- 1. «Плыть нам...» Дееписатель снова начинает повествовать, как спутник апостола, и так – до самого прибытия его в Pим. Кроме Луки, с Павлом находился в этом путешествии Аристарх (2 ст.). «Сотнику Августова полка...» – греч. и слав. : σπειρας Σεβαστης, спиры Севастийские – Севастийского отряда, названного так по имени г. Севастии.
- 2. «Адрамитский корабль...» – Aдpaмит – приморский город в Малоазийской провинции – Миссии, недалеко от Трояды и Асса (см. к (Деян 16:7-8); (Деян 22:5-6). Это, вероятно, был корабль одного из адрамитских купцов. «Плыть около Асийских мест...», – т.е. вдоль берегов Сирии и Малой Азии до Адрамита. Узники были посажены на этот корабль, очевидно, за неимением другого, который бы прямо направлялся в Италию, – в расчете пересесть в одной из Малоазийских пристаней на другой корабль до Италии. Такие корабли, при живых торговых сношениях Малой Азии с Италией, можно было найти здесь всегда, как случилось и теперь (ст. 6). Об Аристархе см. (Деян 19:29); (Деян 20:4); (Кол 4:10); (Филим 1:24).
- 3. «К Сидону...» – древнейшему торговому городу Финикии (Матф 11:22), верстах в 100 от Кесарии. Сюда корабль прибыл на другой день, что показывает полную благополучность плавания. «Сходить к друзьям...» Вероятно, корабль имел здесь довольно продолжительную остановку, во время которой апостол получил от человеколюбивого Юлия разрешение (конечно, в сопровождении стражи) посетить своих друзей, т.е. христиан (ср. (Деян 11:19), и воспользоваться их усердием для удовлетворения нужд апостола и его спутников (христиан) в дальнейшем плавании. "Вероятно, Павел нуждался в этом после многих бедствий от уз, от страха, от постоянной перемены мест. Смотри, как писатель не скрывает и того, что он желал получить пособие" (Злат.).
- 4. «Приплыли в Кипр...» – см. к (Деян 4:36) и пар. Это совершилось, по–видимому, вопреки первоначальному намерению плавателей (ст. 2) по причине противных ветров, отклонивших корабль от принятого направления.
- 5. «Переплыв море против Киликии и Памфилии...» – (см. прим. к (Деян 11:25) и (Деян 13:13), следовательно, не заходя в их приморские города, прибыли в Миры Ликийские – цветущий тогда город в Малоазийской провинции Ликии, верстах в 4 от моря, на реке судоходной до самого города. Здесь найден был сотником александрийский корабль, плывший в Италию, на который пересадили узников и конвой. Вероятно, это был тоже купеческий корабль, очень большого размера, везший груз пшеницы (ст. 38) и, кроме того, до 276 человек народа (ст. 37). Почему этот корабль, плывший из Александрии в Италию, настолько уклонился от прямого пути, очутившись в Малой Азии, неизвестно: может быть, был загнан противными ветрами, может быть, торговыми делами, сдачей или приемкой грузов и т. п.
- 7-8. - От Мир Ликийских до Книда – города в Малоазийской провинции Карий, на полуострове Книдии, при благоприятных условиях плавания, можно было доплыть в один день, равно как и от Книда до известного большого острова Крита. Но корабль плыл эти расстояния медленно, многие дни, задерживаемый неблагоприятными ветрами. «При Салмоне» – мыс на восточном берегу Крита. «Хорошие Пристани близ города Ласея...» – на южном берегу Крита. Здесь была бухта, хорошо защищенная от северо–западных ветров, затруднявших плавание корабля и заставлявших его спуститься под заслон от них Крита, чтобы южнее его и плыть далее. Но здесь, в усугубление прежней, выступила новая беда – не менее сильные и противные юго–западные ветры.
- 9. «Пост уже прошел...» – разумеется, без сомнения, важнейший пост дня очищения – 10 дня месяца тифи (во II–й половине сентября). Это было, таким образом, после осеннего равноденствия, когда плавание морское, особенно в тех странах, весьма небезопасно.
- 10. «Павел советовал, говоря...» Апостол Христов достаточно испытал трудность и опасности морских путешествий (2-е Кор 11:25) и д.) и был достаточно опытен, чтобы предвидеть бедствия дальнейшего путешествия, воздержаться от которого он давал благоразумный и своевременный совет. Такое естественное, на основании опыта, предусмотрение бедствий плавания не исключает возможности особого прозорливого их предведения, что особенно отмечается далее (ст. 22–24).
- 11-15. - Дело яснее должно быть предоставлено так: Павел давал совет тотчас же зазимовать, хотя бы и в не столь удобной для зимовки пристани, предпочитая из двух зол меньшее. Но сотник, как это и естественно, предпочел довериться более испытанным, по–видимому, морякам, чем простому пассажиру. А эти моряки, в свою очередь, предпочли поддаться влиянию других советов – поискать тотчас же более удобной пристани, не выжидая времени. Намечено было по возможности добраться до пристани Финика, на том же южном берегу Крита, как более защищенной от ветров вдающимися в море мысами. Подувший южный ветер еще более окрылил надежды плавателей, уже мечтавших о получении желаемого. Как вдруг неожиданно налетевший сильный шквал (ευροκλυδων – северо–восточный ветер) не только затруднил их попытку попасть в намеченную гавань, но и помчал совсем прочь от Крита, в открытое море (ст. 16), до островка Клавды (к юго–западу от Ласеи и хороших пристаней, как раз по направлению Евроклидона).
- 16-20. - Близость островка не уменьшила опасность плавания, а только еще более увеличила, ввиду больших мелей в этом месте. Волны били корабль и обычно следовавшую при нем лодку, которую едва можно было удерживать. Приняты были обычные в таких опасностях меры и для спасения самого корабля: обвязывание крепкими канатами и цепями его бортов и т. п. «Боясь чтобы не сесть на мель...» Направление ветра давало предполагать возможность, что вблизи африканского берега (для александрийских корабельщиков, вероятно, небезызвестного) корабль может нанести на так называемый большой Сырт – громадную мель недалеко от Триполиса, к востоку. Ввиду этих опасений корабельщики прежде всего спустили парус, чтобы корабль не так сильно ударило и врезало в случае находа на мель. Это отдавало корабль на совершенно беспомощное ношение среди волн. Затем начали выкидывать груз (начав, вероятно, с более тяжелых и менее ценных вещей из груза) для облегчения корабля, глубокая осадка которого, при бездействии паруса, грозила особенною опасностью от волн. Когда эта мера для спасения корабля казалась недостаточною, приступили к последней крайней мере – бросанию всякой клади и вещей пассажиров. Эти вещи, по выражению Дееписателя, пассажиры побросали своими руками, т.е. не жалея ничего своего для общего блага и возможной безопасности. Наконец, стала исчезать всякая надежда на спасение: краткое и сильное изображение страшных бедствий плавания, когда даже крепкой душе Павла оказалось нужным небесное ободрение и подкрепление – не бойся (ст. 24).
- 21-26. - «Долго не ели...» – конечно, от страшной качки и от сильного беспокойства за свою судьбу. Недостатка провианта на корабле, по–видимому, не было: на нем еще оставалось довольно пшеницы (ст. 38). В минуты всеобщего уныния и отчаяния апостол проливает в души всем отрадный луч надежды – объявлением бывшего ему откровения, что никто не погибнет, только корабль. «Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу...» (ср. (Рим 1:9) – этими выражениями апостол возбуждает доверие слушателей к словам своим, как человека, близкого к Богу и всецело преданного Ему. «Снился мне в сию ночь...» – как? во сне или видении наяву (ср. к (Деян 25:11), не видно из текста. «Тебе должно предстать пред Кесаря...» – для решения твоего дела (Деян 25:11,12). Следовательно, апостолу не суждено погибнуть в море, как бы ни была велика опасность. И не только апостолу, а – вместе с ним и ради его – и всем его спутникам будет спасение: «Бог даровал тебе всех плывущих с тобою...» – в силу того же самого Своего милосердия! по которому прежде ради немногих праведников Он высказывал готовность сохранять от погибели целые города (Быт 18:22-32). Для большого удостоверения в безопасности апостол указывает на свою веру откровению Божию, которая действительно не могла не действовать посреди всеобщего отчаяния, и уверенность, что вскоре всем им надлежит быть выброшенными на какой–нибудь остров. Было ли это тоже открыто Павлу, или это его заключение из слов ангела, или, наконец, собственная догадка его, а только слово его, действительно, вскоре исполнилось.
- 27-29. - «В четырнадцатую ночь...» – со времени отплытия из бухты. «Хорошие Пристани» – (ст. 8; ст. 18, 19). «В Адриатическом море...» – под этим именем в древности разумели иногда не в тесном смысле нынешнее Адриатическое море или Венецианский залив, но все морское пространство между Грецией с востока, южной Италией и Сицилией с запада (со включением и о. Мальты). «Стали догадываться...» – быть может, по особому гулу от прибоя волн. «Бросили с кормы четыре якоря...» – для большей прочности корабля при стоянке.
- 30. «Корабельщики хотели бежать...», оставив корабль на произвол судьбы: так сильно было у них отчаяние в спасении и жажда жизни. Вероятно, корабельщики видели невозможность продолжать на нем и дальнейшее плавание. Видели и то, что малый бот не мог быть спасением для всех, почему и решили воспользоваться им для спасения себя, предоставив остальных своей судьбе.
- 31. Павел, уразумевший замыслы корабельщиков, призывает к предупреждению их сотника и воинов, сила которых одна могла остановить гибельный для остальных пассажиров замысел, так как за отсутствием матросов – неопытные в корабельном деле пассажиры и солдаты преждевременно должны были погубить корабль вместе с собою. Замечательно при этом выражение Павла: «вы не можете спастись», если не останутся на корабле матросы... Так была сильна его уверенность в своем собственном спасении. Правда, он должен был верить и спасению всех (ст. 24), но это не только не исключало человеческих средств, но и предполагало оные, почему и требовались хотя бы самые краткие меры против всякой попытки испортить дело общего всех, а не единичного лишь спасения. Отсечением веревок от лодки, тотчас унесенной волнами, замысел эгоистов был разрушен и надежда на спасение всех обеспечена.
- 33. Ср. ст. 27 и 21, прим.
- 34-38. - Близость земли и обещанного всем спасения заставляла, однако, ждать и предсказанной гибели корабля, что предполагало катастрофу и немалые усилия ко спасению. Предвидя все это, апостол, вносивший так много ободрения в своих спутников, снова ободряет их, убеждая всех к принятию пищи для подкрепления своих сил.
- 38. «Выкидывая пшеницу в море...» – вероятно, последние остатки груза злополучного корабля, чтобы облегченный от всего он мог ближе выкинуться к берегу, так как лодки для сообщения с берегом уже не было.
- 39. «Земли не узнавали...» Хотя это была небезызвестная морякам Мальта (см. далее (Деян 28:1), однако, они не узнали острова, очевидно, потому, что бурею их выкинуло на неизвестную для них сторону его.
- 40-41. - Простое и наглядное изображение попытки подойти к берегу. «Развязали рули...», которые обыкновенно связывались для защиты от напора волн, когда корабль просто отдавался на волю ветров, или когда становился на якоря. «Подняв малый парус...», чтобы не очень быстро плыть на берег, что – при незнании корабельщиками места – могло быть небезопасно. Но – надлежало исполниться и откровению Божию (26 ст.): корабль все–таки наткнулся на мель и волны тотчас начали окончательно разбивать его.
- 42-44. - Был момент новой опасности для узников и Павла, когда воины усомнились в возможности сберечь вверенных их охране на неизвестной земле, и согласились было лучше умертвить их, нежели отвечать за них пред строгим законом (ср. (Деян 12:19). К счастью, благоразумный совет и распорядительность сотника, желавшего спасти особенно Павла (по чувству и своего личного уважения к нему и по поручению прокуратора), не допустил погибнуть тем, кого не дано было погубить морю – при всей его ярости. Чтобы предупредить возможность бегства узников, прежде всего сотник велит умеющим хорошо плавать стражам первыми броситься вводу и выплыть на берег. Таким образом на берегу собиралась достаточная стража для предупреждения побега спасающихся узников, после чего все спаслись на землю, пользуясь, при неумении плавать, разбитыми остатками и вещами корабля. Так исполнилось со всею точностью слово Божие через Ангела Павлу (ст. 22, 24).
Ничего нет для сопоставления.
