«Я есть Тот, Кто есть» дал бытие и жизнь всему, что существует и этим навсегда связал все созданное Им из Своего замысла с Собою.
Бытие и жизнь, текущие как поток из глубин Того, Кто всегда есть, преодолевает небытие и смерть.
В определенном смысле, все созданное являет своего Создателя! Да, именно так, все созданное неразумным и не имеющее в самом себе свободы, в меру, какую дал им Творец и Создатель, имеют счастье являть Его, а иначе невозможно само их существование!
Другое дело творения, созданные Им по Своему образу, наделенные разумом и свободной волей - они имеют власть разорвать связь со своим Создателем. Воспользовавшись этой властью, они совершили первый грех, за которым в мир вошла смерть. Теперь потомки падшего Адама не могут являть и не являют Создателя - такой была их воля! Пропасть разделила умную тварь и ее Создателя. Твари нечем заполнить ее.
Здесь уместен вопрос: могут ли теперь сыны Адама, наделенные в своем сообразии творческим началом, создавать что-либо имеющее неразрывную связь с Господом? Ответ довольно очевиден - не могут!
Кто, что может связать Живого Бога с тем, что Он не создавал? Не важно, где находятся предметы деятельности падших грешников, среди вещей или продуктов ума, ни то, ни другое не будет наполняться потоком бытия и жизни, текущим от Того, Кто всегда есть. Придет их время, они распадутся, станут прахом земли, уйдут в забвение, разделив судьбу их мертвого создателя.
Как прекрасен, как хорош целостный мир, созданный Тем, Кто есть! Похвала вещей и явлений божьего мира потомками Адама падшего беспрепятственно восходит к их Создателю, увлекая грешников к небу, к свободе, к святости, туда, где уходит страх, где ощущается дыхание вечной жизни.
Совсем иной опыт порождает поклонение вещам и измышлениям, созданным отпавшими от своего Творца сынами и дочерьми Адама. В их опыте царствует страх смерти и распада, в нем нет свободы, нет любви, нет последней надежды на Того, Кто Есть, даже тогда, когда их уносит в ужасающие глубины бездонного океана хаоса.
Есть ли хоть кто-то на другом конце причинной цепи вещей и образов, произведенных их создателями, отпавшими от своего Творца? Ответом будет - есть, и это дьявол.
О таких вещах и образах говорит вторая заповедь декалога. В Библии она сформулирована довольно пространно, но смысл ее таков: не создавай себе предмета поклонения, по образу кого-либо или чего-либо, находящегося на небе или на земле, в водах, что над твердью, ни того, что ниже земли - под твердью.
Нельзя создавать ни отлитые из металла, ни вырезанные из дерева, ни высеченные из камня, ни нарисованные изображения. Хотя во второй заповеди декалога нет запрета на измышляемые образы как на предметы поклонения, но на практике это приравнивалось к чувственно воспринимаемым образам и предметам и считалось продолжением запретов.
Возможно, кому-то последнее утверждение покажется странным, неубедительным, но это только вначале. Более внимательный взгляд быстро обнаружит, что чувственно воспринимаемый образ всегда создается по образу, появившемуся вначале в сознании.
Изображение является действием, направленным изнутри человека вовне. Для того, чтобы что-либо «изобразить», необходимо прежде его «вообразить». Именно по присутствующему в душе человека «воображению» опознается все чувственно воспринимаемое, с чем приходится встречаться человеку.
В душе также возникают намерения совершить определенные культовые действия в отношении воображаемого.
Если бы исчез свет или человек утратил способности чувственного восприятия, то и в этом случае хранимый в сознании образ может играть роль запрещенного предмета поклонения, как если бы он был высечен из камня, отлит из металла, вырезан из дерева и тому подобного.
Заповедь также категорически запрещает служить всему созданному человеком, иначе говоря, производить перед образом какие-либо действия ритуального почитания.
Здесь речь не идет о других богах - о них сказано в предыдущей заповеди. Здесь говорится о попытках создания предметов поклонения.
Чем же отличается поклонение другим богам от поклонения созданному образу?
Приходящий в мир человек обнаруживал в нем языческие божества, появившиеся в этом мире до него. По мере своего возрастания человек, как член семьи, рода, племени, большого народа, воспринимал вместе с бытовым укладом своего мира также и его религиозный уклад как некую данность.
В своем подавляющем большинстве люди, приходящие в мир, не создавали богов, а воспринимали и поклонялись уже присутствующим в их мире. Боги, подобные Сину в Месопотамии или Тоту в Египте, когда-то давно были домашними богами неизвестных нам сегодня семей, живших в тех местах.
Кто-то из их предков, когда-то вначале вообразил, а затем изобразил этих богов. Одновременно с этим или сразу вслед за этим возникло человеческое предание о них. Таков был главный путь, приводящий к поклонению истуканам, образы которых не были связаны с Единым Создателем всего сущего.
Далее, если семьи оказывались сильными и успешными, то, по мере увеличения их богатства, власти и влияния, ведущими их к возвышению в обществе, усиливались, возвышались и приобретали влияние их боги.
Им начинали покланяться роды и племена, они становились богами поселений, городов и целых стран. Далее, образы богов эволюционировали, приобретали новые свойства, иногда они даже меняли сферы своего действия.
Конечно, все это они делали не сами, но, будучи истуканами, менялись по воле людей, предками которых были созданы. Так что, если первая заповедь запретила Израилю иметь пред лицом его Бога иных богов, то вторая, совершенно естественно, запрещает делать то, что может ими стать.
Заповеди закона были даны, когда израильтяне покинули Египет, но находясь в Египте, они, наряду с почитанием Единого Бога своих отцов, подобно жившим в Харране историческим родственникам, также поклонялись и служили Сину в образе быка.
Некоторым из них казалось, что так было всегда, однако очевидно, что всегда есть только Господь Бог - Создатель неба и земли, а Сина и Тота создали люди - потомки падшего Адама. Так что было время, когда ни Сина, ни Тота не было, как не было и всех других языческих богов.
Мы уже назвали здесь того, кто стоит за рукотворными образами - о нем говорят библейские тексты.
В описываемой нами древности люди знали, что все мыслимое существует. Другой вопрос - является ли это существование реальным или же мнимым?
Все реально существующее связано с замыслом божьим и не зависит от сознания грешников - нашего сознания, а мнимое зависит от него. За всем существующим в реальности стоит замысел божий. Однако, что же стоит за мнимостью?
Как уже говорилось, за мнимыми богами, за всяким образом, становящимся объектом поклонения, всегда стояли и стоят бесы, питающиеся энергией тех, кто им служит - силы зла во главе с диаволом. Ведь поклонение и служение рукотворным образам удаляет человека от поклонения и служения Единому Богу, а это задача Его противника и врага человечества.
Не стоит представлять язычников, поклоняющихся своим идолам, наивными простецами. Безусловно, они обладали опытом переживания невидимого присутствия бесов, стоящих за всем тем, чему они кланялись и чему служили, взаимодействовали с ними, получая подтверждение их реального существования.
Бесы - невидимые, злые, умные силы совершенно реальны, поскольку являются божьими творениями, существующими независимо от сознания человека и использующими его в своих целях. Они не обладают властью отнимать то, чего не желает им отдать человек, но, будучи обманутым, он сам приносит и отдает свои силы, свою энергию, свои дарования на служение злу.
Во второй заповеди запрещается также создание рукотворных образов Господа Бога, Его ангелов и человека. Казалось бы, мотивы такого запрета должны быть совсем другими, чем уже рассмотренные нами.
Действительно, Господь Бог в предании, полученном Израилем от отцов, никогда не открывал своего собственного образа. Он открывался в сердцах своих почитателей как слово и смысл, свидетельствуя о своем присутствии, как тихое дыхание, а иногда, как могучая сила, но Сам Он никогда не был воспринимаем чувственно.
Человек не мог видеть Обладателя непроизносимого имени, ибо не существует в Нем ничего такого, что могут воспринимать дети Адама. Абсолютно свободный во всех проявлениях Бог, являясь в человеческом сердце, не принимает никакого образа, не связывается никакими ограничениями, которые иногда пытаются на Него наложить.
Он не должен, но может Сам пожелать отказаться от проявления какой-либо стороны своего всемогущества, и это будет единственной возможностью, не нарушающей Его свободы. Просто так Он захотел, и так стало!
Как только человек сам, помимо Бога, попытается создать чувственно воспринимаемый образ Господа, он введет недопустимые ограничения Его свободы и созданный образ немедленно станет ложью, а где ложь, там диавол - противник Бога и враг людей.
Если такая аргументация относительно запрета изображений Создателя выглядит достаточно убедительно, то, очевидно, она не может быть применена для объяснения запрета на изображения ангелов и людей.
Чем можно объяснить один и тот же запрет в отношении совершенно не сопоставимых сущностей?
Кстати, ангелы нередко появляются в библейском предании в чувственно воспринимаемых образах, с характерными узнаваемыми атрибутами, для сообщения Божьей воли, исполнения определенной миссии в отношении творения. Так почему же их изображение попало под запрет?
Как дух, так и человек, получили личностное начало по образу Единого Создателя, однако, при этом, они имеют принципиально различные природные свойства.
Если можно так сказать, природой духа является энергия, она не состоит из элементов, нет места ее локализации, к ней не применимы понятия о форме и размере.
Природа человека вещественна, его тело состоит из элементов, в описании которых всегда присутствуют представления о форме, размерах, а также многие другие признаки.
Соответственно свойствам этих умных творений, Создатель определил для них условия существования и сферы служения, сообщил им, наконец, дар свободы.
Однако полученная свобода не позволяет умной твари выйти за свой предел, она не может перестать быть тем, кем ее создал Господь, она также не может получить не данные ей в акте творения свойства и по своей свободной воле радикально изменить условия своего существования. Тварь этого не может! Только для божественных проявлений отсутствуют границы.
Пожалуй, чаще всего, люди лишь упоминают духов в своих помыслах и словах, реже пытаются изображать их с лицами подобными своим.
Впрочем, не всегда только так. Например, среди них есть херувимы, в образе которых традиция одновременно видит льва, быка, орла и человека, имеются престолы, изображаемые в виде колес, испещренных глазами.
Ангелы же - духи низшего уровня иерархии традиционно изображаются с человеческими лицами, что, в частности, указывает на характер их служения, тесно связанный с человеческим родом.
Сформировавшиеся у нас образы ангелов говорят лишь об опыте личностного общения с ними, они таковы в нашем сознании, чтобы нам - людям, быть с ними как бы «лицом к лицу».
Личностное начало твари проявляется, прежде всего, в ее способности и стремлении к личностным отношениям, а не в наличии лица, подобного человеческому. Можем ли мы вообще представлять у ангела - чистого духа - голову, в нашем понимании?
Способны ли мы вообще различать в духе какие-то элементы? Отвечая честно на эти вопросы, мы придем к неизобразимости ангела таким, каким его сотворил Создатель. Изображение умного духа подобным человеку вновь станет ложью, сделанной в разрыве с Создателем всего, что существует.
Можно сказать, что между образом ангела, созданным человеком, и его реальной сущностью, вероятно, не больше общего, чем в звуках слова «лошадь» с реальным животным.
Грешнику не дано связать образ с самой реальностью творения. Нужно либо стать «рукою Творца», либо отказаться от изображения.
Несмотря на то, что о человеке, мы, кажется, знаем больше, чем о духах, но те же самые рассуждения относительно изображения вполне можно отнести и к нему. Человек сложен, он состоит из духа, души и тела. Личностное начало - сообразие человека Богу, запечатлено во всех его составах.
Даже если не говорить о неизобразимости духа человека, о котором мы почти ничего не знаем, а сосредоточиться на душе и теле, то и тут мы окажемся бессильными изобразить человека, как его сотворил Создатель.
Представления о принципиальной неизобразимости духов и людей такими, как их создал Бог, были известны библейской традиции практически от момента ее зарождения. Проблема состояла лишь в том, что носителями таких представлений были единицы.
Потомки падшего Адама, создавая образы реальной твари, неизбежно отделяют создаваемый ими образ от реальности. В божьем творении они едины, а в мире грешников разделены, что естественно объясняется отделенностью людей от Создателя всей твари.
Казалось бы, нами получен веский аргумент против попыток изображать духов и людей, ведь в образовавшуюся в результате отделения одного от другого «щель» может войти дух зла. Да, войти может, но этого самого по себе еще недостаточно для того, чтобы наступило нарушение заповеди.
Завет запрещает их изображение, прежде всего, не поэтому. Господь Бог явно не пожелал другого - Он не хотел, чтобы люди, изобразив духа или человека, подверглись искушению служить идолу - изображению, как некой силе, как рукотворному божеству.
В этом случае духи зла непременно окажутся «за образом», и тогда наступит нарушение заповеди со всеми последствиями, о которых уже говорилось выше.
Нашему современнику, давно отошедшему от пантеизма и совершенно незнакомому с религиозными практиками, существовавшими в описываемую здесь эпоху, последнее утверждение может показаться натянутым. Хотелось бы, чтобы такой читатель представил себе, каким тотальным злом было дробление представлений о Едином в Своем существе Создателе, среди множества созданных Им и персонифицированных человечеством явлений и существ.
Запрет был направлен на то, чтобы удержать избранный Им народ от скатывания к прежней религиозной практике.
Необходимо признать, что для отравленных синкретизмом израильтян изображение стало бы сильнейшим искушением, не будь запрета. Потому Всеблагой Господь это и запретил, но это не навечно.
Все изменилось бы при достижении единства человека и Бога. Глубоко разделенный в грехопадении мир может быть восстановлен. Наступит другая - новая эпоха, и это произойдет!
Наконец, в самом конце второй заповеди Господь говорит о наказании за осознанное служение идолам несмотря на заповеди.
Звучит это так: «Я Бог - Ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого поколения». Надо отметить, что речь не идет о наказании детей, не принимавших участия в грехах их отцов, но о наказании участников этих грехов.
Здесь можно сказать, что заповедь имеет более общий характер, она устанавливает ответственность детей за грехи их отцов, которая существует независимо от того, как сами дети исполняют заповеди, а вот наказание следует, когда дети продолжают участвовать в грехах отцов.
Дети, не участвующие в грехах своих отцов, испытывают, обычно, сильные искушения, подталкивающие их к грехам отцов, подобно наследственной болезненной склонности, но сознательное противостояние искушениям представителями рода в продолжении трех - четырех поколений приводит к изживанию этих грехов и их последствий в таком роде, так что после четвертого поколения стойких и праведных побуждения к участию в этих грехах прекращаются.
