- 1. «Савл же одобрял убиение» Стефана: как он и сам после исповедовал этот свой грех перед Господом (Деян. 22:20). Дееписатель упоминает здесь о Савле, по-видимому вне связи, потому что в последовавшем за смертью Стефана гонении на церковь, он был из самых ярых гонителей. – «В те дни»: собственно – в оный день, в день мученической кончины первомученика. – «Произошло» или настало, началось «великое гонение на церковь в Иерусалиме», продолжавшееся и потом кажется несколько, впрочем точно не известно, сколько именно времени (ср. Деян. 9:31). Побиение Стефана было сигналом к общему гонению на христиан, и весьма вероятно, что фанатическая толпа убийц первомученика «в тот же день», может быть даже при возвращении в город, начала буйствовать против христиан и воздвигла гонение на них (ср. Деян. 6:12), которое произошло именно в Иерусалиме, а не в окрестностях его, которые пока оставались в покое. Церковное предание сохранило воспоминание, что именно в день убиения Стефана убит был другой дьякон, Никанор, и с ним 2.000 христиан, следовательно гонение произошло сильнейшее (Чет.-Мин. июль 28). – «И все, кроме Апостолов, рассеялись»: все, т.е. верующие, члены церкви; выражение усиленное (гиперболическое) для означения жестокости этого гонения, «все» – вместо большая часть, ибо вслед за сим говорится, что Савл жестоко гнал и мужчин и женщин, следовательно, таковые вероятно оставались в Иерусалиме, хотя не в значительном числе. – «Рассеялись»: соответственно повелению или позволению Господа – бежали из города, в котором воздвигается гонение, в другой (Мф. 10:23). – «Кроме Апостолов»: которые, несмотря на явную опасность, или именно потому, что грозила явная опасность верующим в Иерусалиме, оставались там. Они смотрели на святой город, как на такое место, которое должно быть средоточением нового царства Божия на земле и не считали себя в праве оставить его без особого на то указания Господа. Вера в Господа и порождаемое ей мужество духа заставляли их пренебрегать опасностью в надежде на всесильную помощь своего небесного Учителя, обетовавшего некогда им, что и самые врата ада не одолеют основанной Им церкви (Мф. 16:18). Притом, «где сильнее нападение, там должны находиться и лучшие борцы и быть для других примером мужества и смелости» (Феофил.). – Оставившие Иерусалим члены христианского общества «рассеялись» сначала по «разным местам Иудеи», где в городах и селениях могли найти безопасное пристанище, так как гонение было собственно в Иерусалиме; потом некоторые из них перешли границу Иудеи и рассеялись по Самарии, несмотря на неприязнь самарян к иудеям (см. прим. к Мф. 10:5 и Ин. 4:4). Может быть ушли в Самарию главным образом еллинисты, к которым самаряне не чувствовали такой неприязни; по крайней мере Филипп, о проповеди коего в Самарии далее идет речь, носит греческое имя.
- 2. «Стефана же погребли мужи благоговейные»: эти мужи благоговейные были, как кажется по связи речи и сличению с Деян. 2:5, не христиане, которым начавшееся в день смерти Стефана гонение не позволяло исполнить этот долг в отношении к мученику, но благоговейные из иудеев, тайно расположенные к христианству, видевшие невинность побитого камнями и имевшие мужество открыто прийти взять тело его и похоронить. Так Иосиф Аримафейский и Никодим имели смелость прийти и похоронить тело распятого Господа. Дееписатель упоминает о сих, похоронивших Стефана, как бы показывая противоположность духовной настроенности этих людей безумному фанатизму убийц Стефановых, воздвигших потом гонение на христиан. – «Великий плач»: в знак скорби по умершим, как было то в обычае евреев (Быт. 50:10. Втор. 34:8 и др.).
- 3. «Савл терзал церковь»: или опустошал (ср. Гал. 1:13), хотел уничтожить самое бытие ее, как отдельного общества, насколько это было в его силах и средствах. Он «входил в домы», или точнее ходил из дома в дом, конечно там, где надеялся найти христиан, и где находил таковых, то «влача», вероятно при помощи служителей синедриона, «мужчин и женщин», т.е. с бесчестием и позором, «отдавал в темницу». Из сего видно, что Савл имел на своей стороне, или, может быть, был орудием синедриона в преследовании христиан и был уполномочен им на такой образ действий, ибо иначе он не отважился бы вторгаться в домы обывателей, и темницы не могли бы быть в его распоряжении. Но вместе с сим видно и то, что собственно от личного характера Савла много зависело ожесточение гонения, что именно его фанатизм усиливал тяготу положения христианской общины.
- 4. «Рассеявшиеся благовествовали слово»: выше (ст. 1) замечено было, что члены христианской иерусалимской общины рассеялись по разным местам только Иудеи и Самарии; ниже замечается, что они прошли до Финикии и Кипра и Антиохии (Деян. 11:19). Эти рассеявшиеся однако не скрывались и не бездействовали в местах своего убежища, но «ходили» по тем странам, где рассеялись, и благовествовали слово, т.е. проповедовали евангелие Христово. «Кровь мучеников, говорил Тертуллиан, семя христиан». Пролитая кровь первомученика послужила к тому, что проповедь о Христе внесена была учениками Его в дальние страны, ограничиваясь доселе главным образом только Иерусалимом с приходившими в него из разных стран толпами богомольцев.
- 5-8. «Так Филипп» и пр.: подробного известия о благовестнической деятельности рассеявшихся из Иерусалима христиан дееписатель не сообщает, а повествует о деятельности только одного Филиппа, вероятно как более видной. Этот Филипп, удалившийся из Иерусалима, как можно думать по всему ходу повествования, от гонения, воздвигнутого на церковь по смерти Стефана, не есть апостол из двенадцати того же имени, хотя Поликрат (2-го века; у Евсевия церк. ист. 5, 24. 3, 31) высказал такое мнение. Апостолы двенадцать, по ясным словам дееписателя (ст. 1), не оставляли в это время Иерусалима, и потом – путешествие в Самарию Петра и Иоанна, упоминаемое далее (ст. 14), посланных апостолами, было бы необъяснимо при предположении, что этот Филипп был один их двенадцати. По всей вероятности это был второй из вышеупомянутых (Деян. 6:5) семи дьяконов, о котором и после упоминается как о благовестнике, одном из семи (Деян. 21:8; так и Злат. и Феофил.). Именно потому может быть имя его в числе семи дьяконов и упоминается на втором месте после Стефана, что деятельность его в деле евангельской проповеди была виднее прочих, кроме Стефана, столь славного первомученика и исповедника. И очень естественно с другой стороны, что гонение по смерти Стефана направлено было прежде всего главным образом против ближайших сотрудников Стефана – дьяконов, и Филипп по сему скорее должен был удалиться из Иерусалима. – «Пришел в город Самарийский»: кажется Филипп имел в Кесарии (Стратоновой; см. прим. к ст. 40) дом и семейство (Деян. 21:8) и может быть проходя из Иерусалима туда, он остановился в Самарии и проповедовал здесь Христа; по крайней мере исполнив здесь все, что ему было предназначено, он ушел в Кесарию (ст. 40), где, как видно, и оставался до времени. – В какой «город Самарийский» пришел Филипп с проповедью о Христе, дееписатель не указывает прямо и догадки здесь были бы излишни, но можно с вероятностью полагать, что то был главный город Самарии, который прежде назывался также Самарией, а Ирод Великий переименовал – Севастией. Это не противоречит и греческому обороту речи здесь и кажется более соответствует пребыванию там Симона волхва. Впрочем это – одна вероятность. По другим, это Сихем, где сам Господь посеял первые семена своего учения и обещал апостолам жатву (Ин. гл. 4). – Успех проповеди Филиппа здесь дееписатель означает словами, что народ «единодушно внимал» ей, что показывает веру народа этой проповеди; общую же нравственную настроенность народа он обозначает чертой – «радость великая»: это был как бы праздник народный, так тепло, сочувственно народ принимал эту проповедь, сопровождаемую чудесами. – «Нечистые духи» и пр.: см. прим. к Мф. 4:24. Мк. 9:26.
- 9-11. «Находился же», т.е. прежде, чем прибыл в этот город благовестник Филипп со своей проповедью. – «Муж, именем Симон»: известный в истории церкви первохристианской под именем «Симона волхва». Дееписатель не сообщает ничего ни о происхождении, ни о последующей его судьбе. Флавий (Annt. XX, 7. 2) упоминает о некоем Симоне иудеянине, родом из Кипра, волхве, которого римский прокуратор Феликс употреблял в своих сношениях с Друзиллой, супругой емесского царя Азиса (см. прим. к Деян. 24:24), но по всей вероятности это не тот Симон волхв, о котором здесь говорится. Иустин мученик (Apol. 1, 26) об этом Симоне утвердительно говорит, чтоб он был родом из самарянского селения Гитты или Гиттона, и нет твердых оснований не доверять в этом Иустину, тем более, что он сам был самарянин природный (из Сихема). И вероятно, что национальная гордость самарян была не последним стимулом к тому, чтобы своего родича считать чем-то необыкновенным, силой Божией великой. Он был волхв («волхвовал» – слово, встречающееся из всех новозаветных книг только здесь), но волхв не в том добром смысле, как волхвы персидские, приходившие на поклонение к родившемуся Господу (Мф. 2:1), а в смысле чародея, колдуна. В то время, по римским и греческим свидетельствам, в разных странах греко-римского мира являлось множество людей под названием магов, халдеев, математиков, гоэтов, которые, обладая некоторым знанием таинственных сил тогда еще мало объясненной природы, выдавали себя за необыкновенных людей и исцелением некоторых болезней, заговорами, гаданием, прорицательством, чародеяниями, шарлатанской таинственностью и разными ухищрениями так действовали на невежественные массы народные, что во множестве увлекали их за собой и слыли за нечто необыкновенное. Систематических вероучений у них по большей части не было, но так или иначе довольно сильно было обыкновенное учение о высших силах, с которыми они мнили стоять в особенных отношениях, или по крайней мере выдавали, что стояли в таковых, или что и сами принадлежат к таковым высшим силам. Симон «выдавал себя за кого-то великого», за какую-то необыкновенную личность, а народ говорил о нем, что он есть «сила Божия», так называемая (χαλβμενη) «великая». Дееписатель различает собственное мнение о себе волхва и народное о нем мнение; последнее определительнее и конечно основывалось на таких или других изречениях его же о себе самом. Выражение «сила Божия великая» напоминает язык несколько после развившегося так называемого гностицизма, который мечтал об эонах, как силах, истекающих из полноты (плиромы) божества; за одну из таких сил, и притом великую или высшую, явившуюся в человеческом образе, и считал народ своего Симона. Последний может быть так определенно и не выражался о себе, предпочитая некоторую таинственность выражений о себе, чтобы с одной стороны возбудить более народную фантазию, а с другой – высокомерно наслаждаться этим высоким мнением, которое создал о нем народ, не как собственным. Вероятно, в том время достаточно уже были распространены александрийская философская и восточная теософические идеи, вошедшие после как один из элементов в спекулятивные бредни гностиков (ср. Кол. 2:8 и д., Кол. 2:20 и д.), и этим объясняется выражение – «великая сила Божия». Как бы то ни было, только волхвованиями своими Симон так поражал народ самарийский, что ему все «изумлялись» (высшая степень удивления), а вследствие сего и внимали его учению (как и ст. 6) все, от малого до большого, что называется и стар и мал, – до того сильно было увлечение народа этим человеком, и – это продолжалось не малое время.
- 12-13. Но сила проповеди благовестника Филиппа о Христе и основанном Им новом царстве Божием на земле была так велика и чудотворения, совершаемые им, так поразительны, что, несмотря на увлечение свое волхвом, народ уверовал проповеди Филиппа и крестился, и – мужчины, и женщины – и не только народ, но и сам Симон уверовал и крестился. Поразительна эта сила проповеди Филиппа: Симон выдавал себя за что-то великое, Филипп, конечно, как другие апостолы, считал себя за ничто, все приписывая распятому Иисусу, и сила его слова превозмогла хвастливую гордость волхва. Нельзя полагать, судя по дальнейшему рассказу, что Симон искренно и чистосердечно уверовал в проповедь Филиппа и крестился по чистым убеждениям, но все же и на нем видна сила слова о Христе распятом, и нет невероятного, что сила его слова превозмогла хотя на время злое настроение его души, и может быть светлая минута в его жизни была, когда он просил крестить себя. – «Не отходил от Филиппа»: т.е. постоянно следовал за ним, как преданный ученик и последователь учения, которое проповедовал Филипп, и которому уверовал Симон. – «Изумлялся»: приводивший сам других в изумление своими волхвованиями, изумлялся знамениям и силам, бывшим от Филиппа. Что было в этом изумлении: искренняя ли и чистая вера в божественное происхождение этих сил и знамений, совершавшихся пред глазами волхва, или в основе его лежало нечистое, плотское, самолюбивое? Если бы не последнее: то невозможно было бы то, что описывается далее (ст. 18 и д.).
- 14-17. «Находившиеся в Иерусалиме апостолы»: несмотря на воздвигнутое гонение оставшиеся там (ст. 1). – «Услышавши» и пр.: слух, дошедший до них, показался им столь важным, что потребовал немедленного распоряжения с их стороны; слух был тот, что самаряне обратились ко Христу и крещены, но не приняли при крещении Духа Св. – «Самаряне приняли»: собственно – Самария приняла, т.е. главный город самарянский уверовал во Христа, или же обобщается факт и по поводу веры во Христа в одном городе самарийском говорится, что вообще область Самарийская приняла слово евангельское. Это было важное событие в первенствующей церкви; это была первая страна, принявшая христианство без посредства полного и чистого иудейства, считавшаяся у иудеев за сектантскую или еретическую область, и принявшая его от проповедника-эллиниста (по всей вероятности), причем верующие и крещенные не получили Духа Св. Это побудило апостолов послать туда Петра и Иоанна, двух верховных апостолов. Примечательно, что эти знаменитейшие апостолы не считаются и не считают себя выше целого сонма апостолов, который представляется действующим как одна собирательная личность, частные члены которой – с равными правами. Цель посольства в Самарию этих апостолов – молитва о ниспослании крестившимся самарянам Духа Св. (ст. 15) и самое низведение на них Духа (ст. 17), а не дальнейшее оглашение и утверждение в вере крещенных, о чем нет в повествовании и намека. – «Ибо Он (Дух Св.) не сходил еще ни на одного» и пр.: что значит это явление, как будто Филипп, имевший сам Духа Св., действовавшего в нем великими силами и чудесами (ст. 6 и 7), не мог через возложение рук низвести на крещенных Св. Духа, а нужно было для сего послать апостолов? Филипп был один из диаконов, вероятно не уполномоченных и тогда еще к совершению таинства возложения рук (в последствии замененного миропомазанием), которое могли совершать тогда только апостолы, почему и потребовалось их присутствие в Самарии, для запечатления верующих дарами Св. Духа, начинательно полученными ими в крещении. «Почему они по крещении не получили Духа Св.? Или потому, что Филипп не сообщил Его, может быть воздавая тем честь апостолам; или он сам не имел этого дарования (сообщать Духа другим), потому что был из числа семи диаконов, – последнее можно сказать с большей вероятностью... Он крещая не сообщал крещаемым Духа, ибо не имел такой власти; это дарование принадлежало (тогда) одним только двенадцати... Как, скажут, неужели они (самаряне) не получили Духа (совсем, при крещении)? Они получили Духа отпущения грехов, но Духа знамений еще не получили» (Злат., ср. Феофил.). – Пришедши, апостолы «помолились, возложили руки на них и они приняли Духа Святаго»: представляется, что молитва была общая о всех уверовавших и крестившихся, чтобы они приняли Св. Духа, и была совершена она предварительно возложения на них рук, а потом последовало самое возложение на каждого крестившегося отдельно, и при возложении их на каждого отдельно каждый принимал Св. Духа.
- 18-19. «Симон же, увидев» и пр.: принятие Св. Духа верующими самарянами, по молитве апостолов и возложении рук, сопровождалось видимыми знамениями, так что можно было приметить их, как приметил их Симон. Может быть то были особенные выражения духовного восторга, может быть произошло нечто подобное тому, что было с апостолами и верующими в день Пятидесятницы, – во всяком случае нечто видимое и удобопримечаемое (Злат.). Увидев сие, Симон принес деньги апостолам и просил, чтобы они дали ему власть низводить Св. Духа на других. Вопрос, принял ли пред сим Симон Духа Св. вместе с другими крещенными и принявшими Духа, должен быть решен конечно отрицательно, так как принятие им Св. Духа сделало бы для него невозможным подобный поступок. И самое повествование представляет дело так, что он только видел еще, что через возложение рук апостолов нисходит Дух Св., а сам еще не принимал Его. Вероятно, возложение рук на каждого для низведения Св. Духа требовало немало времени и совершалось в известном порядке, по очереди. Симон видел действие Св. Духа на других и – вот, не выждав своей череды и не сподобившись еще возложения рук на себя, он подносит апостолам деньги с просьбой. Примечательно, что он просит не о том только, чтобы самому принять Духа, но о том, чтобы самому иметь власть низводить Его на других через возложение рук, может быть сие поставлял условием своего согласия на первое. В этом поступке и просьбе предательски выразился подлинный характер волхва и истинный характер его веры проповеди Филиппа и изумление чудесам его. Очевидно он совершенно эгоистически считал духовнейшее и святейшее только средством еще, так сказать, усовершить и как бы возвысить свое магическое ремесло, чтобы достигнуть еще большего почета, чем каким пользовался от народа, – и считал, что это совершенно возможно приобрести посредством денег. Значит, на действия Духа, коих внутреннего ощущения он не сподобился, он смотрел только с внешней точки зрения поразительных явлений, и на апостолов – как на носителей и обладателей иной еще высшей, ему неизвестной магической силы, обладания которой он как гоэт желал для себя. Таким образом вера его – нечистая, удивление нечистое, желание нечистое, средство нечистое. «Не ради веры он уверовал, но чтобы и ему творить чудеса. Как он думал творить чудеса? Сам он обольщал, а также укрощал беснуемых, а потому думал, что и апостолы подобно ему пользуются каким-либо искусством. Потому он и деньги давал. Опять потому же, чтобы не лишиться сего дара, он постоянно находился при Филиппе» (Феофил.). Притом, предлагая деньги апостолам, он выдавал себя как человека, который и сам руководствовался в своей прежней деятельности подобными мотивами и интересами, совсем нечистыми. Этот случай наглядно переносит нас в среду подобных людей того времени, во множестве являвшихся и увлекавших суеверные массы народа шарлатанскими средствами, купленными за деньги у подобных же шарлатанов. И как, в противоположность сему, чисты и святы образ действий, цели и стремления проповедников христианства! «Недуг был в Симоне с давнего времени; оттого он и при крещении не освобождается от него. Как же крестили его? Так же, как и Христос избрал Иуду» (Злат.).
- 20-23. «Петр сказал»: Петр действовал в Самарии вместе с Иоанном в молитве и возложении рук на крещенных, но теперь, где требуется решительный карающий образ действий, он опять, как и прежде, является действующим один, Иоанн же пребывает в безмолвии. Петр, «опять обнаруживая сокровенное в душе (Симона), хотя и хотел скрыть это» (Злат.), не только отвергает серебро Симона, но в священном негодовании грозит погибелью предлагавшему оное вместе с ним: «да будет в погибель». Выражением этим не означается ни отлучение от церкви, в каковом смысле выражение сие не встречается нигде в Новом Завете, ни вечное осуждение, с чем несогласна дальнейшая речь о покаянии Симона; выражение это нужно понимать лишь в смысле угрозы и указания на гибельность пути, по которому идет Симон, если не сойдет с него. – «Ибо ты помыслил» и пр.: относится не только собственно к мысли, но к воле и намерению, и – тем предосудительнее. – «Дар Божий купить за деньги»: краткой, но сильное выражение противоположности того и другого и несовместимости их, а потому и решительной невозможности сопоставления их. Святейшее и чистейшее не может быть приобретено греховными и нечистыми средствами. Потому на самую просьбу Симона Петр отвечает решительным отрицанием: «нет тебе части и жребия в сем» (собственно – в слове сем: слово – вместо дела, как нередко то употребляется); ты не получишь сего дара и не можешь получить, не можешь быть участником в нем. Причина сего: «сердце твое не право пред Богом», т.е. Симон неправильно мыслит о сем даре, водится нечистыми побуждениями в желании приобретения его, пользуется для сего нечистыми средствами и потому вообще не прав перед Богом, повинен суду Божию. – «Итак покайся и молись» и пр.: апостол советует Симону покаяться и молиться и обещает, что может быть Бог и простит ему грех. Грех этот столь велик и тяжек, что апостол положительно не обещает ему даже прощения, а только предположительно – может быть, ибо тяжесть греха требует для прощения оного Богом соответственной глубины и искренности покаяния и усиленной молитвы, и если со стороны Симона не будет такового покаяния и таковой молитвы, то грех его не отпустится ему. Тем не менее однако же апостол находит возможным как покаяние со стороны Симона, так и отпущение греха его со стороны Бога. Это основывается на том, что Симон все же обратился в христианство и крестился, и, следовательно, в крещении получил оставление грехов и, следовательно, для него возможным становилось дальнейшее развитие христианской жизни под условием покаяния в том, что нечистого и греховного было при его вере. Духа Св. он еще не получил, действия Его на себе не испытал, и, следовательно, некоторым образом не ведал что творил; покаяние глубокое изгладило бы этот грех и поставило бы Симона на прямой путь, а молитва утвердила бы его на этом пути – «Помысл сердца»: сознательный образ действий, план или предприятие; выражение означает и хорошее и дурное предприятие, что определяется контекстом речи (ср. 2Мак. 12:45), здесь – очевидно дурное, греховное. – «Вижу тебя исполненного» и пр.: вижу, что ты находишься в горькой вражде (в отношении к духу христианства), как в желчи, и в неправде, как в оковах. «Горькая желчь» напоминает яд и ядовитость, так как древность яд змеи полагала в желчи ее. Неправда, которой неправо сердце Симона, держит его как бы в оковах. Обе черты указывают нравственное состояние Симона печальное и опасное.
- 24. «Помолитесь вы» и пр.: грозная речь Петра подействовала на Симона, но в сердце его не произвела решительно перемены к лучшему. Она смирила его, но это смирение – смирение перед страхом наказания, а не от глубокого сознания собственной виновности и греховности, которые изгладились бы покаянием. Петр требует от него покаяния и молитвы о прощении греха; что касается до последней, то Симон просит о ней апостолов, как бы отказываясь сам, что показывает суеверное понятие его о молитве, как волхва, и притом же он просит молитв лишь о том, чтобы ему не подвергнуться наказанию. Что же касается до главного требования – покаяния: он о нем и не упоминает. Он остался таким образом на том опасном пути, на котором видел его стоящим Петр. Дееписатель не сообщает ничего о дальнейшей судьбе его; но история сохранила о нем память как о злейшем враге христианства, противодействовавшем апостолам, с которым Петр еще раз встретился в Риме, куда собирались маги, гоэты, заклинатели, шарлатаны со всех концов мира. Видно, что Симон, не принесши покаяния и идя по опасному пути далее и далее, дошел до той погибели, которой грозил ему Петр.
- 25. «Они же», т.е. апостолы Петр и Иоанн, «засвидетельствовавши» (ср. прим. к Деян. 1:8) «и проповедавши слово Господне»: т.е. в городе самарийском, где они были. Еще подробнее они научили новообращенных евангельской истине, засвидетельствовав и словом и делом истинность принятой им веры. – «Слово Господне»: слово, которое они проповедали, было не их слово, но слово Господа, а они только служители и истолкователи этого слова (ср. Деян. 13:48 и д. Деян. 15:35 и д. Деян. 19:10, 20). – «Во многих селениях Самарийских»: вероятно – в лежавших на пути апостолов из того города в Иерусалим. Эта проповедническая деятельность продолжалась кажется немало времени, и отсутствие помянутых апостолов из Иерусалима было довольно продолжительно.
- 26-28. «Филиппу» же, т.е. тому же, который проповедал Евангелие в городе самарийском, диакону Филиппу, благовестнику, «ангел Господень сказал» и пр.: речь у дееписателя прямая, а не образная (как напр. Ин. 1:51), а потому это явление ангела нужно принимать в буквальном смысле, что это было видимое действительное явление ангела Филиппу, а не духовное только внушение невидимого ангела. Это явление и повеление ангела Филиппу было в Самарии, а не в Иерусалиме, куда возвратились только два апостола (ст. 25), тогда как Филипп оставался в Самарии. – «Иди на полдень» и пр.: тремя чертами ангел обозначает место, куда должен идти Филипп, чтобы найти то, что нужно; общее обозначение – на полдень (к югу) от Самарии, частное – «на дорогу, идущую из Иерусалима в Газу», частнейшее – на ту «дорогу, которая пуста» или пустынна. Газа – древнейший (Быт. 10:19. Нав. 15:45) город, один из главных пяти городов филистимских, лежала в южных пределах земли филистимской близ Средиземного моря, на юго-запад от Иерусалима. Не одна дорога ведет и ныне, вероятно вела и прежде, из Иерусалима в Газу, а несколько, потому ангел точнее обозначает ту дорогу, на которую должен идти Филипп, названием пустынной, т.е. которая идет по малонаселенной местности (ср. прим. к Мф. 3:1). Это – по всей вероятности южная дорого от Иерусалима в Газу через Елевферополь, более пустынная, чем дороги севернее ее, ведущие в Газу (ср. прим. к ст. 36). – «И вот (когда Филипп пришел на указанную ему дорогу) муж Ефиоплянин» и пр.: дееписатель определяет тремя чертами личность этого мужа; он был «Ефиоплянин, евнух и вельможа царицы». Он был «Ефиоплянин»: не по месту только жительства и подданству, но по национальности, т.е. не природный иудей только живший в Ефиопии, но именно ефиопского происхождения; иначе дееписатель, кажется, яснее высказался бы, если бы этот муж был природный иудей. То обстоятельство, что он читал книгу пророка Исайи, не дает еще права предполагать его еврейского происхождения, так как он мог читать книгу в греческом переводе (LXX) и вероятно читал в этом переводе (ср. прим. к ст. 31-32). Несомненно, что в Ефиопии жили в то время евреи и довольно в значительном количестве, но дееписатель называет его не евреем из Ефиопии, но ефиоплянином. – «Евнух»: слово означает скопца. Таковыми были на востоке между прочим смотрители над царскими гаремами, – должность, с которой нередко поступали на высшие должности государственные; притом же евнухов брали вообще иногда на высшие государственные должности; вследствие сего имя «евнух» употреблялось иногда в значении вообще лица, занимающего высокую государственную должность, хотя бы то лицо и не было скопцом. Посему многие полагали, что и здесь слово «евнух» не означает собственно скопца, но человека занимающего высокую государственную должность при царице ефиопской, подкрепляя это соображение тем, что по закону Моисееву (Втор. 23:1), скопец не мог принадлежать к обществу Иеговы, а этот евнух путешествовал в Иерусалим как богомолец и читал книгу пророка. Но если бы этот евнух не был бы в собственном смысле евнухом, т.е. скопцом: то это слово было бы лишнее в тексте, так как далее прямо говорится о его высокой должности при царице. Притом, самое его положение, как близкого к царице вельможи, заставляет предполагать, по восточным обычаям, что он был евнух в собственном смысле. Скопец, по закону Моисееву, не мог быть принят в общество Иеговы, но это значит только, что таковой не мог быть полным прозелитом, «прозелитом правды», но таковой мог быть прозелитом второй степени, «прозелитом врат» (см. прим. к Ин. 12:20). Таков, вероятно, был и этот ефиоплянин – евнух. – «Вельможа»: далее поясняется это слово выражением, что он был хранителем всех сокровищ царицы, следовательно одним из важнейших правительственных на востоке лиц и одним из приближеннейших к царице. – «Кандакии, царицы ефиопской»: Ефиопией называлась страна, лежащая к югу от Египта, где ныне Нубия и Абиссиния; политическим и торговым центром ее был Мероэ. Страна эта управлялась даже во времена уже Евсевия, как и в древние времена, женщинами, и как в соседнем Египте все цари назывались Фараонами, так в Ефиопии все царицы назывались Кандакиями (Плиний Hist. natur. 6, 35). – «Приезжавший в Иерусалим для поклонения»: как прозелит врат, он имел доступ во храм и мог, наравне с иудеями, приносить жертву в храме истинному Богу. Вероятно, он обращен был в иудейскую веру каким-нибудь из евреев, в значительном количестве обитавших в Ефиопии и всегда ревностных к пропаганде своей веры. Может быть с некоторыми из евреев, из разных стран во множестве стекавшихся в Иерусалим на праздники, он и путешествовал туда также на один из праздников, но возвращался, как видно, один. Возвращался он, как видно, не через Аравию, а через Египет, конечно потому, что этот путь был и безопаснее и удобнее, так как Египет был и в это время одной из более цивилизованных стран востока. – «Читал пророка Исаию»: видно, что ефиоплянин был искренно благочестивый человек и совершал путешествие не как дело религиозной формальности; он и на возвратной дороге, сидя на колеснице, поучается в слове Божием, как бы продолжая свою духовную беседу с Богом во храме углублением своего внимания в чтение одной из книг величайшего из пророков Ветхого Завета. Может быть, и вероятно, будучи в Иерусалиме, он слышал рассказы о Господе Иисусе Христе (Лк. 24:18), и доброе религиозное чувство влекло его читать книгу ветхозаветного евангелиста и именно – место о страждущем Отроке Иеговы, где пророк будто стоя пред крестом невинно пострадавшего Господа изображал с очевидностью евангелиста страдания Его и смерть, что и было для Филиппа ближайшим поводом завязать речь с незнакомцем и благовествовать ему о Христе.
- 29-31. «Дух сказал»: придти на эту дорогу было повеление ангела (ст. 26), теперь же сам Дух Св. повелевает Филиппу начать то дело, для исполнения которого он послан сюда. Это было внутреннее духовное откровение без всякого посредства, как внутренний голос в совести, но ясно различаемый от собственного внутреннего побуждения, именно как повеление свыше, от Св. Духа. – «Услышав, что он читает»: евнух, как видно, читал вслух, так что подошедший близко к колеснице Филипп слышал, что он читает и что читает. Вслушавшись, Филипп дает читавшему, оттененный некоторою игрою слов и тем смягчающий некоторую резкость в отношении к незнакомому вельможе, вопрос: «разумеешь ли, что читаешь» (’Αρά γε γινώσκεις ἃ ἀναγινώσκεις)? Вопрос дан в такой форме, что Филипп как будто сомневается, чтобы евнух правильно понимал читаемое место, именно – о Мессии Иисусе из Назарета, и ожидал отрицательного ответа, в чем и не ошибся. Со смирением и детской простотой вельможа-путешественник сознается, что он не понимает читаемого и желал бы иметь истолкователя и наставника. И так как из вопроса спрашивавшего он понял, что спрашивавший владеет истинным пониманием чтомого места и склонен сообщить и ему таковое и вообще быть его наставником и руководителем в сем деле: то и предлагает ему место подле себя на колеснице, чтобы едущи с ним поучиться у него. Добрая черта характера в знатном вельможе (ср. Злат.).
- 32-33. «Место из Писания» и пр.: место это содержится в 53 главе книги пророка Исайи и передается здесь точно по переводу Семидесяти Толковников, несколько отступающему от еврейского подлинника, впрочем не много и не в существенных чертах, а лишь в словах. Может быть сам дееписатель привел эти слова по греческому переводу, но вероятно, что и евнух читал книгу в этом же переводе, а не в подлиннике, так как между евреями, обитавшими в Египте и в окрестных странах Африки, этот перевод был сильно распространен и заменял место подлинника, да и сделан он был именно для этой замены, так как египетские евреи говорили по-гречески. Приведенное место из книги пророка как церковь иудейская, так и первохристианская, единогласно признавали относящимся к Мессии (ср. Мф. 8:17. Мк. 15:28. Ин. 12:38 и д. 1Пет. 2:22 и д.), который изображается здесь как страдалец под именем Раба или Отрока Иеговы (см. прим к Мф. 12:18). Вольные страдания Его не за свои грехи, а за грехи всего мира изображаются здесь в очень трогательных чертах: «как овца веден был Он на заклание (при жертвоприношении), и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзает уст Своих (для жалобы или порицания или чего-либо подобного). В уничижении Его (в страданиях, причиненных Ему врагами Его) суд Его (суд Божий над Ним, которому Он должен был подвергнуться не за свои грехи) совершился. Но род (γενεὰν) Его кто разъяснит (современное Ему поколение, так уничижившее Его и предавшее Его смерти, нравственную порчу и извращенность этого поколения кто изобразит)? Ибо вземлется от земли жизнь Его (это поколение дошло до того, что умертвило Его – Мессию своего, – неизобразимое извращение религиозно – нравственного смысла и настроения духовного!). Впрочем выражение: «род Его кто разъяснит», не без основания понимается некоторыми в смысле неизъяснимого вечного происхождения Мессии от Бога, как единородного Сына Божия, от вечности рождаемого (ср. Феофил.), хотя это объяснение и не совсем согласно с употреблением слова γενεὰ ср. Мф. 11:16).
- 34-35. «Евнух же сказал»: точнее – «отвещав» же евнух сказал Филиппу. Вероятно Филипп, сев на колесницу с евнухом, снова предложил ему в том или другом виде вопрос о понимании им читаемого, или же дееписатель передает только сущность разговора, не упоминая о вопросе Филиппа, на который евнух отвечал также вопросом. Как бы то ни было, только в вопросе евнуха ясно выразилось, что он действительно не понимает как следует прочитанного и – что он не знаком был даже с мнением о сем раввинов, относивших это место к Мессии (хотя не к Иисусу), ибо предполагает возможным, что пророк говорит здесь о себе самом. – «Отверз уста свои»: некоторая торжественность речи (ср. Мф. 5:2) для указания особенной важности благовестия Филиппова евнуху о Христе, хотя речи благовестника евнуху дееписатель и не передает. – «Начав от сего писания» и пр.: изъяснение прочитанного места послужило для Филиппа только началом благовествования о Христе. По изъяснении он благовествовал евнуху о Иисусе, т.е. как о Мессии, о Его делах, учении и событиях Его жизни, одним словом преподал ему евангельскую историю, вероятно в главнейших ее частях, указав и то, что нужно для того, чтобы быть Его последователем, ибо евнух знает, что нужно креститься (ст. 36).
- 36-38. «Они приехали к воде»: по вероятным разысканиям одного из путешественников (Робинзон, II, 749), это было между Елевферополем (Бейт-Ибрин) и Газой. Точно впрочем определить место затруднительно. – «Что препятствует» и пр.: евнух так убедился благовествованием Филиппа о Христе Иисусе и так возгорелась душа его желанием соделаться Его последователем, что при виде воды он тотчас выражает желание креститься, если нет препятствий к тому. Филипп утверждает возможность сего, если евнух «верует» проповеди его «от всего сердца». Оглашение евнуха со стороны Филиппа совершено, требовалось только исповедание веры со стороны оглашенного. Евнух кратко выражает сущность христианской веры, чем препятствие ко крещению его устраняется, и Филипп крестит вельможу ефиоплянина, без сомнения, по повелению самого Господа (Мф. 28:19), во имя Отца и Сына и Св. Духа.
- 39-40. «Дух Святый сошел на евнуха, ангел же Господень восхитил Филиппа»: так читается это место лишь в немногих древних рукописях греческих и переводах (которым следуют и наши переводы славянский и русский) и у немногих древних толкователей; в большей же части рукописей и переводов и у толкователей (в числе их у св. Златоустого и Феофил.) читается так: «Дух Св. восхитил Филиппа». Прибавка ли это в одних кодексах, опущение ли в других – решить трудно, но первое вероятнее, и объясняется в этом случае умолчанием дееписателя о принятии евнухом Св. Духа. Дух Св. сошел на евнуха может быть и без видимого действия возложения рук, как после сошел на Корнилия и домашних его даже еще до крещения (Деян. 10:44 и дал.): ибо Он, по слову Господа (Ин. 3:8), «дышит, где хочет». – «Филиппа же восхитил»: дееписатель сим выражением очевидно хочет означить особенное сверхъестественное действие, по которому Филипп мгновенно изъят был от очей евнуха и перенесен в Азот, с чем согласно и дальнейшее выражение, что Филипп «оказался» в Азоте (ст. 40). Ср. Дан. 14:36, 39. «Хорошо сделано, чтобы явно было, что происшедшее есть дело Божие, чтобы евнух не подумал, что Филипп простой человек. И Филипп получил от того великую пользу: ибо, что он слышал о пророках, об Аввакуме, Иезекииле и других, увидел исполнившимся на себе, оказавшись прошедшим мгновенно далекий путь» (Злат., ср. Феофил.). – «Продолжал путь, радуясь»: радуясь тому, что исполнилось желание сердца его, он крестился, принял Св. Духа и стал учеником Господа Иисуса Христа. Радовался он конечно и тому, что так чудно восхищен был от очей его благовестник и креститель его: словно ангел с неба, вдруг явился ему Филипп на пути, совершил над ним великое дело обращения его ко Христу и вдруг опять как бы вознесся от очей его. Предание церковное сохранило имя этого вельможи, крещенного Филиппом, и несколько сведений о его дальнейшей судьбе. Его звали Индих; по возвращении в страну свою он был в ней первым проповедником Евангелия, обратил многих и в том числе свою повелительницу – царицу, крестив ее (Никиф. Кал. 2, 6). – «В Азот»: Азот так же, как Газа, один из пяти главных городов филистимских, лежал к северу от Газы (к западу от Иерусалима), верст около 45-50 от него, близ Средиземного моря; ныне деревня, называемая Есдуд. – «Проходя, благовествовал» и пр.: из Азота путешествие Филиппа продолжалось уже обыкновенным образом, в противоположность необыкновенному путешествию его с газской дороги в Азот. Он шел отсюда к северу, к Кесарии, благовествуя во всех бывших на пути его городах: тут были Аккарон, Ямния, Яффа, Аполлония и др. – «Пока пришел в Кесарию»: где, кажется, имел постоянное местожительство (Деян. 21:8 и д.). Кесария – большой известный город при Средиземном море, в 68 римских милях (верст около 100) к северо-западу от Иерусалима, – местопребывание в то время римских прокураторов Иудеи. До времен Ирода В. здесь был так называемый замок Стратонов. Ирод В. выстроил здесь город и назвал его в честь Кесаря Октавия-Августа Кесариею. Называлась она Кесарией Стратоновой, в отличие от другой Кесарии в Палестине, которая называлась Филипповою, а в древности Панеею (ср. прим. к Мф. 16:13). Об этой Кесарии Стратоновой нередко будет речь далее у дееписателя.
Ничего нет для сопоставления.
