Традиционно три эти послания приписывались автору Евангелия от Иоанна. На этот счет существует множество мнений, но общепризнанно, что даже если они и не были написаны одним человеком, то произошли из одного круга. В них много совпадающих мыслей, хотя иногда развиваются они по-разному. Позиция в основе совпадает. Книги, носящие имя Иоанна, составляют целое.
Бог Отец
Эти послания в необычайной степени сосредоточены на Боге. Слово «Бог» употребляется в них 67 раз, а «Отец» - 18, причем в 16 случаях это слово относится к Богу. Это самая высокая частотность упоминаний Бога на протяжении столь короткого текста в Новом Завете. Кроме того, здесь встречаются некоторые поразительные утверждения, такие, как, например, «Бог есть свет» (1 Ин. 1:5) и «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8, 16).
Две вещи особенно подчеркиваются: связь Бога с Иисусом Христом и связь Бога с Его людьми. Неоднократно упоминается здесь о «Сыне Божием» (напр., Ин. 3:8; Ин. 4:9, 15; Ин. 5:5, 10). Для автора крайне важно, чтобы мы узрели связь Иисуса с Отцом. Автор говорит о «свидетельстве, которым Бог свидетельствовал о Сыне Своем» (Ин. 5:10). В предшествовавшем рассмотрении Евангелия мы убедились, что свидетельство возлагает обязательства на свидетеля и что Иоанну принадлежит дерзкая мысль о том, что в Иисусе Бог воплотил Себя. В 1 Послании Иоанна эта мысль выражена еще яснее. Отвергать Сына значит не иметь и Отца, тогда как исповедовать Сына значит иметь Отца (1 Ин. 2:23). Пребывание в Сыне неотделимо от пребывания в Отце (1 Ин. 2:24). Существование своими силами, лишившись учения Сына, означает лишение Бога, в то время, как пребывать в учении значит иметь и Отца, и Сына (2 Ин. 9), ибо Отец послал Сына (1 Ин. 4:9-10, 14).
Получатели 1 Послания Иоанна, очевидно, путались в отношениях с «духами». Люди притязали на то, чтобы быть «в духе», и, следовательно, то, чему они учат, должно быть принято. Получателям послания говорится, чтобы они не по тому признавали духов, как они сами себя оценивают. Они должны испытываться, ибо «всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога» (1 Ин. 4:2; ср. 2 Ин. 7). Всякий дух, который не исповедует так, тем самым показывает себя «антихристом» (ст. 3).
На протяжении всех этих книг Иоанн подчеркнуто провозглашает любовь Бога (напр., 1 Ин. 2:5; 1 Ин. 3:17); действительно, «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8, 16). Мы познаем любовь не в том, что мы возлюбили Бога, но в том, что Он возлюбил нас, послав Своего Сына в умилостивление за наши грехи (1 Ин. 4:10). Именно это деяние Бога допускает нас в божественное семейство (1 Ин. 4:1-2, 10); несколько рад упоминается «рождение от Бога» (1 Ин. 3:9; 1 Ин. 4:7; 1 Ин. 5:1, 4, 18). Нам напоминается учение главы 3 Евангелия от Иоанна (ср. также Ин. 1:13). Другое напоминание об этом Евангелии мы находим в учении, что люди бывают «от Бога» (ek tou theou, 1 Ин. 4:4, 6; 1 Ин. 5:19; 3 Ин. 11; ср. Ин. 8:47). Важная часть учения - это то, что мы «пребываем» в Боге (1 Ин. 4:16). Важно, что это близко к «общению» с Богом (1 Ин. 1:3, 6); общение в Евангелии не упоминается.
Иисус Христос
Иисус Христос занимает в посланиях Иоанна центральное место. Ясно, что автору противостояли сильные оппоненты; часть из них покинула христианскую общину (1 Ин. 2:19), однако некоторые из оставшихся (3 Ин. гл. 9), притязали на то, что пребывают в духе (1 Ин. 4:1-3). Как христианам было узнать, кто был прав, а кто неправ? Иоанн отвечает совершенно определенно: главный критерий - отношение к Иисусу. Вероятно, тогда были люди, имевшие высокий «спиритуальный» взгляд на природу божества и очень низкую оценку материи. Они чувствовали, что божество не может иметь никакого соприкосновения с материей, и, таким образом, не может быть и воплощения. Для них человек Иисус никак не мог быть божественным Христом.
Именно в таком контексте следует понимать следующее высказывание: «Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это - антихрист, отвергающий Отца и Сына» (1 Ин. 2:22). Утверждая, что Иисус - не Христос, враг отвергает не только Иисуса, он отвергает также и Отца, представляя Бога кем-то другим, а не Тем, Кто послал Своего Сына стать нашим Спасителем. Божество, способное отправить своим посланцем человека - совершенно не то, что любящий Отец, пославший Своего Сына быть нашим Спасителем.
Отрицать, что Иисус - Христос Божий или Сын Божий - значит отрицать Бога, возлюбившего любовью, которую мы видели на Голгофе. Это основополагающее отрицание, поэтому о тех, кто «не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти», Иоанн называет «обольстителями и антихристами» (2 Ин. 7). Такой человек не просто глубоко заблуждается; он вводит и заблуждение других.
«Всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца; а исповедующий Сына имеет и Отца» (1 Ин. 2:23). Отец и Сын неразделимы. Ни один пророк не находится воистину «в духе», если не исповедует, что Иисус Христос пришел во плоти (1 Ин. 4:2). Не исповедовать Иисуса значит не принадлежать к Божиим людям, но принадлежать скорее антихристу (1 Ин. 4:3; это выражение во всем Новом Завете встречается только в посланиях Иоанна). Важно исповедовать, что Иисус - Сын Божий (1 Ин. 4:15), веровать, что Он - Христос (1 Ин. 5:1) и Сын Божий (1 Ин. 5:5) и веровать в Его имя (1 Ин. 3:23; 1 Ин. 5:13).
В 1 Послании Иоанна сообщаются важные вещи об искуплении, свершенном Христом. Послание говорит об этом предмете подробнее, чем Евангелие от Иоанна. Так, «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1 Ин. 1:7). Ясно, что важна Его смерть. То же имеется в виду, когда автор настаивает, что Иисус Христос пришел «водою и кровию... не водою только, но водою и кровию» (1 Ин. 5:6).
Этот фрагмент много обсуждался, но, как представляется, следует понимать упоминание воды как указание на крещение Иисуса, а крови - как указание на Его смерть. В древней церкви были люди, которые не могли принять мысль о распятии Христа. Они полагали, что Божественный Христос сошел на человека Иисуса в крещении последнего, но оставил Его до распятия. Иоанн настаивает, что важно не только крещение, но и крест Христа. Именно смерть, а не крещение, уничтожила грех.
Таким образом, Иисус Христос - наш Ходатай перед Отцом (1 Ин. 2:1), Тот, Кто защищает нас, когда мы грешим. И Он же - «умилостивление за грехи наши» (ст. 2); и снова, Бог «возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 4:10). Подобно Павлу, Иоанн говорит о том, что существует столь ужасный гнев Божий, изливаемый на грешников, и что смерть Христа была средством отвратить этот гнев от нас. Христос был явлен также и затем, «чтобы взять грехи наши» (1 Ин. 3:5).
Другим способом выразить это будет наименование Христа «Спасителем мира» (1 Ин. 4:14; это выражение встречается только здесь и в Евангелии от Иоанна, Ин. 4:42). Здесь нет утверждения, что в конце спасутся все, но присутствует мысль, что спасение не ограничено какой-то одной группой людей (иудеями, например), и что оно отвечает нуждам всех людей на земле. Иоанн также говорил: «Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин. 3:8). Жизнь представляет собой одну из великих идей: «Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его» (1 Ин. 5:11). Иметь Сына значит иметь жизнь; с другой стороны, мы видим, что все наши надежды на спасение возложены на Христа и на то, что Он совершил ради нас. Иоанн также говорит о прощении (1 Ин. 1:9; 1 Ин. 2:12). Спасение многосторонне, и, хотя Иоанн не претендует на то, чтобы дать исчерпывающий отчет о нем, он не оставляет сомнений в том, что Иисус исполнил Свою миссию.
То, что Иисус обращается к теме греха, важно потому, что все мы грешники. «Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас... Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас» (1 Ин. 1:8-10). Иными словами, все взаимоотношения Бога с людьми происходят на основании того, что они грешники. За много веков до того, Бог посылал своих пророков и учителей, дабы убедить людей отвратиться от греха, и кульминацией всего было пришествие Сына Божия, чтобы взять их грехи. Отрицание того, что мы согрешили, есть, таким образом, отрицание истинности всего откровения, сделанного Богом. «Грех есть беззаконие» (1 Ин. 3:4), отказ подчиниться Божию закону и утверждение собственной воли личности.
Это представляется в своем истинном ужасном виде, когда мы сопоставляем наше отношение с любовью Бога, с такой силой выраженной в этом послании. Божия любовь видна в отдании Им Своего Сына; крест красноречиво свидетельствует о Его заботе о других. Настаивать на своей собственной воле и своих выгодах перед лицом такого самопожертвования - самое чудовищное, что может быть. Истинно, «кто делает грех, тот от диавола» (1 Ин. 3:8).
Христианская жизнь
Христианская жизнь, как и следовало бы ожидать в свете совершенного Христом - дело, требующее безраздельной преданности. Она предполагает полное отречение от греха: «Всякий, пребывающий в Нем, не согрешает», и, кроме того, «всякий согрешающий не видел Его и не познал Его» (1 Ин. 3:6). Это может быть сказано очень выразительно: «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога» (ст. 9). Возможно, имеет значение, что глаголы здесь имеют продолженное время. Автор не утверждает, что христианин не может совершить никакого неправедного поступка; он говорит, что христианин не может оставаться на путях зла. Грешить постоянно невозможно тому, кто был возрожден силою Бога. Если такой человек грешит, это ему несвойственно. Его обыкновение - служить Богу и поступать праведно (ст. 7) [267].
Большое место занимает в посланиях Иоанна любовь (agape встречается в них 21 раз; agapad - 31, a agapetos - 10). В одном из важнейших фрагментов всего Нового Завета, Иоанн говорит: «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 4:10). И кроме того: «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас жизнь Свою» (1 Ин. 3:16)
Мы никогда не поймем, что такое любовь, если будем подходить к ней с точки зрения человека. Следует начинать с распятия, в котором мы видим любовь Божию не к привлекательным, благочестивым или заслуженным, но к грешникам, тем, кто вне умилостивительного акта Сына мог бы претерпевать только гнев Божий, заслуженное воздаяние за свой грех. Именно это стоит за повторяющимися словами, что «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8, 16). Бог любит потому, что Его природа в том, чтоб любить, а не потому, что наша привлекательность вызвала в Нем любовь или наши заслуги завоевали Его. Как мы видели, все грешники и потому для Бога непривлекательны. Он любит нас не за то, что мы собой представляем, но благодаря тому, что представляет Собой Он (я рассмотрел это более полно в Testaments of Love, Grand Rapids, 1981).
Наша любовь, таким образом, - ответ на Божию любовь: «Любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (1 Ин. 4:19). «Любовь от Бога» (ст. 7). Только потому, что мы испытали любовь, которую мы видим в распятии, мы способны любить определенно христианским образом. Иногда Иоанн говорит о любви христиан, но не определяет предмета этой любви, например: «Всякий любящий рожден от Бога» (1 Ин. 4:7; см. также 1 Ин. 3:14, 18; 1 Ин. 4:8, 19). Рожденные вновь обретают способность быть любящими людьми.
В некоторой степени они достигли любви, свойственной Богу: они любят не только привлекательных, прекрасных и добрых, но всех, кто выступает предметами Божией любви. Они любят Бога (1 Ин. 4:20-21; 1 Ин. 5:2) и любят друг друга (напр., 1 Ин. 3:23; 1 Ин. 4:7); любят «братьев» (напр., 1 Ин. 2:10; 1 Ин. 3:14; 3 Ин. 1) [268]. Таким образом, Божия любовь «совершенна» в них (1 Ин. 4:12). Действительно, любовь связана с выполнением Божиих заповедей (1 Ин. 5:3). Поразительно, что эти послания, такое внимание уделяющие любви, содержат больше упоминаний о Божиих заповедях, чем любая другая книга Нового Завета (entole, «заповедовать», встречается 18 раз, в то время как Павел употребляет это слово только 14 раз во всех своих посланиях). Любовь и страх несовместны, ибо совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4:17-18).
Верующий перешел из смерти в жизнь (1 Ин. 3:14), он имеет вечную жизнь (напр., 1 Ин. 1:2; 1 Ин. 2:17; 1 Ин. 5:11). Своеобразно представление о «пребывании» (глагол meno встречается в посланиях Иоанна 27 раз). В большинстве случаев это пребывание в Боге (напр., 1 Ин. 2:6; 1 Ин. 3:6), но может упоминаться и пребывание во свете (1 Ин. 2:10), в Сыне и Отце (1 Ин. 2:24) или в учении (2 Ин. гл. 9). Кроме того, в нас может пребывать слово Божие (1 Ин. 2:14; ср. 1 Ин. 2:24), или «помазание» (1 Ин. 2:27), или жизнь (1 Ин. 3:15), любовь (ст. 17), истина (2 Ин. 2). И Бог пребывает в нас (1 Ин. 3:24; 1 Ин. 4:12), и пребывает в нас Его «семя» (1 Ин. 3:9).
Христианская жизнь может мыслиться как отрицание «мира». Последнее слово иногда употребляется нейтрально (1 Ин. 2:2; 1 Ин. 4:9), но чаще обозначает мир как противоположность Богу и людям Божиим. Мир, понимаемый в этом смысле, не знает детей Божиих (1 Ин. 3:1) - и как бы он мог? Хуже того, он ненавидит Божиих людей (1 Ин. 3:13). Это не удивительно, ибо мир упоминается в связи с лжепророками, антихристом и соблазнителями (1 Ин. 4:1, 3; 2 Ин. 7); воистину, весь мир лежит во власти лукавого (1 Ин. 5:19). Но верующие не должны бояться, ибо «Тот, кто в вас, больше того, кто в мире» (1 Ин. 4:4).
Нам не следует любить ни мир, ни то, что в мире (1 Ин. 2:15). Бог возлюбил мир (Ин. 3:16). Но это, конечно, не означает мир в смысле «мира сего». Скорее, имеются в виду люди мира; Бог возлюбил их и послал Своего Сына быть их Спасителем. Мысль стиха 1 Ин. 2:15 заключается в том, что мы не должны обращать нашу любовь на сей существующий мир, не должны быть пленены мирским. Мирское влечет нас, однако те, кто совращен его привлекательностью, несут невосполнимую потерю. Иоанн предостерегает против его поверхностности и преходящести (1 Ин. 2:16-17). Трагично променять основательное на поверхностное, вечное на временное [269].
