Глава 7

Что же видиши сучец, иже во оце брата твоего, бервна же, иже есть во оце твоем, не чуеши

Это общий, кажется, недуг - быть не только слепым для собственных своих грехопадений и зорким для проступков ближнего, себе самим отыскивать принужденные оправдания, для других же быть строгими и неумолимыми судиями, те, кто действительно освободился от самолюбия и держится той мысли, что брать верх должна справедливость, греша, произносят и себе самим тот же приговор, какой произнесли бы и ближним. Лучше же сказать, они исправляют себя покаянием, зная, что неисправимый достоин гибели. Сему-то строгому испытанию подвергая нас, Христос сказал: что же видиши сучец, иже во оце брата твоего, бревна же, иже есть во оце твоем, не чуеши? Не надлежит быть строгим судиею других тому, кто невнимателен к собственным своим недостаткам.

Письма. Книга II.

Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас

Прекрасно и разумно ты делаешь, прилежно занимаясь чтением Божественного учения, спасшись от головокружения, производимого оным бесполезным и горьким чтением, и боголюбиво приняв Христовы заповеди. Посему не дадите святая псом, то есть Иудеям, которые неоднократно принимали Божие Слово и снова возвращаются на свою блевотину (2 Пет.2:22), или приступающим к истинному учению от ересей и опять предающимся прежнему злоумию. Не повелено же нам и бисер пометать пред свиниями, то есть перед погрязшими в страстях и ведущими жизнь скотскую, да не поперут их ногами, лукавыми своими начинаниями, хуля имя Божие, и вращшеся расторгнут вы, ибо сообщение таковым тайн для небрежно сообщающих их есть непоправимое растерзание.

Письма. Книга I.

Подлинно достойно удивления Божественное изречение, которое ты просил тебе объяснить. Ибо слова: не дадите святая псом, ни пометайте бисер ваших пред свиниями; да не поперут их ногами своими и вращшеся расторгнут вы, - имеют подобный следующему смысл. Слово Божие свято, и подлинно оно есть самый драгоценный бисер, псы же и свинии - это погрешающие не только в догматах, но и в деятельной жизни. Попирание - раздор и споры об этом тех, кто покушается извратить правоту догматов и оскорбляет доблестное житие; а расторжение - это поругание со стороны живущих неправо и их пренебрежительное отношение к тем, кто предлагает им слово Божие и подает добрые советы. Посему Господь и сказал: не повергайте слова, подобно чему-либо малоценному и легко приобретаемому, чтобы вам и Господа не оскорбить, и самим не подвергнуться осмеянию со стороны тех, которые не говорят и не делают ничего право.

Иные же - и они близки к истине - утверждают, что Господь здесь повелевал и священства не давать непотребным и нечистым, чтобы они не осквернили оного и не стали нападать на рукоположивших, расторгая ту добрую славу, какую те имели прежде. Если же скажут, что Господь здесь повелевает и согрешающим мирянам не преподавать Божественных Таин, не противоречь сему. И если будут говорить, что Он запрещает совершать Божественное Крещение над теми, которые притворно приступают к вере, но не оставляют настоящих своих занятий, - также не спорь.

Письма. Книга III.

Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него

Велика благость Божия, велика и человеческая жестокость. Кто испросил себе отсрочку и получил прощение долга, тот, когда у него попросили отсрочки, не только не дал ее, но и заключил товарища своего в темницу, хотя тот и не столько ему задолжал, сколько должен был он сам, потому что сам должен был десять тысяч талантов, а тот - пятьдесят динариев.

Потому евангельское слово, сравнивая человеческую доброту с Божиею благостью, справедливо назвало ее лукавством: аще убо вы лукави суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш Небесный даст просящим у Него. Не в целом природу обвиняет в лукавстве (да не будет сего; ибо написано: ублажи, Господи, благия (Пс 124:4), и еще: благий человек от сокровища своего износит благая (Мф 12:35)), но, только сравнивая благость человеческую с Божиею, называет ее лукавством. Ибо сказано: кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф 7:11).

Письма. Книга II.

Вся убо, елика аще хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им: се бо есть закон и пророцы

Достойны одобрения те, которые руководятся врожденным законом и делают то, что должно. Ибо естество человеческое само в себе имеет точное и неподкупное судилище добродетелей, на которое ссылался и Христос как на источник увещания и совета, говоря: вся, елика хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им. Потом, показывая, что это есть правило и благочестия, и человеколюбия, сказал: се бо есть закон и пророцы.

Но поскольку естество наше пало и омрачило в себе черты добродетели, то дан был закон писаный. А так как и он был нарушаем, то исправление поручалось лику Пророков. Когда же они стали отрекаться, говоря: врачевахом Вавилона, и не исцеле (Иер 51:9), - приходит на землю Тот, Кто и в естество вложил семена добродетели, и научал законом, и проповедывал через Пророков. Посему, с пришествием Небесного Царя необходимо стало, чтобы узаконены были догматы, приличные небу, и в священных Евангелиях, как бы в царских постановлениях, предписан был образ жизни, соответственный и угодный более Ангелам, нежели людям.

Письма. Книга II.

Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые

На слова: душевен человек не приемлет, яже Духа Божия (1Кор 2:14), а также: не может древо зло плоды добры творити.

Сказанное же: не может древо зло плоды добры творити, - не уничтожает силы покаяния, но осмеивает закосневание в делании зла. Что пребывает злым, то не может приносить плодов добрых, но переменившись в добродетель, оно сии плоды принесет. Если у Спасителя шла речь о деревьях, то пусть имеет силу твое слово. А если о людях и деревья представлены Им в пример (а что для деревьев природа, то для нас произволение), то да опровергнется твое предположение. Ибо каким деревом кажется тебе Ап. Петр? Добрым ли? Но как же он отрекся? Злым ли? Но как же вся земля и море воспевают его подвиги и победы? Каким деревом представляется Иуда? Злым ли? Но как же он удостоен апостольской чести? Добрым ли? Но как предал Христа?

И если стану рассматривать все совершавшиеся в людях перемены, то, сам того не примечая, введу множество лишних речей. Посему, предоставляя тебе собрать это в писаниях, перейду к истолкованию апостольского изречения. Человек душевен, хотя и не приемлет, яже Духа Божия, но приимет; потому что Апостол не сказал: «не приимет», но говорит: не приемлет.

И еще говорит: не может разумети, а не сказал: «Не возможет уразуметь». Как если кто, смотря на раскаленное железо, скажет: «не может быть оно холодным», однако же может сделаться таким, так и в сказанном одно принадлежит настоящему времени, а другое - будущему.

Письма. Книга II.