У Иоанна есть одна очень важная доктрина о Святом Духе. Он начинает со свидетельства Иоанна Крестителя, который видел Духа, «сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем» (Ин. 1:32). Синоптики все упоминают крещение Иисуса, но только четвертое Евангелие сообщает, что сказал о Нем Иоанн Креститель. У Иоанна, между тем, встречается подробность, которой нет у синоптиков, а именно, что Дух пребывал на Иисусе, не только освятив Своей властью Его вступление в публичное служение, но и на всем протяжении этого служения.
Затем Иоанн сообщает, что Иисус не был известен Крестителю, но был знак, данный ему, дабы он узнал Того, Кто крестит Духом Святым (Ин. 1:33). Неясно, означает ли это, что Креститель никогда ранее не встречал Иисуса (вполне вероятно, так оно и было; Иоанн Креститель возрос в пустынях - Лк. 1:80), или что он не знал, что Иисус был Мессия.
Второе предположение более правдоподобно. В обоих случаях мы узнаем, что сошествие было знамением начала Иисусова служения. Слова «не мерою дает Бог Духа» (Ин. 3:34), возможно, подразумевают дарование Духа Отцом Сыну [251].
Рожденные от Духа
В ответ на вежливую реплику Никодима, Иисус сказал: «Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше (или заново), не может увидеть Царствия Божия» (Ин. 3:3). Он продолжил словами о рождении «от воды и Духа» (ст. 5), о рожденном от Духа (ст. 6) и родившихся от Духа (ст. 8). Ясно, что творимое Духом важно для возрождения жизней.
Невозможно с уверенностью утверждать, следует ли переводить «заново», или же «свыше» [252]. Наречие может означать и то, и другое, однако до всех других местах этого Евангелия, где оно встречается, оно означает «свыше». Против такого истолкования в данном случае свидетельствует то обстоятельство, что Никодим решил, что речь идет о втором физическом рождении, и заговорил о невозможности войти в утробу матери. Но это недоразумение; слово следует понимать скорее в смысле «заново», чем «опять». Иисус говорит о чем-то совершенно новом. Неоднозначно поняты могут быть многие выражения в четвертом Евангелии. В любом случае, рождение, о котором говорит Иисус, - второе рождение, но одновременно и рождение свыше. Не следует пренебрегать ни тем, ни другим обстоятельством.
Есть много воззрений на то, как следует понимать рождение «от воды и Духа» [253], но все эти толкования можно разделить на три группы. Во-первых, многие связывают воду с очищением. Естественно воспринимать ее как воду омовения. Некоторые доходят до полной определенности, ссылаясь на крещение Иоанна как «крещение покаяния» (Мк. 1:4).
В таком случае, идея заключается в том, что следует принять иоанново крещение и покаяться, и потом перейти к «крещению Духом Святым», которое дает Иисус. Можно сохранить и более общее толкование: сначала необходимо очиститься от зла, оставить все неправое. Но эта отрицательная необходимость должна быть дополнена положительной - делом Духа, который дает верующим ходить путями Божиими.
Другое восприятие «воды» связано с представлением о физическом рождении. Возможно, здесь подразумевается истечение амниотической жидкости при рождении ребенка. Иисус указывает на обычное, нормальное физическое рождение и говорит, что за ним должно последовать духовное рождение в том смысле, что «рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (ст. 6). Естественный человек не может войти в Царствие прежде, чем это осуществится; Святой Дух должен сотворить Свое дело.
Здесь связь понятия «вода» с физическим рождением совершенно не соответствует современному нам значению данного слова. Х. Одеберг (H. Odeberg) показал, что в раввинических и других древних источниках слова, обозначающее влажное («вода», «роса», «дождь», «капля» и т.д.), часто использовались как эвфемизм для обозначения семени [254]. Из этого вытекает значение, близкое к уже рассмотренному нами, - «рожден обычным, естественным образом и рожден также от Духа».
Но мы также можем тесно соединить «воду» и «Дух», чтобы получить значение «духовная вода» или «духовное семя» (это подкрепляется тем обстоятельством, что в греческом тексте обоими существительными управляет один предлог ok, «от»). В этом случае, Иисус говорит, что нужно родиться духовно, дабы войти в Царствие; и выражение будет означать почти то же самое, что рождение от «Духа». Этот взгляд тем более вероятен, что Иоанн очень часто говорит одно и то же несколько по-разному. Таким образом, слова «родиться от воды и Духа» могли нести почти такое же значение, что и «родиться от Духа».
Третье направление в толковании этого фрагмента видит тут упоминание христианского крещения. Сочетание воды, употребляемой при введении (инициации) новообращенного в христианскую церковь, и «рождения» как начала духовной жизни многим исследователям представляется несомненным указанием на крещение. В подтверждение такого воззрения выдвигается довод, что именно так было бы наиболее естественно воспринимать эти слова во времена написания Евангелия Иоанна, и автор должен был знать, как поймут его читатели. Совершенно очевидно, в этом аргументе есть большая доля субъективности, поскольку у нас нет средства узнать, насколько «естественным» показалось бы толкование в то время.
Есть очень сильный довод против такого подхода - ведь Никодим не мог понять Иисуса, если Он действительно имел в виду именно это. Установление христианской церкви ко времени беседы еще не произошло, и Никодим вряд ли мог уловить ссылку на еще несуществующее таинство. Мы можем принять этот взгляд, только полностью отвергнув исторический контекст сообщения.
Лучшим объяснением рассматриваемого фрагмента мне представляется второе, и именно в том варианте, где вода обозначает семя. В таком случае, Иисус подчеркивает, что путь в жизнь пролагается не человеческими усилиями, но Духом Божиим. На этой истине Иоанн настаивает во всем своем Евангелии (ср. Ин. 1:13). Иисус пришел не просто призвать людей напрячь свои силы, но принести им Святым Духом новую жизнь.
Именно об этом говорит Иисус Никодиму. Повторение усиливает выразительность: рождение свыше от воды и Духа, от Духа [255]. А Иисус продолжает говорить Никодиму о том, что будет «вознесен», дабы всякий, верующий в Него, мог иметь вечную жизнь (Ин. 3:14-15). Необходимо действие Духа, прежде чем мы сможем видеть в кресте то, что он есть, и верою войти в жизнь, дарованную нам смертью Иисуса.
Э. Швейцер отмечает, что ученики сотворят дела «больше сих» Иисуса (Ин. 14:12), и отвергает идею, что имеются в виду такие чудеса, как исцеления (о подобном рассказывали и язычники)». Для Иоанна высшее чудо - когда обращается прежде неверующий. Когда рождается новый мир, начинается новая жизнь. Дух-Творец вызывает нас к жизни» (The Holy Spirit, London, 1981, 71).
Противопоставление плоти и Духа и связь между Духом и жизнью присутствуют в беседе после службы в капернаумской синагоге. Люди заключили, что Иисус изрек «тяжелые слова» (Ин. 6:60), и в ответ Он сказал им, что «Дух животворит, а плоть не пользует ни мало»; Его собственные слова «суть дух и жизнь» (Ин. 6:63). Это - сложная мысль. Очевиден контраст между извращенными, плотскими толкованиями, которые давали словам Иисуса иудеи, и тем пониманием, которое создастся у человека под убеждающим действием Духа. Здесь также содержится мысль, что никакая приверженность букве не приносит жизни, как, похоже, полагали иудейские наставники.
«Закон велик, - говорили отцы, - ибо он дает жизнь исполняющим его в этом мире и в миру будущем» (Мишна, Авот 6:7). Иисус не учит такой приверженности какому бы то ни было закону, скорее, Он подчеркивает свободу даруемой Духом жизни. Его слова суть «дух», они суть «жизнь» не потому, что создан новый, более авторитетный закон, но потому, что это слова творческие: они позволяют людям соприкоснуться с животворящим Святым Духом. Речь идет не о каком-либо одном поражающем воображение высказывании; все слова Иисуса подразумевают, что только творчество Святого Духа создает духовную жизнь. Связь между жизнью и Святым Духом неразделима.
Время Духа
Другое трудное изречение Евангелия от Иоанна - это слова Иисуса, сказанные, когда Он учил в последний день праздника кущей. Традиционно первая часть изречения понималась в соответствии с RSV: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей; кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из сердца потекут реки воды живой» (Ин. 7:37-38). При попытке найти соответствующий фрагмент в Ветхом Завете возникает затруднение, и сегодня многие ставят точку скорее после «Меня», чем после «пей», как в NEB: «Кто испытывает жажду, пусть придет ко Мне; кто верит в Меня, пусть пьет. Как говорит Писание...» Слова о живой воде, текущей из сердца, в таком случае могут восприниматься как относящиеся ко Христу, а не к верующему.
В действительности же преимущество невелико, поскольку труднее найти ветхозаветный фундамент, говорящий о Христе, дающем живую воду, чем о верующем. По крайней мере, в отношении последнего есть места, говорящие о благодати Божией как о воде, причем подразумевается, что благодать может передаваться (ср. Ис. 58:11; Иез. 47:1 и далее). При том, что Христос может рассматриваться как последний источник, верно также, что верующий передает благодать другим, и, вероятно, именно это и говорит Иисус.
Данные лингвистики, как представляется, вступают в противоречие с NEB. Грамматически «того» должно соответствовать третьему лицу, а не первому. Далее, в питье нуждается скорее жаждущий, чем верующий. В метафорическом смысле верить равносильно тому, чтобы пить.
Но главная проблема возникает после. Как сообщает Иоанн далее, Иисус говорил о Духе, которого получат те, кто верует. Затем он добавляет слова, понимаемые либо как «до того времени Дух не был дарован, потому что Иисус еще не был прославлен» (NIV и большинство переводов), либо как «Духа еще не было» (JB; также у Моффатта).
Буквально Иоанн говорит: «Еще не было Духа...» (Ин. 7:39). Затруднение, вызываемое вариантом JB, - в противоречии свидетельству всего Писания, что Дух Святой был, и был всегда. Затруднение, связанное со словами «Дух не был дарован», имеет двойственный характер: 1) в греческом тексте нет слова, соответствующего слову «дарован», и 2) в действительности есть люди, исполнявшиеся Духа еще раньше, как Елисавета и Захария (Лк. 1:41, 67).
Мы должны всерьез воспринимать буквальный смысл этих слов. Иоанн говорит, что «еще не было Духа» в смысле, в котором мы видим его деятельность со дня Пятидесятницы. Проявления Духа были, но действия Его во всей полноте не было и не могло быть, пока Иисус «не был прославлен». В божественной истории дело Сына предшествовало делу Духа; было необходимо принесение искупительной жертвы прежде, чем произошло излияние Пятидесятницы. Нам не было сказано, почему должно произойти именно так. Однако, очевидно, что произошло именно так. В Евангелиях мало сообщения о делах Духа, но в Деяниях мы видим их мощный поток, который не иссякает на всем протяжении посланий.
Дух Истины
В горнице Тайной Вечери, накануне распятия, Иисус преподал важное учение о Святом Духе. Ему посвящены пять важных фрагментов: Ин. 14:16-17; Ин. 14:26; Ин. 15:26; Ин. 16:7-11; Ин. 16:12-15. Иисус называет Его «Духом истины» (Ин. 14:17; Ин. 15:26; Ин. 16:13), выражение, указывающее на одну из величайших идей этого Евангелия. Иоанн часто упоминает об истине и показывает, что в глубочайшем своем смысле она тесно сопряжена с Иисусом и с Его деяниями (Ин. 14:6). В таком случае, Дух связан с Божией истиной, проявляющейся в деяниях Иисуса. Это - Дух передающий истину, Дух, Который доносит до людей истину Евангелия, истину, пребывающую в Иисусе.
Кумранские свитки тоже используют эту терминологию, говоря о «духах» истины и заблуждения (1 QS iii 18-19). Но это - разительный пример того, как единство в терминологии сочетается с фундаментальным различием в учении. Люди Кумрана представляли «духа истины» одним из двух духов, борющихся за господство внутри человека. По их представлениям, «дух заблуждения» существует на равных с «духом истины»; нет величия, неотъемлемого от упоминаний Святого Духа у Иоанна. Те, кто поклоняется Отцу, должны делать это в «истине» (Ин. 4:23-24), сам Иисус есть «истина» (Ин. 14:6); таким образом выражение «Дух истины» связывает Дух с Отцом и Сыном.
Будучи Духом истины, Дух наставит учеников на всякую истину (или во всякой истине) (Ин. 16:13). Речь идет не об истине как философском представлении, но об истине, открытой в Иисусе; Дух приведет их к полнейшему пониманию значения этой истины. Наставлением Духа, а не мирской мудростью мы приходим к познанию того, что есть истина Божия. Но Дух не дает нового собственного откровения, отменяющего сказанное Иисусом. «Дух не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит», - предрек Иисус совершенно определенно; не следует ожидать какого-то нового откровения, порожденного Духом. Дух продолжит учение, данное Иисусом.
Возможно, совершенно сходным образом следует понимать дальнейшие слова: «И будущее возвестит вам». Едва ли можно воспринимать их в том смысле, что христианам откроются очертания грядущего, поскольку 1) сказанное не обязательно означает это, и 2) на протяжении веков христиане точно так же, как и все остальные, гадали, что лежит впереди.
Эти слова, скорее, означают, что Дух наставит верующих в понимании того, что представляет собой христианский путь. Во время, когда говорил Иисус, не было христианских теологов, развивших понимание истинного смысла христианства. Но на протяжении веков Дух действовал в церкви и привел народ Божий к более полному пониманию значения его веры.
Учитель Церкви
В этих беседах определенно подчеркивается наставничество Духа. Иисус сказал, что Дух научит учеников «всему» (panta, Ин. 14:26). Это высказывание дополняется словами: «И напомнит вам все, что Я говорил вам». Таким образом, учение Духа было уже открыто во Христе. То, чему учил Иисус, вовсе не должно в свое время уступить место некоему новому «завету Духа». Дух учит тому, чему учил Иисус. Окончательное христианское откровение было дано во Христе, и, хотя все смыслы этого откровения еще предстоит раскрыть, именно это, а не иное откровение составляет истинный предмет христианского учения.
Дух «будет свидетельствовать» о Христе (Ин. 15:26). Представление о свидетельстве - одна из важных тем этого Евангелия, оно указывает на существование данности, а не возможности, которая может быть заменена другою, лучшей. «Свидетельствуя», Дух тем самым указывает людям, Кто Иисус был и что Иисус делал. Важно, что Он сразу же продолжает: «А также и вы свидетельствуйте». От апостолов не требовалось усовершенствовать то, чему научил их и делал для них их Господь; они должны были просто рассказывать другим обо всем этом.
Но они могут сделать это только при водительстве Духа. Иисус говорит: «(Дух) прославит Меня, потому что Он от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин. 16:14). Нет ни малейших основании считать, что приход Духа переместит внимание в сторону от Иисуса или что Дух изменит Его учение. Итак, деяния Духа принесут славу Христу, и здесь вновь повторяется мысль, что именно учение Иисуса, а не какие-то нововведения внушает Дух апостолам. На этот раз она дополняется: «Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин. 16:15). Иисус говорит о том, что принадлежит Самому Богу, и это требует серьезного отношения.
Божественное присутствие
Дух будет вовек (Ин. 14:16). Мир же, как объясняет Иисус, не только не может иметь Дух всегда, но и «не может принять» Духа истины, «не видит Его и не знает» (Ин. 14:17). На протяжении всей истории церкви те, кто был вне ее, считали христианство безумием. Оно бессмысленно для тех, кто не слышит побуждений Духа истины. Другое дело - для тех, кто получает Его. Ничто во всем обширном мире не может сравниться со знанием Бога и обладанием Духом, с миром, мощью, движением, которое это дает.
«Лучше для вас, чтобы Я пошел, - сказал Господь, - ибо если Я не пойду, Параклет не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин. 16:7). Для тех, кто был с Иисусом на Вечере это были тяжелые слова. Они оставили все - дома, семью, друзей и работу, чтобы быть с Ним. После этого Он говорит, что для них же лучше, если Он оставит их. Он говорит, что Его телесное присутствие, полезное им во времена Его служения, - не лучшее для них. Оно было очевидным образом ограничено во времени и пространстве, и они не всегда будут нуждаться в Его физическом присутствии. Но Дух приходит иначе. Его присутствие никогда не прекратится. Лучше для учеников, как лучше и для нас, чтобы Божий Дух присутствовал постоянно.
Обладание Духом принадлежит народу Божиему, и только ему. Иисус ясно сказал о Духе, что мир не только не принимает Его, но и «не может» принять; не видит и не знает Его (Ин. 14:17). Есть люди духовно слепые и духовно невежественные. Не имея образа и знания, они, конечно, не могут судить о делах Духа, для них это чуждые понятия, тогда как апостолам Иисус обещал, что Дух с ними пребудет и будет в них (Ин. 14:17). То, что мир не может даже ощутить, для них - один из благих даров Божиих. Торжество над злом - не достижение человеческих сил; это плод деяний Святого Духа и ради людей Его.
Обличение мира
Но, хотя мир не признает Духа Божия и большинство дел Духа совершается в тех, кто принадлежит Богу, одно важное деяние совершается и в неверующих. Это Дух «обличает» мир «о грехе, и о правде, и о суде» (Ин. 16:8). Употребленный здесь глагол используется в нескольких смыслах, но одно его значение - «показать неправоту» (например, когда Иаков говорит о тех, кто «пред законом оказывается преступниками» - Иак. 2:2-9) - очевидно [256]. Бюхсель (Buchsel) пишет, что в Новом Завете глагол означает «показать кому-либо его грех и призвать его к покаянию» (TDNT, 2:474).
Для всех нас естественно наилучшим образом истолковывать то, что мы совершили. Естественным образом, мы не способны видеть себя грешниками. Всегда находятся оправдывающие обстоятельства, и дело вовсе не в нашей порочности, просто искушение было непомерным, застало нас в момент слабости, или соблазн был слишком велик.
Необходимо действие Святого Духа в наших сердцах, чтобы мы видели себя такими, каковы мы в действительности, - грешниками, людьми, нарушившими закон Бога и виновными перед Ним, людьми, которые должны сказать: «Мы не сделали того, что надлежало, и сделали то, чего делать были не должны».
К утверждению, что Дух обличит мир о грехе, Иисус добавляет: «О грехе, потому что не веруют в Меня» (Ин. 16:9). Это могло бы означать, что грех и состоит в неверии в Иисуса; но как бы ни понимать эти слова, в конечном счете, неспособность поверить оказывается роковой. Возможно, смысл высказывания следующий: неверие - пример особого греха; возможно, что оно показывает совершенную ложность существующих в мире представлений о том, что в действительности греховно. Ни одно из толкований невозможно отвергнуть. Любое понимание возможно. В другом месте я писал, что основной грех - тот, который ставит «я» в центре всего и, следовательно, отказывается уверовать. Это - грех, свойственный миру, и получивший классическое выражение, когда Бог послал в мир Своего Сына, и мир отказался Ему верить. Мир виновен, но только Дух может донести это до него (The Gospel According to John, Grand Rapids, 1971, 698.).
Дух обличит мир также и «о правде», поскольку Иисус идет к Отцу и ученики больше не увидят Его (ст. 10). Обличение, проистекающее из ухода Иисуса, явно связано с тем, что случилось на Лобном месте. Язык оправдания, с упором на правде, типичен для Павла, но этот фрагмент показывает, что и Иисус употреблял его во время Своего земного служения. В Своей смерти Он был полностью послушен воле Бога и тем самым действовал в правде, и она же позволяет грешникам праведно стоять перед Богом. Но истина о праведности - не человеческое открытие. Если мы знаем эту истину, то лишь благодаря тому, что Святой Дух совершил свое обличение.
Ср. у Уильяма Баркли: «Что поражает, когда размышляешь об этом, так это необходимость того, чтобы свою надежду на вечность человек возлагал на распятого иудейского преступника. Что же убеждает людей, что этот распятый иудей - Сын Божий? Это дело Святого Духа. Именно Дух Святой убеждает людей в абсолютной праведности Христа» (The Gospel of John, Edinburgh, 1956, 2:225).
Третья часть обличения говорит о суде, потому «что князь мира сего осужден» (ст. 11). «Князь мира сего», конечно, сатана (ср. Ин. 12:31), и крест означает его свержение. Многие из современных сочинений особенно выделяют поражение лукавого, и, несомненно, это важная часть искупления. Не следует, однако, забывать, что искупление - дело не только силы, но и правосудия. Иисус действовал в согласии со справедливостью, и сатана, таким образом, был низвержен не потому просто, что не имел силы противостоять Богу. Так произошло, потому что так должно было произойти. В распятии совершился суд. Но никто из нас не может увидеть этого прежде, чем совершит Свое действие Святой Дух. С точки зрения сего мира, распятие было судебной ошибкой, неправым убиением невинного человека. Но это только часть свершившегося. Людям Божиим Дух открывает, что это был правый суд, свергнувший лукавого.
Параклет
В беседе Тайной Вечери, упоминая о Духе, Иисус употребляет греческое выражение parakletos, чрезвычайно трудное для перевода и, соответственно, часто просто транслитерируемое. Слово «параклет» - это не перевод какого бы то ни было еврейского выражения, и иудеи также были вынуждены его транслитерировать. Таким образом, его значение следует искать в греческих источниках.
«Параклет» означает «призванный на сторону», причем подразумевается, что тот, о ком говорится, призван на какую-либо сторону на помощь. Стандартный греческий словарь Лиддэлла и Скотта определяет слово следующим образом: «Призванный кому-либо на помощь, в суде; в качестве сущ., юридический помощник, адвокат...» Следовательно, оно могло означать нечто вроде защиты обвиняемого в современных судах, и это служит основанием для таких переводов, как «Ходатай» (RSV) или «Защитник» (NEB). Йоханнес Бем отрицает, что это специфический термин профессионального законника, ведущего защиту, но не оспаривает, что понимать его следует «в смысле правовой помощи в суде, выступления по делу другого лица».
TDNT, 5:801. Он пишет. «Нет примеров, чтобы παρακλητος, подобно его лат. эквиваленту, употреблялся как термин, обозначающий профессионального юридического советника или защитника обвиняемого, в том же смысле, как συνδικος или συνηγορος», слова, которые, как утверждает он, «до сих пор обозначают юридического поверенного в греческом языке» (там же, с. 801, прим. 8).
Идея заключается в том, что слово могло использоваться применительно к любому, кто помогает обвиняемому в суде, а не только к профессиональному защитнику. Но можно утверждать, по крайней мере, что оно обозначает того, кто помогает, и имеет юридическое происхождение.
Оно 5 раз встречается в Новом Завете, причем только в писаниях Иоанна (4 раза в Евангелии и 1 раз в 1 Ин.), и, за исключением 1 Ин. 2:2, нигде не подчеркивается юридическое значение слова. Законник обязан выступать перед судом, и Евангелие от Иоанна изображает Параклета учителем апостолов (Ин. 14:26), постоянно находящимся с ними (Ин. 14:16) и свидетельствующим об Иисусе (Ин. 15:26). Он - Тот, Кто «обличает» мир, то есть, играет обвинительную роль, а не выступает как защитник.
Характерно, что во всех фрагментах, где упоминается Параклет, подчеркивается Его деятельность в помощи людям (Моффатт и GNB переводят это слово «Помощник»). Вполне возможно усмотреть юридические корни этого выражения в том, что грешники будут в несчастии, когда их обвинят на небесном суде; в таком случае, можно сказать, что вся помощь Параклета (научение и напоминание апостолам того, что говорил Иисус, также, как и свидетельство о Нем и обличение мира о грехе) направлена на приготовление людей ко дню, когда они встретятся с Богом. Дух неотделим от последних вопросов так же, как от тех, которые важны здесь и теперь.
Таким образом, в том, что делает Параклет, можно усмотреть юридические корни, но никакой юридический термин не отражает Его работу полностью. Мы можем сказать «Друг» или «Помощник», но не сможем этим выразить юридическое происхождение слова. Мы вынуждены употреблять транслитерацию «Параклет» или же перевод, не отражающий должным образом некоторые стороны деятельности Духа. Существенны, однако, не поиски точного эквивалента, а наше понимание выражения.
Дух в Церкви
Вечером после воскресения Иисус явился ученикам, собравшимся за закрытыми дверьми. Среди прочего, Он дунул на них и сказал: «Примите Духа Святого» (Ин. 20:22). Следующие за этим слова могут быть поняты как: «Если вы простите грехи любого, они прощены ему; если оставите, остались» или же: «Кому прощаете грехи, тому прощены; на ком оставляете, (на том) остались». Здесь нет большого смыслового различия, и проблема не в нем: она скорее в том, предоставляет ли Иисус церкви в лице ее правомочных служителей власть прощать грехи людей.
Римо-католическая церковь, например, усматривает здесь власть отпускать грехи и считает, что этот стих относится к отдельным священникам. С этим взглядом связаны трудности. Одна из них та, что глагол «дунул» не имеет дополнения. В английском языке приходится вставлять его, потому что иначе получится: «Он вздохнул и сказал...» Но следует ясно представлять, что не было дуновений на каждого из тех, кто собрался; Иоанн говорит об одном дуновении на них. Это дар ученикам как общности, а не отдельным личностям.
Кроме того, проблема связана с составом присутствующих. Те, кто верит в отпущение грехов, обычно не считают, что это право дано любому христианину (хотя Р. Х. Стрэчен, например, придерживается этой точки зрения) (R. H. Strachan, The Fourth Gospel, London, 1955, 329), но ограничиваются тем, что приписывают его священству. Они верят, что при описываемом событии присутствовали только апостолы, но вряд ли можно быть в этом уверенным. Иоанн, несомненно, описывает то же собрание, что и Лк. 24:23 и далее, а на нем присутствовали Клеопа и его неизвестный спутник. Там вполне могли быть и другие ученики; и мы не можем с уверенностью ограничить круг присутствующих апостолами.
Далее, «любой» (или «кто») выражены в обоих предложениях местоимениями множественного числа. Иисус говорит не о личностях, а о группах, классах людей. Церковь, наставляемая Духом, будет правомочна объявить, какие грехи прощаются, а какие грехи не прощаются.
Объявление должно делаться не священником отдельному кающемуся, но церковью - миру. Это сходно с властью раввинов «связывать и разрешать», которая позволяла указывать запрещенные и разрешенные действия.
Следует также иметь в виду, что на равных говорится о власти связывать грехи и власти отпускать их. Имея в виду человеческую погрешимость, невозможно предположить, что любому человеку (или группе людей) Бог дарует неограниченное право связывать грехи или отказывать в прощении. Возможно, мы могли бы думать, что, когда священник ошибается и прощает кого-то, кто не должен быть прощен, Бог, тем не менее, подтвердит это действие. Чего невозможно представить, так это ситуацию, когда священник ошибается и связывает грех, который должен был простить, а Бог не дает прощения. Но в этом фрагменте одно связано с другим.
В любом случае оба глагола (в соответствии с наиболее авторитетным текстом) стоят в совершенном времени. Иисус говорит, что, когда одухотворенная Церковь провозглашает отпущение таких-то грехов, обнаружится, что прощение уже имело место. Он не дает церкви власти совершать это, но Дух дает ей возможность правомочно объявить, что сотворил Бог, прощающий и осуждающий людей.
Некоторые видят еще одно упоминание Духа в словах, обычно воспринимаемых как описание Иоанном момента смерти Иисуса; «И, преклонив главу, предал дух» (Ин. 19:30). Большинство понимает артикль, предшествующий слову «дух», как эквивалент слова «свой» и усматривают тот смысл, что Иисус испустил дух, умирая. Но Госкинс считает возможным понимать эти слова как «Он вручил Дух», подразумевая продолжение «преданным верующим, которые стояли внизу». Он завершает обсуждение, объявляя эту интерпретацию «не только возможной, но и необходимой» (E. C. Hoskyns в The Fourth Gospel, под редакцией F. N. Davey, London, 1950, 532). Его доводы, однако, не убеждают, и следует видеть здесь описание того, как умер Иисус, а не какое-либо дарование Духа.
Таким образом, Иоанн развивает чрезвычайно богатое и полное учение о Святом Духе, учитывая малое количество места, которое он уделяет этому предмету. То, как дарование Духа связано с прославлением Христа, крайне важно и дает нам лучшую возможность проникнуть в причины того, почему так мало сообщается о Святом Духе до событий Пятидесятницы, и так много - после.
Кроме того, всегда жизненно важно ясно представлять центральную роль и абсолютную необходимость возрождения Духом. Нас постоянно искушает мысль, что мы входим в вечную жизнь нашими собственными усилиями, и мы всегда нуждаемся в напоминании, что совершаем собственное духовное рождение не в большей степени, чем естественное. Роли Духа в Евангелии от Иоанна придается такое значение, что христиане ни в коем случае не должны ею пренебрегать [257].
