1. Очевидно, что намерение автора не может служить единственным ключом к пониманию значения текста. Автор не всегда вполне осуществляет свое намерение и в результате производит текст, который говорит не совсем то, что он хотел сказать. Или же сам автор не вполне понимает значение своего текста, например, когда он, не заметив того, пишет нечто двусмысленное, или выбор слов допускает неоднозначное истолкование. Многие авторы, прочитав рецензии на свои работы, подтверждали законность некоторых не предусмотренных ими истолкований. Знаменитая статья Уимсэтта и Бердсли о «намеренной погрешности» бросила вызов давно устоявшимся взглядам, сформулировав эти и некоторые другие принципиальные моменты [60]. Б результате сегодня практически ни один литературовед не отважится отстаивать абсолютный «интенционализм».
Ближе всего к «интенционализму» подходит Э. Д. Хирш, но и он вынужден сопоставлять три потенциально противоречивых определения: «Значение текста - это то, что представлено самим текстом; то, что имел в виду автор, прибегая к этой конкретной последовательности знаков; то, что представлено знаками» [61]. Первая и третья формулировки помещают значение в сам текст, и только средняя упоминает намерение автора, но и тогда без отрыва от непосредственной данности писаного текста, знаков, которые существуют для передачи этого намерения.
Формалисты и представители новой критики явно недооценили роль исторической и биографической информации о жизни автора и его эпохе, которая способствует пониманию содержания его творчества, и уж тем более не следует рассматривать текст как автономную величину, отделенную от внешних обстоятельств его написания. Тем не менее эти исследователи верно указывают, что при истолковании любого пассажа непосредственный литературный контекст должен иметь приоритет перед «фоновой» информацией, добываемой из других источников.
2. Также некорректна предпосылка многих сторонников анализа реакции читателей, исходящих из предположения, что значение притчи создает сам читатель. Тем самым значение смешивается с обо-значением, истолкование - с применением [62]. Разумеется, анализ реакции читателя справедливо указывает, что читатели не сходятся в своих мнениях по поводу изначального значения текста и что определенная степень плюрализма при истолковании неизбежна [63]. Более того, любой автор ориентируется на конкретную аудиторию, а правильное истолкование должно постараться реконструировать эту аудиторию, чтобы лучше понять смысл адресованного ей текста.
Анализ реакции читателя совершенно справедливо ищет в тексте «подразумеваемого читателя» (или, лучше, «авторского читателя» - читателя, подразумеваемого автором, а не текстом)". Но когда речь заходит о неисчерпаемом множестве не пересекающихся между собой истолкований, варьирующихся от читателя к читателю, причем все эти истолкования рассматриваются как в равной степени законные, мы попадем в ту же ловушку, что и деконструктивисты. Раньше или позже большинство приверженцев этого метода отказываются от герменевтики, полностью сосредоточенной на читателе, и соглашаются с тем, что
Стэнли Фиш, наиболее известный поборник ориентированных на читателя теорий, более последователен в применении этого метода, чем большинство исследователей, но он искреннее признает нежизнеспособность отстаиваемой им позиции [65]. Тем не менее многие ученые продолжают верить в существование множества допустимых моделей истолкований, каждая из которых подчиняется своим правилам, и ни одной не отводится преимущества перед другими [66].
3. Наиболее предпочтительна холистическая модель, помещающая слова текста в контекст больших семантических структур, в которые они включены, причем в этот контекст входит и то, что текст раскрывает нам относительно первоначальных намерений автора и аудитории, которой он адресовал свой текст.
Некоторые не столь радикальные сторонники анализа реакции читателя предлагали именно такие модели [67], хотя их нужно было бы дополнить, с одной стороны, готовностью принимать любую релевантную информацию извне по отношению к тексту, лишь бы она проливала свет па изначальные намерения автора, а с другой стороны, - смиренным признанием тех весьма реальных, хотя часто ускользающих от сознания фильтров, сквозь которые пропускает текст каждый читатель.
П. Д. Джул, решительно отмежевавшийся от любых форм постструктурализма, ближе других современных исследователей подошел к формулировке именно такого метода истолкования текста. Джул категорически отстаивает наличие лишь одного, определенного и фиксированного истолкования текста, даже если это истолкование представляет собой сложное сочетание не вполне сходных частичных истолкований, полученных в результате долгой и трудной работы [68].
Я не надеюсь, что экзегеза в части II достигнет подобных результатов: предложенные в ней истолкования больше напоминают «частичные истолкования» Джула, - но с их помощью я надеюсь дополнить и уточнить многие современные теории, соперничающие за всеобщее признание.
Примечания:
[60]. W. К. Wimsau and М. С. Beardsley The Intentional Faüacy. в The Verbal Icon, ed. W. K. Wimsatt. Lexington: Univ. of Kentucky Press, 1954, 2-18.
[61]. E. D. Hirsch Validity in Interpretation. New Häven and London: Yale Univ. Press, 1967, 8. Другая книга Хирша Aims of Interpretation. Chicago and London: Univ. of Chicago Press, 1976, ясно дает понять, что смысл не сводится к замыслу автора (например. 79-80). Глубокий анализ непоследовательностей Хирша см.: William Е. Cain Authority, "Cognitive Athersm" and theAims of Interpretation: The Literary Theory ofE. D. Hirsch. College. Engäsh 39, 1977, 333-345.
[62]. Большинство сторонников теории реакции читателя вообще отвергают такого рода разграничения, но см.: D. Juhl Interpretation. Princeton and Guildford: Princeton Univ. Press, 1980, 12-14.
[63]. См. особ.: Wayne С . Booth Critical Understandtng: The Powers and Limits of Pluralism. Chicago and London: Univ. of Chicago Press, 1979.
[64]. Термины позаимствованы из: Wolfgang Iser The Implied Reader. Baltimore and London: John Hopkins, 1974, и Norman R. Petersen The Reader in Gospel. Neotestamentica 18. 1984, 38-51 соответственно.
любая полноценная интерпретация должна учитывать критерии когерентности и принимать во внимание конкретные детали текста.
[65]. Stanley Fish Is There a Text in This Gass? Cambridge, Mass., and London: Harvard Univ. Press, 1980, 370. Stephen D. Moore Negative Hermeneutics, Insuhstantial Texly. Stanley Fish and the Bihlical Interpreter. JAAR 54, 1986, 707-719, не столь пессимистичен, но ясно дает понять, что теория реакции читателя не оставляет места для традиционной веры в авторитет Библии.
[66]. Ср.: McKnight Bible and Reader. 115-134.
[67]. Ср.: ibid.; Hubert Frankemölle Kommunikatives Handeln in Gleichnissen Jesu. NTS 28, 1982, 61-90; а с точки зрения «реакции читателя» - Steven Mailloux Interprelive Conventions: The Reader in the Study of American Ficlinn. Ithaca and London: Cornell, 1982, 112.
[68]. Маrу А. Tolbert The Prodigal San: An Essay in Eilerary Criticism from Psychoanalytic Perspective. Semeia 9, 1977, 1-20.
