на котором побывал Моисей, и откуда должны были начать свой путь в землю обетованную сыны Израиля.
Придя в Египет, они собрали всех старейшин дома Израиля. Пред ними Аарон рассказал все, что открыл Моисею Господь. Старейшины поверили.
Тогда они собрали родоначальников в своих коленах и рассказали им, а Моисей совершил пред ними первые два знамения. Сыны Израиля поверили, что Господь Бог отцов вспомнил о них, увидел их страдания и пришел вывести свой народ в землю, о которой Он клялся Аврааму, Исааку и Иакову.
Тогда они поклонились Господу и, согласившись идти за Моисеем, склонили к этому также все семейства свои, всех начальствующих, каждый в своем роде.
После этого Моисей и Аарон пошли к фараону. Кажется странным, что эти двое, не занимавшие даже положения хику - старейшин территориальных общин рабочих в структуре Египетского общества, были приняты фараоном.
Причиной, видимо, было прежнее положение Моисея как сановника при дворе - сына принцессы.
Придя, они воспроизвели фараону слова, которые сказал Господь - Бог Израилев: «отпусти мой народ, чтобы он удалился в пустыню на три дня пути и совершил Мне там праздничное служение».
В их речи слово Господь, без сомнения, было представлено своим оригиналом в прямой речи.
Если вдуматься в смысл сказанного Моисеем и Аароном - это выглядело нелепо! Реконструкция того, что потребовал Господь от фараона из уст Моисея, дала бы следующее: «Я Есть, Тот, Кто Есть - Бог Израилев, говорю тебе: отпусти Мой народ…»
В требовании отпустить Израиль на три дня пути не было принципиально ничего нового или непонятного. В Египте и Месопотамии совершались длительные, иногда многодневные, возглавляемые жрецами процессии в другие города, к местам присутствия местных богов.
Естественно, место в трех днях пути, о котором сказал Господь, было у подножия Синая. Пожалуй, непонятно здесь, почему речь шла не о том, чтобы совсем уйти, но как бы отлучиться, с тем, чтобы потом как будто вернуться?
Мы ведь знаем, что Господь намерен вывести Израиль из Египта навсегда в землю, обещанную его праотцам. Неужели Господь пытается обмануть, перехитрить фараона? Возможно ли это? Обманывают соперников, за которыми признают силу, но разве возможно сравнивать силу Создавшего все, что существует, и силу фараона, который скоро лишится своего первенца, а потом сам умрет, и никто и ничто этому не сможет помешать.
Чего же хочет Господь, говоря «отпусти мой народ, чтобы он мог совершить Мне праздничное служение?» Он хочет заключить договор Завета со всем своим народом, с каждым из членов его, у подножия Синая, подобно тому, как это было с их праотцами, получившими от Него обетования.
Согласившиеся с его условиями, последуют за Моисеем, а не согласившиеся - свободны. Они могут по-своему решать свою судьбу, например, вернуться в Египет и продолжать служить фараону. Как видим - никакого обмана!
Вот что было фараону совершенно непонятно, нелепо и неприемлемо, так это Имя Бога евреев. Фараон Его не знал, Он ему не открывался. Если опять-таки попытаться реконструировать ответ Рамсеса II, то он мог выглядеть примерно так: я не знаю «Я Есть Тот, Кто Есть» и не отпущу Израиля.
Казалось бы, у фараона был выбор, он мог отпустить, а мог и не отпустить народ Израиля. Но что означала для египетского фараона сама возможность уступки требованию Бога Израиля?
Фараон, считавшийся одним из богов Египта, в управлении своим народом опирался на мощь египетских богов. Таким образом, уступка требованию Бога Израиля означала бы смирение фараона и всех прочих богов Египта пред Его силой, признание Его первенства.
Фактически это был бы выбор религии единобожия, но решение фараона было другим. Это решение предопределило исторический путь Египта, и пред Моисеем и Аароном развернулся финал истории, Божий суд над Египтом.
Все произошло так, как и сказал Господь у подножия Синая - Имя Господа ожесточило сердце фараона. Фараон был в ярости, хотя и старался не подавать вида. Он сказал братьям: «Зачем вы отвлекаете мой народ от его работ. Ступайте лучше в свои поселения и трудитесь вместе с другими».
Ближайшим же слугам своим приказал распорядиться, чтобы израильтянам более не выдавали соломы для изготовления кирпичей - пусть сами ищут ее на полях, а дневную норму кирпичей оставить прежней. При этом египетские чиновники били приставников из числа израильтян, требуя от них обеспечения выполнения норм.
Рамсес II, таким образом, вернулся к прежней тактике истощения израильтян, ужесточая условия труда. Это не было новостью, просто временами эту практику отменяли, как бы внимая ропоту и проявляя милость, идя навстречу покорным просьбам старейшин колен Израиля, но иногда фараон оставался непреклонным, являя мощь своей власти.
Естественно, израильтяне вновь застонали от тяжелых и несправедливых условий. В Египте - стране непоколебимых порядков - никто себе ничего не искал, но получал от господ все необходимое. Кому-то, несомненно, принадлежала и солома. Кто мог быть хозяином соломы, собираемой израильтянами для изготовления кирпича по приказу фараона?
Скорее всего, сам фараон. В таком случае солому следовало собрать, учесть и доставить сынам Израиля в требуемом объеме. Теперь же израильтяне вынуждены были искать поля, на которых оставалось пожнивье, на них они собирали солому и привозили в места изготовления кирпичей.
Происходящее было не просто несправедливостью, но подрывом принципов общественных отношений, предвещавшим радикальные перемены. Фараон как бы предсказал, что израильтяне в большей степени теперь будут зависеть от себя самих. Рамсес II как будто сам открыл крышку погреба, из которого стали появляться грозные предзнаменования.
Вначале, как и ранее, израильские приставники, оказавшиеся между молотом и наковальней, отрядили посольство к фараону, прося его сменить гнев на милость, но получили решительный отказ.
Совершенно естественно, что после этого отказа страдающие от тяжких работ сыны Израиля стали во всем винить Моисея и Аарона. Они упрекали их и грозили им судом Господа, сделавшим их жизнь невыносимой.
Тогда Моисей взмолился к Господу и сказал Ему, что с тех пор как он пришел в Египет ради спасения народа и стал говорить от Господнего Имени пред фараоном, все стало не лучше, но хуже, чем было. «Зачем Ты послал меня?» - взывал Моисей.
Господь ответил: «Теперь ты увидишь, что Я сделаю с фараоном! Явлю ему Свою силу, и он не просто отпустит, но даже выгонит вас, будет торопить уйти поскорее». И еще сказал Господь, что с этим Своим именем Он не открывался праотцам, а теперь Он клянется вывести сынов Израиля в землю, обещанную их праотцам.
Это должен был сказать Моисей народу. Однако, народ, выслушав слова Моисея, не проявлял более ни воодушевления, ни веры. После этого вновь послал Господь Моисея к фараону с требованием отпустить народ, но при этом следовало явить знамение.
