Глава 1

Ст. 9-10 И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо

Вопрос о том, как в точности всякая вещь приходит в бытие, мы должны совершенно оставить в стороне. Даже относительно тех вещей, которые доступны нашему пониманию и чувственному восприятию, созерцательный ум настолько не в силах ухватить, как нечто появляется, что и богоносным и святым мужам подобные вопросы казались неразрешимыми. Так, например, апостол говорит: Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое (Евр 11:3)… Следуя его примеру, давайте оставим вопрос о происхождении каждой сотворенной вещи и будем просто наблюдать, как движение воли Божией становится делом в подходящий Ему момент и как Его пожелание осуществляется в природе.

Диалог о душе и воскресении.

И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо

См. Толкование на (Быт 1:9)

И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо

В начале миротворения, как мы познаем это из Писания, сначала, как говорит слово, произвела земля зелень, траву (Быт 1:12), потом из ростка произошло семя, от которого, когда пало на землю, взошел опять тот же самый род произросшего первоначально. Но это, говорит Божественный апостол, совершается и при воскресении. Не тому только научаемся у него, что человечество переменится в нечто более благородное и прекрасное, но и тому, что уповаемое есть не что иное, как то же самое, что было в начале…

Так как первоначально не колос из семени, но семя из колоса, а после сего колос вырастает из семени, - то последовательность, видная на примере, ясно показывает, что все блаженство, какое произрастет нам в воскресение, восходит к первоначальной благодати.

Диалог о душе и воскресении.

И благослови я Бог, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните воды, яже в морях, и птицы да умножатся на земли

Те, кто считают, будто души переселяются в разные естества, по моему мнению, сливают в одно [различающиеся] свойства природы, смешивают и путают между собою все вещи: неразумное и разумное, чувствующее и бесчувственное, - как если бы они переходили друг в друга, не удерживаемые никаким естественным порядком от взаимного перетекания. Ибо утверждать, что одна и та же душа в один момент становится словесною и разумною в зависимости от вида определенного тела, потом опять скрывается в норы с пресмыкающимися, или присоединяется к стаду птиц, или переносит на себе тяжести, или делается плотоядной, или живет под водою, или же переходит в нечто бесчувственное, пускает корни и превращается в дерево, распускающее ветви и на них порождающее либо цветы, либо иголки, либо что-то питательное или ядовитое, - означает не что иное, как утверждать, что все это - одно и то же, и что во всех существах - одно естество, смешанное в какой-то слитной и неразделимой общности с самим собою; и что потому ни одно свойство не отличается от другого.

Диалог о душе и воскресении.

И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию, и да обладает рыбами морскими, и птицами небесными, (и зверми) и скотами, и всею землею, и всеми гады пресмыкающимися по земли

Появился свет, и простым было повеление, ибо сказал Бог: да будет свет (Быт 1:3). Появилось небо, и оно было сотворено без совещания… Так было до творения человека; о человеке же был совет. Не сказал Бог, как о других вещах: «да будет человек». Смотри, какая тебе оказана честь! Происхождение твое - не в повелении, но размышляет Бог, как наилучшим образом привести в бытие достойное чести создание.

Сотворим человека по образу Нашему и по подобию. Первым мы обладаем по творению, другое усовершается волеизъявлением. По отношению к первому нам дано быть рожденными по образу Бога; по отношению ко второму - волеизъявлением воздвигается в нас подобие Богу… Сотворим человека по образу: да обладает по творению тем, что в образе. Да будет и по подобию: Бог для этого даровал ему силу.

Если бы Он сотворил тебя и по подобию, в чем была бы твоя заслуга? за что бы тебя венчать? Если бы Создатель все даровал тебе, как бы открылось для тебя Царство Небесное? Ныне же одно даровано, а второе оставлено незавершенным, чтобы ты мог завершить его сам и стать достойным награды Божией.

О творении человека.

Итак, если Писание говорит, что человек создан был последним, после всего одушевленного, это означает не что иное, как то, что Законодатель философствует о душе нашей, следуя по необходимости некой последовательности в порядке и усматривая в завершающем совершенное… Посему природа естественным образом, как бы по степеням (я имею в виду отличительные свойства жизни), совершает восхождение от низшего к совершенному.

Бог творит человеческую жизнь не по какой другой причине, как только потому, что Он благ. А будучи таковым и из-за этого стремясь к созданию человеческой природы, Он показал силу Своей благости не наполовину (дав что-нибудь из присущего Ему, но завистливо отказав в причастии Себе). Напротив, совершенный вид благости состоит в том, чтобы привести человека из небытия в бытие и сделать его не скудеющим в благах. А поскольку велик подробный перечень благ, то его нелегко объять числом. Потому Слово гласом Своим совокупно обозначило все это, говоря, что человек создан по образу Божию. Это ведь все равно, что сказать, что человек сотворен по природе причастником всякого блага. Если Бог - полнота благ, а тот - Его образ, то образ в том и имеет подобие первообразу, чтобы быть исполненным всякого блага.

…Душа показывает в себе царственность, и возвышенность, и великую далекость от грубой низости тем, что она, не подчиняясь, свободно, полновластно располагает своими желаниями. А кому иному это свойственно, кроме царя? И сверх того, соделаться образом Естества, всем владычествующего, - это значит не что иное, как при самом создании немедленно стать естеством царственным.

По человеческому обычаю те, кто приготовляют изображения державных особ, и черты лица передают верно, и облечением в порфиру царское достоинство показывают; а такое изображение называется обыкновенно «царем». Так и человеческое естество: поскольку оно, по причине подобия Царю вселенной, приуготовлялось для начальствования над другими и выставлялось как бы неким одушевленным изображением, то имело общие с Первообразом и достоинство, и имя. Но не в порфиру облечено, не скипетром и диадемою показывало свой сан (сего нет у Первообраза), а вместо багряницы облечено добродетелью, что царственнее всех одежд; вместо скипетра утверждено блаженством бессмертия; вместо царской диадемы украшено венцом правды; так что, в точности уподобляясь красоте Первообраза, всем доказывало царский свой сан.

Об устроении человека.

Писание повествует, что Божество неким путем и последовательным порядком приступило к сотворению человека. Ибо, когда пришла в бытие вселенная, человек, как говорит история, не вдруг явился на земле, но ему предшествовало естество бессловесных, а прежде них появились растения. Но сим, думаю, Писание показывает, что жизненная сила в неком последовании присоединяется к телесному естеству, сначала проникая в бесчувственные твари, после сего поступая в чувствующие, а потом уже восходя до разумного и словесного.

Заключительным в повествовании представлено сотворение человека как объявшего собою всякий вид жизни, усматриваемый и в растениях, и в бессловесных. Ибо то, за счет чего он питается и растет, получает он из жизни растительной, потому что подобное сему можно видеть и в растениях: они привлекают себе пищу корнями, извергают же ее из себя в плодах и листьях. А то, что относится к чувством, заимствует человек от неразумных животных. Дар же разумения и слова, рассматриваемый сам в себе, не разделяется с другими существами, а составляет особенность естества человеческого.

Разумная сила не иначе может присутствовать в телесной жизни, как под условием силы чувственной… И это суть движения, происходящие в нас и называемые страстями; но они вовсе не на зло какое-либо даны в удел человеческой жизни (ибо виновным во зле был бы Создатель, если бы Он в естество вложил необходимые побуждения ко грехам). Напротив, при определенном употреблении подобные душевные движения делаются орудиями либо добродетели, либо порока. Так железо, выковываемое по воле художника, принимает такой вид, какой пожелает сообщить ему мысль ковача, делаясь или мечом, или каким- либо земледельческим орудием.

Диалог о душе и воскресении.

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их

Мы должны обратиться к исследованию следующего вопроса: почему, в то время как Божественное естество блаженно, а человеческое находится в бедственном состоянии, в Писании последнее именуется подобным первому? Следует внимательно изучить соответствующие высказывания, и тогда мы обнаружим, что созданное по образу отличается от того, что ныне пребывает в бедственном положении. Сотворил Бог, говорит [Писание], человека, по образу Божию сотворил его. Творение созданного по образу обретает конец. Затем повторяется слово об устроении, и оно говорит: мужчину и женщину сотворил их. Думаю, всякому видно, что это сказано не по отношению к архетипу: во Христе Иисусе, как говорит апостол, нет мужеского пола, ни женского (Гал 3:28). Но слово [Писания] говорит, что человек разделен на мужской пол и женский. Следовательно, устроение нашей природы как-то двойственно: одно в нем уподобляется Божественному, а другое разделено этим различием. Ведь на нечто такое намекает слово [Писания] самим порядком того, что написано: сначала - Сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его, потом же добавляет к сказанному - мужчину и женщину сотворил их, что отлично от известного о Боге.

…Я думаю, что в словах Божественного Писания преподается некое великое и возвышенное учение. И учение это таково. Человеческая природа есть середина между двумя крайностями, отстоящими друг от друга: природой Божественной и бесплотной - и жизнью неразумной и животной. Ведь в человеческом составе можно усматривать и то и другое из названного: от Божественного - словесное и мыслительное, что не допускает разделения на мужское и женское, а от неразумного [животного] - телесное устроение и расположение, расчлененное на мужское и женское. Ведь то и другое из этого обязательно есть во всем, причастном человеческой жизни. Но, как мы узнали от рассказавшего по порядку о происхождении человека, первенствует в нем умное, а вместе с ним прирождено человеку общение и сродство с неразумными животными…

Приведший все в бытие и собственною волею сформировавший всего человека по Своему образу… предвидел провидческою силою, что по своему произволению человеческая природа не пойдет прямой дорогой к прекрасному и поэтому отпадет от ангельской жизни. Тогда, чтобы множество душ человеческих не сократилось при утрате того способа, которым ангелы размножаются до множества, Он устраивает в природе такой способ размножения, какой соответствует соскользнувшим в грех, вместо ангельского благорождения насадив в человечестве животный и неразумный способ взаимного преемства.

Об устроении человека.

И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле

Существует два вида возрастания: одно - тела, другое - души. Но возрастание души протекает через обучение к совершенству, а возрастание тела - через увеличение от малого размера к большему. И потому неразумным животным Бог говорит возрастать согласно телесному совершенству; нам же сказал: возрастайте согласно внутреннему человеку, двигаясь по пути, ведущему к Богу. Так делал и Павел, забывая заднее и простираясь вперед (Флп 3:13).

И владычествуйте над дикими животными. Управляй всяким животным. Как же, спросишь, ведь я внутри себя самого имею животное? А точнее, в тебе мириады животных. Не принимай эти слова за оскорбление. Гнев есть малое животное, но, когда он восстает в сердце, не становится ли свирепее любой собаки? Не походит ли лукавая душа на свежую приманку у берлоги медведя? Не является ли диким зверем лицемер?.. Управляй мыслями в себе, чтобы стать тебе правителем всех вещей. Итак, Тот, Кто дал нам власть над живыми существами, даст нам власть и собой управлять.

О творении человека.

Поскольку сначала вошла в этот мир жизнь бессловесных животных, а человек… из естества бессловесных заимствовал нечто (я имею в виду способ рождения), то чрез это он заимствовал и другие свойства, наблюдаемые в этом естестве. Ибо не в раздражительности человека подобие Божие, и не удовольствием характеризуется высшее естество. И боязливость, и дерзость, и желание большего, и отвращение от скудости, и все тому подобное далеко от признаков боголепия. Потому естество человеческое извлекло это из бессловесной в себе части.

Об устроении человека.

Из сказанного нами никто не должен заключать, будто мы отвергаем установление брака, ибо нам небезызвестно, что и он не лишен благословения Божиего. Но поскольку в защиту его достаточно говорит общая человеческая природа, вложившая самопроизвольное стремление к нему во всех, которые путем брака рождают детей, а девство как бы противоречит природе, то излишен был бы труд писать советы и увещания относительно брака, когда само удовольствие служит неодолимым его защитником. …Поскольку на всякую добродетель должно смотреть как на середину (между крайностями), то уклонение в ту или другую от нее сторону есть порок. …Целомудрие и есть середина, и кто удалился от него на ту или другую сторону, очевидно уклоняется к пороку. Ибо кто по недостатку душевной твердости легко побеждается страстью похоти и не вступил еще на путь добродетельной и воздержной жизни, тот впадает в бесчестные страсти. А кто переступает границы того, что доступно целомудрию, и отдаляется от середины - добродетели - на другую сторону, тот, как в стремнину бесовскую, впадает в учение демонов, сжигая свою совесть, как говорит апостол. Ибо, считая брак делом гнусным, такой человек своими поношениями клеймит самого себя… Мы же относительно брака думаем, что должно предпочитать ему заботу и попечение о божественном, но и не презирать того, кто может воздержно и умеренно пользоваться учреждением брака.

О девстве.