Глава 5

1.«Продав имение...» – греч. επωλησε κτημα, правильнее слав. : «продаде село...» продал село (по 8–му стиху – село – το χωριον, т. е. землю, местечко, поле).

2.«Утаил из цены...», и само по себе утаение истины составляло неблаговидный поступок. Но здесь оно являлось еще более преступным, потому что Анания говорил, что принес все, что было выручено им за землю. Это было не только выражением постыдного своекорыстия, но и намеренною сознательною ложью и лицемерием. Обманывая все христианское общество с апостолами во главе, они хотели представиться столь же самоотверженными в пользу неимущих, как и другие, а на самом деле не были таковыми: служили двум господам, а хотели казаться служащими одному. Таким образом, вместо правдивости и искренности тут являются в святое общество христианские два наиболее противных ему качества – фарисейское лицемерие и иудино сребролюбие.

3.«Петр сказал...",» узнав об этой лжи и лицемерии не от кого–либо другого, а от Духа Святого, исполнявшего его. «Для чего ты допустил сатане?...» – греч. δια τι επληρωσεν ο σατανας την καρδιαν σου ψευσασθαι σε... – точнее слав. : «почто исполни сатана сердце твое солгати...» Таким образом, более точно и лучше было бы выразить красоту подлинника так: почто исполнил сатана сердце твое (чтобы) солгати Духу Святому и утаить от цены села? В поступке Анании Петр раскрывает дело сатаны – отца лжи (Иоан 8:44) и исконного врага Духу Святому и делу Мессии, почему и предупреждает вторжение этого столь опасного зла столь решительною и строгою мерою. Возможно, что своекорыстие, ложь и лицемерие проявились в Анании и Сапфире не без предварительного тайного развития их, как и в Иуде, что жизнь их внутренняя не отличалась особенной чистотой и прежде, что семя зла пустило давно в них свои корни и только теперь принесло свои пагубные плоды. "Некоторые говорят, что если сатана исполнил сердце Анании, то за что же он понес наказание? За то, что он сам был виновником того, что сатана исполнил сердце его, так как он сам подготовил себя к принятию действия сатаны и к исполнению себя его силою" (Феофил.). Утаение цены села здесь трактуется, как ложь Духу Святому, потому что Петр и прочие апостолы, как представители Церкви, были по преимуществу носители и органы Духа Святого, действовавшего в Церкви.

4.«Владеемое не твоим ли оставалось...» – греч. ουχι μενσν, σοι εμενε..., слав. : сущее тебе, не твое ли пребывало? Точнее было бы перевести – пребывающее (у тебя) не у тебя ли пребывало? Своим имением Анания мог распорядиться как ему угодно, хотя бы и не продавать его вовсе. "Разве была какая необходимость? Разве мы привлекаем вас насильно?" (Злат.). И если Анания решил его продать, то опять–таки деньги были в полном его владении, и он мог распорядиться ими как угодно, мог отдать все в кассу бедных, мог отдать часть, мог ничего не отдавать. Ни то, ни другое, ни третье не имеет тут такого значения, как то, что, принеся лишь часть денег, он представляет эту часть за всю вырученную сумму. "Видишь ли, говорит Златоуст, как он обвиняется в том, что, сделав свои деньги священными, потом взял их? Разве не мог ты, говорит, продав имение, пользоваться ими, как своими? Разве кто препятствовал тебе? Почему восхищаешь их после того, как обещал отдать? Для чего ты, говорит, сделал это? Ты хотел удержать у себя? Надобно было удержать сначала и не давать обещания..." «Не человекам солгал, но Богу...» – выше сказано – «Духу Святому». Ложь пред Духом Св. есть, таким образом, ложь пред Богом – одно из яснейших свидетельств Божественности Духа Святого, как определенной Божеской личности.

5.«Анания пал бездыханен...», греч. πεσων εζεψυζε, точнее слав. : «пад издше...» – упав, испустил дух, умер. Это был не естественный нервный удар от сильного потрясения Анании от сделанных разоблачений его поступка, а чудесное непосредственное наказание Божие преступнику. "Три чуда в одном и том же случае: одно состояло в том, что Петр узнал то, что совершено было тайно; другое – в том, что он определил мысленное настроение Анании, и третье – в том, что Анания лишился жизни по одному лишь повелению" (Феофил.). Тяжесть наказания соразмерна тяжести вины преступника против Духа Св., так как это грех Иудин, грех притом грозивший опасностью целому обществу, и потому требовавший примерной кары, "чтобы казнь двоих была наукой для многих" (Иероним). «Великий страх объял всех слышавших сие» – дело происходило, по–видимому, в общем торжественном, может быть, богослужебном собрании, и упоминаемые далее юноши были, вероятно, обычные служители, выполнявшие разные поручения довольно уже сорганизовавшегося общества, подобно состоявшим при синагогах. Потому эти юноши, как скоро увидели упавшего бездыханным, встали из собрания и без особенного требования, как видевшие в том свою обязанность, приступают к бездыханному и уносят для погребения. В страхе или, может быть, торопливости и неизвестности местопребывания жены или, лучше сказать, по Божественному устроению, последняя не извещается о происшедшем и является, как соучастница греха мужа, разделить и его наказание.

7.«Часа через три...» – точность определения времени указывает на точность и полную достоверность повествования. Эти три часа протекли в погребении Анании, со всеми к тому приготовлениями, особенно, если место погребения было неблизко. Скорость погребения – через три часа по смерти – не представляет ничего странного для востока. «Пришла и жена его...» – εισηλθεν – точнее слав. : вниде – вошла, т. е. в дом, в место собрания, которое, по–видимому, еще не успело разойтись, так что Петр, спрашивая Сапфиру, за столько ли продали они землю, вероятно, указывал на деньги, лежавшие еще у ног апостола. "Петр не призывал ее, говорит Златоуст, но ждал, пока она сама придет. И из прочих никто не осмелился рассказать (ей) о случившемся; это – страх пред учителем, это – почтение и послушание учеников. Через три часа – и жена не узнала и никто из присутствующих не сказал об этом, хотя довольно было времени для того, чтобы разнеслась весть о том. Но они были в страхе. Об этом и писатель с изумлением говорит: не зная о случившемся..."

8.«За столько ли?» – "Петр, – говорит Феофилакт, – хотел спасти ее, потому что муж был зачинщиком греха. Поэтому–то он и дает ей время оправдаться и раскаяться, говоря: скажи мне, за столько ли?..." «Да, за столько...» Та же ложь, то же лицемерие, тоже своекорыстие, что и у Анании.

9.«Искусить Духа Господня...» – т. е. обманом как бы искусить его, действительно ли Он всеведущий? «Вот входят...» – греч. ιδου οι ποδς των θαψαντων... επι τη θυρα, точнее слав. : «се ноги погребших мужа твоего при дверех...» Юноши, погребавшие Ананию, возвращались в это время, и Петр пользуется сим случаем для изречения такой же казни над женою, какой подвергся муж: «и тебя вынесут» т. е. мертвую для погребения. Имел ли в виду Петр своими словами поразить смертью Ананию (ст. 4), или это было независимое от воли и намерений Петра непосредственное действие Божие, из текста прямо не видно. Но когда Анания поражен был уже смертию, то апостол, говоря Сапфире приведенные слова, мог уже быть уверен, что и с нею будет то же, что с мужем, по одинаковости их, и произнести грозное – «и тебя вынесут!...»

10.«Испустила дух...» – не по естественному действию удара, но по особенному действию Божию, как и ее муж (5 ст.). "Обрати внимание (говорит здесь Феофилакт) и на то, что среди своих апостолы строги, а среди чужих удерживаются от наказаний: то и другое естественно. Последнее нужно было для того, чтобы не подумали, что они страхом наказания принуждают людей против их желания обращаться к истинной вере; первое – для того, чтобы обратившимся уже к вере и удостоившимся небесного учения и духовной благодати не позволить стать людьми презренными и святотатцами, особенно вначале, потому что это послужило бы поводом к поношению их проповеди..."

11.«И великий страх объял всю Церковь» – την εκκλησιαν. Это – первое наименование общества христиан Церковью. Вторичное указание на чувство страха говорит о его необычайности. От поразительного действия Божией кары страх объявший сначала одних свидетелей происшедшего, распространился теперь на всю Церковь, т. е. на все общество христианское, и на всех слышавших сие, т. е. вне Церкви находившихся, до слуха которых только доходило это известие.

12.Намереваясь перейти к повествованию о новых гонениях на апостолов со стороны Синедриона, Дееписатель делает несколько общих замечаний о состоянии в это время Церкви Христовой. И прежде всего упоминает о множестве знамений и чудес, совершавшихся не одним Петром, но и вообще апостолами. Эти знамения и чудеса совершались в народе, еще не веровавшем во Христа, и, очевидно, для привлечения к этой вере. «Все единодушно пребывали в притворе Соломоновом...» Это излюбленное место апостолов – большая крытая галерея при главном входе в храм – было, очевидно, особенно удобным местом для их собраний.

13.«Из посторонних же никто не смел пристать к ним..."»Так было сильно чувство некоторого благоговейного страха и недоумения пред ними, как необыкновенными людьми, особенно когда видели их в единодушном благоговейно–молитвенном настроении.

15.При многочисленности чудесных исцелений, совершавшихся вообще руками апостольскими, Дееписатель отмечает особую удивительность исцелений Петра, у которого даже тень, осеняя больных, даровала им исцеление. Правда, Дееписатель не говорит об этом прямо, но дает достаточно понять из того, что больных выносили на улицу для осенения тенью проходящего Петра. Очевидно, народ убедился в целебной силе тени Петра, и убедился не иначе, как после опытов исцеления от этой тени. Как одно прикосновение к одежде Христа, даже без других действий Христовых, сопровождалось исцелением прикасавшихся (Матф 9:20) и др.), так одно осенение тени Петровой производило исцеление. "Велика вера приходящих, – говорит по сему поводу Златоуст. – Даже больше, чем было при Христе. При Христе не было того, чтобы больше получали исцеление на стогнах и от тени. Отчего же это происходило? Оттого, что Христос предвозвестил, сказав (Иоан 14:12): «верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит». Так "со всех сторон возрастало удивление к апостолам: и со стороны уверовавших, и со стороны исцеленных, и со стороны наказанных, и со стороны дерзновения их во время проповеди, и со стороны добродетельной и безукоризненной жизни" (Феофил.).

17.Как видно из предшествующего изображения внутреннего состояния христианского общества и отношения к нему народа, Церковь Христова процветала внутренне и прославлялась народом. Естественно, что убийцы Господа из зависти, между прочим, к Его славе, исполнились завистью и к Его ученикам, так прославляемым от народа. «Первосвященник...» – вероятно, Каиафа, бывший тогда правящим, потому и не названный. «И с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской...», греч. καΐ παντες οι συν аυτ (η ουσα αΐρεσις των σαδδουκαιων), – точнее слав. : «и вси, иже с ним, сущая ересь саддукейская...»; это показывает, что сам первосвященник принадлежал к еретической секте саддукеев и был ее представителем. Флавий прямо говорит, что один сын Анана или Анны (тестя Каиафы) принадлежал к секте саддукейской (Археол. XX:9, 1). Возможно, было в это время национального разложения уклонение в ересь и самого первосвященника, может быть, хотя негласное и с известными предосторожностями.

18.«Наложили руки свои на апостолов...» – употребили насилие, поступив с ними, как с преступниками.

20.«Став во храме, говорите...» – σταθεντες λαλειτε εν τ ιερ – правильнее слова: «ставше глаголите в Церкви...» Чем упорнее становится преследование врагов, тем явственнее Господь оказывает свою помощь гонимым, частью для вразумления и устрашения гонителей, вообще же для распространения и утверждения новоустрояемой Церкви. Ангел повелевает говорить в храме – смело, безбоязненно, не боясь угроз и преследований. «Все сии слова жизни...» – греч. παντα τα ρηματα της ζωης ταυτης, – точнее слав. : «вся глаголы жизни сея...» – все глаголы жизни сей, т. е. истинной, вечной, благодатной, в которой сами пребываете.

21.«Всех старейшин...» – сверх членов Синедриона. Дело апостолов показалось настолько важным, или хотели повести его так настойчиво и решительно, что собрали не только Синедрион в полном его составе, но и всех старейшин Израилевых, чтобы определения Синедриона возымели особенную силу. «Послали в темницу...» Следовательно, еще не было известно чудесное освобождение апостолов и то, что они уже учат народ во храме: очевидно, заседание состоялось ранним утром, как по делам самым серьезным, не терпящим отлагательства.

24.Единственное место во всем Новом Завете, где первосвященник почему–то назван просто ιερευς, и не αρχιερευς. Далее упоминаются, особо от сего, и виде «первосвященники». Это были, вероятно, отставные, так как, по свидетельству И. Флавия (Арх. III:15), первосвященники тогда менялись очень часто, причем смененные продолжали именоваться первосвященниками и оставались членами Синедриона. Возможно также, что здесь первосвященниками названы первые священники каждой из 24 черед, на которые еще Давид разделил всех священников (1Лет 23:6,24); (2Лет 8:14); (2Лет 29:25); (1Езд 8:24).

26.«Привел их без принуждения...» – т. е., очевидно, предложив апостолам добровольно, без наложения на них рук, явиться на приглашение Синедриона. Несомненно, сочувствие народа к апостолам теперь было уже таково, что открытое насилие над ними было крайне опасно.

27-28.- Из обстоятельств всего дела ясна была чудесность освобождения апостолов из темницы; тем удивительнее, что в Синедрионе совершенно замалчивается это обстоятельство, и в обвинение апостолам выдвигается формальность, теряющая всякое значение в общей цепи событий. Таковы эти истинные формалисты и лицемеры, достаточно знакомые нам по Евангелию и грозным обличениям Господа («оцеживающие комара, и верблюда поглощающие»). «Не учить о имени сем...» Какое мелочное презрение к самому имени Иисуса: избегает даже назвать его, доказывая этим, впрочем, и то, что никто не может призвать этого Святейшего Имени, разве Духом Святым. «Хотите навести на нас кровь того человека», т. е. Божескую кару за невинное ее пролитие. Сами они некогда кричали: «кровь Его на нас и на детях наших!». А теперь хотят обвинить во всем апостолов! В какой горькой иронии над самими собою запутываются несчастные убийцы Господа! И как неумолимо выводит их на чистую воду мудрая правда Божия!

29.На обвинение Синедриона Петр отвечает то же, что прежде (Деян 4:19,20), но уже более решительно и непререкаемо. "Великое любомудрие в словах их, и такое, что отсюда обнаруживается и вражда тех против Бога" (Злат.).

30.«Умертвили...» – διεχειρισασθε – убили собственными руками, сильное выражение с целью указать виновность самих судей, в устранение обвинения, будто апостолы хотят навести на них членов Синедриона, кровь человека того. «Повесив на древе...» – опять усиленное выражение, заимствованное из закона Моисеева, где с понятием повешения на древе соединяется понятие о проклятии (ср. (Гал 3:13). Этим опять до ужасающих размеров возводится виновность распинателей Мессии.

31.«Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя...» – греч. : τουτον ο Θεος αρχηγον και σωτηρα υφοσε... Славянский перевод лучше сохраняет, так сказать, аромат подлинника: «Сего Бог начальника и Спаса возвыси десницею Своею...». Этим выражением дается почувствовать, что Иисус был и ранее Начальником нашим и Спасителем (царское и первосвященническое Его достоинство и служение), но то было как бы сокрыто и уничижено состоянием Его добровольного умаления в зрак раба. С воскресением же и вознесением Его, Иисуса, достоинство Его, как Начальника и Спасителя нашего, проявилось во всей славе, полноте и силе. Русский перевод утрачивает этот "аромат" подлинника, и выражается так, как будто Иисус не был ранее тем, во что потом Его Бог возвысил.

32.«Свидетели Ему в сем» (точнее слав. глагол – сих των ρητατων τουτων – всего о Нем сказанного) мы и Дух Святый..." Свидетельство апостолов и свидетельство Духа Святого о сказанном возвышении – воскресении и вознесении Господнем по содержанию совершенно одинаково (ср. (Иоан 15:26-27). Сопоставление и раздельное указание их здесь, как и в Евангелии Иоанна, имеет тот смысл, что апостолы не были бессознательными орудиями действующего через них Духа, но, состоя под Его влиянием, оставались вместе и самостоятельными, лично свободными деятелями, в особенности же, как очевидцы Его дел и непосредственные слушатели Его учения с самого начала Его общественной деятельности, они, как бы и независимо от Духа, могли быть достоверными свидетелями о Нем, как Мессии – Сыне Божием. «Повинующимся Ему...», т. е. не одним только апостолам, но и всем верующим.

34.«Гамалиил», упоминаемый здесь как член Синедриона, фарисей и уважаемый народом законоучитель, есть известный и в Талмуде знаменитейший раввин еврейский, сын равви Симеона и внук другого знаменитейшего равви Гиллела. Он был также учителем Ап. Павла (Деян 22:3), а впоследствии подобно ученику своему тоже сделался христианином и проповедником Евангелия, за что Св. Церковь усвоила ему и имя равноапостольного (Чет. –Мин., янв. 4 и авг. 2).

35-37.- По совету Гамалиила, Синедриону лучше всего не вмешиваться в дело христианства, а предоставить его естественному течению вещей в уверенности, что, если оно не дело Божие, то разрушится само собою. Для доказательства этого Гамалиил приводит два недавних случая, когда двое великих обманщиков народных погибло без всякого замешательства Синедриона, вместе со всем своим делом. Это – восстания Февды и Иуды Галилеянина. В этом упоминании Дееписателя вызываются однако, важные недоумения: во–первых, речь Гамалиила относится ко времени до действительного выступления исторического Февды (не ранее 44 года по Р. Х.), а во–вторых, Февда этот выступает как будто раньше Иуды Галилеянина, восставшего «во дни написания», т. е. во время переписи – «Февда... посем Иуда...» Для примирения этих неточностей многие ученые толкователи допускают двух бунтовщиков с именем Февды: другие объясняют эту неточность просто ошибкою памяти писателя (подобно (Деян 12:16) и полагают, что под именем Февды преподносился его мысли какой–либо другой бунтовщик, живший действительно в указываемое Лукою время (до Иуды Галилеянина). «Выдавая себя за какого–то великого...» – очевидно, за пророка или Мессию. Февда, упоминаемый Флавием, близко напоминает описываемого в Деяниях, хотя указываемое Дееписателем время его появления и не позволяет отождествлять его в обоих случаях. Об Иуде Галилеянине Флавия сохранились тоже весьма любопытные известия, подтверждающие историческую действительность и этого события. Флавий называет Иуду Гавлонитянином (Арх. VIII:1, 1), так как он был родом из Гамалы в нижней Гавлонитиде (на восточном берегу Галилейского озера), называет также и Галилеянином (Арх. XX:5, 2; о И. Войне II:8, 1). Он возмущал народ и увлек за собою множество людей на почве недовольства производившеюся по повелению Августа переписью в Иудее (Луки 2:2). Видя в этой переписи окончательное порабощение "избранного" народа "языческому", он убеждал народ не подчиняться указу Кесаря о переписи, взывая: "одного Господа и Владыку имеем Бога!". «Он погиб» – Флавий рассказывает собственно о смерти только детей этого Иуды. Гамалиил же упоминает о гибели его самого – два сказания, не исключающие, но скорее разве восполняющие одно другое.

38.«Дело – от человеков...» – (ср. (Матф 21:25), то есть человеческого происхождения и характера, с человеческими только целями и стремлениями, без воли и благословения Божия.

39.«А если от Бога...» По толкованию Златоуста: "как бы так сказал: погодите! если и эти явились сами по себе, то без всякого сомнения – и они рассеются... Если это дело – человеческое, то нет нужды вам беспокоиться. А если Божие, то и при всех усилиях вы не в состоянии будете преодолеть их..." С уверенностью можно сказать, что такой совет, какой подавал Гамалиил, мог подавать только человек, расположенный видеть в христианстве именно силу Божию; ибо, верное в общем, это положение в приложении к деятельности людей в их отношении к событиям не всегда может быть безусловно верным, так как при безусловном приложении этого положения вообще представлялось бы излишним делом ратовать против развития в жизни злых начал, попускаемого иногда Богом, что противно Законам совести и Закону Божию. В устах же человека, расположенного видеть в христианстве силу Божию, это положение имеет полную свою силу, предполагая, что сила Божия здесь непременно выяснится в дальнейших событиях более наглядным и убедительным образом. В этом случае и совет Гамалиила теряет характер индифферентизма и легкомысленного отношения к событиям, для которого все равно – так ли, не так ли. Во всяком случае, благоприятное отношение к христианству в совете Гамалиила несомненно (ср. Злат. и Феофил.). Это видно и из дальнейшей угрозы Гамалиила членам Синедриона, что они могут оказаться богопротивниками (греч. и слав. сильнее – богоборцами – θεομαχοι – восстающими против Бога, воюющими против Него).

40.Сильная речь Гамалиила произвела на Синедрион впечатление и склонила на послушание доброму совету – в том смысле, что замысел умертвить апостолов (33 ст.) был оставлен без исполнения. Это не исключило, однако, возможности враждебного отношения к ним со стороны тех, которые не были расположены, вслед за Гамалиилом, подозревать в их деле силу Божию. Апостолов подвергли телесному наказанию (бичеванию), вероятно, под предлогом неповиновения их прежнему определению Синедриона, возобновленному теперь с прежней силою. "Неопровержимой справедливости слов (Гамалиила) они не могли противиться; но, несмотря на то, удовлетворили свою ярость, и, кроме того, опять надеялись таким образом устрашить апостолов..." (Злат.).

41.«Радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие...» Они сочли это бесчестие особою милостью к ним их Господа Учителя; ибо что может быть отраднее и дороже для любящего сердца в отношении к Возлюбленному Господу и Учителю, как готовность и возможность положить за Него хотя бы и душу Свою! Конечно, проповедь Евангелия и после этого шла своим порядком, нисколько не переставая и не ослабляясь, а даже еще более усилившись: «и в храме и по домам», «всякий день», – т. е. непрестанно, неумолкаемо, и частно, и публично.