Некоторые другие тенденции литературоведения также дают себя знать в области исследования притчей, - например, упоминавшийся выше психологический анализ притчи о блудном сыне [72]. Социологические и культурно-антропологические исследования также проливают свет на контекст Евангелий и влияют на понимание притчей, особенно затрагивающих экономические вопросы [73]. Однако подобного рода применение социальных наук, которое часто подается в качестве еще одного метода, наравне с историческим анализом, анализом форм и редакций, герменевтикой, структурализмом и постструктурализмом, скорее представляет собой особую разновидность либо исторического исследования, либо постструктурализма.
Например, специалисты по экономической ситуации в Палестине I века выявляют классовый конфликт между немногочисленными богатыми землевладельцами и большинством бедных, безземельных батраков, благодаря чему заговор злых виноградарей против отсутствующего хозяина приобретает реалистичное измерение. Такое ответвление исторического анализа помогает нам осознать, что в этой притче необычным, а потому наиболее значимым элементом является не столько мятеж арендаторов, сколько кротость хозяина и «глупость», побудившая его послать сына на смерть [74].
С другой стороны, когда некоторые богословы освобождения пропускают подобный текст через призму марксистского экономического учения, превращая Иисуса в ярого оппонента капитализма, они анахронистически навязывают современную идеологическую парадигму древнему текст, насильственно искажая при этом текст [75]. Такое прочтение экономики Иисуса пренебрегает многочисленными данными, не вмещающимися в его систему координат. Здесь мы сталкиваемся с постструктуралистским пренебрежением историческим контекстом литературного произведения [76].
Примечания:
[72]. Ср., например: Louis Beirnaert The Раrаblе of the Prodigal Son, Luke 15:11-32, Read by an Analyst, в Exegesis: Problems of Method and Exercises in Reading (Genesis 22 and Luke 15), ed. Francois Bovon and Gregoire Rouiller. Pittsburgh: Pickwick, 1978, 197-210; Dan O. Via, Jr. The Prodigal Son: A Jungian Reading. Se-meia 9, 1977, 21-43; idem The Parable of the Unjust Judge: A Metaphor of the Unre-alized Seif, в Semiolngy, ed. Patte, 1-32.
[73]. Сочувственный евангелический обзор большого количества таких исследований см.: Derek Tidball An Inlroduction to the Sociology oj the New Testament. Exeter: Paternoster, 1983 [= The Social Context of the New Testament. Grand Rapids: Zondervan, 1984]. Ср. особ.: Bruce J. Malina Christian Origins and Guttural Anthropology. Atlanta: John Knox. 1986. Эти исследования грозят в скором времени вытеснить все литературоведческие и герменевтические методы, рассматривавшиеся в данной главе. Подробная библиография имеется в: Daniel J. Harrington Second Testament Exegesis and the Social Sciences: A Bibliography. BTB 18, 1988, 77-85. Конкретное применение, наиболее релевантное для нашей дискуссии, см.: Paul Н. Hollenbach From Parable to Gospel. Forum 2, no. 3, 1986, 67-75. Scott Hear постоянно обращается к исследованию Малина, чтобы проиллюстрировать исторический фон различных текстов.
[74]. См., например: Klyne Snodgrass The Parable of the Wicked Tcnants. Tübingen: Mohr, 1983, 31-40.
[75]. Например: Fernando Belo A Materialist Reading of the Gospel of Mark. Maryknoll: Orbis, 1981, 185-186. Более точную оценку отношения Иисуса к экономике и политике см.: Richard J. Cassidy Jesus, Polilics and Society. Maryknoll: Orbis, 1978 и ср. существенные уточнения: Charles II. lalbcrt Martyrdorn in Luke-Acts and the Lukan Social Ethic, в Political lssues in Lake-Acls, ed. Richard J. Cassidy and Philip J. Scharper. Maryknoll: Orbis. 1983, 99-110.
[76]. Ср.: Edwin Yamauchi Sociology, Scriptum and the Supernatural. JETS 27, 1984, 169-192. О связи между деконструктинизмом и марксизмом см.: David L. Jeffrey Caveat Lector: Structuralism, Deconstructionism, and Ideologe: CSR 17, 1988, 436-448.
