Глава 3

В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской

В какие это дни? По свидетель­ству св. Луки, Иоан­н пришел не в те дни, когда Иисус был еще отроком и возвратил­ся в Назарет, но по проше­с­т­вии тридцати лет. Как же сказано здесь: «В те дни»? В Писании весьма часто употребляет­ся такой образ речи, когда говорит­ся не только о таких про­исше­с­т­виях, которые непосред­с­т­вен­но следовали друг за другом, но и о таких, которые были по истечении многих лет. Так, когда ученики приступили к Иисусу, сидев­шему на горе Елеонской, и желали узнать от Него и о Его прише­с­т­вии, и о разрушении Иерусалима (а вы знаете, какое расстояние времени между этими двумя событиями), тогда Он, кончив­ши речь о разорении иудейской столицы и переходя к концу мира, присовокупил: тогда и это будет. Словом – тогда – Он не смешивал времена, но означил только то время, в которое про­изойдет кончина мира. Точно так же употреблены и здесь слова: «В те дни». Евангелист указывает этими словами не на те дни, которые непосред­с­т­вен­но следовали, но на те, в которые должно было случиться то, о чем он намеревал­ся говорить. Но почему, скажешь ты, Иисус пришел креститься спустя тридцать лет? Потому, что после этого крещения Ему надлежало уже упразднить закон. Чтобы не сказал кто-нибудь, что Он потому отменяет закон, что не мог исполнить его, Он во всей точности исполнял его во все продолжение того возраста, который обыкновен­но способен ко всяким грехам. Не во всякое ведь время все страсти действуют в нас; но в ран­нем возрасте обыкновен­но бывает больше неразумия и малодушия, в последу­ю­щем сильнее действует похоть, а далее, в следу­ю­щем возрасте – любо­стяжание. Потому-то Христос, прошедши чрез все эти возрасты и во всех них исполнив закон, тогда уже приходит к крещению, чем и заключил исполнение всех заповедей. А что крещение было последним из дел закон­ных, выслушай Его слова: «Ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф 3:15). Смысл этих слов таков: мы все предписан­ное законом исполнили, не преступили ни одной заповеди; и так как остает­ся только одно крещение, то и это нам должно присовокупить, и таким образом исполним всякую правду. Под правдой Он разумеет здесь исполнение всех заповедей. Отсюда видно, для чего Христос приступил к крещению. Но почему вздумалось Иоан­ну крестить? По свидетель­ству ев. Луки, не сам собою сын Захарии приступил к крещению, но по возбуждению Божию: «Был глагол Божий» к нему (Лк 3:2), т. е., повеление Божие ему. И сам Иоан­н говорит: «Послав­ший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего» как голубя, «и пребыва­ю­щего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Ин 1:33). Для чего же он послан совершать крещение? И это опять объясняет нам сам Креститель, говоря: «Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю» (Ин 1:31). Но если одна эта причина, то как же еванг. Лука говорит: «Он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов» (Лк 3:3)? Крещение Иоан­ново не давало прощения грехов. Это последнее было даром крещения, после дан­ного нам. В нем мы спогреблись со Христом; в нем ветхий наш человек сораспял­ся с Христом; а прежде креста Христова нигде не видно отпущения грехов: оно везде приписывает­ся крови Его. И апостол Павел говорит: «Но омылись, но освятились» не крещением Иоан­новым, но «именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор 6:11). И в другом месте: «Иоан­н крестил крещением покаяния, – не сказано отпущения, – чтобы веровали в Грядущего по нем» (Деян 19:4). Да и каким бы образом могло быть отпущение грехов, когда еще ни жертва не была принесена, ни Дух (Святый) не сходил, ни грехи не были заглаждены, ни вражда не пресеклась, ни проклятие не уничтожилось?

Беседы на Евангелие от Матфея.

и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное

Итак, что же значит – «для прощения грехов»? Нераскаян­ны были иудеи и никогда не чувствовали грехов сво­их, но будучи подвержены крайним порокам, всегда считали себя праведными, а это-то особен­но и губило их, и отдаляло от веры. Апостол Павел, укоряя их за это, сказал: «Не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить соб­с­т­вен­ную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим 10:3). И еще: «Что же скажем? Язычники, не искав­шие праведности, получили праведность [от веры]». А Израиль, искав­ший закона праведности, не достиг до закона праведности. Почему? потому что [искали] не в вере, а в делах закона» (Рим 9:30). Так как это было причиною их зол, то приходит Иоан­н, чтобы привести их к сознанию сво­их грехов. Это выражалось в самой наружности его; располагав­шей их к покаянию и исповеданию грехов, то же показывала и его проповедь, потому что он только и говорил: «Сотворите же достойные плоды покаяния» (Лк 3:8). Итак, поелику несознание грехов сво­их, как говорит и апостол Павел, удаляло их от Христа (тогда как, напротив, от помышления о сво­их грехах про­исходит желание искать Искупителя и прощения), – то и цель прише­с­т­вия Иоан­на состояла в том, чтобы расположить их к познанию сво­их грехов и склонить к покаянию; не для того, чтобы они были наказаны, а чтобы стали через покаяние более смирен­ными, осудили самих себя и прибегли к получению прощения. Смотри, с какою точностью евангелист указал на это. Сказав, что Иоан­н «приходит… и проповедует в пустыне Иудейской…крещение покаяния», он присовокупил – «для прощения», как бы говоря тем: он убеждал их к сознанию и покаянию в грехах, не для наказания их, но чтобы они удобнее получили отпущение, имев­шее быть после. Если бы они не осудили самих себя, то не стали бы искать и милости; а не ища ее, не удосто­ились бы и отпущения грехов. Итак, крещение Иоан­ново пролагало путь к другому. Потому-то и сказано: «Чтобы веровали в Грядущего по нем». Этими словами, кроме означен­ной нами, указывает­ся еще и новая причина крещения. Неприлично было Иоан­ну обходить дома и, взявши Христа за руку, водить везде, говоря: веруйте в Него; неприлично также было перед всеми мимоходящими возносить этот блажен­ный глас, и совершать все прочее. Потому и пришел он крестить. И уважение к Крестителю, и цель самого действия привлекала и призывала к Иордану всех жителей, так что здесь было великое собрание народа. Вот почему приходящих к нему он смиряет и убеждает не думать о себе много, показывая, что они подвергнут­ся величайшим бедствиям, если не покают­ся, – убеждает перестать хвалиться сво­ими предками и принять Грядущего. В это время явление Христово было еще прикровен­но, и многие, по причине быв­шего в Вифлееме избиения, почитали Его умершим. Правда, Он, будучи еще двенадцати лет, обнаружил Себя, но в скором времени опять сделал­ся неизвестным. Вот почему Его явление в самом начале должен­ствовало быть особен­но знаменитым и высоким. Потому-то Иоан­н в первый раз громогласно и проповедует народу иудейскому то, чего они не слыхали ни от пророков и ни от кого другого, – напоминает им о небесах и о Небесном Царстве, и не говорит уже ни о чем земном. Под царством же разумел он прише­с­т­вие Христово, как первое, так и последнее. Но для чего, скажешь ты, говорил он это иудеям, когда они не понимали слов его? Я для того говорю это, скажет он, чтобы они, будучи возбуждены таин­ствен­ностью слов, стали искать проповедуемого. И действи­тель­но, Иоан­н так воодушевил благими надеждами приходив­ших к нему, что даже многие мытари и во­ины спрашивали: что им делать, и как устро­ить жизнь свою? – а это было признаком, что они, оставив­ши житейские дела свои, начали обращать взор свой на другое важнейшее, и как бы во сне представлять будущее. Все, что они видели и слышали, порождало в них высокие мысли.

Беседы на Евангелие от Матфея.

Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему

В самом деле, представь, каково было видеть человека, исходящего из пустыни, по проше­с­т­вии тридцати лет, сына одного из первосвящен­ников, того, который никогда не имел нужды в вещах человеческих, во всех отношениях досто­ин был уважения, и сверх того имел за собой пророка Исаию, поскольку этот последний возглашал о нем, говоря: «вот тот, о котором я предвещал, что он приидет вопиять в пустыне, и обо всем громогласно проповедо­вать». И действи­тель­но, пророки так были заботливы в настоящем случае, что задолго предвозвестили не только о Владыке своем, но и о том, кто будет слугой Его; и предвозвестили не только о лице его, но предсказали и место, где он будет проповедо­вать, и образ проповеди, который он употребит для научения, и то, какие добрые последствия про­изойдут от его проповеди. Смотри, как оба они, т. е. пророк и креститель, соглашают­ся в одной мысли, хотя и не одними словами выражают ее. Исаия говорит, что такова будет проповедь Иоан­на: «Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте… стези» Его (Ис 40:3); сам же креститель, по прише­с­т­вии своем, говорит: «Сотворите же достойные плоды покаяния», – это означает то же самое, что и слова: «Приготовьте путь Господу». Видишь ли, что и слова, изречен­ные пророком, и проповедь самого Иоан­на означают только то, что он пришел предуготовить и предустро­ить путь ко Христу? Пришел не для того, чтобы пода­вать дар, т. е. отпущение грехов, но чтобы приуготовить души тех, которые имели принять Бога всяческих. Лука же еще нечто прибавляет; он приводит не начало только пророчества, но передает его полностью: «Всякий дол да наполнит­ся, и всякая гора и холм да понизят­ся, кривизны выпрямят­ся и неровные пути сделают­ся гладкими; и узрит всякая плоть спасение Божие» (Лк 3:5) (Ис 40:4). Видишь ли, как говорит? Пророк давно все предсказал: и стечение народа, и перемену вещей к лучшему, и успех проповеди, и причину всех этих событий, – хотя это все выражено иносказатель­но, так как это были слова пророческие. Когда пророк говорит: «Всякий дол да наполнит­ся, и всякая гора и холм да понизят­ся,… и неровные пути сделают­ся гладкими», – то он означает этим, что и смирен­ные вознесут­ся и гордые смирят­ся, и трудность закона переменит­ся в легкость веры. Не будет уже более трудов и пота, говорит он, но настанет благодать и прощение грехов, облегча­ю­щие путь спасения. Потом указывает и причину этого, говоря: «узрит всякая плоть спасение Божие», т. е. не одни уже только иудеи и принявшие их веру, но вся земля и море, и все есте­с­т­во человеческое. Через стропотное он означил всякую развращен­ную жизнь, разумел мытарей, любо­деев, разбойников, волхвов и вообще всех тех, которые прежде жили развращен­но, а после вступили на правый путь, о чем говорил и сам Христос: «Мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие» (Мф 21:31), – так как они уверовали. То же самое выразил пророк еще и другими словами: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком» (Ис 11:6), «Волк и ягненок будут пастись вместе» (Ис 65:25). Как там, под образом холмов и дебрей, указывает на соединение различных нравов в один согласный образ мыслей, так и здесь, в свойствах различных животных изо­бражая различные нравы людей, говорит, что они также соединят­ся и будут между собою согласны в благо­честии; и здесь опять, представляет тому причину: «И будет, – говорит, – в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратят­ся язычники, – и покой его будет слава» (Ис 11:10). Эту же причину и там привел он, сказав: «И узрит всякая плоть спасение Божие» (Лк 3:6). В обо­их случаях он указывает на то, что сила и познание Евангелия разольют­ся во все концы земли, и род человеческий от зверских нравов и от грубого образа мыслей перейдет к кротости и мягкости.

Беседы на Евангелие от Матфея.

Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед

Видишь ли, как иное предвозвестили пророки, а иное предоставили евангелистам? Почему Матфей и пророчества приводит, и от себя присоединяет, не почитая излишним сказать и об одежде праведника.

В самом деле, стран­но и удиви­тель­но было видеть в человеческом теле такое терпение: это-то особен­но и привлекало иудеев. Они видели в нем великого Илию; зрелище, которого они были свидетелями, напоминало им об этом святом муже, и даже еще более изумляло их. Действи­тель­но, тот питал­ся и в городах и домах, а этот от самой колыбели постоян­но жил в пустыне. Предтече Того, Кто имел упразднить все древнее, как-то: труд, проклятие, печаль и пот, надлежало и самому иметь некоторые знаки такого дара и быть выше древнего осуждения. Таковым он и был. Ни земли Он не обрабатывал, ни бразд не рассекал, ни хлеба не ел в поте лица; но стол имел готовый, одежду находил легче стола, а о жилище еще менее заботил­ся, нежели об одежде. Он не имел нужды ни в доме, ни в постели, ни в столе, ни в чем другом подобном, но, нося плоть, вел какую-то ангель­скую жизнь. Для того-то он и носил власяную одежду, чтобы и самою одеждою научить нас удаляться человеческого, и не иметь ничего общего с землею, но возвращаться к прежнему благородству, в каком был некогда Адам, прежде, нежели возымел нужду в платье и одежде. Таким образом, сама одежда Иоан­на служила знаком и царского досто­ин­ства, и покаяния. Не спрашивай меня, откуда он, живя в пустыне, мог достать власяницу и пояс? Если ты будешь спраши­вать об этом, то найдешь множе­с­т­во и других вопросов, например: как он во время зимы и во время зноя солнечного жил в пустыне, особен­но же в незрелом возрасте и с слабым, еще не укрепив­шимся телом? Каким образом дет­ское его тело могло перенести такие перемены погоды, при таком необыкновен­ном столе и прочих невыгодах пустын­ной жизни? Где ныне те греческие философы, которые суетно ревновали циническому бесстыдству? Какая была польза запираться в бочке, и потом преда­ваться такой гнусности? Где эти философы, которые, прене­брегая всеми приличиями, имели между тем множе­с­т­во колец, чаш, слуг и служанок, и окружали себя прочею пышностью, вдаваясь, таким образом, в две крайности? Но не таков был Иоан­н; он обитал в пустыне, как на небе, строго исполняя все правила философии, и оттуда, подобно ангелу с неба, нисходил во грады, – подвижник благо­честия, увенчан­ный всею вселен­ной, и философ философии, и достойный неба. Притом он был таковым тогда, когда еще не был разрешен грех, не прекратил­ся еще закон, не была еще связана смерть, не были еще сокрушены медные врата, но когда еще имел силу ветхий завет. Такова-то муже­с­т­вен­ная и крепкая душа: она всюду проходит и побеждает все преграды. Таков был и Павел в новом завете. Но для чего, скажешь ты, Иоан­н вместе с одеждою носил и пояс? Таков был обычай древних, прежде чем вошла в употребление одежда мягкая и раздува­ю­щаяся. Так опоясывался Петр, равно как и Павел: «Мужа, – говорит­ся, – чей этот пояс» (Деян 21:11). Так же одет был Илия; так же одевал­ся и каждый из святых, потому что они непрестан­но были в деле: или путеше­с­т­вовали, или чем-нибудь другим нужным занимались и трудились. Впрочем, не по одной только этой причине они одевались таким образом, но еще и потому, что прене­брегали всякими украшениями и любили жизнь строгую и суровую; а это и Христос поставляет в величайшую похвалу добродетели: «Что же, – говорит, – смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находят­ся в чертогах царских» (Мф 11:8).

Если же Иоан­н, этот столь чистый муж, светлейший неба и высший всех пророков, более которого никого не было и который имел такое дерзновение, – если он вел такую суровую жизнь, совершен­но прене­брегая всеми излишними удоволь­ствиями, то какое же оправдание будем иметь мы, которые после явлен­ных нам великих благодеяний, и при бесчислен­ных грехах, нас обременя­ю­щих, не оказываем даже и малейшей части его покаяния, но упиваемся, пресыщаемся, намащаемся благовониями, живем ничем не лучше театральных блудниц, всячески нежимся, и таким образом делаем себя легкою добычею дьяволу?

Беседы на Евангелие от Матфея.

Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему

Видишь ли, как сильно подействовало явление пророка, как заставило весь народ встрепенуться, как привело его в чувство грехов сво­их? И подлин­но, чудное было для иудеев зрелище, когда они видели, что Иоан­н в человеческом образе проявляет такие дела, говорит с таким дерзновением, восстает на всех как на детей, блистает особен­ною благодатью в лице своем. Удивление их увеличивалось еще более от того, что явление пророка последовало спустя долгое время (ведь благодать пророческая оскудела у них, и возвратилась к ним спустя долгое время). Да и самый образ проповеди был какой-то стран­ный и особен­ный. В самом деле, они не слыхали от Иоан­на ничего обыкновен­ного: ни о земных войнах, битвах и победах, ни о бедствиях голода и мора, ни о вавилонянах и персах, ни о взятии города, ни о другом чем-либо обыкновен­ном, но о небесах, небесном царстве и о мучении в геен­не. Вот почему иудеи, несмотря на то, что незадолго перед тем временем сообщники возмутителей Иуды и Февды все были побиты в пустыне Иорданской, нимало не страшились идти туда. Иоан­н призывал их не с тем же намерением, как эти возмутители, т. е. чтобы склонять их к восстановлению царства, восстанию и нововведениям, но чтобы руководство­вать к Небесному Царству. Потому он и не удерживал их в пустыне, чтобы вести за собою, но отпускал, преподав крещение и правила строгой жизни; он всеми мерами старал­ся внушить им презирать все земное, а возноситься и устремляться постоян­но к будущему.

Беседы на Евангелие от Матфея.

Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева

Почему же Христос говорит, что они не верили Иоан­ну? Потому что это была не вера, если они не приняли Того, о Ком Иоан­н проповедовал. Они, по-видимому, внимали и учению пророков, и словам Законодателя, – и однако Христос обличал их в невнимании, потому что они не приняли Того, о Ком предрекали пророки. «Ибо если бы вы верили Мо­исею , – говорит Он, – то поверили бы и Мне» (Ин 5:46). И впоследствии, когда Христос спрашивал их: «Крещение Иоан­ново откуда было»? – они так рассуждали между собою: «Если сказать: от человеков, – бо­имся народа; если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему» (Мф 21:25)? Из всего этого, таким образом, видно, что они приходили к крещению, и крестились, но не пребыли в вере проповедан­ному. И евангелист Иоан­н открывает нам их злобу, когда, говоря о послан­ных спросить Крестителя: «Ты Илия?» Христос ли ты? тотчас прибавляет: «А послан­ные были из фарисеев» (Ин 1:21) 24). Так что же? А простой народ разве не точно так же думал? Правда, говорит; но только простой народ думал так по простоте сердца, фарисеи же хотели уловить его. Так как, например, было известно, что Христос придет из веси Давидовой, а Иоан­н был от колена Левиина, то они и предлагали ему коварный вопрос, чтобы в самом его ответе найти случай напасть на него. Это видно и из дальнейшего: не смотря на то, что он и не дал тех ответов, каких они ожидали, они все-таки нападают на него, говоря: «Что же ты крестишь, если ты ни Христос…» (Ин 1:25)? Но чтобы тебе еще более увериться в том, что фарисеи приходили креститься с одними мыслями, а простой народ с другими, послушай, как показал это евангелист. О простом народе он говорит, что он приходил и крестил­ся от Иоан­на, исповедуя свои грехи; а о фарисеях говорит уже не то, но вот что: «Увидев же Иоан­н многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева»? Какая высота духа! Как сильно говорит он к людям, всегда жаждав­шим крови пророков, – людям, ничем не лучшим змей! С какою свободою он обличает и их самих, и родив­ших их!

Так, скажешь: свобода велика; но вот что надобно спросить: имеет ли она какое-либо основание? Ведь он видел их не согреша­ю­щими, но ка­ю­щимися; казалось бы, поэтому, он должен был не порицать их, а похвалить, и принять за то имен­но, что они, оставив город и свои дома, пришли слушать его проповедь. Что же мы на это скажем? То, что он обращал внимание не на настоящие обстоятель­ства, не на то, что про­исходило, но видел тайные их помышления, которые открыл ему Бог. Так как они величались сво­ими предками, что и было причиною их погибели, и повергло их в беспечность, то он исторгает самый корень их гордости. Потому же и Исайя называет их начальниками содомскими и народом гоморрским (Ис 1:10), а другой пророк говорит: «Не таковы ли (вы), как сыны Ефиоплян» (Ам 9:7)? Так все их предостерегают от этого предрассудка, смиряя их гордость, быв­шую для них источником бесчислен­ных зол. Но ты скажешь: пророки справедливо так поступали, потому что они видели их согреша­ю­щими; здесь же почему и для чего делать это Иоан­ну, когда он видит их уже покорными? Для того, чтобы еще более смягчить их. Если же кто со вниманием рассмотрит его слова, то и в самом обличении откроет похвалу им, потому что эти слова были про­изнесены им от удивления, что они, хотя и поздно, но все же могли сделать то, что казалось некогда невозможным. Следователь­но, и само обличение их Иоан­ном означает более желание привлечь их и расположить к покаянию. В то время, когда он, по-видимому, поражает их, он открывает и прежнее их великое нечестие, и вместе с тем их дивную и неожидан­ную настоящую перемену. Как это могло быть, говорит он, что они, будучи детьми таких родителей и так худо воспитаны, начали раскаи­ваться? Откуда такая перемена? Кто смягчил суровое их сердце? Кто исцелил неисцель­ное? Смотри, как он с самого начала поразил их, говоря им о геен­не. Не о обыкновен­ных бедствиях сказал он им, как например: «кто внушил вам бежать от врагов, наше­с­т­вия варваров, плена, голода и язвы?» Нет; он угрожает им другим наказанием, о котором они еще не имели ясного понятия, говоря таким образом: «Кто внушил вам бежать от будущего гнева»?

Беседы на Евангелие от Матфея.

сотворите же достойный плод покаяния

Справедливо назвал Иоанн фарисеев порождением ехидны. Подобно тому, как это животное убивает мать, его рождающую, и является на свет, как говорят, разгрызая у нее чрево, так и они поступали, убивая своих отцов и матерей и раздирая своими руками учителей. Впрочем, Иоанн не останавливается на одном обличении, но предлагает и совет: «сотворите», говорит, «плоды достойные покаяния», потому что не достаточно только удалиться от нечестия, но надобно показать и великую добродетель. Не делайте же, говорит он им, того, что для меня противно, а для вас обыкновенно, и не возвращайтесь к прежним порокам, только смирившись на малое время. Мы уже не в таком положении, как прежние пророки. Настоящие обстоятельства отличны от прежних и выше, потому что ныне грядет сам Судия и Господь царства, чтобы возвести нас к высшему любомудрию, воззвать на небо и привлечь в тамошние обители. Потому-то я и говорю о геенне, что теперь как награды, так и наказания вечны.

Беседы на Евангелие от Матфея.

и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму

Итак, не оставайтесь в прежних ваших пороках, не указывайте, по обычаю, в свою защиту на благородство ваших предков – Авраама, Исаака и Иакова. Впрочем, этими словами он не возбранял им называться потомками этих святых, но возбранял слишком полагаться на это, пренебрегая добродетельною жизнью. Говоря так, он раскрывал и настоящие их мысли, и предрекал будущее. Действительно, они и после того еще говорили: мы «семя Авраамово и не были рабами никому никогда» (Ин 8:33). Так как это особенно побуждало их к гордости, и приводило к погибели, то Иоанн прежде всего и обличает этот порок. Смотри же, с каким уважением к патриарху приступает он к их исправлению! Сказавши: «Не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам»», не сказал: патриарх не может принести вам никакой пользы, но с какою-то кротостью и ласковостью то же самое дал разуметь словами: «Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму». Некоторые говорят, что здесь Иоанн указывает на язычников, называя их иносказательно камнями. Но, по моему мнению, слова эти заключают в себе и другую мысль. Какую же? Не думайте, говорит, что если вы погибнете, то патриарх уже останется бездетен. Нет, нет! Богу возможно и от камней дать ему детей и продолжить род его, так как и с начала так было, потому что от камней быть людям все то же, что родиться младенцу от бесплодной матери. Так и пророк, указывая на это, говорит: «Взгляните на скалу, из которой вы иссечены, в глубину рва, из которого вы извлечены. Посмотрите на Авраама, отца вашего, и на Сарру, родившую вас» (Ис 51:1). Итак, напоминая им об этом пророчестве, он показывает, что как с самого начала Бог чудесным образом соделал Авраама отцом, как бы из камня, так и ныне это возможно. Примечай, как он их и устрашает, и поражает. Не сказал, что уже воздвиг, чтобы они не пришли в отчаяние, но – что может воздвигнуть. Притом не сказал, что может людей воздвигнуть от камней, но гораздо более – родных чад Аврааму. Видишь ли, как он их отводит от плотских мыслей и надежды на предков, чтобы они в собственном покаянии и смиренномудрии имели надежду на спасение? Видишь ли, как он, истребляя в них мысль о родстве по плоти, вводит родство по вере?

Беседы на Евангелие от Матфея.

Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь

Но примечай, как он и последующими словами умножает их страх и возбуждает в них беспокойство. Сказав, что «Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф 3:9), он тотчас присовокупил: «Уже и секира при корне дерев лежит» . Вся речь его вселяет ужас. И он, по самому образу своей жизни, мог говорить очень свободно; да и они требовали сильного обличения, потому что уже давно огрубели. Сказать ли вам, говорит он, что вы имеете лишиться родства с патриархом и увидите других воздвигнутых от камения, получающих ваши достоинства? Но наказание ваше этим не ограничится; оно прострется далее. «Уже, – говорит, – и секира при корне дерев лежит». Ничто не может быть ужаснее этого выражения. Ты видишь уже не серп летящий, не ограду разрушенную, или виноградник потоптанный, но острейшую секиру, и что еще ужаснее, лежащую при дверях. Не веря пророкам, они часто говорили: «где есть день Господень?», и: «пусть приблизится и придет в исполнение совет Святаго Израилева, чтобы мы узнали!» (Ис 5:19). Так как предсказания часто исполнялись по прошествии многих лет, то чтобы лишить их и такого утешения, он угрожает им близким бедствием, что и выразил словом: «уже», присоединив еще: «при корне». Нет уже, говорит, никакого расстояния, но при самом корени лежит. Не сказал: при ветвях, или: при плодах, но: «при корне», научая их, что, в случае их нерадения, они подвергнутся ничем неотвратимым бедствиям и без всякой надежды избавления. И это потому, говорит, что пришедший не есть уже раб, как приходившие прежде, но сам Господь всяческих, в руке Которого страшное и ужасное наказание. Впрочем, устрашив их таким образом, он не попускает им впасть в отчаяние. Как раньше он не Сказал, что Бог уже воздвиг, но что «может… воздвигнуть детей Аврааму», чтобы и устрашить их и в то же время утешить, – так точно и здесь не сказал, что секира уже прикоснулась к корню, но что «при корне дерев лежит», близ него, – чем исключает всякое замедление. Впрочем, хотя и полагает в такой близости, но само посечение ставит в зависимость от вашей воли. Если вы покаетесь и сделаетесь лучшими, то и секира эта будет отнята от корня, ничего ему не сделавши. Если же будете делать то же, что и прежде, то и секира не замедлит с корнем исторгнуть дерево. Для того именно она и не отнимается от корня и, лежа при нем, не посекает его, чтобы вы, с одной стороны, не предались беспечности, а с другой – убедились бы в том, что еще можете, хотя и в краткое время, спастись, если покаетесь. Таким образом, он всячески умножает их страх, чтобы пробудить их и привести к покаянию. Действительно, отпасть от предков, видеть других на своем месте, быть при дверях опасности и подвергнуться неизбежному злу, что он означает чрез корень и секиру, – все это достаточно к тому, чтобы и самых беспечных людей возбудить и соделать деятельнейшими. На то же самое и Павел указывая, говорит: «слово сокращено сотворит Господь на» всей земли. Но не бойся; или лучше бойся, но не отчаивайся! Ты еще можешь надеяться на перемену; приговор еще не произнесен, и секира еще не начинает посекать (что в самом деле препятствовало бы ей посекать, когда она уже при корени?), а лежит для того, чтобы внушаемым страхом исправить тебя и сделать способным приносить плоды. Для того-то он и присоединяет: «Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь». Сказав: «всякое», этим он опять истребляет всякую надежду на благородство предков. Будь, говорит он, потомок самого Авраама, имей своими сродниками бесчисленных патриархов, но если сам ты не принесешь плода, то понесешь лишь двойное наказание. Этими словами он устрашает и мытарей, потрясает и сердца воинов; впрочем, не повергает их в отчаяние, а только отводит от всякой беспечности. Слова его, внушая страх, предлагают и великое утешение, потому что выражение: «не приносящее доброго плода» – показывает, что древо, приносящее плод, свободно от всякого наказания.

Беседы на Евангелие от Матфея.

Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем

Но скажут: как мы можем принести плод, когда нам угрожают посечением, когда остается уже так мало времени и конец уже приближается? Можешь, отвечает он, потому что от тебя не требуется плода такого, какой приносит дерево. Плод древесный требует и много времени, и зависит от перемен погоды, и многого также требует попечения. Но тебе стоит только захотеть – и дерево тотчас прозябнет. К такому плодородию весьма много способствует не только свойство корня, но и искусство самого земледельца. Итак, чтобы не стали говорить, что ты нас смущаешь, стесняешь и делаешь нам насилие, полагая секиру и угрожая посечением, в самом наказании требуешь от нас плода, – Иоанн, в доказательство того, как легко приносить плоды, присоединяет: «Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин» разрешить ремень сапог: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем». Этими словами он показывает, что нужны одно только желание и вера, а не труды и подвиги; и, как легко креститься, так легко и перемениться и сделаться лучшими. Потрясши, таким образом, их душу страхом суда, ожиданием наказания, напоминанием о секире, отчуждением их от предков, приведением новых чад, и двояким наказанием – посечением и сожжением, смягчив всеми способами их жестокосердие и возбудив в них желание избавления от этих зол, он, наконец, начинает беседу и о Христе, но не просто, а отдавая Ему великое преимущество, и потом, полагая различие между Ним и собою, чтобы не подумали, что он говорит это из одного угождения, сравнивает то, что дает каждый из них. В самом деле, он не тотчас сказал: «Не достоин» разрешить ремень сапог Его; но, показав прежде недостаточность своего крещения, которое ничего более не могло сделать, как только привести их к покаянию (потому и не сказал: водою оставления, но: покаяния), говорит и о крещении Христа, преисполненном неизреченных даров. Чтобы ты, говорит, слыша, что Он по мне грядет, не стал презирать Его, как уже после пришедшего, – познай силу Его дара, и ты ясно поймешь, что я не сказал ничего лишнего, ни даже надлежащего, сказав: «Не достоин» разрешить ремень сапог. Итак, когда ты слышишь, что Он «сильнее меня», не думай, чтобы я говорил это только по сравнению; я недостоин быть даже в числе рабов Его, и самых даже последних рабов, и в служении Ему воспринять даже самую низкую должность. Вот почему он не просто сказал «сапоги», но «ремень сапог», что считалось самым последним делом. Потом, чтобы ты не подумал, что это сказано по смирению, он приводит в доказательство самые дела: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем». Видишь, какова мудрость Крестителя! Когда сам проповедует, то говорит все страшное и ужасающее, когда же посылает ко Христу, то уже говорит кротко и утешительно. Не говорит уже ни о секире, ни о древе посекаемом и во огнь вметаемом, ни о будущем гневе, но указывает на отпущение грехов, отнятие наказания, оправдание, освящение, искупление, усыновление, братство, участие в наследии и обильное излияние Святого Духа. Все это разумел он под словами: «будет крестить вас Духом Святым», выражая этим иносказанием обильное излияние благодати. Не сказал: даст вам Духа Святого, но – «будет крестить вас Духом Святым»; присоединением же слов: «и огнем» еще более выражает силу и могущественное действие благодати.

Представь же, каково должно быть расположение слушателей при той мысли, что они скоро будут подобны пророкам, и притом величайшим из них. Для того-то, ведь, он и упомянул об огне, чтобы их привести на мысль об этих мужах, поскольку почти все являвшиеся им видения были открываемы огнем. Так Бог беседовал с Моисеем в купине, так беседовал со всем народом на горе Синайской, так говорил с Езекиилем среди херувимов. Смотри же, как он возбуждает слушателя, сказавши наперед о том, что имело быть после всего. В самом деле, сперва надлежало свершиться закланию Агнца, истреблению греха, разрушению вражды, потом погребению и воскресению, и наконец уже пришествию Святого Духа. Но обо всем этом он пока еще ничего не говорит и наперед поставляет последнее, – то, для чего совершилось и все прочее, и что особенным образом могло показать достоинство Христа. И это делает он для того, чтобы слушатель, после того как узнает, что он в такой силе получит Святого Духа, спросил самого себя: как и каким образом это возможно, при столь сильном владычестве греха? – и чтобы, заметив в нем такое смущение и готовность к слушанию, сказать тогда и о страдании, так как после того никто уже не мог этим соблазняться, в виду ожидания такого дара. Вот для чего он снова взывал: «Вот Агнец Божий, Который берёт [на Себя] грех мира» (Ин 1:29)! Не сказал: оставивший, но: «берёт», что означает большее попечение, так как не все равно – просто оставить, и – воспринять грех: первое не сопряжено ни с какою опасностью, а последнее соединено со смертью. И еще говорил, что Христос «есть Сын Божий» (Ин 1:34). Впрочем, и эти слова не давали еще слушателям ясного понятия об Его достоинстве, потому что из них они не могли еще заключить, что Он есть истинный Сын; между тем из обильного подаяния Духа это становилось уже несомненным. Потому-то и Бог Отец, посылая Иоанна, первым признаком достоинства в лице, имевшем явиться, поставил следующее: «На Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Ин 1:33). Вот почему и сам Иоанн говорит: «И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин 1:34), так как через то делалось уже несомненным и это последнее.

Беседы на Евангелие от Матфея.

лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым

Далее, высказав приятное, и тем ободрив и успокоив слушателя, он снова начинает теснить его, чтобы тот не впал в беспечность. Таков уж был народ иудейский, что среди благ он скоро приходил в расслабление, и делался хуже. Потому Иоанн снова угрожает ему, говоря: «Лопата Его в руке Его». Раньше он сказал о наказании, а здесь показывает уже и Судию и представляет вечность казни: «Солому, – говорит Он, – сожжет огнем неугасимым». Отсюда ты видишь, что Господь тварей есть вместе и делатель, хотя в другом месте и об Отце то же сказано: «Отец Мой – виноградарь» (Ин 15:1). Так как прежде говорит он о секире, то чтобы ты не подумал, что это дело требует труда и неудобно в различении, он другим примером поясняет и его легкость, показывая, что весь мир в Его власти, потому что Он не стал бы наказывать тех, которые – не Его. Теперь все перемешано между собою, и хотя пшеница блистает, но лежит вместе с плевелами, как на гумне, а не как в житнице. Тогда же будет большое различие. Где же те, которые не верят геенне? Иоанн два действия приписывает Христу: крестить Духом Святым и предать неверующих огню. Итак, если должно верить первому, то и последнему также необходимо. Потому-то он и поставил два предсказания вместе, чтобы одно, уже исполнившееся, уверяло и в другом, еще не исполнившемся. Точно также и Сам Христос весьма часто делает, иногда в одних и тех же вещах, а иногда в противных заключая два пророчества; и одно из них исполняет здесь, а другое обещает исполнить в будущей жизни, чтобы исполнившееся пророчество самых упорнейших удостоверяло и в том, которое еще не исполнилось. Так, например, тем, кто для Него все оставил, Он сторицею обещает воздать в настоящем веке и даровать жизнь вечную в будущем, и через настоящее воздаяние уверяет и в несомненном получении будущего. Точно также в настоящем случае поступил и Иоанн, сделав два предсказания, т. е., что Христос будет крестить Духом Святым, и что сожжет огнем неугасаемым.

Итак, если бы Христос не крестил каждодневно Духом Св. апостолов и всех того желающих, то ты мог бы сомневаться и в другом. Если же то, что, по-видимому было выше, труднее и непостижимо для ума, исполнилось и ежедневно исполняется, то почему же ты не почитаешь истинным того, что легко и понятно? Итак, сказав: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем», и обещав здесь множество благ, Иоанн тотчас, чтобы ты от этого не сделался беспечным, оставив все прежнее, указывает на лопату, означая этим будущий суд. Не думайте, говорит он, что достаточно одного крещения, хотя бы вы после жили нечестиво. Нет, нам нужно еще много добродетели и любомудрия. Таким образом, от секиры он ведет их к благодати и воде крещения, а вслед за этим угрожает лопатою и огнем неугасающим. Между теми, которые еще не приняли крещения, он не делает никакого различия и просто говорит: «Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают» (Мф 3:10), указывая этим на казнь, ожидающую всех неверных; а по крещении делает некоторое разделение, так как многие из веровавших имели вести жизнь недостойную веры. Итак, никто не должен быть плевелами, никто не должен быть легким в веянии, или до того предаваться худым склонностям, чтобы они всюду легко увлекали его. Если ты пребудешь пшеницею, то хотя бы и постигло тебя искушение, не потерпишь никакого зла, так как и на гумне зубчатые колеса телеги не раздробляют пшеницы. Если же ты смешаешься с слабой соломой, то и здесь будешь претерпевать несносные бедствия, угнетаемый всеми, и там постигнет тебя вечное наказание. Действительно, все таковые, еще до будущей пещи, здесь бывают пищею безумных страстей, как солома для бессловесных животных, и там опять будут веществом и пищею огня. Если бы Иоанн прямо сказал, что Христос будет судить дела наши, то его слова не так бы легко приняли; но употребив притчу, в которой все выражалось, он внушил большее убеждение, и слушатель с большею охотою увлекался им. Потому и Христос большею частью беседовал с ними таким же образом, употребляя в речи Своей подобия гумна, жатвы, винограда, точила, поля, мрежи, рыбной ловли, и всяких других обыкновенных, окружающих их предметов. То же самое сделал здесь и Креститель; он представил сильнейшим доказательством своих слов дар Духа Святого. Кто столь могущественен, говорил он, что может отпускать грехи и даровать Святого Духа, Тот тем более может сделать и то. Замечаешь ли, как здесь уже предуказывалось и таинство воскресения и суда? Почему же, спросят, он не сказал о тех знамениях и чудесах, которые вскоре имели совершиться чрез Христа? Потому что дарование Духа было величайшим из всех чудес, и все остальные ради этого только и были устроены. Указав главное, он и все обнял: попрание смерти, истребление грехов, уничтожение проклятия, освобождение от продолжительной борьбы, вход в рай, восхождение на небо, общение с ангелами, участие в будущих благах: получение Духа служило залогом всего этого. Таким образом, сказавши об этом, он уже сказал и о воскресении тел, и о знамениях, имеющих быть при этом, и об участии в царстве, и о тех благах, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1Кор 2:9). Все это подано нам вместе с тем даром. Следовательно, излишне было и говорить о тех знамениях, которые вскоре имели последовать, и судить о которых предоставлялось по очевидности, а надобно было сказать о том, в чем они сомневались, именно, что Христос есть Сын Божий, что Он несравненно превосходит Иоанна, что Он вземлет грехи мира, что Он подвергнет суду дела наши, что наша жизнь не ограничивается только настоящим, но что каждый получит праведное наказание за гробом. Всего этого еще нельзя было представить наглядно.

Беседы на Евангелие от Матфея.

Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него

С рабами Господь, с виновными Судия идет креститься. Но не возмущайся этим: в этом-то смирении и сияет особенно высота Его. Да и чему удивляться, если принял крещение и вместе с другими пришел к рабу Тот, Который благоволил столько времени быть в девической утробе, родиться с нашим естеством, принять заушения и крест, и претерпеть все, что претерпел Он? То чудно, что Он, будучи Богом, восхотел соделаться человеком; все же прочее было уже следствием этого. Потому-то и Иоанн говорил предварительно, что он недостоин развязать ремень у сапога Его (Лк 3:16); также, что Христос есть Судия, воздаст каждому достойное и всем ниспошлет в обилии Духа, – чтобы ты, видя Его идущего ко крещению, не судил о Нем низко. Вот почему и тогда, как Он пришел креститься, Иоанн удерживает Его, говоря: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне» (Мф 3:14)?

Беседы на Евангелие от Матфея.

Ст. 14-15 Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его

Так как крещение Иоанново было крещением покаяния и приводило людей в сознание грехов, то, чтобы кто не подумал, что и Иисус приходит на Иордан с таким же намерением, в предупреждение этого Иоанн называет Его Агнцем и Искупителем мира от греха. Тот, Кто мог истребить грехи всего рода человеческого, сам уже без сомнения был безгрешен. Потому Иоанн и не сказал: вот безгрешный! но, что гораздо важнее: «берет [на Себя] грех мира» – чтобы вместе с этим ты уверился, и уверившись увидел, что он приходит ко крещению с иною какою-то целью. Потому-то Иоанн и говорил пришедшему к нему Христу: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне»? Не сказал: Ты ли хочешь креститься от меня? Он не дерзал сказать и этого. Но что сказал? «И Ты ли приходишь ко мне»? Что же Христос? Он и здесь поступил точно так же, как после с Петром. И этот не давал Ему умыть ног своих, но, когда услышал: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после»; также: «не имеешь части со Мною» (Ин 13:7), – тотчас оставил упорство и оказал послушание. Подобным образом и Иоанн, услышав: «Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф 3:15), – немедленно повиновался. Оба они – и Петр и Иоанн – не были упорны, но оказывали и любовь и послушание, и во всем старались повиноваться Господу. Смотри же, как Иисус, убеждает Иоанна тем самым, чем он особенно затруднялся: не сказал, что того требует справедливость, но: «так надлежит» (так прилично). Тогда как Иоанн почитал весьма неприличным для Него принять крещение от раба, Он напротив, указывает ему на полное приличие этого, как бы говоря: не потому ли ты уклоняешься и отрекаешься от этого, что находишь это неприличным? Напротив, это весьма прилично, и потому оставь это. И не просто сказал: «оставь», но присовокупил: «теперь». Не всегда будет это, говорит Он; напротив, ты увидишь Меня и в том состоянии, в каком желаешь видеть, а теперь пока ожидай его. Далее, Христос показывает и то, почему это прилично. Почему же это прилично? Потому, что нам надлежит исполнить весь закон, – что и означил Он словами: «всякую правду», – так как правда есть исполнение заповедей. Так как мы, говорится, исполнили уже все другие заповеди, и остается только одно это, то должно присовокупить и это. Я пришел разрешить клятву, лежащую на вас за преступление закона; потому должен прежде сам исполнить весь закон и освободить вас от осуждения, и таким образом прекратить действие закона. Итак, Мне надлежит исполнить весь закон, потому что Я должен разрешить проклятие, написанное против вас в законе. Для того-то Я и принял плоть, и пришел в мир.

Беседы на Евангелие от Матфея.

Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его

См. Толкование на (Мф 3:14)

Ст. 16-17 И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, - и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение

Естественно, народ почитал Иоанна гораздо выше Христа. Тот всю жизнь свою проводил в пустыне, был сын архиерея, носил необычайную одежду, призывал всех ко крещению, и сверх того, родился от неплодной; Иисус же произошел от незнатной отроковицы (рождение от Девы не было еще всем известно), воспитывался в доме, обращался со всеми и носил обычную одежду. Так как никто еще не знал неизреченных тайн домостроительства, то и почитали Христа меньшим. Крещение от Иоанна еще более могло утверждать иудеев в этом мнении, если бы даже они и не имели других побуждений к тому. Они думали о Иисусе, что и Он из числа обыкновенных людей. Если бы Он был необыкновенный человек, рассуждали они, то не пришел бы креститься вместе с другими. Напротив, Иоанн был в глазах их гораздо более и удивительнее Его. Вот почему, чтобы такая мысль не утвердилась в народе, тотчас, по крещении Иисуса, отверзаются небеса, нисходит Дух, и вместе с Духом глас, возвещающий достоинство Иисуса, как Единородного. А так как этот глас: «Сей есть Сын Мой возлюбленный» (Мф 3:17) многим казался относящимся к Иоанну, потому что не было прибавлено: сей крещаемый, но сказано просто «сей»; да и как по самому достоинству Крестителя, так и по всем вышесказанным обстоятельствам, каждый, слышавший эти слова, естественнее прилагал их к крестившему, чем к крестившемуся, – то Дух Святый сошел в виде голубя, чтобы обратить глас на Иисуса, и показать всем, что слово «сей» сказано не об Иоанне крестившем, но об Иисусе крестившемся. Почему же, – скажут, – несмотря на такое событие, иудеи не уверовали в Него? По жестокосердию своему. Точно также и при Моисее много было чудес, хотя и не столь великих; но народ, после всех этих чудес, после гласов и труб и молний, слил себе тельца и прилепился к Веельфегору. Да и те же самые, которые были при крещении, видели впоследствии воскресение Лазаря; и однако, не только не уверовали в Того, Кто сотворил это чудо, но еще многократно покушались и убить Его. Итак, если они, видя собственными глазами воскресение мертвых, до такой степени упорствовали во зле и неверии, то чему дивиться, если они не поверили гласу, нисшедшему свыше? Когда душа находится в состоянии бесчувственности и развращения, и одержима недугом зависти, тогда она не убеждается никаким чудом. Напротив, когда душа благопризнательна, тогда она принимает все с верою, даже и в чудесах не имеет особенной нужды. Итак, не спрашивай, почему они не поверили; но рассмотри лучше, не все ли было сделано, что было нужно для преклонения их к вере. Это показывает Сам Бог, когда устами пророка защищает все, что Он сделал для блага их. Когда иудеям угрожала погибель и последнее наказание, то, чтобы кто-нибудь за их развращение не стал обвинять Промысл, Он говорит: «Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего, чего Я не сделал ему» (Ис 5:4)? Так и здесь, рассмотри, чему бы еще надлежало быть, и не было? Да и когда бы ни случились подобные рассуждения о промысле Божием, употребляй всегда этот образ защиты против дерзающих обвинять его за пороки людей. Смотри же, какие совершаются чудеса, и какие открываются начатки будущего: ведь не рай, а самое небо отверзается. Впрочем, речь против иудеев отложим до другого времени; а теперь, при содействии Божием, обратимся к дальнейшему. «И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса». Для чего же отверзлись небеса? Для того, чтобы ты познал, что и при твоем крещении бывает то же самое; тогда Бог призывает тебя к горнему отечеству, и убеждает ничего уже не иметь общего с землею. Ты не видишь этого, но, несмотря на то, не сомневайся. Чувственные видения дивных и духовных вещей и все подобные знамения являются только в начале, и то для людей грубых и таких, которые, не могут вместить никакой мысли о существе бестелесном, и поражаются только видимым, и потому имеют нужду в чувственных видениях; но и это бывает с тою целью, чтобы с верою принималось то, что однажды в начале было утверждено чудесами, хотя бы этих чудес потом уже и не было. Так на собрании апостолов был шум дыхания бурного, и явились видения огненных языков, – не для самих апостолов, но для иудеев, которые тогда находились с ними. Между тем и мы приемлем то, что единожды утверждено чудесами, хотя и нет более чувственных знамений. Так и при крещении, голубь явился для того, чтобы и присутствующим, и Иоанну указать, как бы перстом, Сына Божия, и вместе для того, чтобы и ты знал, что и на тебя, когда крещаешься, нисходит Дух Святой.

Но нам нет нужды уже в чувственном видении, потому что для нас вместо всех знамений довольно одной веры; знамения даются не для верующих, но для неверующих. Почему же Дух Святый явился в виде голубя? Потому что голубь есть животное кроткое и чистое. И как Дух Святый есть Дух кротости, то Он и явился в этом виде. Кроме того, такое явление напоминает нам и о древней истории. Когда всеобщий потоп объял всю вселенную, и род наш подвергался опасности совершенного истребления, тогда явилась эта птица и дала знать о прекращении потопа, и, принесши ветвь масличную, принесла благую весть о всеобщей тишине во вселенной. Все это было прообразованием будущего. Тогда люди находились в худшем состоянии, и достойны были гораздо большего наказания. Поэтому, чтобы ты не отчаивался, Писание и приводит тебе на память эту историю. И в то время, несмотря на самое отчаянное положение дел, было некоторое избавление от бедствий и восстановление; тогда это произошло посредством наказания, а теперь посредством благодати и дара неизглаголанного. Поэтому и голубица не с масличною ветвью является, но указывает нам на Освободителя от всех зол и подает благие надежды. Не одного только человека выводит она из ковчега, но всю вселенную возводит на небо, и вместо масличной ветви приносит усыновление всему роду человеческому. Представляя величие этого дара, не уменьшай в мыслях твоих достоинства Святого Духа потому только, что Он явился в таком образе. Я слышал, как некоторые говорят, будто такое же различие между Христом и Святым Духом, какое между человеком и голубем, потому что Тот явился в человеческом естестве, а этот в виде голубя. Что на это должно сказать? То, что Сын Божий принял естество человеческое, а Дух Святой не принял естества голубя. Потому и евангелист не сказал: в естестве голубя, но – «в виде» голубя. Да кроме данного случая, после Он никогда не являлся в таком образе. Далее, если ты по этой только причине почитаешь Его меньшим по достоинству, то потому же самому и херувимы будут лучше Его, и притом во столько раз, во сколько орел превосходнее голубя, потому что они являлись в виде орлином. Также и ангелы будут лучше Его, потому что и они часто являлись в образе человеческом. Но да не будет этого, да не будет! Иное ведь дело истинным соделаться человеком, иное – на время являться в каком-либо виде. Итак, не будь неблагодарным пред своим Благодетелем, и не плати злом за добро даровавшему тебе источник блаженства. Где достоинство усыновления, там и отъятие всех зол и дарование всех благ. Вот почему отменяется крещение иудейское, а наше получает начало. Что было с пасхою, то же происходит и с крещением. Как там Христос, совершив ту и другую пасху, одну отменил, а другой дал начало, так и здесь, исполнив крещение иудейское, отверз двери и крещению Церкви новозаветной. Как там, в одной вечери, так здесь в одной реке и тень начертал, и истину представил. Только наше крещение имеет благодать Святого Духа; крещение же Иоанново не имело такого дара. Потому-то ничего подобного и не случалось при крещении других людей, а совершилось только с Тем, Кто имел преподать этот дар, чтобы ты кроме вышесказанного познал и то, что не чистота крещающего, но сила крестившегося произвела это. Тогда и небеса отверзлись, и Дух Святой снизошел. Так Христос от древнего образа жизни уже изводит нас к новому, отверзая нам врата небесные и ниспосылая оттуда Святого Духа, Который призывает нас к горнему отечеству; и не просто призывает, но и облекает высочайшим достоинством: соделывает нас не ангелами и архангелами, но возлюбленными сынами Божиими. Так Он влечет нас к тому горнему достоянию.

Беседы на Евангелие от Матфея.

И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение

См. Толкование на (Мф 3:16)